Политолог и историк Стивен КОЭН: Снова холодная война. Кто виноват?
Стивен КОЭН - американский политолог, историк, занимающийся изучением истории СССР. Основной темой его работ является развитие Советской России после Октябрьской революции 1917 г., а также отношения с США.
Известен как в русских, так и в американских кругах. Является другом президента СССР Михаила Горбачёва, был советником американского президента Дж. Буша-старшего во время распада Советского Союза и встречался с дочерью Сталина Светланой Аллилуевой. В своих исследованиях и заметках Коэн предрекал перестройку; с её началом подключился к общественной жизни в СССР.
По своим политическим убеждением может быть определён как левый социалист. Несмотря на то, что он принадлежал к довольно узкому кругу советологов, относившихся к советскому государству с симпатией, в СССР до начала перестройки он считался "антикоммунистом", а на международной выставке-ярмарке в Москве в 1979 г. был даже конфискован экземпляр его книги о Бухарине.
Жена С.Коэна Катрина ван ден Хьювел - главный редактор известного леволиберального издания "The Nation", где часто публикуются статьи Коэна.
Входит в американский Совет по внешней политике.
Профессор Нью-Йоркского университета, где он работает с 1998 г. Преподаёт курс "История России после 1917 года" на факультете искусств и наук.
Его перу принадлежит ряд книг, включая "Переосмысливая советский опыт: политика и история с 1917 года" и "Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России". Широко известно его монументальное исследование "Бухарин. Политическая биография. 1888-1938".
Снова холодная война. Кто виноват?
И что делать: Обама и Путин, как Рейган и Горбачев, могли бы найти выход из тупика
ОТ РЕДАКЦИИ
В № 32 «Новой газеты» мы опубликовали интервью с архитектором польского экономического чуда Лешеком Бальцеровичем, в котором он рассказал о возможных последствиях санкций для экономики России и разъяснил, как Запад видит украинский кризис.
В рамках дискуссии значимых публичных интеллектуалов мы публикуем текст с иной, по сути, прямо противоположной, оценкой событий. Это статья известного американского историка Стивена КОЭНА, автора биографии Николая Бухарина и еще ряда исследовательских работ.
* * *
Противостояние Востока и Запада в отношении Украины, которое привело к присоединению Москвой Крыма, началось давно и потенциально является самым серьезным международным кризисом более чем за последние 50 лет - и наиболее судьбоносным. Возможно разрешение ситуации путем переговоров, но время как будто бы на исходе.
Новый раскол со всеми признаками холодной войны уже наблюдается в Европе - и не в Берлине, а у границ России. Можно ожидать и худшее. Если силы НАТО разместятся на западе Украины или даже на польско-украинской границе, за что активно выступают ретивые сторонники холодной войны в Вашингтоне и Брюсселе, то Москва, возможно, направит вооруженные силы на территорию Восточной Украины. Результатом будет угроза, сопоставимая с Карибским кризисом 1962 года.
Москва - Пекин
Даже если результатом станет несиловая «изоляция России» - мантра, которую сегодня всё повторяет Запад, - последствия будут плачевными. Москва не склонит голову, а отвернет ее, устремив свои политические и экономические взгляды на Восток, в первую очередь заботясь об укреплении альянса с Китаем, как уже случалось ранее. США рискуют потерять стратегического партнера в ключевых аспектах собственной национальной безопасности: от ситуации по Ирану, Сирии и Афганистану до угрозы новой гонки вооружений, распространения ядерного оружия и повторных терактов. И, что немаловажно, надежды на возрождение процесса демократизации России придется оставить минимум на поколение.
Почему это произошло, почти 23 года после падения советского коммунизма, когда и Вашингтон, и Москва провозгласили новую эру «дружбы и стратегического партнерства»? Ответ, данный администрацией Обамы и в подавляющем большинстве политическим и медиаистеблишментом США, заключается в том, что виновником является президент Владимир Путин. Его «авторитарные» методы управления страной и «политика неосоветского империализма» за рубежом подорвали основы партнерства, созданного в 90-х годах Биллом Клинтоном и Борисом Ельциным. Этот ключевой тезис лежит в основе преобладающей интерпретации Соединенными Штатами сути двух десятилетий американо-российских отношений и нынешнего украинского кризиса.
Но есть и альтернативная версия, более согласующаяся с историческими фактами. Со времен администрации Клинтона и при поддержке каждого последующего президента, будь то от республиканцев или демократов и конгресса, Запад при лидерстве США бескомпромиссно приближал свой военный, политический и экономический потенциал все ближе к постсоветской России. В рамках расширения НАТО на Восток в трех бывших советских прибалтийских республиках на границе с Россией размещены военные базы, которые теперь и усилены комплексами ПРО в соседних государствах, - этот двухпартийный принцип «победитель получает все» проявляется в различных формах.
Они включают в себя финансируемые американцами НПО, «способствующие распространению принципов демократии», занятые внутренней политикой России в большей степени, чем это дозволено зарубежным представителям. Сюда же относятся бомбежка Сербии в 1999 году, славянского союзника Москвы, и насильственное отчуждение ее исторической провинции Косово, организация военного форпоста США на территории бывшей Советской Грузии (вместе с Украиной одной из ранее именуемых «красных черт» для Путина), что привело к непродолжительной опосредованной войне в 2008 году. И односторонние переговоры, продолжающиеся все это время, именуемые «избирательным сотрудничеством», в отношении которых Кремль проявлял лояльность, оставшуюся практически не отмеченной Белым домом, а впоследствии и вовсе нарушенные обещания американцев.
Обострение кризиса
Эти события разворачивались при искренней поддержке некоторых сторонников во имя «демократии» и «суверенного выбора» многих небольших стран, вовлеченных в конфликт, но основная геополитическая суть происходящего стала ясна. Во время первого конфликта между Востоком и Западом в отношении Украины, происшедшего вследствие «оранжевой» революции 2004 года, Чарльз Краутхаммер, влиятельный обозреватель, поддерживающий республиканцев, признал: «Речь идет, во-первых, о России и только потом о демократии… Запад хочет завершить работу, начатую с падением Берлинской стены, и продолжить продвижение по Европе на восток… Заманчивым призом является Украина». Покойный Ричард Холбрук, амбициозный заместитель госсекретаря от партии демократов, разделял это мнение, надеясь даже на «окончательный разрыв Украины с Москвой» и «ускорение» вступления Киева в НАТО.
