Экономист Андрей МОВЧАН: Горбачев и второгодники (мар 2016)
Люди как линзы: они собирают, фокусируют и позволяют рассмотреть рассеянный свет социальных процессов, тектонических сдвигов сознания, морали, общества. Оценка деятельности человека - не способ воздать ему по заслугам (да и какая награда скрасит старость, болезни, смерть близких и затем - собственную; какая кара накажет больше, чем проходящая мирская слава, забвение, усталость и пустота впереди?). Это - способ поговорить о ценностях, о подходах, договориться (или не договориться) о будущем: что принимаем, что нет, что делаем, что - не стоит.
В этом смысле юбилей Горбачева и порожденная им дискуссия весьма показательны. Обсуждать обвинения Горбачева в «развале СССР» и отступлении от принципов я считаю излишним - тут уж, как говорится, «кого Б-г хочет покарать, у того отнимает разум». Мне объяснять обвинителям, что СССР был мертв задолго до Горбачева и вообще он никогда жив не был, что ужас жизни даже в позднем, беззубом и впавшем в добродушный маразм СССР несравним с проблемами и бедами сегодняшней России, - все равно, что гимназистке в круглых очках читать лекцию алкоголикам о долгосрочных последствиях пьянства для организма.
Но обвинители Горбачева существуют и на другой стороне политического спектра. И в их филиппиках, гневно летящих последнему Генсеку КПСС вслед (ибо он ушел давно и бесповоротно), виден категорический отказ расти над советской привычкой мазать все густым слоем черно-белого, в котором белое - идеал, воспаряющий над реальностью, возможностями, логикой; ну а черное - все остальное. Такой подход вместо диалога и поиска прогресса вызывает к жизни лишь отвержение реального и требование невозможного. Последнее жаждущим с удовольствием обещают жулики и воры, ибо у других категорий претендентов нет куража сулить несбыточное. За разочарованием наступает жажда перемен и смены власти на нового жулика и вора, ибо кто же еще опять пообещает невозможное? Так, в вечном цикле, метко определенном нашими «вчера-братьями» украинцами как «зрада-ганьба-перемога-зрада», и мечется Россия, вместо того, чтобы двигаться вперед.
Российский менталитет, надо заметить, часто не знает разницы между критикой и осуждением. Критика - важнейший компонент взаимоотношений с социумом. Без критики невозможно движение вперед, даже стояние на месте невозможно - потеря критического мышления ведет к регрессу. Критика всегда конкретна - она не о личности, а о действиях. Критика говорит: «Надо не так, а вот так». Критика направлена на возможность договориться и исправить.
Осуждение - оружие страшное и обоюдоострое, использовать его можно только профессионалам и то с осторожностью, только в отношении крайних ситуаций и личностей. Осуждение всегда личностно, всегда глобально. Осуждение нацелено на устранение, на неповторение, но отнюдь не на исправление. Осуждать можно и нужно чудовищ, которые на фоне своего века, своей морали, своих возможностей выглядели таковыми. Осуждение - дорога к забвению, не даром у евреев есть проклятие «Да сотрется его имя». Иногда, будучи неверно использовано, такое забвение приносит только ухудшение ситуации - тогда, когда еще может быть хуже.
Вот имея дело с неживой природой, человек не использует осуждение - и даже критику. Он принимает «как есть» и пытается защититься или приспособиться (приспособить - в том числе). Критика - метод одушевленного взаимодействия, она предполагает диалог, если не с критикуемым, то с теми, кто может повторить ошибки. Критика - продукт свободы воли, но ограниченности возможности; она предполагает человечность оппонента. Осуждение же в каком-то смысле в человечности отказывает, делает осуждаемого фигурой большего масштаба: ему приписывается такое могущество, какое вряд ли у человека есть - могущество делать как надо, без изъяна и ошибки.
А между тем, человек - всего лишь человек. Человек у власти, как правило, еще больше «всего лишь». «Тяжела ты, шапка Мономаха», особенно когда знаешь, что никакого она не Мономаха, а на самом деле то ли подарок монгольского начальника покорному царьку Руси, то ли - наоборот. Власть - тяжкое бремя и одновременно наркотик, от которого отказаться сложно, для кого-то - невозможно. Но кто-то должен править, без них - анархия, и потому властителей как минимум стоит еще и пожалеть: что бы они ни делали с нами, их собственная жизнь по определению сломана, и не только адским режимом и давящим чувством ответственности, не только отказом от человеческих взаимоотношений и отсутствием права на слабость. Власть - это всегда цепочка «моральных выборов», названных так по недоразумению, потому что «моральный выбор» - это оксюморон, мораль не знает выбора. Власть намного менее свободна даже в своей противоречивой морали, чем иногда кажется. Власть принимает мораль, диктуемую обществом, и судить власть с позиций морали другого времени и социума вообще бессмысленно - тогда мы осудим всех и вся без разбору, и Цезарь будет фашистом, и Вашингтон - сепаратистом, и Линкольн - поджигателем войны, и Черчилль - расистом. Если уж судить власть, то судить по тому, как изменилась жизнь и в первую очередь мораль за время ее властвования - сдвинулась к лучшему, ближе на миллиметр или сантиметр к общечеловеческим (они же - христианские по большому счету) моральным ценностям, или наоборот - мигрировала обратно по направлению к пещерно-примитивному состоянию.
