Леонид РАДЗИХОВСКИЙ: Итоги 2015-го года (ИНТЕРВЬЮ) (начало)
Программа "2015" от 25 декабря 2015 г.
Леонид РАДЗИХОВСКИЙ - публицист, журналист, независимый политический обозреватель. Кандидат психологических наук. Член Союза писателей Москвы. Лауреат премии "Золотое перо России". Ведет колонки в "Российской газете", интернет-издании "Актуальные комментарии", в прошлом - постоянный участник передач радиостанции "Эхо Москвы".
https://ru.wikipedia.org/wiki/Радзиховский,_Леонид_Александрович
http://www.echo.msk.ru/guests/7544/
В.Дымарский: ― Добрый вечер! Программа «2015». Оксана Пашина…
О.Пашина: ― Добрый вечер! Виталий Дымарский…
В.Дымарский: ― Добрый вечер! Сегодня у нас последняя программа 2015 года под названием «2015». Следующая программа будет первой программой 2016 года и называться она будет «2016».
О.Пашина: ― Логично.
В.Дымарский: ― Все логично, по-моему. Последняя программа. Мы не будем оригинальными - будем подводить итоги года. Итоги года мы будем подводить не с кем иным, как с Леонидом Радзиховским. Леонид, мы рады вас видеть в нашей студии!
Л.Радзиховский: ― Спасибо, добрый вечер! С Новым годом, с новым счастьем!
В.Дымарский: ― Таким голосом, когда говорят с Новым годом, с новым счастьем, хочется повеситься просто.
Л.Радзиховский: ― Ну, каков год, такое и счастье.
В.Дымарский: ― Понятно. Новый или старый?
Л.Радзиховский: ― Ну, я думаю, тут разница… я в этом смысле следую Путину. Он же сказал, что черная полоса…
В.Дымарский: ― После черной полосы идет черная полоса.
Л.Радзиховский: ― Что впоследствии черная полоса становится белой через какое-то время.
В.Дымарский: ― Хорошо. Вот мы будем подводить итоги с Леонидом Радзиховским.
О.Пашина: ― Вопрос для сетевизора у нас такой: Россия в 2015 году стала сильнее или слабее?
Л.Радзиховский: ― Кого?
О.Пашина: ― Самой себя.
В.Дымарский: ― Если сильнее - то «да», если слабее - то «нет». Как ваши ощущения, да?
О.Пашина: ― Да. Россия в 2015 году стала сильнее или слабее?
В.Дымарский: ― Шел ли процесс вставания с колен или наоборот? Будем сегодня еще голосовать во второй части нашей программы.
О.Пашина: ― Я вас просто повеселю. Я вам расскажу, кто не по версии газеты «Ведомости» стал политиком года для россиян. Как вы думаете, кто?
В.Дымарский: ― Наверное, Путин?
О.Пашина: ― Ну, да. А певец - Киркоров, а писатель - Дарья Донцова, - я считаю, что это симптомы.
В.Дымарский: ― А они кто?
О.Пашина: ― Киркоров - певец года, Дарья Донцова - писатель года. Политик года - Путин. Вот такие симптомы нашей болезни.
В.Дымарский: ― Я считаю, что Путин и писатель года…
Л.Радзиховский: ― И певец.
В.Дымарский: ― И певец года.
Л.Радзиховский: ― А Донцова - политик года, иначе объяснить многое в политике не удастся.
О.Пашина: ― Они взаимозаменяемы вполне.
В.Дымарский: ― Давайте перейдем к серьезному подведению итогов. Леонид…
Л.Радзиховский: ― Ау?
В.Дымарский: ― Ну так что, с чем мы закончили 2015-й год? Что хорошего и что плохого?
Л.Радзиховский: ― Слушайте, разве это вопрос? Как будто кто-то чего-то не знает. Даже странно. Это, как говорится, поздравляю вас, граждане, обделавшись - вот единственное, что можно сказать по поводу итогов 2015 года. Поздравляю нас, граждане, обделавшись, поскольку мы граждане и себя от этого процесса, этого продукта не отделяем. Поэтому, мне кажется, что перечислять все признаки и все особенности этого процесса это довольно глупо, тем более, все и так все знают. И у вас об этом сутками говорят, и без вас это сутками говорят.
Я бы хотел только сказать вот что. Что то, что мы имеем, это, с одной стороны, действительно, наше, российское, с другое стороны, это международное. Например, вот почти все нефтяные страны, почти все страны с петрономикой, как ни странно, не обрадовались этому году. У всех масса проблем экономических. Скажем, Бразилия - я тут по одному случаю смотрю - очень у них фиговая тоже ситуация и с их валютой - по-моему, реал она называется, если не ошибаюсь, - и вообще с экономикой. Более того, даже такая сверхблагополучная и, в общем, страна с разнообразной экономикой, как Канада, тоже вляпалась. Оказывается, она тоже сильно сырьевая страна. А вот Норвегия, которая вроде бы считается страной еще более нефтяной, чем Россия, она как-то, как ни странно, в порядке. Уж не знаю, как это у них получилось - это отдельный экономический разговор. Саудиты тоже вляпались, но у них просто очень толстая подкладка, они могут себе позволить многое из того, что нашим не по карману.
Таким образом, если бы наш российский кризис был чисто петрономический, то он бы ничем особенно не выделялся из кризисов всех петрономик. Строили петрономику - и получили: бочки посыпались, и все на ноги. Но в России этот кризис, естественно, системный. Что, тоже, наверное, мы не оригинальны, наверное, и в других странах имеют место какие-то системные явления. Но тут я не могу сказать, где они еще есть.
В России кризис очевидно системный. То есть плюс к экономическому обвалу здесь имеет место, конечно, невероятное социальное… даже не обеднение, а невероятная несправедливость социальная, какое-то беспредельное расслоение, которого, я думаю, даже в Бразилии нет.
