!! "Кривая" линия - взгляд изнутри (РЕПОРТАЖ с Сахалина)
14 апреля в селе Озерском Корсаковского района состоялась сахалинская часть прямой линии с президентом. Из цеха завода имени Кирова главу государства спросили о задержанных зарплатах и экс-губернаторе. На время подготовки и проведения прямой линии рыбоперерабатывающее предприятие стало стратегическим. Корреспондент ИА Sakh.com Кирилл ЯСЬКО краем глаза сумел заглянуть за кулисы "главного телепроекта страны", слегка познакомился с его создателями и хранителями и успел разочароваться в себе и мире вокруг.
Кривая линия с президентом
В 2001 году, когда состоялась самая первая прямая линия с президентом Владимиром Путиным, мне было 10 лет. Грандиозное действо, тысячи человек со всей России, миллионы вопросов... Проблемы всей страны, умещенные в три-четыре часа. И решения, настигающие несправедливость подобно удару молнии или щелчку кнута: раз - и нет коррумпированного начальника, два - и бедная больная девочка получает аппарат искусственной вентиляции легких, три - и "рабский труд на рыбозаводе...".
Надо ли говорить, что на 10-летний организм эта линия произвела небывалое впечатление? Хотелось жить, ходить в школу, становиться таким же решительным и смелым, как Владимир Владимирович. Шли годы и лоск прямых включений для меня несколько померк... Нет, Владимир Путин не стал менее решительным и смелым. Просто, глядя на разбитые дороги и слушая истории про смертельно больных детей, все чаще и чаще думалось - страшно далеки они от народа.
К сожалению, это оказалось не только ощущением.
Операция "рыбзавод": шпионские страсти китайской сайры
Сейчас я понимаю, что мне просто повезло. Я прибыл на завод имени Кирова, принадлежащий "Гидрострою", примерно за два часа до прямой линии - с трудом уговорив корсаковского бомбилу понестись по грунтовке в Озерское. Опытный водитель неукоснительно следовал логике "больше скорость, меньше ям". Именно поэтому мы успели на место еще в тот момент, когда завод был просто заводом, а не закрытым стратегическим объектом.
Тогда я об этом не думал вовсе: не обремененному "политическими вопросами" разуму казалось, что прямая линия с президентом - событие, пускать на которое просто обязаны. И простых людей, имеющих вопросы, и тем более журналистов, задача которых - освещать исторические события. Когда еще, думал я, Владимир Путин, пусть даже виртуально, окажется в Озерском? Да никогда.
Видимо, судьба считала так же. Завод гостеприимно распахнул двери - в суете камер, проводов и ожидания высокого начальства одинокий человек с рюкзаком не привлек никакого внимания. Будем говорить так.
- Здравствуйте. Здравствуйте... Разрешите. Спасибо...
Не подозревая ничего дурного и противозаконного, я шел по лестницам и коридорам, пробирался к консервному цеху - я еще помнил этот завод, его мощь и пар, поразившие меня при первом знакомстве больше года назад. Шел-шел и зашел прямо в цех - с замиранием сердца глядел на десятки человек, слаженно и стремительно превращающих утилитарный пейзаж рыбопереработки в храм тележурналистики.
Да, я уже выяснил, чего им это стоило - в перерывах работы цеха несколько дней инженеры ВГТРК и Первого монтировали здесь свет и камеры. Работали, когда мыли конвейеры, монтировали, когда была пересменка. Как журналисты телерадиокомпании искали героев, помогали им формулировать вопросы, учили справляться с волнением перед камерой...
- Извините, где тут сапоги можно взять, в цех пройти? - интересуюсь в насыщенном рыбным запахом и волнением коридоре.
- Спасибо за прическу! Можно тебя попросить меня попудрить потом? Мне жена фирменную пудру дала, - шагает по коридору ведущий будущей линии, обутый и одетый на контрасте - в высокие сапоги и нарядную рубашку.
- Извините, где тут можно сапоги взять? Пожалуйста... - ищу понимания и помощи.
