!! ИТОГИ ГОДА: Одномерный человек. Андрей КОЛЕСНИКОВ о главном герое уходящего года (дек 2014)
В октябре 1965-го в студии Abbey Road битлы записали песню Nowhere man - «Человек ниоткуда». Ее сочинил Джон Леннон. После пятичасовой бесплодной работы он завалился на диван, и - стихи и музыка пришли сами. Леннон нелицеприятно характеризовал «человека ниоткуда» - он и «слеп», то есть «видит лишь то, что сам хочет видеть», и у него нет своей собственной точки зрения, и вообще не знает, куда идет. Хотя музыкант был снисходителен к своему персонажу - nowhere man «немного похож на нас с вами, не правда ли?».
Конечно, в бытовом смысле это была отчасти самокритика - Леннон сам себя считал самым ленивым человеком в Англии, но на выходе получилась социологическая картинка: портрет человека из «большинства».
Почти в то же самое время, чуть раньше, полвека назад, прогремела книга Герберта Маркузе, который потом станет идолом поколения 1968 года, - «Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества». Маркузианский «одномерный человек», сильно напоминавший ленноновского «человека ниоткуда», был продуктом капитализма - примерно той его версии, к которой с заметным опозданием пришло российское государство.
Собственно, уже в заголовке введения к книге много что сказано: «Паралич критики: общество без оппозиции».
Герберт Маркузе описывал общество, которое было похоже на российское, но - до «перекопа» массового сознания. Даже, скорее, ту модель, которая существовала до парламентских выборов 2011 года - то есть до предъявления спроса на политическое участие и работающую процедурную демократию.
В обществе, где, как писал Маркузе, достигнута «свобода от нужды» (российский средний класс эпохи высокой минерально-сырьевой конъюнктуры и восстановительного экономического роста), «независимость мысли, автономия и право на политическую оппозиционность лишаются своей фундаментальной критической функции в обществе».
В результате государство обретает право «требовать принятия своих принципов и институтов и стремиться свести оппозицию к обсуждению и развитию альтернативных направлений в политике в пределах status quo… В условиях повышающегося уровня жизни неподчинение системе кажется социально бессмысленным».
Ситуация поменялась: социальный контракт «комиссия от нефтяных доходов в обмен на поддержку режима» больше не работает. И даже модификация общественного договора, предполагавшая в качестве платы за лояльность нематериальный актив - восторг от территориального присоединения с попутной его сакрализацией, перестает работать.
В уходящем году в России, наконец, появился человек нового типа - посткрымский. Еще более «одномерный», чем тот, который мужал вместе с ценой на баррель нефти.
Его ковала война, которую он вел, глядя в телевизор. (Маркузе называл это явление «слиянием черт Государства Благосостояния и Государства Войны».) Новый человек жил в согласии с самим собой примерно по старой советской формуле «народ и партия едины».
В 2015 году его ждет, деликатно выражаясь, когнитивный диссонанс - уровень и качество жизни, не ухудшившиеся заметным образом за первые 11 месяцев 2014 года, пойдут вразнос. И примирить реальность, данную в ощущениях, с виртуальной реальностью, транслируемой верховными шаманами сверху, будет все труднее и труднее.
Задача власти - не дать «одномерному человеку» провалиться из состояния низшего среднего класса в бедность.
Но именно это и будет происходить. К октябрю уходящего года бедных в стране было 18 миллионов, или 12,6% от общей численности населения. Даже если удастся формально не уронить этот показатель, инфляция, которая будет сжирать любое повышение доходов, зарплат и проч., может сузить электоральную базу режима. Который и держится на конформизме примерно 70% населения, болтающегося в коридоре между высшим средним классом и низшим средним классом, близким к выпадению из всех социальных луз, обозначающих более или менее нормальный образ жизни - хотя бы в бытовом и потребительском смыслах.
Соответственно, и социальный контракт, колеблемый в том числе снижающейся ценой нефти, придется, скорее всего, переформулировать.
Если, конечно, новый посткрымский человек, он же «одномерный», он же nowhere man, перестанет быть, по формуле Леннона, «слепым, насколько это возможно» и увидит прямую связь между свойствами политики и экономическими последствиями.
Возможно, 2015 год станет временем преодоления слепоты. Что, кстати, необязательно означает немедленный выход на площадь - достаточно революции в голове.
