Теперь пушечного мяса требует уже и министр образования
Цитата недели
«Я не согласен, что человек, который служит в армии, теряет год. Он выполняет свой гражданский долг, получает большой жизненный опыт». Андрей ФУРСЕНКО, министр образования и науки
*
Когда я забирал своего первенца из роддома три года назад, первые слова, которые я услышал от нянечки, открывшей мне входную дверь, были: «Какое счастье, что у вас родилась девочка, - не придется в армии служить». Я был в шоке - как глубоко, оказывается, нашему государству удалось посеять в своих гражданах страх перед сумой, тюрьмой и ее разновидностью - армией. Теперь об этом «гражданском долге» заговорил министр образования. Каждый раз, слыша подобное выступление сторонника обязательной армии, я мысленно задаю оратору вопрос из классики: «Вы в каком полку служили?» Наш министр образования родился в 1949 г., закончил ЛГУ в 1971 г., а затем 20 лет работал в Физико-техническом институте имени Иоффе - подобно Чарушникову, он «облечен доверием общества», и потому в его биографии нет срочной службы в Советской армии. Зато есть сын Александр 1979 года рождения. «Он окончил ФТИ, работал в одной из коммерческих структур Санкт-Петербурга», - сообщает сайт «Российской газеты». В каких войсках министр видит своего сына получающим «большой жизненный опыт»? На бытовом уровне таким лицемерам прекрасно ответил устами своего героя-уголовника Высоцкий: «Говорят, что до свадьбы он придет, до женитьбы. / Вот бы вас бы послать бы, вот бы вас погноить бы…»
У меня на курсе (я учился на отделении международной журналистики факультета журналистики МГУ во второй половине 80-х) было не принято хвастаться своими отцами. И лишь после того, как нас всех призвали, по местам службы стало понятно, кто у кого отец. Таможня - генерал КГБ, секретарь комсомольской организации (должность прапорщика!) - полковник «Советского воина», еще какая-то блатная часть в Москве - дипломат… Я попал в «элитные войска» - на узел связи Генштаба в Южном Казахстане. Как раз вышли «Прогулки вокруг барака» Игоря Губермана, я читал и поражался - его зона совсем не отличалась от моей армии. Даже шарики от подшипников загоняли под крайнюю плоть точно так же: считалось, что на воле с таким прибором отбоя от баб не будет. За два года я отстоял 199 караулов, покрасил несколько километров бордюров, однажды вручную за ночь почистил 300 кг картошки (сломалась картофелечистка)… Ах да, про боевую подготовку: за два года я сменил 6 военных специальностей - надо ли говорить, что я не знаю ни одной?
Вряд ли с тех пор боеготовность у нас стала выше: сужу по тому, что мне приходилось подавать солдатам милостыню, а позавчера в 35 км от Москвы я увидел в/ч - проходной двор (часть стоит на берегу пруда, с одной стороны у нее «элитный поселок», с другой - садоводческое товарищество, в заборах дыры, и дачники ходят с пивом и полотенцами мимо вышки с часовым, склада ГСМ, автопарка с армейскими грузовиками…). Пока я сам ее не пересек - думал, что это анекдот.
Шесть лет назад после заявления тогдашнего министра обороны я написал статью «Страна общих трусов» («Ведомости» от 16.07.2004). Приходится констатировать, что все стало гораздо хуже: теперь пушечного мяса требует уже и министр образования.
Лечить, учить, кормить и защищать - самые древние и почетные профессии в истории человеческой цивилизации. Но в нашей стране они стоят на низших ступенях социальной иерархии: нищие врачи в райбольницах, забитые учителя, деморализованные гарнизонные офицеры… То ли дело быть министром, даже областным (а еще лучше - его женой).
Свои два года в Советской армии я не назову выброшенными из жизни - просто потому, что не привык разбрасываться временем и вещами. У меня в «роте» из 28 человек оказалось четыре студента МГУ, так что поговорить было с кем; один из моих сослуживцев сейчас профессор в Бостоне, другой - в Лондоне, с третьим - московским бизнесменом - мы дружим семьями. Я с улыбкой говорю, что свой долг родине отдал с процентами: из-за «тяжелых климатических условий» в Южном Казахстане у офицеров год службы засчитывался за полтора; у солдат, естественно, год за год. Родина отблагодарила меня гастритом, гепатитом, геморроем и раздробленным пальцем. Такого жизненного опыта я не пожелаю никому, даже министру образования и его сыну. Мои дети никогда не будут служить в такой армии.
