!!!!!!!!!!!!!! ДОНБАСС - БЕЖЕНЦЫ: "Если Москва большие деньги на нас отпускает, то где они?"
В Мурманске беженцев с Донбасса выселяют на улицу. На улице - -20
В ПВР нормально жить невозможно, но он дает официальную регистрацию
Здесь не спят допоздна: стар и мал таскают со второго этажа на первый старые толстые матрасы - затыкать окна. Окна на первом этаже бывшей школы выбила окрестная шпана, как только сюда заселили беженцев с Донбасса. В спортзале, куда после недавнего пожара переселили обитателей мурманского пункта временного размещения (ПВР), только что не пар изо рта - на улице -20. Дети, их семеро, спят в вязаных шапках.
- Загорелось во вторник вечером, когда все мы были на собрании на первом этаже - как раз из мэрии опять пришли требовать, чтоб мы выселились. Минут двадцать поговорили, а сверху уже дым валит, - говорит Марина, мать двоих детей. Загорелось, скорее всего, из-за многочисленных обогревателей - без них и на втором, «жилом» этаже было не уснуть. Сейчас одна комната выжжена дотла, соседние пропитаны гарью. Проводка и раньше беспокоила - здание ветхое, аварийное. Однако украинские беженцы, которых «по разнарядке» приняла наравне с другими регионами Мурманская область, живут тут уже без малого два года.
Летом 2014-го губернатор Марина Ковтун одной из первых среди глав субъектов объявила о приеме беженцев, причем в восторженных тонах: «Чем больше людей приедет, тем лучше. Мы должны оказать им хороший прием и окружить их заботой. Надо работать так, как если бы это касалось кого-то из наших близких родственников», - цитировал губернатора официальный сайт правительства области. С тех пор в Заполярье прибыло 11 тысяч выходцев с Украины. Половина вернулась обратно. Ни обещанной работы (в ростовских лагерях рассказывали, что в области так много горных предприятий, что шахтеров с руками оторвут), ни особо теплого приема люди не увидели.
И все же более 5 тысяч человек сумели найти себя на Крайнем Севере - подыскали работу, сняли жилье. В ПВР, где жили до 500 человек, осталось 36. Им идти некуда - инвалиды, одинокие и многодетные матери. Многие работают, но труд неквалифицированный - кондукторы, уборщицы, почтальоны.
Ольга Павлова одна с тремя детьми. На судоремонтном заводе (СРЗ) получает 6 тысяч. Еще 9 - пособие на детей. Койко-место в общаге обходится примерно в 6,5 тысячи. Аренда жилья - в 15-20. Простая арифметика «вычитает» эту семью из жизни.
Ольга, кстати, приехала не из зоны конфликта, а из Днепропетровска, говорит, что «всегда была за Россию», надеялась получить убежище по политическим мотивам. В России ей первым делом предложили сдать детей в интернат, раз прокормить не может. Потом ей, единственной из всего ПВР, предложили квартиру по договору соцнайма - ходатайствовал завод. Но… квартира оказалась на противоположной стороне Кольского залива. Аккурат напротив СРЗ, да только добираться разве что вплавь. А если на транспорте в объезд всего города, то, как подсчитала женщина, на эти путешествия уйдет зарплата целиком. Отказалась. Думала, жилье отойдет кому-то из товарок по ПВР, но больше никому эту квартиру не предложили.
…А предложили освободить помещение. Согласно постановлению федерального правительства от 31 декабря 2015 года, все ПВР в стране приказали долго жить. Подписала соответствующее постановление и Марина Ковтун. Пригрозили выселением в никуда людям перед Новым годом, потом разрешили пожить еще месяц. В минувший вторник к беженцам снова наведались чиновники - попросили убраться до 1 февраля. Куда угодно.
Они бы и рады покинуть перестроенное под общагу здание бывшей школы. Еще летом обитатели этой ночлежки, устав обивать пороги местных чиновников, достучались до Совета по правам человека при президенте - жаловались на невыносимые условия жизни в аварийном здании. В Мурманск тогда с инспекцией приехал Михаил Федотов во главе делегации правозащитников. Увиденное в ПВР его впечатлило, краснеть пришлось Марине Ковтун, участвовавшей в расширенном выездном заседании СПЧ. На нем губернатор обещала взять ситуацию под личный контроль и решить вопрос с каждой семьей практически в ручном режиме.