В итоге гардеробщица нашлась сама собой - очередному оператору понадобилось пройти в цех. Прицепом тащусь и я.
Внутри кипит напряженная работа. Даже две сразу - сосредоточенные рыбобработчики лишают голов и плавников сайру, суровые телевизионщики с интересом наблюдают за процессом, не забывая о последних настройках оборудования - "свет, камера, мотор" придут сюда через несколько часов. Но уже сейчас волнующиеся работники завода стоят в свете юпитеров, доверчиво глядят на режиссера...
Это уже потом я узнаю - каждого из них проверяли несколько дней, буквально готовили к главному эфиру.
Щелк, щелк, щелк... Тут творится история. Щелк, щелк, щелк... Здесь создают портрет России... Щелк, щелк, щелк... Обиженные и угнетенные скоро будут спасены, справедливость восторжествует...
- Вы чья пресс-служба? - ловит меня у конвейера тот самый ведущий с рубашкой и пудрой.
- Ничья.
- А кто вы вообще тогда?
- Журналист. Местного издания.
- Ах, журналист... Пойдемте со мной.
Следующий час стал для меня временем открытий. Рассерженные моим появлением на заводе продюсеры ВГТРК требовали удаления кадров и выдворения с позором. В ход шли увещевания, звонки руководителям... Я искренне недоумевал - ну, как же, ребята, это же событие. Это у вас в Москве Путин каждый день... А мы тут, на окраине... Нам бы хоть Медведева, мы даже на Лаврова согласные... Прямая линия же...
- Удалите фото! - повышают тон переговоров представители федерального СМИ. - Это наше эксклюзивное право и наш эксклюзивный материал!
А это - моя эксклюзивная камера, моя эксклюзивно купленная флешка и мои эксклюзивно нащелканные фото.
- Звоните редактору моему. Я тут на задании, ничего незаконного не делал. С ней решайте, пожалуйста...
Звонят, о чем-то спорят, возвращаются...
- Удалите фото! Это наш эксклюзивный контент! - выходим на второй круг, до посадки еще очень далеко.
Дальше были уговоры, угрозы полицией и горотделом Корсакова, просьбы отдать флешку по-хорошему. На площадке тем временем начался очередной прогон - из аппаратной несся бодрый голос ведущего, звучало женское "Здравствуйте, Владимир Владимирович!". Быть может, ее прошлогодняя невыплата зарплаты и правда волнует... Может, и нет... Не зная кухни, сказать сложно.
Оставалось сидеть в коридоре и пытаться осмыслить, что же я такого нарушил и почему этот исторический момент - запретная тема? Путин разве не общий, не всероссийский? И почему те люди в цехе могут говорить с ним, а я даже присутствовать при этом не имею права?
Я думал и не понимал.
"Ваш выход, или Шутов хоронят за оградой"
- Вы знаете, во-первых, это самый мощный социологический опрос. Миллионы вопросов поступили по разным каналам, и это даёт возможность посмотреть реально, чем же люди озабочены. Здесь фермер наш говорил о недоверии к статистике. Наверное, есть и вариант недоверия. Но когда смотришь и слушаешь людей, тогда это всё по-другому воспринимается - это первое. Второе, это даёт возможность донести до людей позицию руководства страны и мою собственную по некоторым ключевым проблемам, дать оценку того, что происходит.
Так в прошлом году охарактеризовал основное предназначение прямой линии Владимир Путин. Вопрос о целях и задачах мероприятия стал завершающим в том году и отчего-то открывающим (для меня) в этом.
Дело было вечером, делать было нечего... Время близится к 19 часам, а "эксклюзивная проблема" по-прежнему далека от разрешения. Переговоры с ВГТРК крутятся, подобно юле - отдайте, удалите, сотрите, уничтожьте. Не могу, на каком основании, звоните главному редактору... Из ведущего к эфирному цеху коридора меня перевели в отдельный кабинет, со мной несколько раз серьезно поговорили серьезные люди...