Тот факт, что российская политическая элита давно придерживается аналогичной угрожающей точки зрения в отношении намерений США, не делает такую позицию менее верной - или менее значимой. Формально объявив аннексию Крыма 18 марта, Владимир Путин озвучил (и не впервые) давние обиды Москвы. Некоторые из его утверждений не соответствуют действительности и вызывают беспокойство, но другие являются разумными или хотя бы понятными, не «бредовыми». Оценивая западных (в основном американских) политиков, он горько сокрушался, что они «пытались загнать нас в угол», «неоднократно лгали нам» и в Украине «пересекли черту». При этом Путин предупредил, что «всё имеет свои пределы».
Нам остается быть свидетелями глубоко противоречивых российско-западных концепций и неясного политического дискурса, самого по себе часто являющегося прелюдией к войне. Личность Путина демонизировалась в течение многих лет, и так мало из того, что говорит Путин от имени Москвы, удостаивается пристального внимания Вашингтона. Его выступление об аннексии Крыма было расценено бывшим госсекретарем Мадлен Олбрайт как «набор фикций». Ничего в ответах Вашингтона не подрывает обоснованную уверенность Путина в том, что соглашение с Европейским союзом, отвергнутое украинским президентом Виктором Януковичем в ноябре, и его отстранение от власти в феврале путем насильственных уличных протестов, - были нацелены на разрыв связей Украины с Россией, исчислявшихся столетиями, и присоединение Украины к НАТО. (Сегодняшний кризис был спровоцирован недальновидным ультиматумом ЕС, несмотря на предложение Путина о «трехстороннем» соглашении, которое вынуждало избранного президента радикально разделенной страны делать экономический выбор между Западом и Россией, - подход, давно критикуемый бывшими немецкими канцлерами Гельмутом Колем и Герхардом Шрёдером. Предложенное ЕС «партнерство» также включало в себя несущественные положения о «безопасности», требующие украинской «согласованности» с политикой НАТО, не говоря уже о военном сотрудничестве.)
Между тем с обеих сторон обостряется воинственная риторика, вооруженные силы мобилизуются, и провокации усугубляются в политической гражданской войне в Украине действиями головорезов в масках и вооруженных отрядов, «спонтанными» демонстрациями сепаратистов и экстремистскими заявлениями некоторых потенциальных лидеров Киева. Все теперь возможно - фактическая гражданская война, раздел Украины и дальнейшее ухудшение ситуации. Санкции по принципу «око за око» являются протокольной болтовней, только обостряющей кризис.
Поиски решения
Существует дипломатический выход из ситуации.
Путин не инициировал и не желал возникновения этого кризиса. Помимо прочих издержек кризис нивелировал достижения его сочинской Олимпиады.
Равно как президент России не хотел и разворачивать холодную войну, которая была идейно подпитана Вашингтоном задолго до того, как он пришел к власти. Поэтому западным политикам следует серьезно отнестись к поговорке о «двух сторонах одной медали». Прав ли был Путин, когда он утверждал 18 марта, что Россия «имеет свои собственные национальные интересы, которые должны быть приняты во внимание и соблюдаться», особенно вдоль ее границ? Если ответ «нет», как было с 1990-х годов - прав ли он, сердито протестуя против того, что «только они могут быть правы», - тогда война возможна, и если не сейчас, то потом. Но если ответ «да», то предложения, сделанные российским Министерством иностранных дел 17 марта, могут послужить отправной точкой для переговоров.
Если кратко резюмировать, эти предложения призывают к формированию «контактной группы» с участием США, России и ЕС, которая будет добиваться немедленного разоружения ополченцев в Украине, согласно постановлению украинского парламента 1 апреля; принятия новой федеративной конституции, которая предусматривает большую автономию пророссийских и прозападных регионов; проведения президентских и парламентских выборов с участием международных наблюдателей; формирования «нейтрального военно-политического» (то есть не пронатовского) правительства в Киеве без участия министров, разделяющих радикально националистические (а как некоторые наблюдатели полагают - «неофашистские» взгляды); и, по-видимому, сохранения украинско-российских экономических отношений, важных для обеих стран. В свою очередь, Москва признает легитимность нового правительства и территориальный суверенитет Украины, тем самым отрекаясь от поддержки пророссийских сепаратистских настроений далеко за пределами Крыма, хотя и не возвращая при этом аннексированный полуостров. Группа также проголосует за резолюцию Совета Безопасности ООН, подтверждающую урегулирование кризиса, и, возможно, внесет свой вклад в помощь Украине, исчисляемую несколькими миллиардами долларов, необходимую для спасения страны от финансового краха.
Реакция администрации Обамы на предложения Москвы далека от адекватной. Допуская необходимость принятия какой-либо федеративной конституции Украины и проведения президентских выборов, Белый дом выступает против новых парламентских выборов, что оставляет нынешний парламент в сильной зависимости и даже в опасениях по поводу действий ультранационалистических депутатов и их вооруженных уличных сторонников, которые в последнее время угрожали навязыванием своей воли, врываясь в административные здания. Также не очевидно, что Обама разделяет серьезную озабоченность Путина в том, что боевики продолжат дестабилизировать ситуацию в стране.
Между тем Белый дом настаивает на том, чтобы Москва аннулировала аннексию Крыма (признала ее нелегитимной), сократила военное присутствие на границе Украины и взаимодействовала непосредственно с самопровозглашенным правительством Киева. Кроме того, ничто из предложений Запада не исключает возможности расширения НАТО в Украине. Более того, 31 марта политический представитель НАТО, вторя словам Краутхаммера, произнесенным 10 лет назад, заявил, что «задача военного альянса еще не выполнена». И что хуже: Брюссель, похоже, использует кризис, чтобы развернуть войска в глубь Восточной Европы по направлению к России.
Даже если эти противоположные взгляды сблизятся, будет ли Путин надежным партнером в таких переговорах? Демонизация личности Владимира Путина, как недавно написал Генри Киссинджер, - «это не политика». Она также не напоминает о том, что глава России оказывал помощь войскам США и НАТО в Афганистане с 2001 года, поддерживал весьма жесткие санкции против Ирана в 2010 году, неоднократно призывал к «взаимовыгодному сотрудничеству» с Вашингтоном, как правило, придерживался реактивной внешней политики и в результате был обвинен влиятельными представителями его собственного политического класса в потворстве Западу. (Нет, Путин не всемогущий «диктатор», и да, есть высокая политика вокруг его персоны.)