Однако в положении беженцев ничего не изменилось. Правда, 25 декабря губернатор выделила из резервного фонда больше миллиона на временное размещение выходцев с Донбасса, из этой суммы более 600 тысяч направлено в областной центр. Но, как объяснили «Новой» в пресс-службе мэрии, эти деньги покрыли расходы, понесенные муниципалитетом в ушедшем году, на новый же год не пошло ни копейки.
Разумеется, содержать огромное здание старой школы дорого, тем паче что ютится там меньше 40 человек. Впрочем, начальник отдела по работе с обращениями граждан и организации предоставления муниципальных услуг администрации Мурманска Елена Калинина, комментируя ситуацию после пожара, заявила журналистам: «Администрация города изыскала возможности, были сделаны предложения тем, кто одиноко проживает; места в муниципальных общежитиях тем, кто в состоянии снимать жилые помещения; материальную компенсацию на первый месяц, исходя из каждой конкретной ситуации». Обитатели ПВР хохочут, глядя в телевизор. Они в один голос говорят, что ни разу таких предложений не поступало - иначе давно бы уже переехали.
Инвалид II группы Лариса уверяет: положенная ей по закону компенсация стоимости лекарств и та приходит через раз. Больше того, запросив данные по этим перечислениям, она заявляет, что увидела суммы, которых не получала.
О деньгах тут говорят много - не первый раз вспоминают якобы отпущенные на каждого федеральным центром 800 рублей в день, которые, как им объяснили, целиком идут на содержание помещения. Но тогда, как подсчитала Ольга, убогая комнатка, где живет ее семья, обходится налогоплательщикам в 96 тысяч в месяц…
- Кормили нас только первый месяц, все, что у нас есть - одежда, мебель, холодильники, - привезли простые мурманчане, обычные люди, - говорит Марина, кондуктор троллейбуса. - Но если Москва действительно большие деньги на нас отпускает, то где они? Мы ведь знаем, нам люди рассказывают, что когда беженцев стали привозить, на многих предприятиях был сбор денег - куда же все это пошло?
- А нам вот не надо ни денег, ничего. Нам бы только малого поднять, - вздыхает, слушая женщин, Александр Данилюк, отец второклассника.
- Мы приехали поздно, в феврале 2015-го. Еще сумки не распаковали - пришла чиновница какая-то, спрашивает, когда мы съезжать собираемся, - горько усмехается его жена Татьяна.
Они и правда собираются съезжать. Говорят, как снег сойдет, поедут обратно, в Луганск. Работу там, как в Мурманске, им вряд ли удастся найти - шахта, на которой работал Саша, и завод, где трудилась Таня, разрушены. Но хоть огород можно вскопать. Да и вокруг свои люди. В России же, как ни пытались, своими стать они не сумели. Поехали в Заполярье с отчаяния - в Луганске жить было не на что и страшно.
- Послали запрос сюда, уточнили, примут ли, найдем ли работу, - вспоминает Татьяна. - Получили ответ, дескать, приезжайте. И вот…
Муж и жена, которым на родине оставалось чуток до льготной пенсии, работают теперь в мурманской сети супермаркетов. Он на складе. Она на фасовке. Смена - 12 часов. Того, что зарабатывают, на аренду жилья не хватает. Не удается пока отложить и на билеты домой. Татьяна удивляется, неужто в такой огромной области нет захудалого домишки в сельской местности - поехали бы с радостью и трудились бы на земле, хоть в колхозе, хоть где.
В холле ПВР развешено белье - люди перестирывают вещи, впитавшие запах гари после пожара. Заново переживают случившееся. Говорят, сразу кинулись к аварийным выходам, а те оказались заперты. Как и огнетушитель в ящике. Хорошо, сами водой залили, да пожарные быстро приехали…
В ПВР нормально жить невозможно, но он дает официальную регистрацию. Если же она будет аннулирована, все потеряют работу и перейдут на положение нелегалов. А найти даже фиктивную регистрацию для семей с детьми практически нереально - несовершеннолетних трудно потом выписать вопреки желанию родителей и без согласия органов опеки.
Здание ПВР числится на балансе соседней, действующей школы, так что по документам выходит, что все жители вороньей слободки - захватчики. И под конец дня Ольга сообщает новость: готовится иск в суд об их принудительном выселении.