В половину восьмого в мой одинокий кабинет заглянул Олег Кожемяко - губернатор, которому меня должны были передать с рук на руки. Так сказала продюсер. Сердце остановилось. Но, видимо, глава области просто ошибся дверью.
В 19.40 у моего телефона начал опасно кончаться заряд. Из Интернета (где я тщетно искал, что же я такого нарушил) пришлось уйти - во встроенной читалке, к которой я не прикасался полгода, вдруг нашлась книга "Ваш выход, или Шутов хоронят за оградой". К таким намекам судьбы журфак меня не готовил.
Пора не пора - иду со двора.
В просторном холле по-прежнему оживленно - снуют туда-сюда начальники, улыбается проходящим мэр Корсакова, из кабинета гендиректора завода доносится зычный голос губернатора. Олег Николаевич, кажется, опять решает какие-то рыбные проблемы.
- О, отпустили что ли? - интересуется молодой парень в кресле. Выясняется, что он - оператор, работающий на "Гидрострой". Прибыл на площадку, чтобы снять историю - у компании грядет юбилей, готовится фильм. Прямая линия с президентом в нем, уверены в компании, была бы классным штрихом. - А меня заставили удалить все. Вот так... Никакой вам прямой линии.
До начала эфира 10 минут, надежды пройти в цех никакой. Остается только пойти в Озерск - на въезде на завод как раз установили большой экран, чтобы "простые люди" могли посмотреть на грандиозное событие.
- Куда это вы?
- На улицу. Снимать реальных озерчан.
- Оставьте флешку и идите. У вас там спорный контент. Мы вас, конечно, не удерживаем...
После этого были воззвания к журналистской этике, обещания разобраться и вернуть мне флешку в целости и неформатированности.
- Давайте не будем тут бодаться. Я ваш портал сегодня первый раз в жизни прочитала вообще... Давайте решим все мирно...
А черт с ним, думаю, пусть берут мою флешку - это ж целый продюсер, целого федерального канала, а они врать не будут. Вернут.
- Я вам ее сама завтра завезу, хотите? - продолжает уговаривать продюсер ВГТРК.
Ну, как не поверить профессионалу? Открываю камеру, достаю флешку, кладу на стол.
- Вы ее подменили! Покажите фото!
Вставляю, показываю. Достаю, неловко веду рукой у кармана...
- Вы ее в карман скинули, а другую достали!
Вставляю, показываю. Вытягиваю руку вперед, закатываю рукава, достаю карту памяти... Кладу на стол, отхожу на полметра, дабы коллеги не думали, что я перезаписал файлы силой мысли.
Щелк, щелк, щелк... Степлер запаивает "экслюзив" в бумагу, ручка пишет на импровизированном конверте - "спорный контент, продюсер ВГТРК"... Конверт на глазах изумленного секретаря директора завода (нечасто здесь такие шоу) передается под честное слово.
А я с чистой картой и совестью выхожу в ночь - над Озерском начинается метель, волны бьют о берег. В Москве Владимир Путин начал отвечать на вопросы россиян.
Хочешь, чтобы было безлюдно, сделай это в Озерске
Перед экраном в Озерске - пустыня. Только у самой кромки глиняной поляны стоит полдюжины авто. Жители и гости села с интересом наблюдают за происходящим - ярким прямоугольником, окном в другой мир, горит московская студия. А вокруг - тьма, снег, рокот моря и грязь. А еще съемочные группы островных телеканалов, которых, естественно, на завод не пустили. Порхают, подобно стерхам, перехватывая друг у друга немногочисленных героев. Тех, кто все еще верит в прямую линию и пришел на продуваемый всеми ветрами пятачок за правдой и помощью.
- У нас нет дорог, дайте дорогу хотя бы в Корсаков! - просят местные жители.
- Флота не осталось! Предприятия загибаются! Все рушится, помогите Владимир Владимирович! - рассказывает рыбак с 18-летним стажем.
- В Аниве нет газа, дорог, мэру на нас плевать! - возмущаются представители инициативной группы из приморского города, которые приехали на "другой мыс Сахалина", чтобы обратиться к своей последней надежде.