Поэтому теперь многое зависит от президента Барака Обамы. Он должен будет подняться до уровня управления, позволяющего переосмыслить двухпартийную политику, проводимую на протяжении 20 лет, которая привела к катастрофе, и сделать это в условиях радикальных антипутинских русофобских настроений Вашингтона. Существует прецедент: 30 лет назад, в разгар холодной войны, американский президент Рональд Рейган, чувствуя в советском лидере Михаиле Горбачеве много общего, решил сделать шаг ему навстречу, несмотря на протесты приближенных советников и большинства его собственной партии. Вместе лидеры двух стран добились таких исторических перемен, которые давали основания полагать, что холодная война навсегда осталась в прошлом.
"Новая газета", 04.04.2014
http://www.novayagazeta.ru/comments/63044.html
Стивен КОЭН: Снова холодная война. Кто виноват? ("The Nation", США)
Действуя во имя «демократии», Запад неумолимо продвигает свои военные, политические и экономические силы все ближе к границам постсоветской России
Конфронтация Востока и Запада из-за Украины, приведшая к присоединению Москвой Крыма, но начавшаяся задолго до этого, может стать самым серьезным международным кризисом за последние полвека с лишним, а также самым роковым кризисом. Его урегулирование переговорным путем возможно, однако время для этого быстро истекает.
В Европу уже пришла новая холодная война - но не в Берлин, а на границы России. Все может быть еще хуже. Если войска НАТО пойдут в направлении западной Украины или к ее границе с Польшей, как призывают рьяные бойцы холодной войны в Вашингтоне и Европе, Москва может ввести свою армию в восточные области Украины. В результате возникнет опасность новой войны, сопоставимая с Карибским кризисом 1962 года.
Даже если результатом этого станет невоенная «изоляция России», о чем сегодня неустанно твердит Запад, последствия будут очень серьезные. Москва не покорится, а развернется в политическом и экономическом плане на восток, как она делала это раньше. Прежде всего, она может заключить более масштабный альянс с Китаем. Соединенные Штаты могут потерять важного партнера в кардинальных вопросах собственной национальной безопасности, от Ирана, Сирии и Афганистана, и до новой гонки вооружений, распространения ядерного оружия и терроризма. И еще один очень важный момент будет состоять в том, что перспективы возобновления демократизации в России отодвинутся как минимум на одно поколение.
Почему такое случилось спустя почти 23 года после того, как пришел конец советскому коммунизму, а Вашингтон с Москвой провозгласили новую эпоху «дружбы и стратегического партнерства»? Администрация Обамы и подавляющее большинство американского политико-медийного истэблишмента во всем винят исключительно президента Владимира Путина. Они утверждают, что Путин со своими «самовластными» методами правления во внутренней политике и с «неосоветской империалистической» политикой за пределами страны выхолостил то партнерство, которое создали в 1990-е годы Билл Клинтон и Борис Ельцин. Этот фундаментальный посыл лежит в основе главной сюжетно-тематической картины двух десятилетий российско-американских отношений, а теперь и украинского кризиса.
Но есть и иное объяснение, которое в большей степени соответствует фактам истории. Начиная с администрации Клинтона, пользуясь поддержкой всех последующих президентов (демократов и республиканцев) и составов конгресса, Запад во главе с США неумолимо продвигал свои военные, политические и экономические силы все ближе к границам постсоветской России. Такая позиция по принципу «победитель забирает все» находит поддержку у обеих партий и существует в самых разных формах. В жизнь ее претворяет НАТО, продвигающаяся на восток и уже окопавшаяся в трех бывших советских республиках на российской границе, а теперь к тому же создающая объекты противоракетной обороны в соседних с Россией странах.
Одна из форм - это финансируемое США «продвижение демократии», когда неправительственные организации занимаются внутренней политикой России более активно и углубленно, чем это разрешено делать иностранным организациям в нашей стране. Далее, это бомбардировка в 1999 году славянской союзницы Москвы Сербии, которую насильственно лишили ее исторического края Косово. Это развертывание американских военных сил в бывшей советской республике Грузии (которую, наряду с Украиной, Путин давно уже объявил «красной чертой»), что в 2008 году привело к короткой войне. А еще это несправедливые переговоры, называемые «избирательным сотрудничеством», когда Белый дом выбивает у Кремля уступки, но сам при этом не идет на взаимность, а потом нарушает собственные обещания.
Все это развертывается, как искренне верят некоторые сторонники такого подхода, во имя «демократии» и «суверенного выбора» многих вовлеченных маленьких государств. Но всем понятно, что в основе всего этого лежит вполне определенная геополитическая повестка. Во время первого конфликта Востока и Запада из-за Украины, причиной которого стала «оранжевая революция» 2004 года, влиятельный республиканский обозреватель Чарльз Краутхаммер (Charles Krauthammer) объявил: «Прежде всего, здесь дело в России, а уж потом в демократии… Запад хочет завершить дело, начатое с падением Берлинской стены, и продолжить европейский марш на восток… И самым большим трофеем здесь является Украина». Покойный Ричард Холбрук (Richard Holbrooke), едва не ставший госсекретарем от демократов, согласился с ним, еще тогда выразив надежду на разрыв Украины с Москвой и на «ускоренное» вступление Киева в НАТО.
То, что российская политическая элита издавна с большим сомнением относилась к американским намерениям, делает выводы Краутхаммера еще более логичными и верными. Официально объявив 18 марта о присоединении Крыма, Путин (уже не впервые) дал выход давним недовольствам Москвы. Некоторые из его утверждений являются неправильными и вызывают тревогу, но остальные вполне разумны, или по крайней мере, понятны. И никаких «бредовых идей» в них нет. Вспоминая западных (в основном американских) политических деятелей с 1990-х годов, он с горечью пожаловался на то, что эти люди «пытались загнать нас в угол», «много раз лгали нам», а на Украине «перешли красную черту». Тогда же он предупредил: «Все имеет свои пределы».