"Новая газета" № 9 от 29 января 2016
http://www.novayagazeta.ru/society/71624.html
В ПВР нормально жить невозможно, но он дает официальную регистрацию
Здесь не спят допоздна: стар и мал таскают со второго этажа на первый старые толстые матрасы - затыкать окна. Окна на первом этаже бывшей школы выбила окрестная шпана, как только сюда заселили беженцев с Донбасса. В спортзале, куда после недавнего пожара переселили обитателей мурманского пункта временного размещения (ПВР), только что не пар изо рта - на улице -20. Дети, их семеро, спят в вязаных шапках.
- Загорелось во вторник вечером, когда все мы были на собрании на первом этаже - как раз из мэрии опять пришли требовать, чтоб мы выселились. Минут двадцать поговорили, а сверху уже дым валит, - говорит Марина, мать двоих детей. Загорелось, скорее всего, из-за многочисленных обогревателей - без них и на втором, «жилом» этаже было не уснуть. Сейчас одна комната выжжена дотла, соседние пропитаны гарью. Проводка и раньше беспокоила - здание ветхое, аварийное. Однако украинские беженцы, которых «по разнарядке» приняла наравне с другими регионами Мурманская область, живут тут уже без малого два года.
Летом 2014-го губернатор Марина Ковтун одной из первых среди глав субъектов объявила о приеме беженцев, причем в восторженных тонах: «Чем больше людей приедет, тем лучше. Мы должны оказать им хороший прием и окружить их заботой. Надо работать так, как если бы это касалось кого-то из наших близких родственников», - цитировал губернатора официальный сайт правительства области. С тех пор в Заполярье прибыло 11 тысяч выходцев с Украины. Половина вернулась обратно. Ни обещанной работы (в ростовских лагерях рассказывали, что в области так много горных предприятий, что шахтеров с руками оторвут), ни особо теплого приема люди не увидели.
И все же более 5 тысяч человек сумели найти себя на Крайнем Севере - подыскали работу, сняли жилье. В ПВР, где жили до 500 человек, осталось 36. Им идти некуда - инвалиды, одинокие и многодетные матери. Многие работают, но труд неквалифицированный - кондукторы, уборщицы, почтальоны.
Ольга Павлова одна с тремя детьми. На судоремонтном заводе (СРЗ) получает 6 тысяч. Еще 9 - пособие на детей. Койко-место в общаге обходится примерно в 6,5 тысячи. Аренда жилья - в 15-20. Простая арифметика «вычитает» эту семью из жизни.
Ольга, кстати, приехала не из зоны конфликта, а из Днепропетровска, говорит, что «всегда была за Россию», надеялась получить убежище по политическим мотивам. В России ей первым делом предложили сдать детей в интернат, раз прокормить не может. Потом ей, единственной из всего ПВР, предложили квартиру по договору соцнайма - ходатайствовал завод. Но… квартира оказалась на противоположной стороне Кольского залива. Аккурат напротив СРЗ, да только добираться разве что вплавь. А если на транспорте в объезд всего города, то, как подсчитала женщина, на эти путешествия уйдет зарплата целиком. Отказалась. Думала, жилье отойдет кому-то из товарок по ПВР, но больше никому эту квартиру не предложили.
…А предложили освободить помещение. Согласно постановлению федерального правительства от 31 декабря 2015 года, все ПВР в стране приказали долго жить. Подписала соответствующее постановление и Марина Ковтун. Пригрозили выселением в никуда людям перед Новым годом, потом разрешили пожить еще месяц. В минувший вторник к беженцам снова наведались чиновники - попросили убраться до 1 февраля. Куда угодно.
Они бы и рады покинуть перестроенное под общагу здание бывшей школы. Еще летом обитатели этой ночлежки, устав обивать пороги местных чиновников, достучались до Совета по правам человека при президенте - жаловались на невыносимые условия жизни в аварийном здании. В Мурманск тогда с инспекцией приехал Михаил Федотов во главе делегации правозащитников. Увиденное в ПВР его впечатлило, краснеть пришлось Марине Ковтун, участвовавшей в расширенном выездном заседании СПЧ. На нем губернатор обещала взять ситуацию под личный контроль и решить вопрос с каждой семьей практически в ручном режиме.
