Владимир ФРОЛОВ: Игра на комплексах. Какой ценой далось перемирие в Сирии
«Сирийский гамбит» Москвы, кажется, переходит в эндшпиль. Кремль стремится зафиксировать уже достигнутые успехи в стабилизации режима Асада и существенном ослаблении вооруженной сирийской оппозиции. Сейчас важно заморозить выгодную Москве военную ситуацию и не допустить открытия новых фронтов - наземной операции Турции и Саудовской Аравии, которая, помимо рисков эскалации и прямого боевого столкновения, могла бы лишить РФ заслуженной победы.
Временное перемирие
Госсекретарь Джон Кэрри, проведший этот уикенд в интенсивных телефонных переговорах с главой российского МИД Сергеем Лавровым, анонсировал достижение в принципе «предварительного соглашения о прекращении боевых действий в Сирии». В воскресенье к вечеру, как сообщает РБК, «дипломаты досогласовали параметры режима прекращения огня в Сирии, о них сейчас докладывается российскому президенту Владимиру Путину и американскому лидеру Бараку Обаме».
22 февраля проект мирного соглашения по Сирии после того, как Россия согласовала его со своими союзниками - правительством Асада и Ираном, а США с Саудовской Аравией, Турцией, Иорданией и сирийской оппозицией - был одобрен в рамках переговоров между Путиным и Обамой.
Президент Асад, в интервью испанской El Pais выразил готовность к прекращению огня при условии, что «террористические» оппозиционные группировки не будут предпринимать попыток воспользоваться перемирием для улучшение своих позиций на фронтах. Накануне Москва устами постпреда России в ООН Виталия Чуркина послала Дамаску недвусмысленный сигнал, что не позволит «хвосту вилять собакой». В Кремле ожидают, что Асад будет следовать российским рекомендациям по достижению политического урегулирования (чтобы «выйти из ситуации, сохранив достоинство»), а не строить наполеоновские планы «войны до победного конца».
Согласие на временное перемирие с определенными условиями дала и сирийская оппозиция, потребовав, чтобы прекращение огня распространялось также на действия российских ВКС и иранские подразделения. Конкретно они настаивают на том, чтобы Россия прекратила на время авиаудары не только по группировкам оппозциии, но и по позициям боевиков «Джабхат ан-Нусры», признанной СБ ООН террористической организацией (и запрещенной в РФ), на которую, согласно мюнхенским соглашениям и ранее - резолюции СБ ООН 2254, перемирие не должно распространяться.
Это требование со стороны Высшего переговорного комитета сирийской оппозиции обусловлено тем, что на севере в районе Алеппо и на северо-западе в провинции Идлиб позиции «ан-Нусры» и различных группировок сирийской оппозиции перемешаны. Их быстрое разведение невозможно, что делает перемирие нереальным в случае продолжения российских авиаударов, которые будут приходиться не только по «террористам». Оппозиции нужно время для того, чтобы поверить в реальность перемирия и вывести свои отряды из совместных боевых порядков с террористами.
Дополнительное время нужно и для того, чтобы довести до всех оппозиционных группировок простой ультиматум - те кто, поддерживает и участвует в политическом урегулировании, должны прекратить огонь. А те кто не поддержит, станут целями для авиаударов. Скорее всего, официально не будет объявлено о приостановке авиаударов по «ан-Нусре», но какая-то пауза возможна. Это теперь в компетенции Рабочей группы по обеспечению перемирия под председательством России и США, которая начала свою работу в пятницу.
Речь идет пока только о временном прекращении боевых действий между силами режима (а под мифологемой «сирийская армия» скрываются преимущественно иностранные вооруженные формирования, подготовленные и финансируемые Ираном) и вооруженной сирийской оппозицией для того, чтобы создать условия для запуска перереговоров по политическому урегулированию. Такие переговоры должны возобновиться в Женеве 25 февраля, хотя этот срок вновь может быть сдвинут.