Андрей КОЛЕСНИКОВ - журналист, обозреватель и шеф-редактор "Новой газеты". Работал в журналах "Огонек" и "Новое время", газете "Известия". Автор трех книг, в том числе биографии Анатолия Чубайса. Лауреат премии журнала "Огонек" (1993) и премии Адама Смита (2000). Член правления Фонда Егора Гайдара.
http://viperson.ru/wind.php?ID=13477
Газета.Ру, 30.12.2014
http://www.gazeta.ru/comments/column/kolesnikov/6363969.shtml
Примечание: все выделения в тексте - мои.
Конечно, в бытовом смысле это была отчасти самокритика - Леннон сам себя считал самым ленивым человеком в Англии, но на выходе получилась социологическая картинка: портрет человека из «большинства».
Почти в то же самое время, чуть раньше, полвека назад, прогремела книга Герберта Маркузе, который потом станет идолом поколения 1968 года, - «Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества». Маркузианский «одномерный человек», сильно напоминавший ленноновского «человека ниоткуда», был продуктом капитализма - примерно той его версии, к которой с заметным опозданием пришло российское государство.
Собственно, уже в заголовке введения к книге много что сказано: «Паралич критики: общество без оппозиции».
Герберт Маркузе описывал общество, которое было похоже на российское, но - до «перекопа» массового сознания. Даже, скорее, ту модель, которая существовала до парламентских выборов 2011 года - то есть до предъявления спроса на политическое участие и работающую процедурную демократию.
В обществе, где, как писал Маркузе, достигнута «свобода от нужды» (российский средний класс эпохи высокой минерально-сырьевой конъюнктуры и восстановительного экономического роста), «независимость мысли, автономия и право на политическую оппозиционность лишаются своей фундаментальной критической функции в обществе».
В результате государство обретает право «требовать принятия своих принципов и институтов и стремиться свести оппозицию к обсуждению и развитию альтернативных направлений в политике в пределах status quo… В условиях повышающегося уровня жизни неподчинение системе кажется социально бессмысленным».
Ситуация поменялась: социальный контракт «комиссия от нефтяных доходов в обмен на поддержку режима» больше не работает. И даже модификация общественного договора, предполагавшая в качестве платы за лояльность нематериальный актив - восторг от территориального присоединения с попутной его сакрализацией, перестает работать.
В уходящем году в России, наконец, появился человек нового типа - посткрымский. Еще более «одномерный», чем тот, который мужал вместе с ценой на баррель нефти.
Его ковала война, которую он вел, глядя в телевизор. (Маркузе называл это явление «слиянием черт Государства Благосостояния и Государства Войны».) Новый человек жил в согласии с самим собой примерно по старой советской формуле «народ и партия едины».
В 2015 году его ждет, деликатно выражаясь, когнитивный диссонанс - уровень и качество жизни, не ухудшившиеся заметным образом за первые 11 месяцев 2014 года, пойдут вразнос. И примирить реальность, данную в ощущениях, с виртуальной реальностью, транслируемой верховными шаманами сверху, будет все труднее и труднее.
Задача власти - не дать «одномерному человеку» провалиться из состояния низшего среднего класса в бедность.
Но именно это и будет происходить. К октябрю уходящего года бедных в стране было 18 миллионов, или 12,6% от общей численности населения. Даже если удастся формально не уронить этот показатель, инфляция, которая будет сжирать любое повышение доходов, зарплат и проч., может сузить электоральную базу режима. Который и держится на конформизме примерно 70% населения, болтающегося в коридоре между высшим средним классом и низшим средним классом, близким к выпадению из всех социальных луз, обозначающих более или менее нормальный образ жизни - хотя бы в бытовом и потребительском смыслах.
Соответственно, и социальный контракт, колеблемый в том числе снижающейся ценой нефти, придется, скорее всего, переформулировать.
Если, конечно, новый посткрымский человек, он же «одномерный», он же nowhere man, перестанет быть, по формуле Леннона, «слепым, насколько это возможно» и увидит прямую связь между свойствами политики и экономическими последствиями.
Возможно, 2015 год станет временем преодоления слепоты. Что, кстати, необязательно означает немедленный выход на площадь - достаточно революции в голове.
Андрей КОЛЕСНИКОВ - журналист, обозреватель и шеф-редактор "Новой газеты". Работал в журналах "Огонек" и "Новое время", газете "Известия". Автор трех книг, в том числе биографии Анатолия Чубайса. Лауреат премии журнала "Огонек" (1993) и премии Адама Смита (2000). Член правления Фонда Егора Гайдара.
http://viperson.ru/wind.php?ID=13477
Газета.Ру, 30.12.2014
http://www.gazeta.ru/comments/column/kolesnikov/6363969.shtml
Примечание: все выделения в тексте - мои.