Михаил ДЕЛЯГИН - Хамсуд против Конституции: специалисты могут только помешать
8 июля я был приглашен в Хамсуд в качестве экономиста для того, чтобы удостоверить самые простые, базовые экономические вещи: что такое прибыль, что такое себестоимость, что происходит с компанией, если у неё украсть 90% производимой продукции и делать так шесть лет подряд и так далее.
Необходимость в такой справке возникла, насколько могу судить, в силу абсолютной безграмотности обвинения и, скажем так, патологически односторонней толерантности судьи Данилкина, который многочисленные несуразицы обвинения старательно не замечал.
Вот для того, чтобы лишить судью возможности прикидываться непонимающим элементарные вещи и четко установить, действительно ли он их не понимает (и тогда бы он начал их понимать) или же он просто тупо, как в массажном салоне, обслуживает обвинение, я, по-видимому, и был приглашен.
Строго говоря, звать для этого специалиста с университетским дипломом было бы излишне. Если бы судья Данилкин вправду стремился к истине, он мог бы обратиться к любому человеку, прожившему в рыночной экономике последние 20 лет - хоть к конвойному, хоть к судебному приставу, хоть к прокурору Лахтину - и спросить у него, что будет через 6 лет с компанией, у которой ежегодно воруют 90% продукции. И получил бы ответ: то же самое, что с человеком, у которого выкачали 90% крови.
Я прекрасно понимаю судью Данилкина, который сначала испугался спросить это у конвойного (или у своего секретаря), а потом испугался спросить это у меня. Но меня потрясает, что процедура отвода одного человека заняла пять с половиной часов!
Вероятно, таким образом судья Данилкин борется с безработицей. Кто-то ему сказал, наверное, что в России высокая безработица - и он с ней борется, занимая бессмысленным делом как можно больше подведомственных ему людей за государственный счёт. Это такая извращенная форма общественных работ - и если бы несколько человек не сидело в тюрьме, то это было бы почти достойным занятием, по крайней мере, на фоне других усилий государства.
Однако, скорее всего, ситуация проще: дело «зависло». Обострившееся двоевластие и летний отдых отвлекли силы людей, реально определяющих решение суда, на более важные проблемы. И судья Данилкин ощутил вокруг себя зияющую пустоту. Вероятно, так чувствует себя марионетка на сцене кукольного театра, когда дергающий за ниточки актер отправляется в антракте покурить. Выход прост - надо ждать и тянуть время, что и было продемонстрировано.
Прокурор Лахтин был совершенно не в ударе - вероятно, из-за жары. Правда, судья одернул его несколько раз и снял целый ряд вопросов, но это было вызвано, скорее, боязнью услышать развернутые и содержательные ответы на эти вопросы, неминуемо содержавшие бы и характеристику вопрощающего.
Однако Лахтин сделал, а Данилкин поддержал две юридические конструкции, полностью исключающие всякую возможность привлечения в суд какого бы то ни было специалиста вообще.
Прежде всего, было зафиксировано, что я не могу выступать специалистом по этому делу, потому что не знаком с ним в деталях, в частности, не знаком с теми вопросами, которые ещё не оглашались в суде. Правда, Лахтин тут же признал, что это невозможно согласно Уголовно-процессуальному кодексу. Таким образом, суд не имеет возможности заслушивать ни одного законопослушного специалиста: чтобы получить право помочь ему, специалист должен сначала нарушить как минимум УПК!
Вторая конструкция заключалась в том, что, по мнению Лахтина (де-факто поддержанного судом), специалист, не аффилированный с ЮКОСом, не может быть компетентным ни в одном связанным с ним вопросе. Понятно, что аффилированный с ЮКОСом специалист может быть отведен из-за подозрений в зависимости от компании.
Если перевести сказанное на бытовой язык, позиция Лахтина и, вероятно, Данилкина сводится к тому, что судебный медицинский эксперт не имеет права изучать труп на том основании, что он не является близким знакомым покойного. Ведь все вертикально-интегрированные компании устроены по общим принципам, как и люди - и вопросы касались максимум этих общих принципов.
Наконец Лахтин высказал мнение (и суд своим решением, насколько можно понять, утвердил его как истину), что ученый не имеет права публично комментировать дела, находящиеся в сфере его компетенции. То, что это прямо нарушает Конституцию, не так важно, важнее, что эта позиция высказана и поддержана в той или иной форме двумя высокопоставленными государственными служащими.
Частное лицо может на словах выступать против законов своей страны: это норма - однако выступление против них на деле означает преступление и должно быть наказано.
Выдвинув соответствующие идеи в качестве обоснования своей позиции, Лахтин нарушил российские законы делом. Судья, не одернув, а затем и фактически поддержав позицию Лахтина, также нарушил российские законы делом. А ведь для госслужащего несовместимо с занимаемой должностью не только прямое нарушение действующего законодательства (и тем более Конституции), но и, в отличие от частного лица, даже простое публичное выступление против них!
Таким образом, де-факто выступив за лишение квалифицированных специалистов свободы слова, Лахтин и Данилкин не только проявили феерическую юридическую безграмотность, но и продемонстрировали свое полное служебное несоответствие занимаемым должностям.
Беда в том, что для нашей клептократии это соответствие будет устанавливаться, вероятно, не выполнением законов и служебных обязанностей, а исключительно тем, удастся ли им посадить Ходорковского и Лебедева еще на один срок.