Причины московского миролюбия
Причины, по которым Москва готова пойти на деэскалацию и перевод конфликта в переговорную фазу, понятны. Основные цели операции российских ВКС достигнуты. Режим Асада стабилизирован и угроза его силового свержения в результате военной победы оппозиции снята. Территория контроля режима расширена практически до размеров так называемой «полезной Сирии» - западной части страны, где проживает большинство населения и находятся основные городские центры. Фактически закрыта граница с Турцией на севере, причем не силами сирийской армии, а курдами, выступающими теперь на стороне режима. Осталось перекрыть границу с Турцией в провинции Идлиб и границу с Иорданией на юге. Но для дальнейшего расширения контролируемой территории у Асада, судя по всему, недостаточно людских ресурсов. Скорее всего, режим не сможет полностью взять под контроль Алеппо.
«Шиитский иностранный легион», который и ведет основные наступательные операции, немногочислен и не может обеспечивать контроль над большим территориями, населенными преимущественно суннитами. Наступление сил Асада на новые территории требует массированных авиаударов российских ВКС, которые неизбежно ведут к большим жертвам среди мирного населения и разрушению гражданской инфраструктуры, что - в свою очередь - ведет к наращиванию международного давления на Россию.
Понятно, что Асад готов применять тактику выжженной земли и выдавливать население с территорий, чтобы разрушить базу поддержки повстанцев. Но в интересы РФ не входит разделение ответственности за военные преступления сирийского режима, тем более, что на Западе уже стали раздаваться призывы к введению против России «сирийских санкций». Именно поэтому Москва настоятельно попросила Асада «умерить военные амбиции» и оставить мечты о полной победе.
Впрочем, главная причина «российского миролюбия» в другом. Обозначилась перспектива достижения Москвой главной политической цели «сирийского гамбита» - выйти в новое качество отношений с США к восстановлению «геополитического паритета» с Вашингтоном в международной иерархии. Возникающий формат сирийского урегулирования - «венский процесс» и Международная контактная группа по Сирии, где Россия и США выступают в роли равных «сопредседателей» - работает на восстановление в новом качестве «советско-американской биполярности».
Владимир Путин, как известно, любит исторические реконструкции из славного советского прошлого, и российско-американское урегулирование по Сирии одна из них. Для Москвы достижение окончательной договоренности по перемирию в Сирии в телефонном разговоре Путина с Обамой - это символическая фиксация признания Вашингтоном «геополитического паритета» с Россией. Дальнейшее структурирование внутрисирийского политического урегулирования как «нью-Дейтона на двоих», когда Москва и Вашингтон просто диктуют условия сторонам конфликта, окончательно закрепило бы признание «великодержавного статуса» РФ и успешный выход из гетто «региональной державы», в котором Москва оказалась, увязнув на Востоке Украины.
Внешнеполитические размены
Разумеется, эта победа российской дипломатии была бы невозможна без разумного отказа администрации Обамы превратить Сирию в поле геополитического противостояния России и США, к чему американцев все еще активно подталкивают их региональные союзники, прежде всего Турция и Саудовская Аравия, призывами вооружить сирийскую оппозицию системами ПВО и начать наземную операцию.
Обама уклонился от генерального сражения и сделал ставку на то, чтобы сыграть на российских великодержавных комплексах - конвертировать жажду Кремля нового паритетного статуса в отношениях с США в дипломатическое урегулирование конфликта. Произошло это ровно тогда, когда Москве необходимо было бы подкреплять свои претензии на «паритет» реальной способностью «решать вопросы» со своими клиентами и «отвечать за результат», в том числе в обеспечении перемирия. Для этого американцам пришлось пойти на достаточно унизительные для себя признания невозможности быстрого свержения Асада и даже пожертвовать своей поддержкой части оппозиции, сократив поставки оружия. Кэрри в Москве в декабре согласился с российскими требованиями сохранения за Асадом всей полноты власти на период разработки новой конституции и даже на участие Асада в новых выборах. Но и Москва была вынуждена принять американскую позицию, что в выборах должны участвовать и сирийские беженцы, к большому неудовольствию Дамаска.