С Горбачевым осуждение не задалось с самого начала. В конечном итоге наше осуждение Горбачева породило Путина. Как ни контринтуитивно это звучит, наше осуждение Путина (хотя очень хочется!) может породить химеру власти еще более страшную.
Осуждение вдобавок еще и изменяет осуждающего. «Кто я, чтобы судить?» - не только правильный вопрос, но и способ защитить себя от ментальной трансформации. Вот уже и всемерно уважаемый мной православный священник Яков Кротов, чуть взявшись осудить Горбачева, моментально из христианина и правозащитника превращается в радикала, клеймящего эмиграцию (а разве есть для Христа разница - Греция или Иудея? А разве апостол Павел не был эмигрантом? А как же с пророком в своем отечестве?), отказывающего человеку в раскаянии и прощении («был генеральным секретарем ЦК КПСС - и этим все сказано»; а не был ли разбойник, распятый со Христом, разбойником? А не был ли апостол Павел в свое время активным работником местного КГБ и очень даже на хорошем счету?).
Горбачева не только не за что осудить - ему надо ставить памятник: приняв страну, живущую брежнево-андроповской агрессивно-тоталитарной моралью (густо замешанной на ленинско-сталинском людоедстве), он за какие-то 5 лет сдвинул ее далеко в сторону современной (ущербной, но все же) нормы - морали западного общества. Упрекать за то, что из тысячи километров дистанции между совком и идеальной моделью «западной» демократии (существующей только в головах «либералов») за 5 лет Горбачев смог вольно или невольно протащить страну всего на 100 километров - не просто несправедливо, но и глупо: а кто и когда смог больше?
Есть и еще одна деталь, за которую Горбачеву можно и нужно ставить памятник - если, конечно, их ставить за личное бескорыстное мужество, а не за попадание в правильное место в правильное время. Он сделал принципиально больше, чем делает лидер оппозиции, приходящий к власти под оппозиционными лозунгами и вынужденный им следовать впоследствии. Он был уже во власти, он сам стал властью, без обязательств что-то менять, зато с обязательствами быть лояльным к «своим», тем, кто сделал его властью. В кэмероновском «Аватаре» полковник, кровавый убийца и садист, возглавляющий процесс военной экспансии, спрашивает главного героя, вставшего на защиту туземцев: «Каково это - предать своих, сынок?» Горбачев точно знает, каково это. Встать на сторону добра - великое дело. Предать своих, потому что они на стороне зла - подвиг.
Много ли мог Горбачев? Нам не оценить, но, я думаю, - немного. Кое-кто кое-когда пытался преодолеть бессилие власти - сломать хребет обществу, насильно загнать всех в рай, совершить прыжок в новый мир. Артаксеркс, Александр, Цезарь, Шарлемань, Петр Ι, Ленин и Сталин, Гитлер, Муссолини, Перон и Видела, Мао, Полпот - мы знаем, как это происходит и чем заканчивается. Именно такие, поднявшиеся «над человечностью», и удостаиваются осуждения безоговорочно, и имени их не место в книге жизней. Кто упрекнет Горбачева в том, что он не пошел по такому пути? Но я, возможно, сказал бы и больше, особенно в диалоге со священником. Мы не имеем права ждать от человека богоподобности - мы видим, что человеческая попытка уподобиться божеству суть всегда дьявольское превращение, но еще в меньшей степени мы можем ждать от человека превосходства над Б-гом. Если Сын Божий, приходя в мир, не останавливает насилие, не возвращает человечество в рай, и даже не освобождает Израиль от римского гнета, философски заявляя «Кесарю кесарево», то как можем мы ждать от человека даже и малой доли подобных деяний? Сын Божий приходит, чтобы дать человечеству путь к спасению. Человечеству принадлежит право выбора - следовать этим путем или нет. Сгоряча и не подумав как следует, человечество выбрало Сына Божьего распять, жить по-старому, а учение Христа использовать для оправдания убийств, обогащения, завоеваний и иного насилия над слабыми.
Горбачев никаким образом не сравним с Христом - он земной житель, ограниченный в физических возможностях и способностях видения истины, совсем не святой (хотя после канонизации Александра Невского или Николая ΙΙ я предпочитаю не святых), не пророк, грешный, как и все мы. На нем (хотя не только на нем) останется и изначальная ссылка Сахарова, и кровь Прибалтики и Тбилиси, и бесконечные промедления с реформами, и слабость, неспособность защитить начатый им процесс от мародеров. И тем не менее, именно Горбачев (вот это можно сказать уверенно, мы на основании документов знаем, что это именно он боролся с ближайшим же окружением, с обществом, с системой) дал СССР, России хоть какой-то, но путь к спасению. Он взломал лед, под которым задыхалась и уже гнила заживо крупнейшая империя мира. На свой страх и риск, так, как он это мог и понимал, коряво и с огрехами, стоящими жизни десяткам людей, он, тем не менее, предотвратил крах, голод, гражданскую войну, тотальную разруху, и возможно - массивную интервенцию, потерю независимости и в качестве финального аккорда - ядерный апокалипсис.