Потом, это кризис психологический, потому что ножницы между реальной жизнью и самоощущением огромного количества людей или даже я бы так сказал: между самоощущением людей, как они реально ощущают себя в реальной жизни и их же общим идеологическим ощущением - эти ножницы достигли совершенно невозможного размера. Я думаю, в следующем году они будут схлопываться. Потому что, когда людей спрашивают в опросах: «Как живете?», - они говорят: «Да, есть у нас отдельные недостатки, как то: медицина, цены, работа, магазины, ЖКХ. Но в целом все хорошо. Но в главном все в порядке, потому что нас стали больше слушать в мире, нас стали больше уважать, с нами опять считаются». Вот этот разрыв между реальностью и сном, я думаю, он будет постепенно схлопываться и не в пользу сна.
Я думаю, что в следующем году начнется очень тяжелое, как с бодуна, пробуждение ломка. И это приведет… может привести к неприятным или приятным - это вопрос оценки - к серьезным политическим последствиям. А в общем, если говорить совсем коротко, то сказка о рыбаке и рыбке благополучно заканчивается. Она начала заканчиваться в 14-м году в тот момент, когда старуха крикнула золотой рыбке, что она не желает больше быть вольною царицей, а желает быть владычицей морскою - и с этого момента пошло точно по сказке. И сейчас мы приближаемся к стадии, когда окончательно корыто свалится нам на голову. То есть люди почувствуют, что корыто разбито, что никакого, в общем нет…
О.Пашина: ― То есть пробуждение все-таки наступит…
Л.Радзиховский: ― Я думаю, что в следующем году. Хорошо или плохо - это вопрос оценки.
О.Пашина: ― А что может разбудить, по вашему мнению? Или просто сами проснутся: спали, спали - выспались, или что-то может пробудить?
Л.Радзиховский: ― Во-первых, люди часто просыпаются от голода. Это один из факторов. Если вы спите, спите, а утром чувствуете, что не поели - это один момент. Второй момент: люди могут проснуться от кошмарного сна, вот если вам приснился кошмарный сон. А страшны сон этот заключается в том, что никакой абсолютно перспективы и надежды на то, что в следующем сне будет лучше… Вот в течение ночи проходит много снов, правда? И вдруг вы поняли, что следующий сон будет еще хуже. Вот вы спали с надеждой, что вы перейдете из этого сна в более приятный сон. И вдруг выясняется, что следующий сон - это кошмар. И вы от страха просыпаетесь. Вот вам второй момент, по причине которого можно проснуться.
Есть наконец третий момент, когда какой-то внешний звук - будь то будильник или кто-то хлопнул дверью, или громко заговорил в соседней комнате. Вот эти три фактора, которые могут разбудить, и внезапно люди узнают, что они жили не то что по лжи - какой там к черту «по лжи»! - а просто жили в фантастическом мире, который не имеет вообще ничего общего ни с какой реальностью, кроме трех каналов телевидения.
О.Пашина: ― Это вы нам сейчас рассказываете фильм «Матрица», да?
Л.Радзиховский: ― Вы знаете, я об этом не подумал. Но в принципе - да в нем и живем так.
О.Пашина: ― Я просто хочу задать вопрос, который не могу не задать, поскольку я работаю в новостях, и это для меня новость дня, и это событие года. Это, по сути, для журналиста самое громкое политическое убийство года, но, тем не менее, следствие сегодня отказалось переквалифицировать дело об убийстве Немцова в политическое. Следственный комитет считает, что убийство было совершено из корыстных побуждений, то есть за деньги и по найму - это мотивы организаторов и исполнителей, а мотивы заказчиков неизвестны, потому что заказчики неизвестны. Как вы можете это прокомментировать?
Л.Радзиховский: ― Никак.
О.Пашина: ― То есть тут все логично, нормально и хорошо.
Л.Радзиховский: ― Было очевидно с самого начала, что заказчики неизвестны.
О.Пашина: ― А исполнители - исключительно корыстны.
Л.Радзиховский: ― Исполнители сначала действовали из совершенно бескорыстных соображений, потому что Немцов оскорбил Аллаха. Впоследствии выяснилось, что Немцов оскорбил Аллаха, а им за то, что Немцов оскорбил Аллаха, неизвестные заказчики неизвестно сколько заплатили. В результате оскорбление Аллаха превратилось в корыстный мотив. Все это было очевидно с самого начала так же, как всем с самого начала был известен заказчик, имя которого в этой замечательной аудитории я не хочу произносить, поскольку оно настолько общеизвестно, что зачем же я буду банальности говорить.
В.Дымарский: ― За последние годы в этой студии я услышал не один прогноз от просвещенных, умных людей типа Радзиховского и других, которые говорили: вот всё, уже предел, следующий год, следующий месяц или следующая неделя - всё, дальше уже некуда, всё пойдет… И все время как-то…
Л.Радзиховский: ― Все идет нормально.
В.Дымарский: ― И все идет как-то... То ли народ такой пассивный - я не знаю уже, что его может выбить из этого состояния; то ли власть такая умелая, что она держит общество то в ежовых, то в полуежовых рукавицах, но держит, во всяком случае.
Л.Радзиховский: ― Ты знаешь, я тоже, естественно, об этом думал, как и все об этом думают. Но, во-первых, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Болтать в студии, как известно, не мешки ворочать. Тут в студии все легко, все мгновенно решается и так далее. Потом, а чего, собственно, людям было пробуждаться до 2013 года? Вдовица спит и видит сон. Деньги с потолка падали. В «стране дураков» нефтеномика, в общем, как-то крутилась, и жить было совсем неплохо. Деньги начали уменьшаться, и жить стало становиться хуже, в общем, года полтора как. Это, кстати, наводит меня на мысль, что, действительно, все-таки история - это вовсе не случайный процесс. Ну почему к моменту очевидно безумных решений начала падать цена на нефть? Казалось бы, ну какая тут связь? Вообще никакой. Тем более, что, еще раз повторяю, цена на нефть ударила вовсе не только по России.