Таким образом, мы остались с противоречащими друг другу интерпретациями и с политическим кризисом непонимания, который часто становится прелюдией к войне. Путина демонизируют долгие годы, а поэтому Вашингтон редко воспринимает всерьез его заявления от имени России. Например, бывший госсекретарь Мадлен Олбрайт (Madeleine Albright) назвала его речь о присоединении Крыма «полным вымыслом». И ничто в заявлениях Вашингтона не ослабляет вполне разумную путинскую уверенность в том, что отвергнутое в ноябре украинским президентом Виктором Януковичем торговое соглашение с ЕС, а также свержение Януковича в ходе жестоких уличных протестов в феврале месяце имели целью разорвать многовековые связи Украины с Россией и привязать эту страну к НАТО. (Сегодняшний кризис был спровоцирован безрассудным ультиматумом Евросоюза, который он выдвинул вопреки предложению Путина о «трехстороннем» соглашении. Это вынудило избранного президента расколотой страны сделать выбор между Западом и Россией. И этот подход подвергают острой критике бывшие канцлеры Германии Гельмут Коль (Helmut Kohl) и Герхард Шредер (Gerhard Schröder). В предложенном ЕС плане «партнерства» были малозаметные положения о «безопасности», предполагавшие «сближение» Украины с политикой НАТО - хотя упоминаний о военном альянсе там не было.)
Между тем с обеих сторон все громче звучит воинственная риторика, идет мобилизация военных сил, а в политической гражданской войне на Украине усиливаются провокации. Там сегодня действуют крутые парни в черных масках и вооруженные боевики, проходят «спонтанные» сепаратистские демонстрации с лозунгами об отделении, а некоторые лидеры в Киеве делают экстремистские заявления. Сейчас все возможно - реальная гражданская война, расчленение Украины и кое-что похуже. Взаимные «санкции» это просто дополнительный фактор, который лишь обостряет ситуацию.
Из этого кризиса можно найти дипломатический выход. Не Путин его начал, кризис ему был не нужен. Помимо всего прочего кризис уничтожил достижения его Олимпиады в Сочи. Не он инициировал начало холодной войны, которую замышляли в Вашингтоне еще задолго до прихода Путина к власти. По этой причине западные творцы политики должны серьезно отнестись к старой поговорке о том, что «в любой истории есть две стороны». Прав ли Путин, который заявил 18 марта, что у России, «как и у других стран, есть национальные интересы, которые нужно учитывать и уважать», особенно возле ее границ? Если ответ отрицательный, как практически всегда бывает с 1990-х годов, и если Путин прав, когда возмущенно заявляет, что «правы могут быть всегда только они», то в этом случае война возможна, если не сейчас, то со временем. Но если ответ положительный, то предложения путинского министра иностранных дел от 17 марта могут стать началом для переговоров.
Если говорить о них вкратце, то речь в этих предложениях идет о создании американо-российско-европейской контактной группы, которая потребует немедленного разоружения боевых украинских формирований в соответствии с распоряжением парламента Украины от 1 апреля; создания новой федеральной конституции, предоставляющей большую автономию пророссийским и прозападным регионам; проведения под международным наблюдением президентских и парламентских выборов; сформирования в Киеве «нейтрального в военно-политическом плане» (то есть, вненатовского) правительства, в котором не будет крайне националистических (некоторые обозреватели даже говорят, «неофашистских») министров; а также сохранения российско-украинских экономических отношений, которые жизненно важны для обеих стран. Москва, в свою очередь, признает легитимность нового правительства и территориальную целостность Украины, отмежевавшись тем самым от пророссийских сепаратистских движений, которые действуют далеко за пределами Крыма, но не отказавшись от аннексированного полуострова. Она также проголосует по резолюции Совета Безопасности ООН, которое подтвердит факт урегулирования, а возможно, поможет найти те многие миллиарды долларов, которые необходимы для спасения страны от финансового краха.
Реакция администрации Обамы на российские предложения, которые она публично практически не признает, менее чем адекватна. Согласившись с необходимостью разработки федеральной конституции для Украины и проведения президентских выборов, Белый дом выступает против новых парламентских выборов, хотя на действующий парламент очень сильно влияют, и даже угрожают ему, депутаты-ультранационалисты и их вооруженные сторонники на улицах. Недавно они пригрозили, что будут навязывать свою волю напрямую, проникнув в здание Рады. Кроме того, не совсем ясно, насколько Обама разделяет озабоченность Путина относительно того, что боевики из ополчения все больше дестабилизирую страну.
Тем временем, Белый дом говорит, что Москва должна аннулировать свое решение о присоединении Крыма (что невозможно), отвести свои войска от украинских границ и признать никем не избранный киевский режим. Более того, заявления Запада никоим образом не свидетельствуют о том, что у него нет намерений ввести Украину в состав НАТО. На самом деле, политический руководитель НАТО, вторя заявлениям Краутхаммера десятилетней давности, заявил 31 марта, что задачи военного альянса еще не выполнены. Более того, Брюссель может воспользоваться кризисом и разместить войска еще глубже в Восточной Европе, ближе к российским границам.
Даже если эти разногласия удастся сгладить, можно ли рассчитывать на Путина как на надежного партнера в таких переговорах? «Демонизация Владимира Путина, - написал недавно Генри Киссинджер, - это не политика». Мало кто вспоминает, что российский руководитель с 2001 года помогает войскам США и НАТО в Афганистане, что в 2010 году он поддержал ужесточение санкций против Ирана, что неоднозначно призывал к взаимовыгодному сотрудничеству с Вашингтоном, что в целом проводил внешнюю политику ответных действий, в результате чего противники компромиссов из российского политического лагеря обвинили его в умиротворении Запада (нет, Путин отнюдь не всемогущий «самодержец». Вокруг него на самом высоком уровне есть множество политических течений).
Следовательно, сейчас очень многое зависит от президента Обамы. Американскому руководителю придется возвыситься до такого уровня лидерства, которое позволит ему переосмыслить и заново сформулировать реализуемую уже два десятилетия политику обеих партий, которая привела к катастрофе. Делать это он будет вынужден в атмосфере оголтелой русофобии и ненависти к Путину. Но прецедент имеется. Тридцать лет назад Рональд Рейган, наиболее активно из всех американских президентов проводивший политику холодной войны, ощутил, что у него имеется достаточно общего с советским лидером Михаилом Горбачевым, и встретился с ним на нейтральной территории, вопреки протестам ближайших советников и многих однопартийцев. Вместе два руководителя осуществили такие исторические изменения, которые, как им казалось, навсегда покончили с холодной войной.
