ИЗ СТАРОГО - Александр МОРОЗОВ: Россия - не Азия. Но уже и не Европа (фев 2015) (начало)
Проживающий в Праге Александр МОРОЗОВ - публицист, политолог, философ, главный редактор «Русского журнала», постоянный автор Forbes Russia и Colta.ru, а также один из самых популярных и авторитетных блогеров. В эксклюзивном интервью он рассказал о «русском мире», братьях-славянах, чешском абсурдизме, возможности «дворцового переворота» в России, Навальном и Ходорковском, любви российских демократов к Вацлаву Гавелу, новой волне эмиграции, своем желании создать в Праге необычную «площадку для общения» и многом другом.
Мы ничего не получим в ответ
- Вот какой вопрос. Если я еще не совсем отстал от скорости изменения российского законодательства, то вы - не просто человек. Вы - «ходячее средство массовой информации». Это так?
- Можно и так сказать. Я - блогер, имеющий высокую посещаемость. Но при этом я и классический журналист, поскольку я - главный редактор «Русского журнала», старейшего интернет-журнала в России. Да и в другие издания, как обозреватель, я пишу довольно много.
- А вы зарегистрировались в Роскомнадзоре? Сообщили им, что вы блогер - СМИ?
- Нет, я нигде не регистрировался. Этот вопрос обсуждался, в том числе и среди моих коллег. Я знаю человека, своего доброго старого знакомого, который зарегистрировался. Но почему кто-то это сделал, а кто-то нет? Я не стал этого делать, потому что мне показалась убедительной следующая аргументация: «Мы ничего не получим в ответ». Можно согласиться с идеей, что некоторым блогерам надо регистрироваться как «персональным СМИ». Но тогда нам в ответ должны быть предоставлены какие-то полномочия. Например, аккредитации на пресс-конференциях. На нас должны распространяться нормы защиты так же, как и на СМИ. Но «Закон о блогерах» не подразумевает никаких форм поддержки.
Сейчас название журнала звучит немного зловеще
- О «Русском журнале». Не кажется ли вам, что в наши дни для тех, кто не знает о содержании вашего журнала, его название звучит как-то тревожно-пугающе? Сразу возникают ассоциации: бабы с вилами, мужики в тельняшках и с топорами, погромы, «бей жидов, спасай Россию», «да здравствует великая Россия», «у Руси свой путь», шествие православных священников с плакатами «Нет Содому и Гоморре» и так далее...
- Название журналу давалось в 1997 году. Это была другая эпоха. В то время даже пользователей интернета в России в ежедневном режиме было меньше 100 тысяч. Остальные пользовались им раз в неделю. Сейчас же, когда «Русский мир» или «Русская весна» так сильно «связались» с войной в Донбассе, с аннексией Крыма, это все стало немного зловеще. Но даже до 2005 года, когда уже использовали понятие «Русский мир», то имелось в виду культурное разнообразие различных русских земель, исторически русских или славянских. Может, за этим стоял панславизм. Но тогда в этом не было ничего агрессивного, и никто не подразумевал, что за этим могут последовать какие-то формы военных действий или принудительной политической интеграции.
- Вы называете свой журнал «интеллектуальным журналом». Вы этим не обижаете «простой народ»? Как вы отделяете «интеллектуалов» от «неинтеллектуалов»?
- Я думаю, что у нас правильная и сознательная позиция. В России есть несколько изданий, которые можно назвать рафинированными. В этом ничего плохого нет. Существуют и всегда существовали качественные издания, но при этом относительно массовые. Они, как правило, связаны с авангардной культурой. В России есть прекрасный сайт - Colta - он целиком посвящен культуре, им занимается очень сильная группа авторов. Или таким же прекрасным сейчас стал обновленный сайт журнала «Театр», который делает известнейший театральный и художественный критик Марина Давыдова. Конечно, он очень философичный. Там театр интерпретируется с помощью Ролана Барта, Фуко и других интеллектуалов XX века и их наследников. В этом есть только хорошее. «Русский журнал» в этом отношении связан с академической гуманитарной средой. Мы не противопоставляем себя каким-то массовым изданиям, это просто разные ниши.
В расколе общества виноват Кремль
- Нет ли у вас ощущения, что в прессе и в интернете возникли два замкнутых круга, которые никак не пересекаются? И ни один из этих кругов уже никак не может повлиять на читателей, зрителей или слушателей второго круга. Первый круг - пропаганда, Путин, «крымнаш», второй - демократы.