В.Дымарский: ― [НРЗБ] договаривается с нефтью?
Л.Радзиховский: ― Вот провод перерезали. Но ударило-то это не только по России.
В.Дымарский: ― Но ни по одной стране - я смотрел - так сильно.
Л.Радзиховский: ― Я думаю, что по Венесуэле - сильнее.
В.Дымарский: ― Девальвация национальной валюты, по-моему, 30%, а у нас - в 2,5 раза.
Л.Радзиховский: ― Да, но дело в том, что это отдельная песня - девальвация в 2,5 раза. Но уровень жизнь отнюдь не в 2,5 раза упал. Он по подсчетам - как-то они считают - на 10%.
В.Дымарский: ― У нас?
Л.Радзиховский: ― У нас, да. Я не знаю, как они считают, но то, что не в 2,5 раза - это на глазок очевидно. Но дело не в этом. Действительно, интересный вопрос, для меня интересный: Почему так велик запас прочности данной системы? Если до позапрошлого года ответ был прост - таков запас прочности нефтебакса - и говорить даже не о чем; то за последние полтора года, когда, в общем, действительно, экономически она потрескивает крепко, и нефтебакс потрескивает крепко - значит, в дело включились какие-то другие факторы. Мы их знаем, эти факторы. Это героин, «герыч», так сказать. Ну как - народ с «кокса» перешел на «герыч». Если в течение долгих лет зритель нюхал «кокс», то где-то в 13-м, 14-м году ему всадили шприц и начали постепенно продавливать, продавливать, дозы героина все увеличивались и увеличивались, но тоже так, по-умному: то вдруг резко увеличиваются: «педерасты и фашисты убивают русских людей», то потом шприц немножко оттаскивают и наступает…
В.Дымарский: ― «Наши западные партнеры».
Л.Радзиховский: ― Да, наши западные партнеры ведут себя безобразно. Потом опять продавливают… То есть это на самом деле очень правильная хорошо градуированная смена: острый периодов - маленькая ломка - опять период… Ну вот, на этом психологическом подъеме относительно того, что с нами больше считаются в мире и т. д. - на этом относительном подъеме моральном система и держалась. Но я уже много раз - еще и в прошлом году и в позапрошлом - говорил, что, с моей точки зрения, просчитать тот момент, когда подброшенная монетка начинает падать трудно, это надо быть большим специалистом по механике. Но то, что рано или поздно это происходит - это несомненно. Вот Россия начала атаковать ветряные мельницы. Ее, как положено в этой ситуации, ветряная мельница поднимала все выше и выше. Очевидно, что пик этого подъема пройден. Некоторый критерий этого - это рейтинг Путина, который тоже, как ни удивительно, начал снижаться. Уже нет этих 90%. Его не публикуют, но я прочел у каких-то аналитиков, что он несколько упал. Ну, несколько - это значит, что он там… 80% - тоже очень высокий…
В.Дымарский: ― ФОМ дал последний - 85%, по-моему. Несколько упал - на 5%
Л.Радзиховский: ― Ну, несколько упал на 5%. ФОМ… ну, не знаю… «Левада» даст тебе 83%, а ВЦИОМ тебе даст 85%. Во всяком случае, он не растет…
В.Дымарский: ― Там просто расти некуда!
Л.Радзиховский: ― Почему? Есть 90%, 99%, 100%, 105%, 120%. Ряд натуральных чисел бесконечен, как известно. Короче говоря, я думаю, что этот всадник - ветряная мельница его подняла, дальше будет опускать - опять же при том условии, что в следующем году не случится чудо. Ну, например…
В.Дымарский: ― Нефть не вырастет до 100.
Л.Радзиховский: ― Ну, не до 100, а хотя бы до 60-70 долларов за баррель. Тогда будет резкий подъем уровня жизни, соответственно, резкий подъем уровня настроений. Если же этого чуда не случится, а нефть будет болтаться там, где ее все ожидают, то есть 35-40, то жизнь будет не то чтобы совсем плохая, она будет совсем беспросветная. Совсем беспросветная и совсем тоскливая экономически. Второй год подряд, как сказал опять же Путин, вот этой черной полосы. Это экономически. А морально… морально - это интересный вопрос. Ведь власть держится не просто сказками, не просто рассказами о том, что «американский Серый волк» хочет зверски изнасиловать «русскую Красную шапочку». Дело не только и не столько в этом. Власть держится на самом деле одним: твердым знанием - не ощущением, - а твердым знанием, что эта власть единая, неделимая и абсолютно безальтернативная. Нравится, не нравится - спи, моя красавица.
О.Пашина: ― Она действительно единая и неделимая и в ней нет никаких внутренних противоречий внутри ее самой?
Л.Радзиховский: ― Внутренние противоречия никого не волнуют. Ну кому важно, как Сечин относится к Иванову, а Патрушев - к Бортникову? Кого это касается? Это их сугубо внутренние отношения. Корпоративно - они едины. По отношению к обществу, к внешнему миру они едины.
В.Дымарский: ― У них очень тонкая скрепа в лице одного человека, у них внутри я имею в виду.
