"Людям тяжело тут жить". За что русские в Германии и Израиле поддерживают Путина?
Крым повысил популярность российского президента не только внутри страны, но и за ее пределами - в русскоязычных диаспорах дальнего зарубежья. Через год после крымской кампании экс-депутат Госдумы Илья Пономарев, уехавший тогда в США, рассказывал об эмоциональном подъеме «на сто процентов пропутинских белогвардейцев», потомков белой эмиграции, чудом сохранивших в Америке великодержавные идеалы предков. Таких, по грубым прикидкам бывшего парламентария, от 50 до 100 тысяч человек. «Для них то, что сейчас происходит, - это возрождение великой России, империи, а Украина - порождение большевиков, и ее надо мочить. Только унитарное государство, имперский флаг и так далее в такой вот плоскости», - говорил Пономарев. Социолог английского университета Leeds Beckett Анна Печурина, изучающая жизнь переселенцев из России в Великобританию, видела в домах некоторых из них портрет Путина.
Удивительно, но новороссийская и антизападническая политика Кремля нашла поддержку даже у людей, сравнительно недавно уехавших из страны - не ельцинской, а уже путинской России. Эмигранты разных поколений, выбравшие жизнь в преуспевающих демократиях, с симпатией, а порой и с неистовой поддержкой восприняли внешнеполитический курс Кремля, несмотря на то что окружающее их западное общество видело в действиях Путина глобальную угрозу. Чем это объяснить? Обратимся к опыту двух стран с наиболее значительной долей русскоязычного населения - Германии и Израиля.
«Русские горой за Путина, а как иначе?»
Белорусский политолог Владимир МАЦКЕВИЧ, часто посещающий Германию для общения с немецкими коллегами, не раз замечал, как сильно тех беспокоят пророссийские настроения в обществе - конкретно популярность Владимира Путина в Восточной Германии.
«Они [исследователи] с тревогой говорили мне о немцах, попавших под влияние радикальных политических движений и воспринимающих Путина примерно так, как когда-то в Европе принимали Мао - как сильного лидера, радеющего за свой народ и противостоящего напору Запада. Вы не ослышались, речь шла именно об этнических немцах, потому что симпатии русскоязычных жителей Германии, кажется, были им заведомо известны и понятны: конечно, русские горой за Путина, а как иначе?»
Разумеется, это изрядное упрощение. Попытка привести к общему знаменателю мнение миллионов граждан Германии, приехавших туда с бескрайних просторов СНГ, сама по себе нелепа. По самым общим оценкам, всего переселенцев из бывшего СССР в Германии не менее 3,7 млн (при общем населении 81 млн) - и эта цифра постоянно увеличивается.
В политике выходцы из стран СНГ обычно придерживаются консервативных взглядов, голосуя за блок Христианско-демократического союза и Христианско-социального союза (ХДС/ХСС). От этой части электората на последних выборах в Бундестаг (2013) блок получил 60%-ную поддержку. Правда, тогда еще не было проблем с наплывом сирийских беженцев, перед которыми Ангела Меркель, лидер ХДС, широко распахнула дверь. В русской диаспоре последствия немецкого гостеприимства вызвали гнев и разочарование. Как тут не помянуть добрым словом жесткий стиль руководства Владимира Путина?
Никого, кажется, в Германии не удивляют осанны, которые поют хозяину Кремля - родственники, друзья или просто соседи по тесному русскоязычному комьюнити. А открытое выражение своего отношения к событиям на Украине стало почти ритуалом или даже чем-то вроде теста «свой/чужой», которому подвергаются все вокруг, кого это как-то касается, включая гостей из России: согласны они с Путиным? Проклинают или гордятся им? В разгар военных действий на востоке Украины редакция Slon Magazine время от времени принимала звонки из Германии: на другом конце провода на чистом русском люди возмущались тем, что журналисты освещали события «антироссийски» - слишком мягко относились к «украинским фашистам».
Мацкевич полагает, что отчасти в этом проявляется пропагандистская сила российского государственного телевидения, содержание которого уже с 2013 года отвечало духу информационной войны.
«Сегодня, в эпоху массового телевидения и интернета с его социальными сетями, вы можете жить в иноязычной среде, по сути, оставаясь дома. Когда иммигрантам в Германии нужен язык, более сложный, чем для совершения покупок, быта или замкнутой профессиональной деятельности, они обращаются к СМИ на своем родном языке. Дети иммигрантов, конечно, куда больше интегрированы в общество, которое приняло их родителей, а вот сами родители - они часто ограничиваются довольно поверхностным знанием языка и остаются в поле медиавлияния своей бывшей родины».
Юрий ЕРЕМЕНКО, руководитель портала русской общины в Германии «Русское поле», напротив, не преувеличивал бы значение языка: «Почти все мы тут очень прилично знаем немецкий, поверьте». Активная политическая позиция представителей диаспоры, по его мнению, как раз опровергает расхожий миф о колбасной эмиграции. Люди искренне переживают, говорит Еременко, и где-то безотчетно пытаются занять какую-то сторону в продолжающемся противостоянии России и Украины или шире - России и Запада.
«Многим людям очень тяжело тут жить, когда все вокруг обвиняют их бывшую родину. Мы видим и чувствуем здесь, какое информационное давление оказывается на Россию со стороны западных СМИ, насколько предвзята порой их критика. Даже на детском федеральном телеканале Германии KIKA (Kinder-Kanal) каждый вечер выходит десятиминутная политическая программа. Там детям обо всем рассказывают в доступной, но тенденциозной форме, с расстановкой акцентов. И о Путине довольно часто говорят. Можете себе представить что. В общем, многие здесь близко к сердцу принимают весь этот негатив, и естественная человеческая реакция - защититься. Люди стараются как-то возразить, и получается так, что они задумываются о курсе, который проводит Россия, соглашаются с ним и. соответственно, поддерживают лидера».