Игра на российской «жажде статуса», как оказалось, дает Вашингтону определенные рычаги влияния на российскую политику. Угроза Кэрри в Мюнхене относительно перехода к «плану Б», то есть намек на возможную американскую поддержку наземной операции Турции и Саудовской Аравии в Сирии (что радикально изменило бы соотношение сил и нейтрализовало военное преимущество России и Дамаска) возымел действие. Москва понимает - переход к «прокси-войне» с США в Сирии не сулит ничего хорошего, а главное - не дает выхода на признание «геополитического партитета».
Можно тешить себя иллюзиями относительно благодатного эффекта «нового Карибского кризиса» - отрезвляюшего ужаса термоядерной войны. Но, во-первых, американцы старательно уворачиваются от такого сюжета, а, во-вторых, желаемое Москвой качество отношений с США и Западом предполагает несколько бОльшую степень сотрудничества и взаимодействия, нежели наблюдение друг за другом в перископ подводной лодки в шаге от мировой войны.
К тому же Москву сильно интересует и расширение признания «паритета с США» - чтобы он был не только в Сирии, но и в других странах Ближнего Востока (Ирак, Египет, Иордания), а также и за пределами этого проблемного региона - прежде всего в Европе. Этот вопрос остается открытым. И для его успешного решения России необходимо будет демонстрировать помимо жесткости в отстаивании своих позиций еще и прагматичную готовность к компромиссам, и даже уступкам по ряду значимых для Запада вопросов.
Одним из таких вопросов является восстановление суверенитета Украины на Донбассе как основания для снятия санкций в отношении России. И тут ожидания сторон пока никак не совпадут. Москва видит адекватный размен - «мы помогаем вам решить проблему беженцев и терроризма в Сирии, восстановив контроль режима Асада, а вы помогаете нам превратить Украину в Боснию, оставив ее в зоне нашего контроля». Запад, скорее, - «мы принимаем в основном ваш вариант урегулирования в Сирии, но вы должны полностью уйти из Донбасса и оставить в покое Украину».
Пока в российских калькуляциях видение своего «идеального статуса» в международной иерархии, все еще перевешивает прагматичную жажду быстрого обладания хотя бы его частью. Но, как нам хорошо известно из рекламы «нулевых»: «Имидж ничто, жажда все!»
Владимир ФРОЛОВ - эксперт по международным отношениям, председатель правления российского фонда "Признание"
Slon, 22.02.2016
https://slon.ru/posts/64338
Примечание: все выделения в тексте - мои.
Временное перемирие
Госсекретарь Джон Кэрри, проведший этот уикенд в интенсивных телефонных переговорах с главой российского МИД Сергеем Лавровым, анонсировал достижение в принципе «предварительного соглашения о прекращении боевых действий в Сирии». В воскресенье к вечеру, как сообщает РБК, «дипломаты досогласовали параметры режима прекращения огня в Сирии, о них сейчас докладывается российскому президенту Владимиру Путину и американскому лидеру Бараку Обаме».
22 февраля проект мирного соглашения по Сирии после того, как Россия согласовала его со своими союзниками - правительством Асада и Ираном, а США с Саудовской Аравией, Турцией, Иорданией и сирийской оппозицией - был одобрен в рамках переговоров между Путиным и Обамой.
Президент Асад, в интервью испанской El Pais выразил готовность к прекращению огня при условии, что «террористические» оппозиционные группировки не будут предпринимать попыток воспользоваться перемирием для улучшение своих позиций на фронтах. Накануне Москва устами постпреда России в ООН Виталия Чуркина послала Дамаску недвусмысленный сигнал, что не позволит «хвосту вилять собакой». В Кремле ожидают, что Асад будет следовать российским рекомендациям по достижению политического урегулирования (чтобы «выйти из ситуации, сохранив достоинство»), а не строить наполеоновские планы «войны до победного конца».
Согласие на временное перемирие с определенными условиями дала и сирийская оппозиция, потребовав, чтобы прекращение огня распространялось также на действия российских ВКС и иранские подразделения. Конкретно они настаивают на том, чтобы Россия прекратила на время авиаудары не только по группировкам оппозциии, но и по позициям боевиков «Джабхат ан-Нусры», признанной СБ ООН террористической организацией (и запрещенной в РФ), на которую, согласно мюнхенским соглашениям и ранее - резолюции СБ ООН 2254, перемирие не должно распространяться.