Л.Радзиховский: ― Это да. Но для российского человек, для общества - он видит одно, одного и одно: перед ним абсолютный монолит… Он может тебе нравиться, он может тебе не нравиться, но это монолит. Это вот как был один студент в Казанском университете, который стал бунтовать, сходку устроил - попал в участок. И пристав ему сказал: «Молодой человек, что ж вы бунтуете? Перед вами же стена». На что этот молодой человек ответил: «Стена, но гнилая. Ткни - и развалится». Вот в тот момент, когда у критической массы людей появляется неизвестно откуда такое ощущение - стена разваливается автоматически. В тот момент или в тот период, когда у людей твердое знание - не ощущение, а знание, - что перед ними стена, ни о каких изменениях речи быть не может. Более того, людям свойственно и естественно любить то, что неизбежно. Если власть единая, неделимая и подавляющая, то у вас есть две альтернативы: или считать ее при этом воровской, тупой, бездарной, ничтожной; или считать ее могучей, прекрасной, великолепной, вас защищающей. В обоих случаях вы обречены ей подчиняться. Очевидно, что просто, с точки зрения когнитивного диссонанса, приятнее подчиняться тому, кого вы считаете при этом прекрасным, могучим, молодым и здоровым.
В.Дымарский: ― Смотря, набор инструментов, - если хочешь, - в руках власти для сохранения самой себя и для удержания общества в том состоянии, в котором оно сейчас находится, достаточно ограничен. И каждый из этих инструментов имеет свойство уставать как металл. Потому что даже эта антиукраинская пропаганда, которой, по-моему, уже все так наелись, что она начала, по-моему, уже в обратную сторону играть…
Л.Радзиховский: ― Нет, никак она не играет…
В.Дымарский: ― Или уже вообще никак не играет. Но она уже дело свое сделало, тем не менее. Что еще можно придумать, за что еще можно ухватиться, за какой рычаг, чтобы перевернуть весь мир? Не перевернуть весь мир, а удержать власть.
Л.Радзиховский: ― Ты понимаешь, я думаю, что сами начальники, на самом деле, очень преувеличивают - благодаря нашим уважаемым коллегам с телевидения, которые цену себе набивают - роль…
В.Дымарский: ― Значение…
Л.Радзиховский: ― Да, значение. Я еще раз повторяю, у меня такое ощущение, что люди - вот те самые обманутые, замороченные - совсем не такие идиоты, какими их представляют. Их волнует не то, что «украинско-турецкие педерасты и фашисты» хотят нас изнасиловать и нашу духовность особо циничным способом…
В.Дымарский: ― Пустить под хвост.
Л.Радзиховский: ― Да. Вот не это их волнует. Они знают - еще раз говорю, не ощущают, а знают, - что другой власти в стране не было, нет и не будет. Нравится, не нравится - с ней я должен мириться. А дальше они сами себя, опять же в силу когнитивного диссонанса - сами себе объясняют, что она хорошая. Она хорошая просто потому, что, если я должен ей подчиняться, то мне приятней подчиняться тому, кому я доверяю, про кого я убеждаю себя, что я ему верю. Это для меня приятней психологически…
О.Пашина: ― С точки зрения людей - мы поняли: они видят стену перед собой. А на самом деле там что? Она монолитная, она гнилая, там какие-то насекомые?
Л.Радзиховский: ― В следующем году, мне кажется, будет существенное событие, на самом деле. Это событие называется выборы в думу. Казалось бы, ну что такое дума, что такое выборы? Здесь у власти есть выбор, поскольку выборы - это выбор того сценария, который пример власть - вот, что такое выборы, правильно? Это выбор сценария, по которому власть прогонит эти выборы.
Возможны три варианта, как мне кажется. Вариант первый: сохранение более-менее статус-кво. Доминирует «Единая Россия». Представлены несколько клоунов, которые отличаются от «Единой России» только тем, что они гораздо громче кричат про «американских педерастов» и про то, что «надо сбросить бомбу на Константинополь», и еще про то, что «Сталин был хороший».
О.Пашина: ― Все как всегда.
Л.Радзиховский: ― Все как всегда. Если власть выбирает такой сценарий для итогов выборов, не для проведения, а для итогов выборов - как этого добиться, это техника, - то это означает, что никаких вариантов ухода Путина, кроме его собственного добровольного ухода просто нет. Почему - потому что, если вы вспомните, собственно, любой прецедент ухода любого лидера в России, то это происходило в одном случае: когда было хоть какое разделение властей. 17-й год, февраль - был царь и была другая трусливая, жалкая, глупая, но легитимная ветвь власти под названием Государственная дума, которая могла от царя отделиться и существовать отдельно. Если вы возьмете даже октябрь 17-го года, то там не было второй легитимной власти, но была полулегитимная власть под названием Советы, и можно было, опираясь на эту полулегитимную власть, подвинуть… В 91-м году было просто абсолютно две легитимные власти: легитимная власть СССР, легитимная власть республик. И переход прошел легко. Если у вас дума, которая полностью «сотворена из моего ребра и без меня она не может», то, соответственно, никакой второй ветви просто нет.
В.Дымарский: ― Давайте сначала голосование. Оно какое-то было, что называется, в футболе говорят так: в одну калитку. То, что Россия стала сильнее в 2015 году - уже даже 6%, еще на 1% уменьшилось количество людей. А 94% - сами видите соотношение - считают, что Россия в 2015 году стала слабее. Даже все силовые операции в Сирии, в первую очередь. Силовой ответ - силовой на словах - ответ Турции вы видели: запрет помидоров…
О.Пашина: ― Не убедили.
В.Дымарский: ― Не убедили в том, что Россия стала сильнее.
Л.Радзиховский: ― Вы провоцируете власть на более сильные жесты, чтобы убедили наконец, чтобы поднять с 6 до 8%, власть должна сделать что-то…
О.Пашина: ― Мы не провоцируем, мы констатируем.
Л.Радзиховский: ― Да, вы констатируете, одновременно провоцируете. Это правильно.
В.Дымарский: ― Ну почему провоцируем, мы просто констатируем.
Л.Радзиховский: ― Вы говорите, помидоры. Что такое помидоры? Тьфу! Вот, если бы…
В.Дымарский: ― А что «если бы»?
Л.Радзиховский: ― Не знаю, ребята, я не знаю. Хорошо, если бы… Жириновский знает, я не знаю.