- Это правильный и интересный вопрос. Надо сказать, что эта ситуация является следствием третьего срока Путина. Путин испугался. Он увидел какую-то политическую угрозу. В оппозиции или уличном протестном движении, которое было в 2011 году. Может, его напугал Майдан. Есть разные предположения. Но смысл в том, что Кремль начал политику разделения общества на две части. Это мы отчетливо видим. Кремль потребовал большей лояльности, и отсюда пропаганда. Очень сильная. А с другого края находятся люди, которые отстаивают свободу высказываний, критичность, они - сторонники политики культурного разнообразия. И люди на этом фланге подвергаются давлению, их пытаются квалифицировать как врагов государства, делают из них иностранных агентов и т. д. Это разделение возникло как результат сознательной политики Кремля.
Дворцового переворота пока не будет. Потому что «открыты двери»
- Вы верите в возможность дворцового переворота в России?
- Не верю. Во всяком случае, сейчас, глядя на ту картину, которая есть, мне кажется, что дворцовый переворот невозможен. Прежде всего потому, что «открыты двери». Та часть истеблишмента, которая не согласна с путинским курсом, во всяком случае, на этом этапе, имеет возможность уехать. Она может забрать свои капиталы. Поэтому «давление на стенки сосуда» - очень низкое. Остаются только суперлояльные люди.
- Ну а вариант, что люди в окружении президента поймут, что ситуация становится очень нестабильной, что Путин стал опасен? В этом случае они не могут его сместить?
- Для этого он должен сделать что-то неимоверно опасное, очень и очень опасное. Этого пока не произошло. Однако в какой-то отдаленной перспективе такое возможно.
Клановая и семейственная политкультура России
- Может ли при сложившейся политической культуре в России какой-то человек, который прожил на Западе 10-20 лет, вернуться в Российскую Федерацию и сделать там политическую карьеру на достаточно высоком уровне?
- Если говорить о высоком уровне, то это, на мой взгляд, исключено. В России сложилась политическая культура крайне замкнутая, крайне клановая. Семейственная. Типологически похожая на Турцию или отчасти на Италию. Даже еще более тяжелая и менее демократичная. И с этой очень сильно развитой клановостью проникнуть в нее практически невозможно.
- То есть «новичок» не сделает карьеру потому, что он - не свой, а не потому, что его сразу обзовут вражеским агентом?
- Да, потому что он не свой. Распределение бюджетных потоков - все построено на своих. Родственники и т. д. Но в России в последние годы, во всяком случае, до начала войны, работало большое количество экспатов. Они чувствовали себя очень комфортно, я говорю о крупных городах. Речь идет и об иностранных менеджерах, и о русских, которые когда-то уехали, а потом вернулись. Это и русские, и русскоговорящие из СНГ. Они вернулись в Россию и работали там довольно активно.
Как в Азербайджане или Белоруссии
- Получается, что в России сейчас политиков только «делают», а самостоятельно в эти круги пробиться сложно?! Без помощи целой группы политтехнологов, которые политика «создадут», не обойтись?
- Россия сейчас относится к той группе стран, в которой публичной политики, в европейском смысле слова, просто нет. Публичная политика подразумевает определенный тип взаимодействия, коммуникаций, респектабельности. А российская политика в этом смысле окончательно похожа на белорусскую или азербайджанскую, где существует мощный клан, стоящий во главе государства. Политическое продвижение - оно целиком административное, аппаратное. Люди назначаются на какие-то должности в исполнительной власти и передвигаются по горизонтали и вертикали решением одного человека. Это - персоналистский политический режим. И в нем самостоятельное продвижение невозможно.
«Ватник» - нехорошее слово
- Вы используете в своем лексиконе слово «ватник»?
- Нет.
- Оно кажется вам оскорбительным по отношению к людям из «того лагеря»?
- Конечно. Я думаю, что нет смысла использовать подобные слова. Потому что это - форма некоей культурной сегрегации.
- Переход на их же уровень спора?
- Да. Поэтому такое недопустимо.
Споры из-за Навального
- В российском демократическом лагере постоянно ругаются из-за Навального. Одни его поддерживают, другие смотрят на него в ужасе, обвиняя в национализме или в том, что он - «проект Кремля». Вам Навальный симпатичен или вы его оппонент?
- Я скорее за него. Потому что в условиях кризиса, в котором сейчас находится общественное движение в России - полный упадок, его разгром, спад - в таких ситуациях всегда возникают «подозрения». Похожее было в 1907-1908 годах после революции 1905 года, когда все друг друга подозревали во всем, чем угодно. А государство чувствовало себя очень уверенно. Такая ситуация и сейчас в России: все ссорятся. Эта позиция неправильная. Мы должны смотреть широко, исторически. Навальный - еще молодой политик, у него много недостатков, но при этом надо позитивно смотреть на любое усилие, которое совершается в пользу более свободного общества и свободы мнений.