Это требование со стороны Высшего переговорного комитета сирийской оппозиции обусловлено тем, что на севере в районе Алеппо и на северо-западе в провинции Идлиб позиции «ан-Нусры» и различных группировок сирийской оппозиции перемешаны. Их быстрое разведение невозможно, что делает перемирие нереальным в случае продолжения российских авиаударов, которые будут приходиться не только по «террористам». Оппозиции нужно время для того, чтобы поверить в реальность перемирия и вывести свои отряды из совместных боевых порядков с террористами.
Дополнительное время нужно и для того, чтобы довести до всех оппозиционных группировок простой ультиматум - те кто, поддерживает и участвует в политическом урегулировании, должны прекратить огонь. А те кто не поддержит, станут целями для авиаударов. Скорее всего, официально не будет объявлено о приостановке авиаударов по «ан-Нусре», но какая-то пауза возможна. Это теперь в компетенции Рабочей группы по обеспечению перемирия под председательством России и США, которая начала свою работу в пятницу.
Речь идет пока только о временном прекращении боевых действий между силами режима (а под мифологемой «сирийская армия» скрываются преимущественно иностранные вооруженные формирования, подготовленные и финансируемые Ираном) и вооруженной сирийской оппозицией для того, чтобы создать условия для запуска перереговоров по политическому урегулированию. Такие переговоры должны возобновиться в Женеве 25 февраля, хотя этот срок вновь может быть сдвинут.
Причины московского миролюбия
Причины, по которым Москва готова пойти на деэскалацию и перевод конфликта в переговорную фазу, понятны. Основные цели операции российских ВКС достигнуты. Режим Асада стабилизирован и угроза его силового свержения в результате военной победы оппозиции снята. Территория контроля режима расширена практически до размеров так называемой «полезной Сирии» - западной части страны, где проживает большинство населения и находятся основные городские центры. Фактически закрыта граница с Турцией на севере, причем не силами сирийской армии, а курдами, выступающими теперь на стороне режима. Осталось перекрыть границу с Турцией в провинции Идлиб и границу с Иорданией на юге. Но для дальнейшего расширения контролируемой территории у Асада, судя по всему, недостаточно людских ресурсов. Скорее всего, режим не сможет полностью взять под контроль Алеппо.
«Шиитский иностранный легион», который и ведет основные наступательные операции, немногочислен и не может обеспечивать контроль над большим территориями, населенными преимущественно суннитами. Наступление сил Асада на новые территории требует массированных авиаударов российских ВКС, которые неизбежно ведут к большим жертвам среди мирного населения и разрушению гражданской инфраструктуры, что - в свою очередь - ведет к наращиванию международного давления на Россию.
Понятно, что Асад готов применять тактику выжженной земли и выдавливать население с территорий, чтобы разрушить базу поддержки повстанцев. Но в интересы РФ не входит разделение ответственности за военные преступления сирийского режима, тем более, что на Западе уже стали раздаваться призывы к введению против России «сирийских санкций». Именно поэтому Москва настоятельно попросила Асада «умерить военные амбиции» и оставить мечты о полной победе.
Впрочем, главная причина «российского миролюбия» в другом. Обозначилась перспектива достижения Москвой главной политической цели «сирийского гамбита» - выйти в новое качество отношений с США к восстановлению «геополитического паритета» с Вашингтоном в международной иерархии. Возникающий формат сирийского урегулирования - «венский процесс» и Международная контактная группа по Сирии, где Россия и США выступают в роли равных «сопредседателей» - работает на восстановление в новом качестве «советско-американской биполярности».
Владимир Путин, как известно, любит исторические реконструкции из славного советского прошлого, и российско-американское урегулирование по Сирии одна из них. Для Москвы достижение окончательной договоренности по перемирию в Сирии в телефонном разговоре Путина с Обамой - это символическая фиксация признания Вашингтоном «геополитического паритета» с Россией. Дальнейшее структурирование внутрисирийского политического урегулирования как «нью-Дейтона на двоих», когда Москва и Вашингтон просто диктуют условия сторонам конфликта, окончательно закрепило бы признание «великодержавного статуса» РФ и успешный выход из гетто «региональной державы», в котором Москва оказалась, увязнув на Востоке Украины.