Можно ли было лучше? Наверное. Мог ли кто-нибудь лучше? Кто знает? Как Россия воспользовалась тем, что Горбачев сделал? Так же, как мир - учением Христа: постаралась по возможности жить по-старому, а символы перемен - «демократию», «либерализм», «свободу» - использовать сперва для убийств, обогащения, завоеваний и иного насилия, а потом - как пугало для борьбы с теми, кто хотел бы восстановить их истинный смысл. Нет, Горбачев, конечно, ни в каком смысле не сравним с Христом - и крест его человеческий: не бичевание и скорбное умирание на кресте в толпе скалящихся и плюющих солдат, чтобы затем воскреснуть к вечной жизни и славе, а «всего лишь» ранняя потеря любимого человека и долгая жизнь в одиночестве без любимой и без родины, пока, под улюлюканье всезнаек, ханжей и злобных идеалистов, все, что он лучше или хуже пытался сделать, превращается в пыль, и Россия уверенно марширует обратно в брежневское болото. Но непонимание даже сподвижниками, но предательство учеников, но тщетность усилий, но извращение и уничтожение идей и плодов труда теми, кто был призван развивать и защищать - очень похожи. Возможно, в этом, в частности, и состоит «библейскость» сюжета про Христа - как и все, описанное в этой Книге, события Евангелий происходят с каждым и все время.
Эта «библейскость» все же дает надежду на подобие (слабое, как земное всегда лишь слабо подобно божественному) и в будущем. Спустя 2000 лет после распятия мир, кажется, начинает кое-где робко обращаться к настоящим идеалам христианской морали. Это внушает надежду на будущую (нескорую, конечно) победу любви над корыстью, всеобщности над разобщенностью, эмпатии над агрессией. Может быть, и Россия, переболев смутным временем и прожив свой ресентимент, когда-нибудь начнет возвращаться к тому, о чем думали Горбачев и его соратники в последние годы перед 1991-м. Может быть, даже история повторится - и снова из среды консерваторов-охранителей неожиданно появится лидер, который сможет пренебречь «скрепами» и свободой воровства в пользу будущего нашей страны. Если такое случится - этот период, поверьте, назовут «Perestroika». Кто так сказал? Так сказал Горбачев.
Я надеюсь, что обвинительные речи не слишком тревожат ушедшего на покой властителя - не потому, что я всегда согласен с его взглядами, и не потому, что считаю правильным все, что он делал. Просто то, что он сделал для всех нас, невероятно важно, и невероятно прочно - даже 25 лет настойчивого «стирания с пола» не могут вытравить кентервильское пятно открытости границ, свободы слова и доступности мировых СМИ, книг и фильмов, свободного товарного и валютного рынка, достатка в магазинах. Горбачев дал нам свободу (как уж мы ей пользуемся - наше дело), но, правда, не научил благодарности. Может, это и не его вина.
Нам же, оставив Михаила Сергеевича в покое (уверен, что по божественной мерке покой он заслужил), стоит подумать о себе. У нас было 25 лет, чтобы научиться критиковать, а не осуждать, благодарить вслед, а не плевать, сотрудничать, несмотря на разногласия, а не воевать даже с единомышленниками. Судя по реакции на юбилей - мы не сдаем экзамен. Значит нам - оставаться на второй год, и слово «перестройка» мы не скоро услышим.
Андрей МОВЧАН - финансист, один из самых известных финансовых менеджеров России. Руководитель экономической программы Московского центра Карнеги.
Автор оригинальных инвестиционных идей, лучший гендиректор УК по версии Forbes в 2006 г. Дважды становился победителем конкурса деловой журналистики "Pressзвание".
Один из основателей инвестиционной компании "Третий Рим". До 2015 г. - управляющий партнер и сопредседатель наблюдательного совета ИК "Третий Рим".
Работал исполнительным директором компании "Тройка Диалог". Основал и возглавлял правление группы "Ренессанс Управление Инвестициями", был исполнительным директором "Ренессанс Кредит Банка". В 2009 г. создал инвестиционную компанию "Третий Рим".
По первому образованию - математик, закончил бакалавриат и магистратуру мехмата МГУ им. Ломоносова, второе высшее - Финансовая академия при правительстве РФ и executive MBA в школе бизнеса Чикагского университета (MBA University of Chicago Booth GSB). Член американского академического сообщества Beta-Gamma-Sigma.
Фейсбук: https://www.facebook.com/andrei.movchan?fref=ts.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Мовчан,_Андрей_Андреевич
Сноб, 06.03.2016
https://snob.ru/selected/entry/105443
Примечание: все выделения в тексте - мои.