- Когда у нас будет благоустройство? - вопрошают обутые в резиновые сапоги.
Видео на сайте Sakhalin.tv
https://www.sakhalin.tv/movie/104850
"Народ" пытается перекричать президента
Жителей выслушали и записали - говорят, эти "консервы" (так на ТВ называют материал, который "не тухнет" завтра и может пригодиться в каких-то следующих сюжетах) переправляют в Москву. И там продюсеры прямой линии их оценивают, взвешивают. И, быть может, в самый последний момент вдруг пустят в эфир. Или не пустят. Или не в эфир.
К девяти часам площадь становится еще пустыннее - уставшие от Крыма и наивных детских вопросов про "кашу" немногочисленные просители разошлись и разъехались. Только две девочки - Алана и Лена - да маленькая собачка Чапа с надеждой глядят на экран - все трое (ну двое точно) просто любят Владимира Путина, просто верят ему, просто хотят, чтобы в стране все было хорошо.
- Скажите, а если мы вам вопрос зададим, вы его передадите? - интересуются они у меня.
- Если бы мог, конечно, передал бы, - честно признаюсь я. А про себя думаю: нет, если бы мог, я бы не стоял здесь с вами. И, возможно, даже не думал бы о вашем существовании и проблемах. Большая журналистика, как и большая политика, мыслит иными категориями...
Потом было долгожданное прямое включение из цеха - вдруг оказалось, что всех в Озерске волнует комбинат на Шикотане и миллиард Хорошавина... А уже 15 апреля страна проснулась обновленной - с отставками, новыми дорогами, услышанными рыбокомбинатами.
Но стала ли она от этого лучше?
P.S. Флэшку нам пока не вернули. Но обещали. В ее сохранности мы не сомневаемся.
sakhalin.info, 15.04.2016
https://www.sakhalin.info/news/114560
СМ. ТАКЖЕ:
Рыбное закулисье "Прямой линии"
Сахалинскому журналисту удалось увидеть, как снимали "Прямую линию с Владимиром Путиным" на рыбокомбинате в Озерске
http://loxovo.livejournal.com/7348126.html
!! "До конца не знал, куда еду": как репетируют прямую линию с Путиным
http://loxovo.livejournal.com/7346659.html
Кривая линия с президентом
В 2001 году, когда состоялась самая первая прямая линия с президентом Владимиром Путиным, мне было 10 лет. Грандиозное действо, тысячи человек со всей России, миллионы вопросов... Проблемы всей страны, умещенные в три-четыре часа. И решения, настигающие несправедливость подобно удару молнии или щелчку кнута: раз - и нет коррумпированного начальника, два - и бедная больная девочка получает аппарат искусственной вентиляции легких, три - и "рабский труд на рыбозаводе...".
Надо ли говорить, что на 10-летний организм эта линия произвела небывалое впечатление? Хотелось жить, ходить в школу, становиться таким же решительным и смелым, как Владимир Владимирович. Шли годы и лоск прямых включений для меня несколько померк... Нет, Владимир Путин не стал менее решительным и смелым. Просто, глядя на разбитые дороги и слушая истории про смертельно больных детей, все чаще и чаще думалось - страшно далеки они от народа.
К сожалению, это оказалось не только ощущением.
Операция "рыбзавод": шпионские страсти китайской сайры
Сейчас я понимаю, что мне просто повезло. Я прибыл на завод имени Кирова, принадлежащий "Гидрострою", примерно за два часа до прямой линии - с трудом уговорив корсаковского бомбилу понестись по грунтовке в Озерское. Опытный водитель неукоснительно следовал логике "больше скорость, меньше ям". Именно поэтому мы успели на место еще в тот момент, когда завод был просто заводом, а не закрытым стратегическим объектом.