Насколько широка эта поддержка?
«Люди сидят дома и смотрят Первый канал»
О репрезентативных опросах внутри русскоязычной диаспоры в Германии на предмет отношения к нынешней политике России неизвестно. Однако масштабные исследования среди выходцев из бывшего СССР проводились в Израиле. По словам израильского социолога Зэева ХАНИНА, их итоги таковы: 40% не считают, что Израилю должно быть до всего этого дело - «это не наша война». При этом те же люди симпатизируют той или иной стороне и нередко переносят опыт арабо-израильского конфликта на противостояние на Украине. Еще 50% решительно все равно - «они живут по Шекспиру: “Чума на оба ваших дома!”» Активную позицию по поводу российско-украинского конфликта занимают лишь 10% репатриантов, прибывших с 1989 года, или за последние 27 лет. Речь идет о 100 тысячах примерно из миллиона участников русскоязычной общины в стране с населением 8,5 млн. Эти люди, поясняет Ханин, считают, что Израиль должен занять четкую позицию по отношению к событиям на Украине (одна половина их выступает за Россию, другая - на стороне Украины), но таких объективно мало, невзирая на то, что «в Facebook эти 10% занимают 90% площади».
«Иммигрантские общины сегодня во многом ориентированы на политическую культуру стран исхода в отличие от того, что было на протяжении первой половины двадцатого века, когда люди уезжали с концами и стремились стать частью плавильного котла. Сегодня котел взорвался, он не работает практически нигде. Поэтому люди сейчас живут в своих гетто - физических или ментальных. Так вот, с русскоязычными израильтянами этого не произошло. Источником их политической культуры намного больше является израильский, нежели советский или постсоветский опыт - как-никак мы тут занимаемся конструированием новой политической нации. Так что отношение к Владимиру Владимировичу Путину включает в себя широкий спектр эмоций - от глубокой симпатии до полного неприятия. Но в данном случае это никоим образом не является фактором, определяющим сознание, поведение и бытовые интересы основной массы выходцев из бывшего Советского Союза».
Картину дополняют наблюдения Ксении СВЕТЛОВОЙ, депутата Кнессета (израильского парламента). По ее словам, старшее поколение традиционно относилось к России с глухим недоверием - для большинства репатриантов это страна, из которой они когда-то бежали, страна репрессий, антисемитизма и разнообразных табу, включая запрет на выезд евреев из СССР. Но со временем дурные ассоциации забываются. Люди сравнивают политические системы своей прежней и нынешней родины, и путинский образец нередко оказывается для них не так уж плох, если рассматривать его издалека.
Отчасти сказываются советские еще представления о демократии. В книге «Лексикон русской алии» ее автор социолог Моше Кенигштейн выводит качественные характеристики и ценностные установки русских репатриантов, ссылаясь на результаты исследований. В разделе, разъясняющем понятие «выборы» в представлении новых репатриантов, в частности, говорилось: «Выборы - это принятая в демократических странах игра, пустая трата времени и денег; спектакль, предназначенный для оболванивания масс; выборы - это декорация, за которой скрываются манипуляции, суть которых неясна большей части избирателей». Возможно, с советских времен сохранилась и привычка обращаться за политическими новостями и комментариями к центральному телевидению.
«Эти люди сидят дома и смотрят Первый канал. Конечно, в стране разнообразие иммигрантских русскоязычных телеканалов, радиостанций и газет. Но все это малобюджетное и уж точно не такое яркое и зрелищное. Люди, да, смотрят на местных каналах новости Израиля на русском языке, но вечером их вниманием вполне может завладеть [ведущий “Вестей недели” на ВГТРК] Дмитрий Киселев. Я как парламентарий точно знаю: если у меня берут интервью для российских госканалов, это обязательно увидят в Израиле - сразу получаю фидбэк».
Ханин утверждает, что ничего более ужасного, чем дурновкусие российских сериалов, российское телевидение в Израиле не несет. У Светловой другое впечатление: под влиянием кремлевских каналов люди начинают сочувствовать внешней политике Москвы. Она же, в свою очередь, нередко воспринимается через призму арабо-израильского конфликта - какую позицию по отношению к нему занимает Россия, а какую - Запад? О Евросоюзе уже не думают как о крупнейшем рынке сбыта для израильских товаров, ведь он предъявляет к Израилю унизительные требования. Евросоюз, напомним, считает израильские поселения, возведенные на территориях, оккупированных после войны 1967 года, незаконными и препятствующими мирному разрешению палестино-израильского конфликта. Россия ничего подобного не заявляет, а это дает повод дружелюбнее относиться к стране, еще недавно ведшей официальные переговоры с ХАМАС и до сих пор не желающей признавать организацию террористической.
«И потом, симпатии вызывает сам образ Путина - ну вы знаете, сильного лидера, который, в представлении обывателя, разом бы навел тут порядок. Помню, когда два года назад у нас здесь была война в Газе, я ехала в такси. И таксист мне говорит: “Пришел бы Путин, хотя бы на две недели. И все бы встало на свои места, он бы с палестинцами не миндальничал”. В том же духе рассуждают и некоторые израильтяне за пределами русской общины: видимо, на них произвели впечатление ковровые бомбардировки Путина в Сирии. Проблема, однако, в том, что Путин не приходит на две недели. Если он приходит, то надолго, слишком надолго», - говорит Светлова.
Евгений КАРАСЮК, обозреватель Slon Magazine
Slon, 13.08.2016
https://slon.ru/posts/71965