Политолог Виталий ПОРТНИКОВ - Киты и черепахи: устоит ли постсоветское пространство?
В начале 1990-х моим - и не только моим - профессиональным развлечением было составление коллективных политических портретов руководителей новых независимых государств. Думаю, нас подсознательно забавляло, что вместо одного генерального секретаря появилось целых 12, к тому же встречающихся на регулярных саммитах СНГ и делящихся с журналистами своими представлениями о будущем. Мы видели, что это очень разные люди - даром, что большинство были выходцами из одной и той же партийной шинели. Когда кто-то из бывших партийных секретарей оказывался не способен удержать власть, ему на смену приходил какой-нибудь председатель совхоза или директор завода - можно было подумать, что этот увлекательный процесс - государственное строительство, конкуренция личностей, выборы - будет продолжаться до бесконечности, создавая новые возможности для каждого из государств и превращая постсоветский мир в многоцветную политическую и экономическую палитру.
Сегодня, спустя почти четверть века, постсоветское пространство - по крайней мере, большая его часть, сориентированная на Россию, - потрясает своим однообразием. Коллективный портрет его лидеров теперь напоминает историю болезни, в конце которой стоит общий для всех знак вопроса. Что будет в Казахстане после Назарбаева? Что будет в Узбекистане после Каримова? Что будет в Белоруссии после Лукашенко? Что будет в Таджикистане после Рахмона? Никто не сможет с уверенностью спрогнозировать будущее этих стран - и никому больше нет дела, что Назарбаев и Каримов стали президентами своих стран по праву первых секретарей ЦК республиканских компартий, Лукашенко возглавил Белоруссию благодаря первым демократическим выборам руководителя государства, а Рахмон утвердился у власти в результате кровопролитной гражданской войны.
К чему все эти подробности, если во всем остальном бывшие советские республики так похожи - всевластие первого лица, имитационный политический процесс, олигархическая ресурсная (или дотационная) экономика, попытки маневров между Москвой и Западом не с точки зрения ценностных или правовых ориентиров, а исключительно ради получения кредитов и льгот. Даже если в таких странах принимаются прогрессивные экономические законы, их эффективность сводится на нет тотальной коррумпированностью управленческого аппарата, корпоративностью принятия решений и отсутствием независимого суда.
И здесь самый главный вопрос - даже не в том, что будет, когда первое лицо оставит страну своими заботами, а в том, что будет, если ресурс постсоветской экономики полностью исчерпает себя. Причем «если» - это уже не очень современное слово, современное слово - «когда». Понятно при этом, что у стран - экспортеров нефти и газа ресурс прочности несколько выше, чем у их соседей, обделенных энергоносителями. Но зато у соседей выше уровень адаптации к отсутствию резервов, а привыкший к потреблению доходов от энергетических поставок режим в условиях снижения нефтяных цен напоминает кита, выброшенного на безжизненный морской берег и только выпучивающего глаза в ожидании влаги, - в то время как ничего не знавшая о нефтяных доходах черепаха меланхолично ковыляет по тому же берегу без особых забот.
ВВП на душу населения в странах бывшего СССР, $
Данные: ООН
Но сколько бы черепаха ни слонялась вокруг кита, сходство между ними в отсутствии эволюции, в отказе бывших советских республик от каких-либо реальных преобразований.
Даже там, где положение традиционных правящих элит в начале 1990-х было крайне неустойчивым и они оказались вынужденными уступить власть новым группировкам из числа национал-демократических движений, стабилизация власти произошла именно в форме реставрации - именно поэтому к власти в Грузии пришел бывший первый секретарь ЦК республиканской компартии Эдуард Шеварднадзе, в Азербайджане - бывший первый секретарь ЦК республиканской компартии Гейдар Алиев, в Молдавии правление бывшего первого секретаря ЦК республиканской компартии Петра Лучинского завершилось победой коммунистов на парламентских выборах, а в Армении бывший первый секретарь ЦК республиканской компартии Карен Демирчян погиб в кресле спикера парламента - что, впрочем, на ходе реставрации особо не отразилось. Именно так и было достигнуто это пугающее однообразие на пространстве от Чопа до Кушки - однообразие, которому, впрочем, тоже приходит конец.