Окончание:
http://loxovo.livejournal.com/7133857.html
Леонид РАДЗИХОВСКИЙ - публицист, журналист, независимый политический обозреватель. Кандидат психологических наук. Член Союза писателей Москвы. Лауреат премии "Золотое перо России". Ведет колонки в "Российской газете", интернет-издании "Актуальные комментарии", в прошлом - постоянный участник передач радиостанции "Эхо Москвы".
https://ru.wikipedia.org/wiki/Радзиховский,_Леонид_Александрович
http://www.echo.msk.ru/guests/7544/
В.Дымарский: ― Добрый вечер! Программа «2015». Оксана Пашина…
О.Пашина: ― Добрый вечер! Виталий Дымарский…
В.Дымарский: ― Добрый вечер! Сегодня у нас последняя программа 2015 года под названием «2015». Следующая программа будет первой программой 2016 года и называться она будет «2016».
О.Пашина: ― Логично.
В.Дымарский: ― Все логично, по-моему. Последняя программа. Мы не будем оригинальными - будем подводить итоги года. Итоги года мы будем подводить не с кем иным, как с Леонидом Радзиховским. Леонид, мы рады вас видеть в нашей студии!
Л.Радзиховский: ― Спасибо, добрый вечер! С Новым годом, с новым счастьем!
В.Дымарский: ― Таким голосом, когда говорят с Новым годом, с новым счастьем, хочется повеситься просто.
Л.Радзиховский: ― Ну, каков год, такое и счастье.
В.Дымарский: ― Понятно. Новый или старый?
Л.Радзиховский: ― Ну, я думаю, тут разница… я в этом смысле следую Путину. Он же сказал, что черная полоса…
В.Дымарский: ― После черной полосы идет черная полоса.
Л.Радзиховский: ― Что впоследствии черная полоса становится белой через какое-то время.
В.Дымарский: ― Хорошо. Вот мы будем подводить итоги с Леонидом Радзиховским.
О.Пашина: ― Вопрос для сетевизора у нас такой: Россия в 2015 году стала сильнее или слабее?
Л.Радзиховский: ― Кого?
О.Пашина: ― Самой себя.
В.Дымарский: ― Если сильнее - то «да», если слабее - то «нет». Как ваши ощущения, да?
О.Пашина: ― Да. Россия в 2015 году стала сильнее или слабее?
В.Дымарский: ― Шел ли процесс вставания с колен или наоборот? Будем сегодня еще голосовать во второй части нашей программы.
О.Пашина: ― Я вас просто повеселю. Я вам расскажу, кто не по версии газеты «Ведомости» стал политиком года для россиян. Как вы думаете, кто?
В.Дымарский: ― Наверное, Путин?
О.Пашина: ― Ну, да. А певец - Киркоров, а писатель - Дарья Донцова, - я считаю, что это симптомы.
В.Дымарский: ― А они кто?
О.Пашина: ― Киркоров - певец года, Дарья Донцова - писатель года. Политик года - Путин. Вот такие симптомы нашей болезни.
В.Дымарский: ― Я считаю, что Путин и писатель года…
Л.Радзиховский: ― И певец.
В.Дымарский: ― И певец года.
Л.Радзиховский: ― А Донцова - политик года, иначе объяснить многое в политике не удастся.
О.Пашина: ― Они взаимозаменяемы вполне.
В.Дымарский: ― Давайте перейдем к серьезному подведению итогов. Леонид…
Л.Радзиховский: ― Ау?
В.Дымарский: ― Ну так что, с чем мы закончили 2015-й год? Что хорошего и что плохого?
Л.Радзиховский: ― Слушайте, разве это вопрос? Как будто кто-то чего-то не знает. Даже странно. Это, как говорится, поздравляю вас, граждане, обделавшись - вот единственное, что можно сказать по поводу итогов 2015 года. Поздравляю нас, граждане, обделавшись, поскольку мы граждане и себя от этого процесса, этого продукта не отделяем. Поэтому, мне кажется, что перечислять все признаки и все особенности этого процесса это довольно глупо, тем более, все и так все знают. И у вас об этом сутками говорят, и без вас это сутками говорят.
Я бы хотел только сказать вот что. Что то, что мы имеем, это, с одной стороны, действительно, наше, российское, с другое стороны, это международное. Например, вот почти все нефтяные страны, почти все страны с петрономикой, как ни странно, не обрадовались этому году. У всех масса проблем экономических. Скажем, Бразилия - я тут по одному случаю смотрю - очень у них фиговая тоже ситуация и с их валютой - по-моему, реал она называется, если не ошибаюсь, - и вообще с экономикой. Более того, даже такая сверхблагополучная и, в общем, страна с разнообразной экономикой, как Канада, тоже вляпалась. Оказывается, она тоже сильно сырьевая страна. А вот Норвегия, которая вроде бы считается страной еще более нефтяной, чем Россия, она как-то, как ни странно, в порядке. Уж не знаю, как это у них получилось - это отдельный экономический разговор. Саудиты тоже вляпались, но у них просто очень толстая подкладка, они могут себе позволить многое из того, что нашим не по карману.
Таким образом, если бы наш российский кризис был чисто петрономический, то он бы ничем особенно не выделялся из кризисов всех петрономик. Строили петрономику - и получили: бочки посыпались, и все на ноги. Но в России этот кризис, естественно, системный. Что, тоже, наверное, мы не оригинальны, наверное, и в других странах имеют место какие-то системные явления. Но тут я не могу сказать, где они еще есть.
В России кризис очевидно системный. То есть плюс к экономическому обвалу здесь имеет место, конечно, невероятное социальное… даже не обеднение, а невероятная несправедливость социальная, какое-то беспредельное расслоение, которого, я думаю, даже в Бразилии нет.