Тогда я об этом не думал вовсе: не обремененному "политическими вопросами" разуму казалось, что прямая линия с президентом - событие, пускать на которое просто обязаны. И простых людей, имеющих вопросы, и тем более журналистов, задача которых - освещать исторические события. Когда еще, думал я, Владимир Путин, пусть даже виртуально, окажется в Озерском? Да никогда.
Видимо, судьба считала так же. Завод гостеприимно распахнул двери - в суете камер, проводов и ожидания высокого начальства одинокий человек с рюкзаком не привлек никакого внимания. Будем говорить так.
- Здравствуйте. Здравствуйте... Разрешите. Спасибо...
Не подозревая ничего дурного и противозаконного, я шел по лестницам и коридорам, пробирался к консервному цеху - я еще помнил этот завод, его мощь и пар, поразившие меня при первом знакомстве больше года назад. Шел-шел и зашел прямо в цех - с замиранием сердца глядел на десятки человек, слаженно и стремительно превращающих утилитарный пейзаж рыбопереработки в храм тележурналистики.
Да, я уже выяснил, чего им это стоило - в перерывах работы цеха несколько дней инженеры ВГТРК и Первого монтировали здесь свет и камеры. Работали, когда мыли конвейеры, монтировали, когда была пересменка. Как журналисты телерадиокомпании искали героев, помогали им формулировать вопросы, учили справляться с волнением перед камерой...
- Извините, где тут сапоги можно взять, в цех пройти? - интересуюсь в насыщенном рыбным запахом и волнением коридоре.
- Спасибо за прическу! Можно тебя попросить меня попудрить потом? Мне жена фирменную пудру дала, - шагает по коридору ведущий будущей линии, обутый и одетый на контрасте - в высокие сапоги и нарядную рубашку.
- Извините, где тут можно сапоги взять? Пожалуйста... - ищу понимания и помощи.
В итоге гардеробщица нашлась сама собой - очередному оператору понадобилось пройти в цех. Прицепом тащусь и я.
Внутри кипит напряженная работа. Даже две сразу - сосредоточенные рыбобработчики лишают голов и плавников сайру, суровые телевизионщики с интересом наблюдают за процессом, не забывая о последних настройках оборудования - "свет, камера, мотор" придут сюда через несколько часов. Но уже сейчас волнующиеся работники завода стоят в свете юпитеров, доверчиво глядят на режиссера...
Это уже потом я узнаю - каждого из них проверяли несколько дней, буквально готовили к главному эфиру.
Щелк, щелк, щелк... Тут творится история. Щелк, щелк, щелк... Здесь создают портрет России... Щелк, щелк, щелк... Обиженные и угнетенные скоро будут спасены, справедливость восторжествует...
- Вы чья пресс-служба? - ловит меня у конвейера тот самый ведущий с рубашкой и пудрой.
- Ничья.
- А кто вы вообще тогда?
- Журналист. Местного издания.
- Ах, журналист... Пойдемте со мной.
Следующий час стал для меня временем открытий. Рассерженные моим появлением на заводе продюсеры ВГТРК требовали удаления кадров и выдворения с позором. В ход шли увещевания, звонки руководителям... Я искренне недоумевал - ну, как же, ребята, это же событие. Это у вас в Москве Путин каждый день... А мы тут, на окраине... Нам бы хоть Медведева, мы даже на Лаврова согласные... Прямая линия же...
- Удалите фото! - повышают тон переговоров представители федерального СМИ. - Это наше эксклюзивное право и наш эксклюзивный материал!
А это - моя эксклюзивная камера, моя эксклюзивно купленная флешка и мои эксклюзивно нащелканные фото.
- Звоните редактору моему. Я тут на задании, ничего незаконного не делал. С ней решайте, пожалуйста...
Звонят, о чем-то спорят, возвращаются...
- Удалите фото! Это наш эксклюзивный контент! - выходим на второй круг, до посадки еще очень далеко.
Дальше были уговоры, угрозы полицией и горотделом Корсакова, просьбы отдать флешку по-хорошему. На площадке тем временем начался очередной прогон - из аппаратной несся бодрый голос ведущего, звучало женское "Здравствуйте, Владимир Владимирович!". Быть может, ее прошлогодняя невыплата зарплаты и правда волнует... Может, и нет... Не зная кухни, сказать сложно.
