Политолог Марк ГАЛЕОТТИ: "Иногда мафию от бизнеса даже не отличишь" (апр 2016)

[loxovo]

Марк ГАЛЕОТТИ - британский политолог, профессор Центра международных отношений Нью-Йоркского университета, специализирующийся по связанным с Россией вопросам международной преступности и безопасности. Он также известен благодаря блогу In Moscow's Shadows. В рамках своих исследований Галеотти часто приезжает в Москву - здесь он встретился с корреспондентом Slon Magazine и рассказал о роли и распространении организованной преступности в России.
- О «русской мафии» существует много мифов. Один из них - про разгул преступности в «лихие 1990-е». Насколько верно утверждать, что то время действительно было таким криминальным?
- Как это ни прискорбно, в «мифах про 90-е» есть много правды. В каком-то смысле это было исключительное и непонятное время, не только в России. Внезапный развал социалистической системы создал благоприятные условия для развития организованной преступности. Я бы не сказал, что государство в то время непосредственно подчинялось мафии, но на деле оно просто было не способно ей сопротивляться. Так что - да, можно сказать, что мафия сумела в какой-то мере «захватить» государство и в отношениях с властями часто быть сильнее. Помимо всего прочего, тогда не было еще установленных между криминальными группами правил игры, никто не знал, кто сильнее, а кто слабее. Поэтому бандитам надо было в первую очередь доказать, что они сильны: так появилось уличное насилие. Сейчас все это исчезло, но это не означает, что спрос на нелегальные услуги снизился: российская организованная преступность просто стала лучше организованной.
- Вы считаете, что организованная преступность сейчас еще более организована, чем в 90-е?
- Безусловно. Если насилие еще где-то появляется, то это происходит тогда, когда какой-то игрок ставит под вопрос правила криминального мира. Возникновение конфликтов также возможно, когда меняются условия, в которых мафия существует. Возьмем, например, поставки афганского героина, которые до 2007 года организованно шли через Россию до Европы. Кризис 2008-го вывел на эту образную дорогу несколько мелких банд, без разрешения начавших делать бизнес, - и тут же на некоторое время начали возникать споры с большими группировками.
- Насколько эти стычки опасны для общества? Не являются ли общие представления про мафию в России пережитком минувшего времени?
- Организованная преступность никак не стала слабее - скорее государство очень укрепилось. Преступность уже не так хаотична и опасна для среднестатистического россиянина, как это было раньше. Благодаря разным методам российское государство получило определенный контроль над мафией, что, конечно, не означает, что вопрос решен и уже нет необходимости с ней бороться. Но я, конечно, не буду кривить душой: ни для кого в России не секрет, что сейчас ситуация гораздо стабильнее, чем 20 лет назад.
- Как мог случиться столь быстрый переход к стабильности 2000-х? Сыграла ли здесь роль смена власти в Кремле?
- Про это можно сказать то же самое, что и в целом про улучшение экономической ситуации в 2000-х: оно началось чуть раньше, чем Путин пришел к власти. Путин - больше симптом этого явления, чем ее причина. После приватизации, какой бы она ни была криминальной, появилась элита, желающая иметь сильное государство, защищающее ее интересы. Эти мечты в какой-то степени сбылись в самом конце 90-х. Но Путин, который был символом этого желания претворить Россию в европейскую страну, пришел к власти чуть позднее.
- Каковы основные черты системы правления при Путине по отношению к мафии?
- Можно сказать, что существует договоренность между организованной преступностью и Кремлем: работайте вне зоны видимости граждан, а мы позволим вам спокойно вести свой «бизнес». Это не означает, что российские государственные органы, в том числе федерального уровня, не остаются коррумпированными и что организованная преступность не может ими воспользоваться. Я не говорю о каких-то больших достижениях, но сегодня попросту работают элементарные государственные механизмы: если надо кого-то задержать, государство может это сделать.