Потом, это кризис психологический, потому что ножницы между реальной жизнью и самоощущением огромного количества людей или даже я бы так сказал: между самоощущением людей, как они реально ощущают себя в реальной жизни и их же общим идеологическим ощущением - эти ножницы достигли совершенно невозможного размера. Я думаю, в следующем году они будут схлопываться. Потому что, когда людей спрашивают в опросах: «Как живете?», - они говорят: «Да, есть у нас отдельные недостатки, как то: медицина, цены, работа, магазины, ЖКХ. Но в целом все хорошо. Но в главном все в порядке, потому что нас стали больше слушать в мире, нас стали больше уважать, с нами опять считаются». Вот этот разрыв между реальностью и сном, я думаю, он будет постепенно схлопываться и не в пользу сна.
Я думаю, что в следующем году начнется очень тяжелое, как с бодуна, пробуждение ломка. И это приведет… может привести к неприятным или приятным - это вопрос оценки - к серьезным политическим последствиям. А в общем, если говорить совсем коротко, то сказка о рыбаке и рыбке благополучно заканчивается. Она начала заканчиваться в 14-м году в тот момент, когда старуха крикнула золотой рыбке, что она не желает больше быть вольною царицей, а желает быть владычицей морскою - и с этого момента пошло точно по сказке. И сейчас мы приближаемся к стадии, когда окончательно корыто свалится нам на голову. То есть люди почувствуют, что корыто разбито, что никакого, в общем нет…
О.Пашина: ― То есть пробуждение все-таки наступит…
Л.Радзиховский: ― Я думаю, что в следующем году. Хорошо или плохо - это вопрос оценки.
О.Пашина: ― А что может разбудить, по вашему мнению? Или просто сами проснутся: спали, спали - выспались, или что-то может пробудить?
Л.Радзиховский: ― Во-первых, люди часто просыпаются от голода. Это один из факторов. Если вы спите, спите, а утром чувствуете, что не поели - это один момент. Второй момент: люди могут проснуться от кошмарного сна, вот если вам приснился кошмарный сон. А страшны сон этот заключается в том, что никакой абсолютно перспективы и надежды на то, что в следующем сне будет лучше… Вот в течение ночи проходит много снов, правда? И вдруг вы поняли, что следующий сон будет еще хуже. Вот вы спали с надеждой, что вы перейдете из этого сна в более приятный сон. И вдруг выясняется, что следующий сон - это кошмар. И вы от страха просыпаетесь. Вот вам второй момент, по причине которого можно проснуться.
Есть наконец третий момент, когда какой-то внешний звук - будь то будильник или кто-то хлопнул дверью, или громко заговорил в соседней комнате. Вот эти три фактора, которые могут разбудить, и внезапно люди узнают, что они жили не то что по лжи - какой там к черту «по лжи»! - а просто жили в фантастическом мире, который не имеет вообще ничего общего ни с какой реальностью, кроме трех каналов телевидения.
О.Пашина: ― Это вы нам сейчас рассказываете фильм «Матрица», да?
Л.Радзиховский: ― Вы знаете, я об этом не подумал. Но в принципе - да в нем и живем так.
О.Пашина: ― Я просто хочу задать вопрос, который не могу не задать, поскольку я работаю в новостях, и это для меня новость дня, и это событие года. Это, по сути, для журналиста самое громкое политическое убийство года, но, тем не менее, следствие сегодня отказалось переквалифицировать дело об убийстве Немцова в политическое. Следственный комитет считает, что убийство было совершено из корыстных побуждений, то есть за деньги и по найму - это мотивы организаторов и исполнителей, а мотивы заказчиков неизвестны, потому что заказчики неизвестны. Как вы можете это прокомментировать?
Л.Радзиховский: ― Никак.
О.Пашина: ― То есть тут все логично, нормально и хорошо.
Л.Радзиховский: ― Было очевидно с самого начала, что заказчики неизвестны.
О.Пашина: ― А исполнители - исключительно корыстны.
Л.Радзиховский: ― Исполнители сначала действовали из совершенно бескорыстных соображений, потому что Немцов оскорбил Аллаха. Впоследствии выяснилось, что Немцов оскорбил Аллаха, а им за то, что Немцов оскорбил Аллаха, неизвестные заказчики неизвестно сколько заплатили. В результате оскорбление Аллаха превратилось в корыстный мотив. Все это было очевидно с самого начала так же, как всем с самого начала был известен заказчик, имя которого в этой замечательной аудитории я не хочу произносить, поскольку оно настолько общеизвестно, что зачем же я буду банальности говорить.
В.Дымарский: ― За последние годы в этой студии я услышал не один прогноз от просвещенных, умных людей типа Радзиховского и других, которые говорили: вот всё, уже предел, следующий год, следующий месяц или следующая неделя - всё, дальше уже некуда, всё пойдет… И все время как-то…
Л.Радзиховский: ― Все идет нормально.
В.Дымарский: ― И все идет как-то... То ли народ такой пассивный - я не знаю уже, что его может выбить из этого состояния; то ли власть такая умелая, что она держит общество то в ежовых, то в полуежовых рукавицах, но держит, во всяком случае.
Л.Радзиховский: ― Ты знаешь, я тоже, естественно, об этом думал, как и все об этом думают. Но, во-первых, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Болтать в студии, как известно, не мешки ворочать. Тут в студии все легко, все мгновенно решается и так далее. Потом, а чего, собственно, людям было пробуждаться до 2013 года? Вдовица спит и видит сон. Деньги с потолка падали. В «стране дураков» нефтеномика, в общем, как-то крутилась, и жить было совсем неплохо. Деньги начали уменьшаться, и жить стало становиться хуже, в общем, года полтора как. Это, кстати, наводит меня на мысль, что, действительно, все-таки история - это вовсе не случайный процесс. Ну почему к моменту очевидно безумных решений начала падать цена на нефть? Казалось бы, ну какая тут связь? Вообще никакой. Тем более, что, еще раз повторяю, цена на нефть ударила вовсе не только по России.