Для того, чтобы увидеть конечность цивилизации, сложившейся в наших палестинах за последние четверть века, стоит посмотреть в сторону стран, «выпавших» из российской орбиты - Грузии, Молдавии и Украины. В развитии этих стран тоже можно проследить общую закономерность. И эта закономерность связана вовсе не с «цветными революциями», как можно было бы подумать. Она связана с окончательной исчерпанностью ресурса.
«Революция роз» в Грузии теперь воспринимается лишь как «первый Майдан» в череде прочих Майданов. Но коренным отличием «революции роз» от «оранжевой революции» в Киеве было то, что грузины вышли на улицы в момент полного и бесповоротного краха своей постсоветской государственной модели. А украинцы в 2004 году свою страну еще не доели - в положении грузин они оказались лишь в 2013 году, благодаря уникальным клептократическим талантам Виктора Януковича и его команды.
А в Молдавии, несмотря на взрыв 2009 года, события развивались отнюдь не так драматично и революционно, как на Украине или Грузии, но и там новая правящая коалиция оказалась в буквальном смысле слова на руинах существовавшей до ее победы на парламентских выборах государственной модели - и в результате началась такая перестройка страны, которая в результате привела ориентированных на ЕС демократов и бывшего президента-коммуниста Владимира Воронина в одну лодку. Грузия, Украина и Молдавия сегодня - это уже новые государства, выстраиваемые на руинах погибших постсоциалистических экономик. Что удастся выстроить, станет ясно спустя 5-10 лет. Но не знаю, нужно ли доказывать, что невозможно запихнуть обратно в тюбик зубную пасту.
Анализ экономической конкурентоспособности бывших советских республик позволяет избежать дискуссий на тему пассионарности населения каждой из них и готовности выходить на улицу в ситуации, когда государство обрушивается на голову своему жителю всей тяжестью политической неадекватности властей, галопирующего валютного курса и сокращающихся рабочих мест. На самом деле такая пассионарность позволяет лишь создать общую политическую нацию и вместе переждать трудные годы строительства на руинах.
Там, где у граждан нет общей ответственности за свою страну, где они не готовы бороться за собственное будущее и требовать изменений от властей, инициатива переходит к политическим и предпринимательским элитам - не обязательно центральным, нередко - региональным.
Собственно, именно этот переход инициативы и предопределил распад Советского Союза. Большая часть его жителей была не готова к участию в политическом процессе и вообще плохо отдавала себе отчет в том, каково состояние дел в общем государстве. И тогда инициативу урегулирования взяла на себя региональная элита, разделившая страну на отдельные поместья по республиканским границам.
Когда Нурсултан Назарбаев в конце 1980-х стал предлагать провести встречу «15 + 0», чтобы обсудить накопившиеся проблемы без участия представителей Центра, когда его коллеги - руководители союзных республик все чаще в своих разговорах стали называть потерявший понимание реальных процессов союзный Центр «16-й республикой» - это и был первый Майдан из 15 (вернее, из 12, потому что прибалты хотели просто дистанцироваться от намечающегося безумия). Но кто сказал, что дробление завершено? Как и в последний период существования СССР, остановить это дробление могут только сами граждане. Если оказывается, что государство им не нужно, - то его не сможет спасти никакая Коммунистическая партия, никакой ГКЧП. Если государство оказывается ценностью, то оно выживает как единое целое даже в момент ошеломляющего краха институций, как это происходило на Украине после Майдана 2013-2014 годов. И проверить, смогут ли постсоветские государства устоять, окончательно лишившись своего постсоветского экономического ресурса и привычных режимов, можно будет только практикой.
Виталий ПОРТНИКОВ (Киев) - украинский журналист, публицист, политический комментатор и обозреватель, политолог. Редактор и ведущий программ русской редакции Радио Свобода. Обозреватель РС и постоянный автор аналитических статей в российских, украинских, польских, белорусских и балтийских СМИ.
Работал обозревателем "Независимой газеты", колумнистом ряда российских газет и интернет-изданий. Был президентом телеканала TBi.
Специализируется на освещении проблем постсоветского пространства, отношений России со странами СНГ, Центральной и Восточной Европы.
Лауреат премии Союза журналистов Украины "Золотое перо" (1989), номинировался также в категории "Журналист года" в ежегодном конкурсе "Человек года", проходящем в Украине.