- Насколько эта стратегия по борьбе с организованной преступностью важна для общей политики Кремля?
- Вопреки твердой риторике, которую мы так часто слышим, я ни разу за последние 15 лет не видел серьезного сигнала со стороны Кремля, намекающего на необходимость реальной борьбы с мафией. Власть только борется с «неудобными» преступными личностями: лидер тамбовской ОПГ Барсуков-Кумарин, бывший мэр Махачкалы Саид Амиров… Эти люди своими действиями ставили под вопрос авторитет власти и компрометировали ее риторику, поэтому с ними расправились. Кроме того, борьба с ОПГ опасна для Путина: много его союзников прямо связаны с преступным миром тем или иным способом. Третья причина - коррупция: без борьбы с последней не может даже идти речи о борьбе с мафией. А роль коррупции и подкупа элит является одной из основных характерных черт путинской системы, поэтому президент вряд ли пожертвует основой своей власти ради борьбы с мафией. Для него, пока никто не видит ОПГ и никто не стреляет из автоматов на улицах больших городов, - проблемы нет.
- А можно ли пойти еще дальше и предположить, что существование организованной преступности в какой-то степени выгодно власти?
- Я не думаю, что власти мафия нужна - она просто не видит в ней угрозы. В некоторых случаях организованная преступность может ей быть даже выгодна. Отличным примером являются хакеры, которыми Кремль активно пользуется для осуществления информационной войны. Но что касается «традиционных» преступных групп, то даже если они власти невыгодны, у них остается один общий с властью интерес: сохранение статус-кво. Например, если в ближайшее время возникнут какие-то социальные протесты, власть теоретически смогла бы их подавить при помощи «силовых подразделений» некоторых группировок, как это было с «титушками» на Украине.
- Насколько я вас правильно понимаю: вы считаете, что даже если мафия власти невыгодна, в России все-таки созданы довольно благоприятные условия для ее существования. Это верно?
- В какой-то степени - да. Мафия без серьезных препятствий занимается своей традиционной деятельностью, то есть проституцией, наркотиками, азартными играми… везде, где существует спрос на услуги, которые невозможно предоставить легальным путем, появляется мафия. Нет даже особой разницы между регионами России, ведь спрос на нелегальные услуги в Москве не ниже, чем в провинции. Конечно, ОПГ в больших городах не заметишь, но стоит задаться несколькими вопросами: откуда в магазине санкционный продукт, работают ли легально дворники-мигранты у вашего подъезда, как вообще попадают в Россию поддельные китайские товары - и сразу становится понятно, что мафия везде. Но российская особенность прежде всего во взаимопроникновении бизнеса и организованной преступности.
- Как выглядят эти связи с бизнесом?
- Иногда мафию от бизнеса даже не отличишь: главные мафиози сегодня не «титушки» с наколками, а прежде всего бизнесмены, у которых есть и совсем легальные интересы, и «серые» сделки, а также абсолютно нелегальный бизнес. У представителя криминальной элиты обычно есть какой-то «верный полковник», смотрящий за нелегальной частью бизнеса: «босс» не хочет спускаться в грязные дела, но все-таки хочет владеть и «черными» предприятиями, потому что некоторые из них прибыльные и с ними не связаны никакие угрозы безопасности.
- Вмешивается ли мафия также в политику?
- В определенной степени - да. Скорее всего, все лидеры российской мафии живут второй жизнью - жизнью бизнесмена или политика.
- А влияют ли мафии также на политические решения, принимаемые властью?
- Честно говоря, не очень. У ОПГ просто нет интереса влиять на решения, не касающиеся их деятельности. Главные мафиози сегодня - очень полезная для властей нить, соединяющая криминальный и легальный миры. Если вы - «честный» политик, желающий «успокоить» какого-то журналиста, вы, скорее всего, лично не знаете людей, которые могли бы этим заняться. Но знаете какого-то «босса-бизнесмена», который таких людей знает. Мы вообще в какой-то степени вернулись в характерный для советского времени стиль управления мафией.
- Воры в законе возвращаются?
- Может, не совсем воры в законе, но что-то похожее, соответствующее современным реалиям. В любом случае сотрудничество между мафией и властью далеко не прекратилось, даже на высоком уровне.
- Вам известно о каких-нибудь случаях такого масштабного сотрудничества?
- Возьмем, например, один крупный проект путинского времени: Сочи. По итогам конкурсов по строительству необходимой инфраструктуры контракты выиграли крупные фирмы, управляемые важными, известными бизнесменами. Все знают о том, как при строительстве олимпийских объектов в Сочи массово расходовались нецелевым образом бюджетные средства, но мало кто помнит, кто непосредственно исполнял эти работы. Там в основном использовались нелегальные трудовые мигранты, свезенные только ради этой стройки, которых отправили назад сразу после выполнения задачи. А провозом нелегальных мигрантов могла заниматься как раз мафия. В такой ситуации становится понятно, что для организации Олимпиады в Сочи кто-то должен был где-то совершить прямой преступный шаг, и организованная преступность не могла в этом не помочь. Других примеров похожего, мутного сотрудничества российских государственных органов и мафии много.
- Помогают ли преступные организации при отмывании украденных на госзаказах средств?
- Если честно, здесь помощь мафии не является необходимой. Коррумпированный чиновник способен создать, сам или через семью, подставную компанию, завысить стоимость предоставляемых ею услуг и таким образом получить прибыль. Здесь мафия не нужна. Но иногда чиновникам для присвоения государственных денег нужно больше «услуг»: «успокоить» некую НКО, «импортировать» трудовых мигрантов или что-то другое - тогда помощь организованной преступности действительно необходима.
- Очередной стереотип про российскую мафию - ее прямая связь с торговлей оружием. Занимаются ли еще этим вообще криминальные структуры?
- В основном это искаженная перспектива, которая досталась нам из 1990-х. Сегодня уже невозможна ситуация того времени, когда ОПГ продавали оружие с государственных складов сторонам конфликта в Югославии. Чем мафия торгует, а чем нет - это вопрос экономических рисков и возможностей. В 1990-е можно было довольно легко и дешево получить оружие и его продать, поэтому мафия им торговала. Сегодня уже нет такой возможности, поэтому мафия этим не занимается. Конечно, ОПГ могут до сих пор торговать оружием на низовом уровне, но в серьезном бизнесе, в том числе и в экспорте оружия из России, у государства монополия. Образно говоря, никакая организованная преступная группа в России не может вам просто так завтра доставить тысячу автоматов.
- Если не может идти речи об экспорте оружия, какие основные внешние связи остаются у российской мафии?
- Важнейшая область деятельности российских ОПГ - отмывание нелегально полученных собственных денег: для этого нужны заграничные партнеры. Сотрудничество служб безопасности разных стран постоянно углубляется, но есть еще большие пробелы, которыми могут воспользоваться ОПГ. В любом случае западным органам намного легче получить информацию от европейских партнеров, чем, например, от России (так же, как и России легче, допустим, получить информацию от Армении, чем от Австрии). А всем преступным группировкам в мире нужно постоянно перемещать свои доходы, поэтому российским ОПГ на взаимной основе в этом помогают европейские.
Есть еще сильные связи низового уровня. Сегодня, как бы это ни казалось смешным, криминальные группировки в какой-то степени занялись торговлей санкционными продуктами. Конечно, весь вопрос в масштабах такой торговли, но для маленьких группировок при белорусской границе это может быть совсем неплохой бизнес. Знакомые сотрудники МВД также обращали мое внимание на значительный рост объемов рынка поддельных, в основном китайских, товаров: некоторые россияне раньше могли себе позволить купить настоящий продукт, но сейчас вынуждены вернуться к подделке, чтобы хоть как-то удержать свой социальный статус.
- Торговля поддельными китайскими товарами - это действительно перспективный рынок для российских преступных группировок?
- Вдоль китайской границы усиливается не только провоз подделок: там в особо крупных размерах еще торгуют, например, нелегально вырубленными деревьями, рыбой и другим сырьем, очень нужным китайской экономике. Сам нелегальный экспорт древесины в Китай оценивается примерно в $1,5 млрд в год. Что касается более прибыльных товаров, стоит отметить значительный рост экспорта афганского героина из России в Китай: считается, что восьмую часть оцениваемого в $8 млрд китайского рынка наркотиков составляет экспорт из России и Средней Азии. Эти процессы тоже имеют определенное политическое влияние: если вы гангстер из Хабаровска или Владивостока, вам в каком-то смысле важнее то, что происходит в Пекине, чем то, что происходит в Москве. Ни одна из этих областей деятельности криминальных групп не является масштабной, но вместе они составляют довольно большую часть теневой экономики.