ИноСМИ.Ру, 08.04.2014
http://inosmi.ru/world/20140408/219371172.html
Известен как в русских, так и в американских кругах. Является другом президента СССР Михаила Горбачёва, был советником американского президента Дж. Буша-старшего во время распада Советского Союза и встречался с дочерью Сталина Светланой Аллилуевой. В своих исследованиях и заметках Коэн предрекал перестройку; с её началом подключился к общественной жизни в СССР.
По своим политическим убеждением может быть определён как левый социалист. Несмотря на то, что он принадлежал к довольно узкому кругу советологов, относившихся к советскому государству с симпатией, в СССР до начала перестройки он считался "антикоммунистом", а на международной выставке-ярмарке в Москве в 1979 г. был даже конфискован экземпляр его книги о Бухарине.
Жена С.Коэна Катрина ван ден Хьювел - главный редактор известного леволиберального издания "The Nation", где часто публикуются статьи Коэна.
Входит в американский Совет по внешней политике.
Профессор Нью-Йоркского университета, где он работает с 1998 г. Преподаёт курс "История России после 1917 года" на факультете искусств и наук.
Его перу принадлежит ряд книг, включая "Переосмысливая советский опыт: политика и история с 1917 года" и "Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России". Широко известно его монументальное исследование "Бухарин. Политическая биография. 1888-1938".
Снова холодная война. Кто виноват?
И что делать: Обама и Путин, как Рейган и Горбачев, могли бы найти выход из тупика
ОТ РЕДАКЦИИ
В № 32 «Новой газеты» мы опубликовали интервью с архитектором польского экономического чуда Лешеком Бальцеровичем, в котором он рассказал о возможных последствиях санкций для экономики России и разъяснил, как Запад видит украинский кризис.
В рамках дискуссии значимых публичных интеллектуалов мы публикуем текст с иной, по сути, прямо противоположной, оценкой событий. Это статья известного американского историка Стивена КОЭНА, автора биографии Николая Бухарина и еще ряда исследовательских работ.
* * *
Противостояние Востока и Запада в отношении Украины, которое привело к присоединению Москвой Крыма, началось давно и потенциально является самым серьезным международным кризисом более чем за последние 50 лет - и наиболее судьбоносным. Возможно разрешение ситуации путем переговоров, но время как будто бы на исходе.
Новый раскол со всеми признаками холодной войны уже наблюдается в Европе - и не в Берлине, а у границ России. Можно ожидать и худшее. Если силы НАТО разместятся на западе Украины или даже на польско-украинской границе, за что активно выступают ретивые сторонники холодной войны в Вашингтоне и Брюсселе, то Москва, возможно, направит вооруженные силы на территорию Восточной Украины. Результатом будет угроза, сопоставимая с Карибским кризисом 1962 года.
Москва - Пекин
Даже если результатом станет несиловая «изоляция России» - мантра, которую сегодня всё повторяет Запад, - последствия будут плачевными. Москва не склонит голову, а отвернет ее, устремив свои политические и экономические взгляды на Восток, в первую очередь заботясь об укреплении альянса с Китаем, как уже случалось ранее. США рискуют потерять стратегического партнера в ключевых аспектах собственной национальной безопасности: от ситуации по Ирану, Сирии и Афганистану до угрозы новой гонки вооружений, распространения ядерного оружия и повторных терактов. И, что немаловажно, надежды на возрождение процесса демократизации России придется оставить минимум на поколение.
Почему это произошло, почти 23 года после падения советского коммунизма, когда и Вашингтон, и Москва провозгласили новую эру «дружбы и стратегического партнерства»? Ответ, данный администрацией Обамы и в подавляющем большинстве политическим и медиаистеблишментом США, заключается в том, что виновником является президент Владимир Путин. Его «авторитарные» методы управления страной и «политика неосоветского империализма» за рубежом подорвали основы партнерства, созданного в 90-х годах Биллом Клинтоном и Борисом Ельциным. Этот ключевой тезис лежит в основе преобладающей интерпретации Соединенными Штатами сути двух десятилетий американо-российских отношений и нынешнего украинского кризиса.
Но есть и альтернативная версия, более согласующаяся с историческими фактами. Со времен администрации Клинтона и при поддержке каждого последующего президента, будь то от республиканцев или демократов и конгресса, Запад при лидерстве США бескомпромиссно приближал свой военный, политический и экономический потенциал все ближе к постсоветской России. В рамках расширения НАТО на Восток в трех бывших советских прибалтийских республиках на границе с Россией размещены военные базы, которые теперь и усилены комплексами ПРО в соседних государствах, - этот двухпартийный принцип «победитель получает все» проявляется в различных формах.
Они включают в себя финансируемые американцами НПО, «способствующие распространению принципов демократии», занятые внутренней политикой России в большей степени, чем это дозволено зарубежным представителям. Сюда же относятся бомбежка Сербии в 1999 году, славянского союзника Москвы, и насильственное отчуждение ее исторической провинции Косово, организация военного форпоста США на территории бывшей Советской Грузии (вместе с Украиной одной из ранее именуемых «красных черт» для Путина), что привело к непродолжительной опосредованной войне в 2008 году. И односторонние переговоры, продолжающиеся все это время, именуемые «избирательным сотрудничеством», в отношении которых Кремль проявлял лояльность, оставшуюся практически не отмеченной Белым домом, а впоследствии и вовсе нарушенные обещания американцев.
Обострение кризиса
Эти события разворачивались при искренней поддержке некоторых сторонников во имя «демократии» и «суверенного выбора» многих небольших стран, вовлеченных в конфликт, но основная геополитическая суть происходящего стала ясна. Во время первого конфликта между Востоком и Западом в отношении Украины, происшедшего вследствие «оранжевой» революции 2004 года, Чарльз Краутхаммер, влиятельный обозреватель, поддерживающий республиканцев, признал: «Речь идет, во-первых, о России и только потом о демократии… Запад хочет завершить работу, начатую с падением Берлинской стены, и продолжить продвижение по Европе на восток… Заманчивым призом является Украина». Покойный Ричард Холбрук, амбициозный заместитель госсекретаря от партии демократов, разделял это мнение, надеясь даже на «окончательный разрыв Украины с Москвой» и «ускорение» вступления Киева в НАТО.