Оставалось сидеть в коридоре и пытаться осмыслить, что же я такого нарушил и почему этот исторический момент - запретная тема? Путин разве не общий, не всероссийский? И почему те люди в цехе могут говорить с ним, а я даже присутствовать при этом не имею права?
Я думал и не понимал.
"Ваш выход, или Шутов хоронят за оградой"
- Вы знаете, во-первых, это самый мощный социологический опрос. Миллионы вопросов поступили по разным каналам, и это даёт возможность посмотреть реально, чем же люди озабочены. Здесь фермер наш говорил о недоверии к статистике. Наверное, есть и вариант недоверия. Но когда смотришь и слушаешь людей, тогда это всё по-другому воспринимается - это первое. Второе, это даёт возможность донести до людей позицию руководства страны и мою собственную по некоторым ключевым проблемам, дать оценку того, что происходит.
Так в прошлом году охарактеризовал основное предназначение прямой линии Владимир Путин. Вопрос о целях и задачах мероприятия стал завершающим в том году и отчего-то открывающим (для меня) в этом.
Дело было вечером, делать было нечего... Время близится к 19 часам, а "эксклюзивная проблема" по-прежнему далека от разрешения. Переговоры с ВГТРК крутятся, подобно юле - отдайте, удалите, сотрите, уничтожьте. Не могу, на каком основании, звоните главному редактору... Из ведущего к эфирному цеху коридора меня перевели в отдельный кабинет, со мной несколько раз серьезно поговорили серьезные люди...
В половину восьмого в мой одинокий кабинет заглянул Олег Кожемяко - губернатор, которому меня должны были передать с рук на руки. Так сказала продюсер. Сердце остановилось. Но, видимо, глава области просто ошибся дверью.
В 19.40 у моего телефона начал опасно кончаться заряд. Из Интернета (где я тщетно искал, что же я такого нарушил) пришлось уйти - во встроенной читалке, к которой я не прикасался полгода, вдруг нашлась книга "Ваш выход, или Шутов хоронят за оградой". К таким намекам судьбы журфак меня не готовил.
Пора не пора - иду со двора.
В просторном холле по-прежнему оживленно - снуют туда-сюда начальники, улыбается проходящим мэр Корсакова, из кабинета гендиректора завода доносится зычный голос губернатора. Олег Николаевич, кажется, опять решает какие-то рыбные проблемы.
- О, отпустили что ли? - интересуется молодой парень в кресле. Выясняется, что он - оператор, работающий на "Гидрострой". Прибыл на площадку, чтобы снять историю - у компании грядет юбилей, готовится фильм. Прямая линия с президентом в нем, уверены в компании, была бы классным штрихом. - А меня заставили удалить все. Вот так... Никакой вам прямой линии.
До начала эфира 10 минут, надежды пройти в цех никакой. Остается только пойти в Озерск - на въезде на завод как раз установили большой экран, чтобы "простые люди" могли посмотреть на грандиозное событие.
- Куда это вы?
- На улицу. Снимать реальных озерчан.
- Оставьте флешку и идите. У вас там спорный контент. Мы вас, конечно, не удерживаем...
После этого были воззвания к журналистской этике, обещания разобраться и вернуть мне флешку в целости и неформатированности.
- Давайте не будем тут бодаться. Я ваш портал сегодня первый раз в жизни прочитала вообще... Давайте решим все мирно...
А черт с ним, думаю, пусть берут мою флешку - это ж целый продюсер, целого федерального канала, а они врать не будут. Вернут.
- Я вам ее сама завтра завезу, хотите? - продолжает уговаривать продюсер ВГТРК.
Ну, как не поверить профессионалу? Открываю камеру, достаю флешку, кладу на стол.
- Вы ее подменили! Покажите фото!
Вставляю, показываю. Достаю, неловко веду рукой у кармана...
- Вы ее в карман скинули, а другую достали!