Михаил ДЕЛЯГИН - директор Института проблем глобализации, д.э.н.
ЕЖ.Ру, 13.07.2010
http://www.ej.ru/?a=note&id=10241
Необходимость в такой справке возникла, насколько могу судить, в силу абсолютной безграмотности обвинения и, скажем так, патологически односторонней толерантности судьи Данилкина, который многочисленные несуразицы обвинения старательно не замечал.
Вот для того, чтобы лишить судью возможности прикидываться непонимающим элементарные вещи и четко установить, действительно ли он их не понимает (и тогда бы он начал их понимать) или же он просто тупо, как в массажном салоне, обслуживает обвинение, я, по-видимому, и был приглашен.
Строго говоря, звать для этого специалиста с университетским дипломом было бы излишне. Если бы судья Данилкин вправду стремился к истине, он мог бы обратиться к любому человеку, прожившему в рыночной экономике последние 20 лет - хоть к конвойному, хоть к судебному приставу, хоть к прокурору Лахтину - и спросить у него, что будет через 6 лет с компанией, у которой ежегодно воруют 90% продукции. И получил бы ответ: то же самое, что с человеком, у которого выкачали 90% крови.
Я прекрасно понимаю судью Данилкина, который сначала испугался спросить это у конвойного (или у своего секретаря), а потом испугался спросить это у меня. Но меня потрясает, что процедура отвода одного человека заняла пять с половиной часов!
Вероятно, таким образом судья Данилкин борется с безработицей. Кто-то ему сказал, наверное, что в России высокая безработица - и он с ней борется, занимая бессмысленным делом как можно больше подведомственных ему людей за государственный счёт. Это такая извращенная форма общественных работ - и если бы несколько человек не сидело в тюрьме, то это было бы почти достойным занятием, по крайней мере, на фоне других усилий государства.
Однако, скорее всего, ситуация проще: дело «зависло». Обострившееся двоевластие и летний отдых отвлекли силы людей, реально определяющих решение суда, на более важные проблемы. И судья Данилкин ощутил вокруг себя зияющую пустоту. Вероятно, так чувствует себя марионетка на сцене кукольного театра, когда дергающий за ниточки актер отправляется в антракте покурить. Выход прост - надо ждать и тянуть время, что и было продемонстрировано.
Прокурор Лахтин был совершенно не в ударе - вероятно, из-за жары. Правда, судья одернул его несколько раз и снял целый ряд вопросов, но это было вызвано, скорее, боязнью услышать развернутые и содержательные ответы на эти вопросы, неминуемо содержавшие бы и характеристику вопрощающего.
Однако Лахтин сделал, а Данилкин поддержал две юридические конструкции, полностью исключающие всякую возможность привлечения в суд какого бы то ни было специалиста вообще.
Прежде всего, было зафиксировано, что я не могу выступать специалистом по этому делу, потому что не знаком с ним в деталях, в частности, не знаком с теми вопросами, которые ещё не оглашались в суде. Правда, Лахтин тут же признал, что это невозможно согласно Уголовно-процессуальному кодексу. Таким образом, суд не имеет возможности заслушивать ни одного законопослушного специалиста: чтобы получить право помочь ему, специалист должен сначала нарушить как минимум УПК!
Вторая конструкция заключалась в том, что, по мнению Лахтина (де-факто поддержанного судом), специалист, не аффилированный с ЮКОСом, не может быть компетентным ни в одном связанным с ним вопросе. Понятно, что аффилированный с ЮКОСом специалист может быть отведен из-за подозрений в зависимости от компании.
Если перевести сказанное на бытовой язык, позиция Лахтина и, вероятно, Данилкина сводится к тому, что судебный медицинский эксперт не имеет права изучать труп на том основании, что он не является близким знакомым покойного. Ведь все вертикально-интегрированные компании устроены по общим принципам, как и люди - и вопросы касались максимум этих общих принципов.
Наконец Лахтин высказал мнение (и суд своим решением, насколько можно понять, утвердил его как истину), что ученый не имеет права публично комментировать дела, находящиеся в сфере его компетенции. То, что это прямо нарушает Конституцию, не так важно, важнее, что эта позиция высказана и поддержана в той или иной форме двумя высокопоставленными государственными служащими.
Частное лицо может на словах выступать против законов своей страны: это норма - однако выступление против них на деле означает преступление и должно быть наказано.
Выдвинув соответствующие идеи в качестве обоснования своей позиции, Лахтин нарушил российские законы делом. Судья, не одернув, а затем и фактически поддержав позицию Лахтина, также нарушил российские законы делом. А ведь для госслужащего несовместимо с занимаемой должностью не только прямое нарушение действующего законодательства (и тем более Конституции), но и, в отличие от частного лица, даже простое публичное выступление против них!
Таким образом, де-факто выступив за лишение квалифицированных специалистов свободы слова, Лахтин и Данилкин не только проявили феерическую юридическую безграмотность, но и продемонстрировали свое полное служебное несоответствие занимаемым должностям.
Беда в том, что для нашей клептократии это соответствие будет устанавливаться, вероятно, не выполнением законов и служебных обязанностей, а исключительно тем, удастся ли им посадить Ходорковского и Лебедева еще на один срок.
Михаил ДЕЛЯГИН - директор Института проблем глобализации, д.э.н.
ЕЖ.Ру, 13.07.2010
http://www.ej.ru/?a=note&id=10241