Однако в положении беженцев ничего не изменилось. Правда, 25 декабря губернатор выделила из резервного фонда больше миллиона на временное размещение выходцев с Донбасса, из этой суммы более 600 тысяч направлено в областной центр. Но, как объяснили «Новой» в пресс-службе мэрии, эти деньги покрыли расходы, понесенные муниципалитетом в ушедшем году, на новый же год не пошло ни копейки.
Разумеется, содержать огромное здание старой школы дорого, тем паче что ютится там меньше 40 человек. Впрочем, начальник отдела по работе с обращениями граждан и организации предоставления муниципальных услуг администрации Мурманска Елена Калинина, комментируя ситуацию после пожара, заявила журналистам: «Администрация города изыскала возможности, были сделаны предложения тем, кто одиноко проживает; места в муниципальных общежитиях тем, кто в состоянии снимать жилые помещения; материальную компенсацию на первый месяц, исходя из каждой конкретной ситуации». Обитатели ПВР хохочут, глядя в телевизор. Они в один голос говорят, что ни разу таких предложений не поступало - иначе давно бы уже переехали.
Инвалид II группы Лариса уверяет: положенная ей по закону компенсация стоимости лекарств и та приходит через раз. Больше того, запросив данные по этим перечислениям, она заявляет, что увидела суммы, которых не получала.
О деньгах тут говорят много - не первый раз вспоминают якобы отпущенные на каждого федеральным центром 800 рублей в день, которые, как им объяснили, целиком идут на содержание помещения. Но тогда, как подсчитала Ольга, убогая комнатка, где живет ее семья, обходится налогоплательщикам в 96 тысяч в месяц…
- Кормили нас только первый месяц, все, что у нас есть - одежда, мебель, холодильники, - привезли простые мурманчане, обычные люди, - говорит Марина, кондуктор троллейбуса. - Но если Москва действительно большие деньги на нас отпускает, то где они? Мы ведь знаем, нам люди рассказывают, что когда беженцев стали привозить, на многих предприятиях был сбор денег - куда же все это пошло?
- А нам вот не надо ни денег, ничего. Нам бы только малого поднять, - вздыхает, слушая женщин, Александр Данилюк, отец второклассника.
- Мы приехали поздно, в феврале 2015-го. Еще сумки не распаковали - пришла чиновница какая-то, спрашивает, когда мы съезжать собираемся, - горько усмехается его жена Татьяна.
Они и правда собираются съезжать. Говорят, как снег сойдет, поедут обратно, в Луганск. Работу там, как в Мурманске, им вряд ли удастся найти - шахта, на которой работал Саша, и завод, где трудилась Таня, разрушены. Но хоть огород можно вскопать. Да и вокруг свои люди. В России же, как ни пытались, своими стать они не сумели. Поехали в Заполярье с отчаяния - в Луганске жить было не на что и страшно.
- Послали запрос сюда, уточнили, примут ли, найдем ли работу, - вспоминает Татьяна. - Получили ответ, дескать, приезжайте. И вот…
Муж и жена, которым на родине оставалось чуток до льготной пенсии, работают теперь в мурманской сети супермаркетов. Он на складе. Она на фасовке. Смена - 12 часов. Того, что зарабатывают, на аренду жилья не хватает. Не удается пока отложить и на билеты домой. Татьяна удивляется, неужто в такой огромной области нет захудалого домишки в сельской местности - поехали бы с радостью и трудились бы на земле, хоть в колхозе, хоть где.
В холле ПВР развешено белье - люди перестирывают вещи, впитавшие запах гари после пожара. Заново переживают случившееся. Говорят, сразу кинулись к аварийным выходам, а те оказались заперты. Как и огнетушитель в ящике. Хорошо, сами водой залили, да пожарные быстро приехали…
В ПВР нормально жить невозможно, но он дает официальную регистрацию. Если же она будет аннулирована, все потеряют работу и перейдут на положение нелегалов. А найти даже фиктивную регистрацию для семей с детьми практически нереально - несовершеннолетних трудно потом выписать вопреки желанию родителей и без согласия органов опеки.
Здание ПВР числится на балансе соседней, действующей школы, так что по документам выходит, что все жители вороньей слободки - захватчики. И под конец дня Ольга сообщает новость: готовится иск в суд об их принудительном выселении.
"Новая газета" № 9 от 29 января 2016
http://www.novayagazeta.ru/society/71624.html