Вставляю, показываю. Вытягиваю руку вперед, закатываю рукава, достаю карту памяти... Кладу на стол, отхожу на полметра, дабы коллеги не думали, что я перезаписал файлы силой мысли.
Щелк, щелк, щелк... Степлер запаивает "экслюзив" в бумагу, ручка пишет на импровизированном конверте - "спорный контент, продюсер ВГТРК"... Конверт на глазах изумленного секретаря директора завода (нечасто здесь такие шоу) передается под честное слово.
А я с чистой картой и совестью выхожу в ночь - над Озерском начинается метель, волны бьют о берег. В Москве Владимир Путин начал отвечать на вопросы россиян.
Хочешь, чтобы было безлюдно, сделай это в Озерске
Перед экраном в Озерске - пустыня. Только у самой кромки глиняной поляны стоит полдюжины авто. Жители и гости села с интересом наблюдают за происходящим - ярким прямоугольником, окном в другой мир, горит московская студия. А вокруг - тьма, снег, рокот моря и грязь. А еще съемочные группы островных телеканалов, которых, естественно, на завод не пустили. Порхают, подобно стерхам, перехватывая друг у друга немногочисленных героев. Тех, кто все еще верит в прямую линию и пришел на продуваемый всеми ветрами пятачок за правдой и помощью.
- У нас нет дорог, дайте дорогу хотя бы в Корсаков! - просят местные жители.
- Флота не осталось! Предприятия загибаются! Все рушится, помогите Владимир Владимирович! - рассказывает рыбак с 18-летним стажем.
- В Аниве нет газа, дорог, мэру на нас плевать! - возмущаются представители инициативной группы из приморского города, которые приехали на "другой мыс Сахалина", чтобы обратиться к своей последней надежде.
- Когда у нас будет благоустройство? - вопрошают обутые в резиновые сапоги.
Видео на сайте Sakhalin.tv
https://www.sakhalin.tv/movie/104850
"Народ" пытается перекричать президента
Жителей выслушали и записали - говорят, эти "консервы" (так на ТВ называют материал, который "не тухнет" завтра и может пригодиться в каких-то следующих сюжетах) переправляют в Москву. И там продюсеры прямой линии их оценивают, взвешивают. И, быть может, в самый последний момент вдруг пустят в эфир. Или не пустят. Или не в эфир.
К девяти часам площадь становится еще пустыннее - уставшие от Крыма и наивных детских вопросов про "кашу" немногочисленные просители разошлись и разъехались. Только две девочки - Алана и Лена - да маленькая собачка Чапа с надеждой глядят на экран - все трое (ну двое точно) просто любят Владимира Путина, просто верят ему, просто хотят, чтобы в стране все было хорошо.
- Скажите, а если мы вам вопрос зададим, вы его передадите? - интересуются они у меня.
- Если бы мог, конечно, передал бы, - честно признаюсь я. А про себя думаю: нет, если бы мог, я бы не стоял здесь с вами. И, возможно, даже не думал бы о вашем существовании и проблемах. Большая журналистика, как и большая политика, мыслит иными категориями...
Потом было долгожданное прямое включение из цеха - вдруг оказалось, что всех в Озерске волнует комбинат на Шикотане и миллиард Хорошавина... А уже 15 апреля страна проснулась обновленной - с отставками, новыми дорогами, услышанными рыбокомбинатами.
Но стала ли она от этого лучше?
P.S. Флэшку нам пока не вернули. Но обещали. В ее сохранности мы не сомневаемся.
sakhalin.info, 15.04.2016
https://www.sakhalin.info/news/114560
СМ. ТАКЖЕ:
Рыбное закулисье "Прямой линии"
Сахалинскому журналисту удалось увидеть, как снимали "Прямую линию с Владимиром Путиным" на рыбокомбинате в Озерске
http://loxovo.livejournal.com/7348126.html
!! "До конца не знал, куда еду": как репетируют прямую линию с Путиным
http://loxovo.livejournal.com/7346659.html