- Реально ли в России прийти к власти, не разыгрывая националистическую карту?
- Да. В России популярна не националистическая, а имперская карта. Люди гораздо больше ориентируются на то, что «мы - большая страна с разными национальностями, и у нас есть какая-то высокая миссия». Поэтому в России каждое пятилетие кто-то «выходит» и предлагает евразийскую идею, начинает играть на восстановлении образов царской империи. Или играть на империи времен Сталина, которая охватывала чуть ли не полмира. Вот эти чувства задействованы куда активнее, чем национальные.
А где новые имена?
- Почему среди лидеров российской оппозиции нет новых имен? Некоторые говорят: «Они не появляются потому, что у них нет доступа к средствам массовой информации». Но во времена «ранней» перестройки - у первых лиц той оппозиции тоже не было доступа к СМИ.
- Здесь все-таки ситуация обстоит не совсем так. В момент, когда возник общественный подъем, в 2010-2011 годах, который перешел в начало 2012 года, мгновенно обнаружилось, что есть много молодых людей, желающих людей как-то реализовать себя в общественной деятельности. С одной стороны, были Навальный, Яшин и т. д. Был «Оккупай Абай», на сцену вышли молодые левые, которых мы раньше не видели. С другой стороны, появились, как ни странно, новые культурные правые, которых раньше тоже не было. Были какие-то оголтелые националисты, а тут - какие-то правые. С третьей стороны, появились молодые парни - сторонники европейского выбора.
- Но они не являются первыми лицами нынешней оппозиции... Откроем газеты, войдем в интернет. Разве их имена на слуху?
- Дело в том, что разгром наступил очень быстро. Все заняло полгода, после чего службы безопасности, вся система государственной машины обрушилась и раздавила эти новые площадки. Люди не успели в этом смысле слова как-то о себе заявить. Осталось несколько человек. Вы совершенно правы. Под таким давлением государственной машины мало кто решился продолжать свою политическую биографию.
«Ветераны» уступят дорогу молодым
- Вы думаете, что те же Немцов или Касьянов будут готовы отойти в сторону, чтобы в какой-то момент пропустить вперед новые имена? Они смогут пожертвовать личными амбициями ради демократических идей?
- Думаю, что да. Мне показалось, что протест 2011 года показал, что они готовы к этому. Массовые митинги и выступления 2011-2012 годов, которые собирали 30-40 тысяч человек, показали, что эти «ветераны политического движения» готовы уступать площадку молодым. Понимая, что это надо.
Возможная роль Ходорковского
- А Ходорковский? Он может стать «будущим» России?
- Может, но не «будущим», это очень сильно сказано. Он может сыграть какую-то роль в новом правительстве России. Его можно видеть на должности ключевого министра, который бы что-то реформировал. Можно ли представить Ходорковского в качестве главы Антимонопольной службы России? Можно. Может ли он быть главой Министерства социальной политики? Думаю, да. Его квалификации на все это хватит.
Еще 15 лет. И появится «культура протеста»
- Если мы вспомним перестройку времен Горбачева, то, как только она началась, в культурной жизни страны произошел огромный всплеск. Литературные журналы стали печатать и то, что годами лежало на полке, и молодых авторов. Из подполья вышел русский рок. Появились смелые фильмы. Телепрограммы - тот же «Взгляд», миллионные тиражи «Огонька». А если вдруг новая перестройка начнется завтра? Никого ведь и нет. Где современная, новая «культура протеста»?
- Я отвечу так. Культурный всплеск конца 80-х - начала 90-х годов, когда страна освобождалась от коммунизма, произошел потому, что система правила очень долго. В подполье или режиме культурного сопротивления находилось целое поколение. Оно испытало на себе давление еще в конце 60-х годов, сидело 20 лет в культурном подполье, и вот оно получило свободу. Оно заговорило. Это был ощутимый момент, и он был связан с большими ожиданиями. Сейчас ситуация другая. Путинский режим, как бы он ни был ошибочен или опасен для будущего России, сидит всего 15 лет. Это несопоставимо по сравнению с советской системой.
- И сколько Путин или его режим еще должны еще просидеть, чтобы появилась новая волна, которая выйдет из подполья?
- Может, для того, чтобы назрело не просто политическое негодование, но и массив культурного сопротивления, должно пройти еще лет 15.
Окончание:
http://loxovo.livejournal.com/7049973.html