- Приведет ли кризис к росту напряжения внутри криминального мира?
- Выработанная в России система существования мафии оказалась очень стабильной. Из-за отсутствия массового насилия (также смертей главарей) в рядах ОПГ за последние 15 лет уже успело вырасти новое поколение молодых гангстеров, у которых нет шанса подняться выше среднего уровня в криминальной иерархии. Находясь в безысходном положении, они готовы идти на большой риск и попробоваться в новых, иногда опасных делах. Главари заинтересованы в сохранении статус-кво, но исполняющие их приказы гангстеры среднего уровня хотели бы его изменить, что опять увеличивает шанс возникновения гангстерских войн. Можно также представить преобразования в руководстве мафии: могут появиться небольшие, «диссидентские» группировки. Такая группа, между прочим, привела к смерти Деда Хасана в 2013 году.
- Можете ли вы представить, что накопленные в мафии внутренние противоречия приведут к некоему взрыву в ближайшем будущем? Как вообще может дальше развиваться организованная преступность в России?
- Сложно делать прогнозы на развитие «мафии», так как она не является отдельно взятой единицей. Некоторые группировки пойдут в одну сторону, некоторые в другую. Организованная преступность меняется, может, она и не вернется в 90-е, но власть, особенно на местном уровне, может утратить некоторые рычаги контроля над группировками. В таких условиях может тоже усилиться коррупция. Преступники, конечно, предпочитали бы работать в легальном бизнесе и будут все больше углубляться в криминалитет, только если экономическая ситуация их к этому вынудит. Внезапный, большой взрыв организованной преступности в России, по моему мнению, пока остается маловероятным, но стал он уже намного больше возможным, чем еще несколько лет назад.

Slon, 19.04.2016
https://slon.ru/posts/66850
Примечание: выделение черным болдом - моё.