Александр ГУБСКИЙ
"Ведомости", 22.06.2010, 112 (2630)
http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2010/06/22/238108
«Я не согласен, что человек, который служит в армии, теряет год. Он выполняет свой гражданский долг, получает большой жизненный опыт». Андрей ФУРСЕНКО, министр образования и науки
*
Когда я забирал своего первенца из роддома три года назад, первые слова, которые я услышал от нянечки, открывшей мне входную дверь, были: «Какое счастье, что у вас родилась девочка, - не придется в армии служить». Я был в шоке - как глубоко, оказывается, нашему государству удалось посеять в своих гражданах страх перед сумой, тюрьмой и ее разновидностью - армией. Теперь об этом «гражданском долге» заговорил министр образования. Каждый раз, слыша подобное выступление сторонника обязательной армии, я мысленно задаю оратору вопрос из классики: «Вы в каком полку служили?» Наш министр образования родился в 1949 г., закончил ЛГУ в 1971 г., а затем 20 лет работал в Физико-техническом институте имени Иоффе - подобно Чарушникову, он «облечен доверием общества», и потому в его биографии нет срочной службы в Советской армии. Зато есть сын Александр 1979 года рождения. «Он окончил ФТИ, работал в одной из коммерческих структур Санкт-Петербурга», - сообщает сайт «Российской газеты». В каких войсках министр видит своего сына получающим «большой жизненный опыт»? На бытовом уровне таким лицемерам прекрасно ответил устами своего героя-уголовника Высоцкий: «Говорят, что до свадьбы он придет, до женитьбы. / Вот бы вас бы послать бы, вот бы вас погноить бы…»
У меня на курсе (я учился на отделении международной журналистики факультета журналистики МГУ во второй половине 80-х) было не принято хвастаться своими отцами. И лишь после того, как нас всех призвали, по местам службы стало понятно, кто у кого отец. Таможня - генерал КГБ, секретарь комсомольской организации (должность прапорщика!) - полковник «Советского воина», еще какая-то блатная часть в Москве - дипломат… Я попал в «элитные войска» - на узел связи Генштаба в Южном Казахстане. Как раз вышли «Прогулки вокруг барака» Игоря Губермана, я читал и поражался - его зона совсем не отличалась от моей армии. Даже шарики от подшипников загоняли под крайнюю плоть точно так же: считалось, что на воле с таким прибором отбоя от баб не будет. За два года я отстоял 199 караулов, покрасил несколько километров бордюров, однажды вручную за ночь почистил 300 кг картошки (сломалась картофелечистка)… Ах да, про боевую подготовку: за два года я сменил 6 военных специальностей - надо ли говорить, что я не знаю ни одной?
Вряд ли с тех пор боеготовность у нас стала выше: сужу по тому, что мне приходилось подавать солдатам милостыню, а позавчера в 35 км от Москвы я увидел в/ч - проходной двор (часть стоит на берегу пруда, с одной стороны у нее «элитный поселок», с другой - садоводческое товарищество, в заборах дыры, и дачники ходят с пивом и полотенцами мимо вышки с часовым, склада ГСМ, автопарка с армейскими грузовиками…). Пока я сам ее не пересек - думал, что это анекдот.
Шесть лет назад после заявления тогдашнего министра обороны я написал статью «Страна общих трусов» («Ведомости» от 16.07.2004). Приходится констатировать, что все стало гораздо хуже: теперь пушечного мяса требует уже и министр образования.
Лечить, учить, кормить и защищать - самые древние и почетные профессии в истории человеческой цивилизации. Но в нашей стране они стоят на низших ступенях социальной иерархии: нищие врачи в райбольницах, забитые учителя, деморализованные гарнизонные офицеры… То ли дело быть министром, даже областным (а еще лучше - его женой).
Свои два года в Советской армии я не назову выброшенными из жизни - просто потому, что не привык разбрасываться временем и вещами. У меня в «роте» из 28 человек оказалось четыре студента МГУ, так что поговорить было с кем; один из моих сослуживцев сейчас профессор в Бостоне, другой - в Лондоне, с третьим - московским бизнесменом - мы дружим семьями. Я с улыбкой говорю, что свой долг родине отдал с процентами: из-за «тяжелых климатических условий» в Южном Казахстане у офицеров год службы засчитывался за полтора; у солдат, естественно, год за год. Родина отблагодарила меня гастритом, гепатитом, геморроем и раздробленным пальцем. Такого жизненного опыта я не пожелаю никому, даже министру образования и его сыну. Мои дети никогда не будут служить в такой армии.
Александр ГУБСКИЙ
"Ведомости", 22.06.2010, 112 (2630)
http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2010/06/22/238108