Тот факт, что российская политическая элита давно придерживается аналогичной угрожающей точки зрения в отношении намерений США, не делает такую позицию менее верной - или менее значимой. Формально объявив аннексию Крыма 18 марта, Владимир Путин озвучил (и не впервые) давние обиды Москвы. Некоторые из его утверждений не соответствуют действительности и вызывают беспокойство, но другие являются разумными или хотя бы понятными, не «бредовыми». Оценивая западных (в основном американских) политиков, он горько сокрушался, что они «пытались загнать нас в угол», «неоднократно лгали нам» и в Украине «пересекли черту». При этом Путин предупредил, что «всё имеет свои пределы».
Нам остается быть свидетелями глубоко противоречивых российско-западных концепций и неясного политического дискурса, самого по себе часто являющегося прелюдией к войне. Личность Путина демонизировалась в течение многих лет, и так мало из того, что говорит Путин от имени Москвы, удостаивается пристального внимания Вашингтона. Его выступление об аннексии Крыма было расценено бывшим госсекретарем Мадлен Олбрайт как «набор фикций». Ничего в ответах Вашингтона не подрывает обоснованную уверенность Путина в том, что соглашение с Европейским союзом, отвергнутое украинским президентом Виктором Януковичем в ноябре, и его отстранение от власти в феврале путем насильственных уличных протестов, - были нацелены на разрыв связей Украины с Россией, исчислявшихся столетиями, и присоединение Украины к НАТО. (Сегодняшний кризис был спровоцирован недальновидным ультиматумом ЕС, несмотря на предложение Путина о «трехстороннем» соглашении, которое вынуждало избранного президента радикально разделенной страны делать экономический выбор между Западом и Россией, - подход, давно критикуемый бывшими немецкими канцлерами Гельмутом Колем и Герхардом Шрёдером. Предложенное ЕС «партнерство» также включало в себя несущественные положения о «безопасности», требующие украинской «согласованности» с политикой НАТО, не говоря уже о военном сотрудничестве.)
Между тем с обеих сторон обостряется воинственная риторика, вооруженные силы мобилизуются, и провокации усугубляются в политической гражданской войне в Украине действиями головорезов в масках и вооруженных отрядов, «спонтанными» демонстрациями сепаратистов и экстремистскими заявлениями некоторых потенциальных лидеров Киева. Все теперь возможно - фактическая гражданская война, раздел Украины и дальнейшее ухудшение ситуации. Санкции по принципу «око за око» являются протокольной болтовней, только обостряющей кризис.
Поиски решения
Существует дипломатический выход из ситуации.
Путин не инициировал и не желал возникновения этого кризиса. Помимо прочих издержек кризис нивелировал достижения его сочинской Олимпиады.
Равно как президент России не хотел и разворачивать холодную войну, которая была идейно подпитана Вашингтоном задолго до того, как он пришел к власти. Поэтому западным политикам следует серьезно отнестись к поговорке о «двух сторонах одной медали». Прав ли был Путин, когда он утверждал 18 марта, что Россия «имеет свои собственные национальные интересы, которые должны быть приняты во внимание и соблюдаться», особенно вдоль ее границ? Если ответ «нет», как было с 1990-х годов - прав ли он, сердито протестуя против того, что «только они могут быть правы», - тогда война возможна, и если не сейчас, то потом. Но если ответ «да», то предложения, сделанные российским Министерством иностранных дел 17 марта, могут послужить отправной точкой для переговоров.
Если кратко резюмировать, эти предложения призывают к формированию «контактной группы» с участием США, России и ЕС, которая будет добиваться немедленного разоружения ополченцев в Украине, согласно постановлению украинского парламента 1 апреля; принятия новой федеративной конституции, которая предусматривает большую автономию пророссийских и прозападных регионов; проведения президентских и парламентских выборов с участием международных наблюдателей; формирования «нейтрального военно-политического» (то есть не пронатовского) правительства в Киеве без участия министров, разделяющих радикально националистические (а как некоторые наблюдатели полагают - «неофашистские» взгляды); и, по-видимому, сохранения украинско-российских экономических отношений, важных для обеих стран. В свою очередь, Москва признает легитимность нового правительства и территориальный суверенитет Украины, тем самым отрекаясь от поддержки пророссийских сепаратистских настроений далеко за пределами Крыма, хотя и не возвращая при этом аннексированный полуостров. Группа также проголосует за резолюцию Совета Безопасности ООН, подтверждающую урегулирование кризиса, и, возможно, внесет свой вклад в помощь Украине, исчисляемую несколькими миллиардами долларов, необходимую для спасения страны от финансового краха.
Реакция администрации Обамы на предложения Москвы далека от адекватной. Допуская необходимость принятия какой-либо федеративной конституции Украины и проведения президентских выборов, Белый дом выступает против новых парламентских выборов, что оставляет нынешний парламент в сильной зависимости и даже в опасениях по поводу действий ультранационалистических депутатов и их вооруженных уличных сторонников, которые в последнее время угрожали навязыванием своей воли, врываясь в административные здания. Также не очевидно, что Обама разделяет серьезную озабоченность Путина в том, что боевики продолжат дестабилизировать ситуацию в стране.
Между тем Белый дом настаивает на том, чтобы Москва аннулировала аннексию Крыма (признала ее нелегитимной), сократила военное присутствие на границе Украины и взаимодействовала непосредственно с самопровозглашенным правительством Киева. Кроме того, ничто из предложений Запада не исключает возможности расширения НАТО в Украине. Более того, 31 марта политический представитель НАТО, вторя словам Краутхаммера, произнесенным 10 лет назад, заявил, что «задача военного альянса еще не выполнена». И что хуже: Брюссель, похоже, использует кризис, чтобы развернуть войска в глубь Восточной Европы по направлению к России.
Даже если эти противоположные взгляды сблизятся, будет ли Путин надежным партнером в таких переговорах? Демонизация личности Владимира Путина, как недавно написал Генри Киссинджер, - «это не политика». Она также не напоминает о том, что глава России оказывал помощь войскам США и НАТО в Афганистане с 2001 года, поддерживал весьма жесткие санкции против Ирана в 2010 году, неоднократно призывал к «взаимовыгодному сотрудничеству» с Вашингтоном, как правило, придерживался реактивной внешней политики и в результате был обвинен влиятельными представителями его собственного политического класса в потворстве Западу. (Нет, Путин не всемогущий «диктатор», и да, есть высокая политика вокруг его персоны.)