Внешнеполитические размены
Разумеется, эта победа российской дипломатии была бы невозможна без разумного отказа администрации Обамы превратить Сирию в поле геополитического противостояния России и США, к чему американцев все еще активно подталкивают их региональные союзники, прежде всего Турция и Саудовская Аравия, призывами вооружить сирийскую оппозицию системами ПВО и начать наземную операцию.
Обама уклонился от генерального сражения и сделал ставку на то, чтобы сыграть на российских великодержавных комплексах - конвертировать жажду Кремля нового паритетного статуса в отношениях с США в дипломатическое урегулирование конфликта. Произошло это ровно тогда, когда Москве необходимо было бы подкреплять свои претензии на «паритет» реальной способностью «решать вопросы» со своими клиентами и «отвечать за результат», в том числе в обеспечении перемирия. Для этого американцам пришлось пойти на достаточно унизительные для себя признания невозможности быстрого свержения Асада и даже пожертвовать своей поддержкой части оппозиции, сократив поставки оружия. Кэрри в Москве в декабре согласился с российскими требованиями сохранения за Асадом всей полноты власти на период разработки новой конституции и даже на участие Асада в новых выборах. Но и Москва была вынуждена принять американскую позицию, что в выборах должны участвовать и сирийские беженцы, к большому неудовольствию Дамаска.
Игра на российской «жажде статуса», как оказалось, дает Вашингтону определенные рычаги влияния на российскую политику. Угроза Кэрри в Мюнхене относительно перехода к «плану Б», то есть намек на возможную американскую поддержку наземной операции Турции и Саудовской Аравии в Сирии (что радикально изменило бы соотношение сил и нейтрализовало военное преимущество России и Дамаска) возымел действие. Москва понимает - переход к «прокси-войне» с США в Сирии не сулит ничего хорошего, а главное - не дает выхода на признание «геополитического партитета».
Можно тешить себя иллюзиями относительно благодатного эффекта «нового Карибского кризиса» - отрезвляюшего ужаса термоядерной войны. Но, во-первых, американцы старательно уворачиваются от такого сюжета, а, во-вторых, желаемое Москвой качество отношений с США и Западом предполагает несколько бОльшую степень сотрудничества и взаимодействия, нежели наблюдение друг за другом в перископ подводной лодки в шаге от мировой войны.
К тому же Москву сильно интересует и расширение признания «паритета с США» - чтобы он был не только в Сирии, но и в других странах Ближнего Востока (Ирак, Египет, Иордания), а также и за пределами этого проблемного региона - прежде всего в Европе. Этот вопрос остается открытым. И для его успешного решения России необходимо будет демонстрировать помимо жесткости в отстаивании своих позиций еще и прагматичную готовность к компромиссам, и даже уступкам по ряду значимых для Запада вопросов.
Одним из таких вопросов является восстановление суверенитета Украины на Донбассе как основания для снятия санкций в отношении России. И тут ожидания сторон пока никак не совпадут. Москва видит адекватный размен - «мы помогаем вам решить проблему беженцев и терроризма в Сирии, восстановив контроль режима Асада, а вы помогаете нам превратить Украину в Боснию, оставив ее в зоне нашего контроля». Запад, скорее, - «мы принимаем в основном ваш вариант урегулирования в Сирии, но вы должны полностью уйти из Донбасса и оставить в покое Украину».
Пока в российских калькуляциях видение своего «идеального статуса» в международной иерархии, все еще перевешивает прагматичную жажду быстрого обладания хотя бы его частью. Но, как нам хорошо известно из рекламы «нулевых»: «Имидж ничто, жажда все!»
Владимир ФРОЛОВ - эксперт по международным отношениям, председатель правления российского фонда "Признание"
Slon, 22.02.2016
https://slon.ru/posts/64338
Примечание: все выделения в тексте - мои.