21 января 2014 г. Портников сообщил, что покинул Украину из-за угроз. С февраля 2014 - в Киеве.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Портников,_Виталий_Эдуардович
http://lb.ua/cabinet/7_vitaliy_portnikov.html
http://m5zgc3tjfzzhk.cmle.ru/people/1175/
Slon.ru, 17.03.2015
https://slon.ru/posts/49435
Примечание: выделение болдом - моё.
Сегодня, спустя почти четверть века, постсоветское пространство - по крайней мере, большая его часть, сориентированная на Россию, - потрясает своим однообразием. Коллективный портрет его лидеров теперь напоминает историю болезни, в конце которой стоит общий для всех знак вопроса. Что будет в Казахстане после Назарбаева? Что будет в Узбекистане после Каримова? Что будет в Белоруссии после Лукашенко? Что будет в Таджикистане после Рахмона? Никто не сможет с уверенностью спрогнозировать будущее этих стран - и никому больше нет дела, что Назарбаев и Каримов стали президентами своих стран по праву первых секретарей ЦК республиканских компартий, Лукашенко возглавил Белоруссию благодаря первым демократическим выборам руководителя государства, а Рахмон утвердился у власти в результате кровопролитной гражданской войны.
К чему все эти подробности, если во всем остальном бывшие советские республики так похожи - всевластие первого лица, имитационный политический процесс, олигархическая ресурсная (или дотационная) экономика, попытки маневров между Москвой и Западом не с точки зрения ценностных или правовых ориентиров, а исключительно ради получения кредитов и льгот. Даже если в таких странах принимаются прогрессивные экономические законы, их эффективность сводится на нет тотальной коррумпированностью управленческого аппарата, корпоративностью принятия решений и отсутствием независимого суда.
И здесь самый главный вопрос - даже не в том, что будет, когда первое лицо оставит страну своими заботами, а в том, что будет, если ресурс постсоветской экономики полностью исчерпает себя. Причем «если» - это уже не очень современное слово, современное слово - «когда». Понятно при этом, что у стран - экспортеров нефти и газа ресурс прочности несколько выше, чем у их соседей, обделенных энергоносителями. Но зато у соседей выше уровень адаптации к отсутствию резервов, а привыкший к потреблению доходов от энергетических поставок режим в условиях снижения нефтяных цен напоминает кита, выброшенного на безжизненный морской берег и только выпучивающего глаза в ожидании влаги, - в то время как ничего не знавшая о нефтяных доходах черепаха меланхолично ковыляет по тому же берегу без особых забот.
ВВП на душу населения в странах бывшего СССР, $
Данные: ООН
Но сколько бы черепаха ни слонялась вокруг кита, сходство между ними в отсутствии эволюции, в отказе бывших советских республик от каких-либо реальных преобразований.
Даже там, где положение традиционных правящих элит в начале 1990-х было крайне неустойчивым и они оказались вынужденными уступить власть новым группировкам из числа национал-демократических движений, стабилизация власти произошла именно в форме реставрации - именно поэтому к власти в Грузии пришел бывший первый секретарь ЦК республиканской компартии Эдуард Шеварднадзе, в Азербайджане - бывший первый секретарь ЦК республиканской компартии Гейдар Алиев, в Молдавии правление бывшего первого секретаря ЦК республиканской компартии Петра Лучинского завершилось победой коммунистов на парламентских выборах, а в Армении бывший первый секретарь ЦК республиканской компартии Карен Демирчян погиб в кресле спикера парламента - что, впрочем, на ходе реставрации особо не отразилось. Именно так и было достигнуто это пугающее однообразие на пространстве от Чопа до Кушки - однообразие, которому, впрочем, тоже приходит конец.
Для того, чтобы увидеть конечность цивилизации, сложившейся в наших палестинах за последние четверть века, стоит посмотреть в сторону стран, «выпавших» из российской орбиты - Грузии, Молдавии и Украины. В развитии этих стран тоже можно проследить общую закономерность. И эта закономерность связана вовсе не с «цветными революциями», как можно было бы подумать. Она связана с окончательной исчерпанностью ресурса.