В.Дымарский: ― [НРЗБ] договаривается с нефтью?
Л.Радзиховский: ― Вот провод перерезали. Но ударило-то это не только по России.
В.Дымарский: ― Но ни по одной стране - я смотрел - так сильно.
Л.Радзиховский: ― Я думаю, что по Венесуэле - сильнее.
В.Дымарский: ― Девальвация национальной валюты, по-моему, 30%, а у нас - в 2,5 раза.
Л.Радзиховский: ― Да, но дело в том, что это отдельная песня - девальвация в 2,5 раза. Но уровень жизнь отнюдь не в 2,5 раза упал. Он по подсчетам - как-то они считают - на 10%.
В.Дымарский: ― У нас?
Л.Радзиховский: ― У нас, да. Я не знаю, как они считают, но то, что не в 2,5 раза - это на глазок очевидно. Но дело не в этом. Действительно, интересный вопрос, для меня интересный: Почему так велик запас прочности данной системы? Если до позапрошлого года ответ был прост - таков запас прочности нефтебакса - и говорить даже не о чем; то за последние полтора года, когда, в общем, действительно, экономически она потрескивает крепко, и нефтебакс потрескивает крепко - значит, в дело включились какие-то другие факторы. Мы их знаем, эти факторы. Это героин, «герыч», так сказать. Ну как - народ с «кокса» перешел на «герыч». Если в течение долгих лет зритель нюхал «кокс», то где-то в 13-м, 14-м году ему всадили шприц и начали постепенно продавливать, продавливать, дозы героина все увеличивались и увеличивались, но тоже так, по-умному: то вдруг резко увеличиваются: «педерасты и фашисты убивают русских людей», то потом шприц немножко оттаскивают и наступает…
В.Дымарский: ― «Наши западные партнеры».
Л.Радзиховский: ― Да, наши западные партнеры ведут себя безобразно. Потом опять продавливают… То есть это на самом деле очень правильная хорошо градуированная смена: острый периодов - маленькая ломка - опять период… Ну вот, на этом психологическом подъеме относительно того, что с нами больше считаются в мире и т. д. - на этом относительном подъеме моральном система и держалась. Но я уже много раз - еще и в прошлом году и в позапрошлом - говорил, что, с моей точки зрения, просчитать тот момент, когда подброшенная монетка начинает падать трудно, это надо быть большим специалистом по механике. Но то, что рано или поздно это происходит - это несомненно. Вот Россия начала атаковать ветряные мельницы. Ее, как положено в этой ситуации, ветряная мельница поднимала все выше и выше. Очевидно, что пик этого подъема пройден. Некоторый критерий этого - это рейтинг Путина, который тоже, как ни удивительно, начал снижаться. Уже нет этих 90%. Его не публикуют, но я прочел у каких-то аналитиков, что он несколько упал. Ну, несколько - это значит, что он там… 80% - тоже очень высокий…
В.Дымарский: ― ФОМ дал последний - 85%, по-моему. Несколько упал - на 5%
Л.Радзиховский: ― Ну, несколько упал на 5%. ФОМ… ну, не знаю… «Левада» даст тебе 83%, а ВЦИОМ тебе даст 85%. Во всяком случае, он не растет…
В.Дымарский: ― Там просто расти некуда!
Л.Радзиховский: ― Почему? Есть 90%, 99%, 100%, 105%, 120%. Ряд натуральных чисел бесконечен, как известно. Короче говоря, я думаю, что этот всадник - ветряная мельница его подняла, дальше будет опускать - опять же при том условии, что в следующем году не случится чудо. Ну, например…
В.Дымарский: ― Нефть не вырастет до 100.
Л.Радзиховский: ― Ну, не до 100, а хотя бы до 60-70 долларов за баррель. Тогда будет резкий подъем уровня жизни, соответственно, резкий подъем уровня настроений. Если же этого чуда не случится, а нефть будет болтаться там, где ее все ожидают, то есть 35-40, то жизнь будет не то чтобы совсем плохая, она будет совсем беспросветная. Совсем беспросветная и совсем тоскливая экономически. Второй год подряд, как сказал опять же Путин, вот этой черной полосы. Это экономически. А морально… морально - это интересный вопрос. Ведь власть держится не просто сказками, не просто рассказами о том, что «американский Серый волк» хочет зверски изнасиловать «русскую Красную шапочку». Дело не только и не столько в этом. Власть держится на самом деле одним: твердым знанием - не ощущением, - а твердым знанием, что эта власть единая, неделимая и абсолютно безальтернативная. Нравится, не нравится - спи, моя красавица.
О.Пашина: ― Она действительно единая и неделимая и в ней нет никаких внутренних противоречий внутри ее самой?
Л.Радзиховский: ― Внутренние противоречия никого не волнуют. Ну кому важно, как Сечин относится к Иванову, а Патрушев - к Бортникову? Кого это касается? Это их сугубо внутренние отношения. Корпоративно - они едины. По отношению к обществу, к внешнему миру они едины.
В.Дымарский: ― У них очень тонкая скрепа в лице одного человека, у них внутри я имею в виду.
Л.Радзиховский: ― Это да. Но для российского человек, для общества - он видит одно, одного и одно: перед ним абсолютный монолит… Он может тебе нравиться, он может тебе не нравиться, но это монолит. Это вот как был один студент в Казанском университете, который стал бунтовать, сходку устроил - попал в участок. И пристав ему сказал: «Молодой человек, что ж вы бунтуете? Перед вами же стена». На что этот молодой человек ответил: «Стена, но гнилая. Ткни - и развалится». Вот в тот момент, когда у критической массы людей появляется неизвестно откуда такое ощущение - стена разваливается автоматически. В тот момент или в тот период, когда у людей твердое знание - не ощущение, а знание, - что перед ними стена, ни о каких изменениях речи быть не может. Более того, людям свойственно и естественно любить то, что неизбежно. Если власть единая, неделимая и подавляющая, то у вас есть две альтернативы: или считать ее при этом воровской, тупой, бездарной, ничтожной; или считать ее могучей, прекрасной, великолепной, вас защищающей. В обоих случаях вы обречены ей подчиняться. Очевидно, что просто, с точки зрения когнитивного диссонанса, приятнее подчиняться тому, кого вы считаете при этом прекрасным, могучим, молодым и здоровым.