Поэтому теперь многое зависит от президента Барака Обамы. Он должен будет подняться до уровня управления, позволяющего переосмыслить двухпартийную политику, проводимую на протяжении 20 лет, которая привела к катастрофе, и сделать это в условиях радикальных антипутинских русофобских настроений Вашингтона. Существует прецедент: 30 лет назад, в разгар холодной войны, американский президент Рональд Рейган, чувствуя в советском лидере Михаиле Горбачеве много общего, решил сделать шаг ему навстречу, несмотря на протесты приближенных советников и большинства его собственной партии. Вместе лидеры двух стран добились таких исторических перемен, которые давали основания полагать, что холодная война навсегда осталась в прошлом.
"Новая газета", 04.04.2014
http://www.novayagazeta.ru/comments/63044.html
Стивен КОЭН: Снова холодная война. Кто виноват? ("The Nation", США)
Действуя во имя «демократии», Запад неумолимо продвигает свои военные, политические и экономические силы все ближе к границам постсоветской России
Конфронтация Востока и Запада из-за Украины, приведшая к присоединению Москвой Крыма, но начавшаяся задолго до этого, может стать самым серьезным международным кризисом за последние полвека с лишним, а также самым роковым кризисом. Его урегулирование переговорным путем возможно, однако время для этого быстро истекает.
В Европу уже пришла новая холодная война - но не в Берлин, а на границы России. Все может быть еще хуже. Если войска НАТО пойдут в направлении западной Украины или к ее границе с Польшей, как призывают рьяные бойцы холодной войны в Вашингтоне и Европе, Москва может ввести свою армию в восточные области Украины. В результате возникнет опасность новой войны, сопоставимая с Карибским кризисом 1962 года.
Даже если результатом этого станет невоенная «изоляция России», о чем сегодня неустанно твердит Запад, последствия будут очень серьезные. Москва не покорится, а развернется в политическом и экономическом плане на восток, как она делала это раньше. Прежде всего, она может заключить более масштабный альянс с Китаем. Соединенные Штаты могут потерять важного партнера в кардинальных вопросах собственной национальной безопасности, от Ирана, Сирии и Афганистана, и до новой гонки вооружений, распространения ядерного оружия и терроризма. И еще один очень важный момент будет состоять в том, что перспективы возобновления демократизации в России отодвинутся как минимум на одно поколение.
Почему такое случилось спустя почти 23 года после того, как пришел конец советскому коммунизму, а Вашингтон с Москвой провозгласили новую эпоху «дружбы и стратегического партнерства»? Администрация Обамы и подавляющее большинство американского политико-медийного истэблишмента во всем винят исключительно президента Владимира Путина. Они утверждают, что Путин со своими «самовластными» методами правления во внутренней политике и с «неосоветской империалистической» политикой за пределами страны выхолостил то партнерство, которое создали в 1990-е годы Билл Клинтон и Борис Ельцин. Этот фундаментальный посыл лежит в основе главной сюжетно-тематической картины двух десятилетий российско-американских отношений, а теперь и украинского кризиса.
Но есть и иное объяснение, которое в большей степени соответствует фактам истории. Начиная с администрации Клинтона, пользуясь поддержкой всех последующих президентов (демократов и республиканцев) и составов конгресса, Запад во главе с США неумолимо продвигал свои военные, политические и экономические силы все ближе к границам постсоветской России. Такая позиция по принципу «победитель забирает все» находит поддержку у обеих партий и существует в самых разных формах. В жизнь ее претворяет НАТО, продвигающаяся на восток и уже окопавшаяся в трех бывших советских республиках на российской границе, а теперь к тому же создающая объекты противоракетной обороны в соседних с Россией странах.
Одна из форм - это финансируемое США «продвижение демократии», когда неправительственные организации занимаются внутренней политикой России более активно и углубленно, чем это разрешено делать иностранным организациям в нашей стране. Далее, это бомбардировка в 1999 году славянской союзницы Москвы Сербии, которую насильственно лишили ее исторического края Косово. Это развертывание американских военных сил в бывшей советской республике Грузии (которую, наряду с Украиной, Путин давно уже объявил «красной чертой»), что в 2008 году привело к короткой войне. А еще это несправедливые переговоры, называемые «избирательным сотрудничеством», когда Белый дом выбивает у Кремля уступки, но сам при этом не идет на взаимность, а потом нарушает собственные обещания.
Все это развертывается, как искренне верят некоторые сторонники такого подхода, во имя «демократии» и «суверенного выбора» многих вовлеченных маленьких государств. Но всем понятно, что в основе всего этого лежит вполне определенная геополитическая повестка. Во время первого конфликта Востока и Запада из-за Украины, причиной которого стала «оранжевая революция» 2004 года, влиятельный республиканский обозреватель Чарльз Краутхаммер (Charles Krauthammer) объявил: «Прежде всего, здесь дело в России, а уж потом в демократии… Запад хочет завершить дело, начатое с падением Берлинской стены, и продолжить европейский марш на восток… И самым большим трофеем здесь является Украина». Покойный Ричард Холбрук (Richard Holbrooke), едва не ставший госсекретарем от демократов, согласился с ним, еще тогда выразив надежду на разрыв Украины с Москвой и на «ускоренное» вступление Киева в НАТО.
То, что российская политическая элита издавна с большим сомнением относилась к американским намерениям, делает выводы Краутхаммера еще более логичными и верными. Официально объявив 18 марта о присоединении Крыма, Путин (уже не впервые) дал выход давним недовольствам Москвы. Некоторые из его утверждений являются неправильными и вызывают тревогу, но остальные вполне разумны, или по крайней мере, понятны. И никаких «бредовых идей» в них нет. Вспоминая западных (в основном американских) политических деятелей с 1990-х годов, он с горечью пожаловался на то, что эти люди «пытались загнать нас в угол», «много раз лгали нам», а на Украине «перешли красную черту». Тогда же он предупредил: «Все имеет свои пределы».