«Революция роз» в Грузии теперь воспринимается лишь как «первый Майдан» в череде прочих Майданов. Но коренным отличием «революции роз» от «оранжевой революции» в Киеве было то, что грузины вышли на улицы в момент полного и бесповоротного краха своей постсоветской государственной модели. А украинцы в 2004 году свою страну еще не доели - в положении грузин они оказались лишь в 2013 году, благодаря уникальным клептократическим талантам Виктора Януковича и его команды.
А в Молдавии, несмотря на взрыв 2009 года, события развивались отнюдь не так драматично и революционно, как на Украине или Грузии, но и там новая правящая коалиция оказалась в буквальном смысле слова на руинах существовавшей до ее победы на парламентских выборах государственной модели - и в результате началась такая перестройка страны, которая в результате привела ориентированных на ЕС демократов и бывшего президента-коммуниста Владимира Воронина в одну лодку. Грузия, Украина и Молдавия сегодня - это уже новые государства, выстраиваемые на руинах погибших постсоциалистических экономик. Что удастся выстроить, станет ясно спустя 5-10 лет. Но не знаю, нужно ли доказывать, что невозможно запихнуть обратно в тюбик зубную пасту.
Анализ экономической конкурентоспособности бывших советских республик позволяет избежать дискуссий на тему пассионарности населения каждой из них и готовности выходить на улицу в ситуации, когда государство обрушивается на голову своему жителю всей тяжестью политической неадекватности властей, галопирующего валютного курса и сокращающихся рабочих мест. На самом деле такая пассионарность позволяет лишь создать общую политическую нацию и вместе переждать трудные годы строительства на руинах.
Там, где у граждан нет общей ответственности за свою страну, где они не готовы бороться за собственное будущее и требовать изменений от властей, инициатива переходит к политическим и предпринимательским элитам - не обязательно центральным, нередко - региональным.
Собственно, именно этот переход инициативы и предопределил распад Советского Союза. Большая часть его жителей была не готова к участию в политическом процессе и вообще плохо отдавала себе отчет в том, каково состояние дел в общем государстве. И тогда инициативу урегулирования взяла на себя региональная элита, разделившая страну на отдельные поместья по республиканским границам.
Когда Нурсултан Назарбаев в конце 1980-х стал предлагать провести встречу «15 + 0», чтобы обсудить накопившиеся проблемы без участия представителей Центра, когда его коллеги - руководители союзных республик все чаще в своих разговорах стали называть потерявший понимание реальных процессов союзный Центр «16-й республикой» - это и был первый Майдан из 15 (вернее, из 12, потому что прибалты хотели просто дистанцироваться от намечающегося безумия). Но кто сказал, что дробление завершено? Как и в последний период существования СССР, остановить это дробление могут только сами граждане. Если оказывается, что государство им не нужно, - то его не сможет спасти никакая Коммунистическая партия, никакой ГКЧП. Если государство оказывается ценностью, то оно выживает как единое целое даже в момент ошеломляющего краха институций, как это происходило на Украине после Майдана 2013-2014 годов. И проверить, смогут ли постсоветские государства устоять, окончательно лишившись своего постсоветского экономического ресурса и привычных режимов, можно будет только практикой.
Виталий ПОРТНИКОВ (Киев) - украинский журналист, публицист, политический комментатор и обозреватель, политолог. Редактор и ведущий программ русской редакции Радио Свобода. Обозреватель РС и постоянный автор аналитических статей в российских, украинских, польских, белорусских и балтийских СМИ.
Работал обозревателем "Независимой газеты", колумнистом ряда российских газет и интернет-изданий. Был президентом телеканала TBi.
Специализируется на освещении проблем постсоветского пространства, отношений России со странами СНГ, Центральной и Восточной Европы.
Лауреат премии Союза журналистов Украины "Золотое перо" (1989), номинировался также в категории "Журналист года" в ежегодном конкурсе "Человек года", проходящем в Украине.
21 января 2014 г. Портников сообщил, что покинул Украину из-за угроз. С февраля 2014 - в Киеве.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Портников,_Виталий_Эдуардович
http://lb.ua/cabinet/7_vitaliy_portnikov.html
http://m5zgc3tjfzzhk.cmle.ru/people/1175/
Slon.ru, 17.03.2015
https://slon.ru/posts/49435
Примечание: выделение болдом - моё.