В.Дымарский: ― Смотря, набор инструментов, - если хочешь, - в руках власти для сохранения самой себя и для удержания общества в том состоянии, в котором оно сейчас находится, достаточно ограничен. И каждый из этих инструментов имеет свойство уставать как металл. Потому что даже эта антиукраинская пропаганда, которой, по-моему, уже все так наелись, что она начала, по-моему, уже в обратную сторону играть…
Л.Радзиховский: ― Нет, никак она не играет…
В.Дымарский: ― Или уже вообще никак не играет. Но она уже дело свое сделало, тем не менее. Что еще можно придумать, за что еще можно ухватиться, за какой рычаг, чтобы перевернуть весь мир? Не перевернуть весь мир, а удержать власть.
Л.Радзиховский: ― Ты понимаешь, я думаю, что сами начальники, на самом деле, очень преувеличивают - благодаря нашим уважаемым коллегам с телевидения, которые цену себе набивают - роль…
В.Дымарский: ― Значение…
Л.Радзиховский: ― Да, значение. Я еще раз повторяю, у меня такое ощущение, что люди - вот те самые обманутые, замороченные - совсем не такие идиоты, какими их представляют. Их волнует не то, что «украинско-турецкие педерасты и фашисты» хотят нас изнасиловать и нашу духовность особо циничным способом…
В.Дымарский: ― Пустить под хвост.
Л.Радзиховский: ― Да. Вот не это их волнует. Они знают - еще раз говорю, не ощущают, а знают, - что другой власти в стране не было, нет и не будет. Нравится, не нравится - с ней я должен мириться. А дальше они сами себя, опять же в силу когнитивного диссонанса - сами себе объясняют, что она хорошая. Она хорошая просто потому, что, если я должен ей подчиняться, то мне приятней подчиняться тому, кому я доверяю, про кого я убеждаю себя, что я ему верю. Это для меня приятней психологически…
О.Пашина: ― С точки зрения людей - мы поняли: они видят стену перед собой. А на самом деле там что? Она монолитная, она гнилая, там какие-то насекомые?
Л.Радзиховский: ― В следующем году, мне кажется, будет существенное событие, на самом деле. Это событие называется выборы в думу. Казалось бы, ну что такое дума, что такое выборы? Здесь у власти есть выбор, поскольку выборы - это выбор того сценария, который пример власть - вот, что такое выборы, правильно? Это выбор сценария, по которому власть прогонит эти выборы.
Возможны три варианта, как мне кажется. Вариант первый: сохранение более-менее статус-кво. Доминирует «Единая Россия». Представлены несколько клоунов, которые отличаются от «Единой России» только тем, что они гораздо громче кричат про «американских педерастов» и про то, что «надо сбросить бомбу на Константинополь», и еще про то, что «Сталин был хороший».
О.Пашина: ― Все как всегда.
Л.Радзиховский: ― Все как всегда. Если власть выбирает такой сценарий для итогов выборов, не для проведения, а для итогов выборов - как этого добиться, это техника, - то это означает, что никаких вариантов ухода Путина, кроме его собственного добровольного ухода просто нет. Почему - потому что, если вы вспомните, собственно, любой прецедент ухода любого лидера в России, то это происходило в одном случае: когда было хоть какое разделение властей. 17-й год, февраль - был царь и была другая трусливая, жалкая, глупая, но легитимная ветвь власти под названием Государственная дума, которая могла от царя отделиться и существовать отдельно. Если вы возьмете даже октябрь 17-го года, то там не было второй легитимной власти, но была полулегитимная власть под названием Советы, и можно было, опираясь на эту полулегитимную власть, подвинуть… В 91-м году было просто абсолютно две легитимные власти: легитимная власть СССР, легитимная власть республик. И переход прошел легко. Если у вас дума, которая полностью «сотворена из моего ребра и без меня она не может», то, соответственно, никакой второй ветви просто нет.
В.Дымарский: ― Давайте сначала голосование. Оно какое-то было, что называется, в футболе говорят так: в одну калитку. То, что Россия стала сильнее в 2015 году - уже даже 6%, еще на 1% уменьшилось количество людей. А 94% - сами видите соотношение - считают, что Россия в 2015 году стала слабее. Даже все силовые операции в Сирии, в первую очередь. Силовой ответ - силовой на словах - ответ Турции вы видели: запрет помидоров…
О.Пашина: ― Не убедили.
В.Дымарский: ― Не убедили в том, что Россия стала сильнее.
Л.Радзиховский: ― Вы провоцируете власть на более сильные жесты, чтобы убедили наконец, чтобы поднять с 6 до 8%, власть должна сделать что-то…
О.Пашина: ― Мы не провоцируем, мы констатируем.
Л.Радзиховский: ― Да, вы констатируете, одновременно провоцируете. Это правильно.
В.Дымарский: ― Ну почему провоцируем, мы просто констатируем.
Л.Радзиховский: ― Вы говорите, помидоры. Что такое помидоры? Тьфу! Вот, если бы…
В.Дымарский: ― А что «если бы»?
Л.Радзиховский: ― Не знаю, ребята, я не знаю. Хорошо, если бы… Жириновский знает, я не знаю.
Окончание:
http://loxovo.livejournal.com/7133857.html