Таким образом, мы остались с противоречащими друг другу интерпретациями и с политическим кризисом непонимания, который часто становится прелюдией к войне. Путина демонизируют долгие годы, а поэтому Вашингтон редко воспринимает всерьез его заявления от имени России. Например, бывший госсекретарь Мадлен Олбрайт (Madeleine Albright) назвала его речь о присоединении Крыма «полным вымыслом». И ничто в заявлениях Вашингтона не ослабляет вполне разумную путинскую уверенность в том, что отвергнутое в ноябре украинским президентом Виктором Януковичем торговое соглашение с ЕС, а также свержение Януковича в ходе жестоких уличных протестов в феврале месяце имели целью разорвать многовековые связи Украины с Россией и привязать эту страну к НАТО. (Сегодняшний кризис был спровоцирован безрассудным ультиматумом Евросоюза, который он выдвинул вопреки предложению Путина о «трехстороннем» соглашении. Это вынудило избранного президента расколотой страны сделать выбор между Западом и Россией. И этот подход подвергают острой критике бывшие канцлеры Германии Гельмут Коль (Helmut Kohl) и Герхард Шредер (Gerhard Schröder). В предложенном ЕС плане «партнерства» были малозаметные положения о «безопасности», предполагавшие «сближение» Украины с политикой НАТО - хотя упоминаний о военном альянсе там не было.)
Между тем с обеих сторон все громче звучит воинственная риторика, идет мобилизация военных сил, а в политической гражданской войне на Украине усиливаются провокации. Там сегодня действуют крутые парни в черных масках и вооруженные боевики, проходят «спонтанные» сепаратистские демонстрации с лозунгами об отделении, а некоторые лидеры в Киеве делают экстремистские заявления. Сейчас все возможно - реальная гражданская война, расчленение Украины и кое-что похуже. Взаимные «санкции» это просто дополнительный фактор, который лишь обостряет ситуацию.
Из этого кризиса можно найти дипломатический выход. Не Путин его начал, кризис ему был не нужен. Помимо всего прочего кризис уничтожил достижения его Олимпиады в Сочи. Не он инициировал начало холодной войны, которую замышляли в Вашингтоне еще задолго до прихода Путина к власти. По этой причине западные творцы политики должны серьезно отнестись к старой поговорке о том, что «в любой истории есть две стороны». Прав ли Путин, который заявил 18 марта, что у России, «как и у других стран, есть национальные интересы, которые нужно учитывать и уважать», особенно возле ее границ? Если ответ отрицательный, как практически всегда бывает с 1990-х годов, и если Путин прав, когда возмущенно заявляет, что «правы могут быть всегда только они», то в этом случае война возможна, если не сейчас, то со временем. Но если ответ положительный, то предложения путинского министра иностранных дел от 17 марта могут стать началом для переговоров.
Если говорить о них вкратце, то речь в этих предложениях идет о создании американо-российско-европейской контактной группы, которая потребует немедленного разоружения боевых украинских формирований в соответствии с распоряжением парламента Украины от 1 апреля; создания новой федеральной конституции, предоставляющей большую автономию пророссийским и прозападным регионам; проведения под международным наблюдением президентских и парламентских выборов; сформирования в Киеве «нейтрального в военно-политическом плане» (то есть, вненатовского) правительства, в котором не будет крайне националистических (некоторые обозреватели даже говорят, «неофашистских») министров; а также сохранения российско-украинских экономических отношений, которые жизненно важны для обеих стран. Москва, в свою очередь, признает легитимность нового правительства и территориальную целостность Украины, отмежевавшись тем самым от пророссийских сепаратистских движений, которые действуют далеко за пределами Крыма, но не отказавшись от аннексированного полуострова. Она также проголосует по резолюции Совета Безопасности ООН, которое подтвердит факт урегулирования, а возможно, поможет найти те многие миллиарды долларов, которые необходимы для спасения страны от финансового краха.
Реакция администрации Обамы на российские предложения, которые она публично практически не признает, менее чем адекватна. Согласившись с необходимостью разработки федеральной конституции для Украины и проведения президентских выборов, Белый дом выступает против новых парламентских выборов, хотя на действующий парламент очень сильно влияют, и даже угрожают ему, депутаты-ультранационалисты и их вооруженные сторонники на улицах. Недавно они пригрозили, что будут навязывать свою волю напрямую, проникнув в здание Рады. Кроме того, не совсем ясно, насколько Обама разделяет озабоченность Путина относительно того, что боевики из ополчения все больше дестабилизирую страну.
Тем временем, Белый дом говорит, что Москва должна аннулировать свое решение о присоединении Крыма (что невозможно), отвести свои войска от украинских границ и признать никем не избранный киевский режим. Более того, заявления Запада никоим образом не свидетельствуют о том, что у него нет намерений ввести Украину в состав НАТО. На самом деле, политический руководитель НАТО, вторя заявлениям Краутхаммера десятилетней давности, заявил 31 марта, что задачи военного альянса еще не выполнены. Более того, Брюссель может воспользоваться кризисом и разместить войска еще глубже в Восточной Европе, ближе к российским границам.
Даже если эти разногласия удастся сгладить, можно ли рассчитывать на Путина как на надежного партнера в таких переговорах? «Демонизация Владимира Путина, - написал недавно Генри Киссинджер, - это не политика». Мало кто вспоминает, что российский руководитель с 2001 года помогает войскам США и НАТО в Афганистане, что в 2010 году он поддержал ужесточение санкций против Ирана, что неоднозначно призывал к взаимовыгодному сотрудничеству с Вашингтоном, что в целом проводил внешнюю политику ответных действий, в результате чего противники компромиссов из российского политического лагеря обвинили его в умиротворении Запада (нет, Путин отнюдь не всемогущий «самодержец». Вокруг него на самом высоком уровне есть множество политических течений).
Следовательно, сейчас очень многое зависит от президента Обамы. Американскому руководителю придется возвыситься до такого уровня лидерства, которое позволит ему переосмыслить и заново сформулировать реализуемую уже два десятилетия политику обеих партий, которая привела к катастрофе. Делать это он будет вынужден в атмосфере оголтелой русофобии и ненависти к Путину. Но прецедент имеется. Тридцать лет назад Рональд Рейган, наиболее активно из всех американских президентов проводивший политику холодной войны, ощутил, что у него имеется достаточно общего с советским лидером Михаилом Горбачевым, и встретился с ним на нейтральной территории, вопреки протестам ближайших советников и многих однопартийцев. Вместе два руководителя осуществили такие исторические изменения, которые, как им казалось, навсегда покончили с холодной войной.
ИноСМИ.Ру, 08.04.2014
http://inosmi.ru/world/20140408/219371172.html