!! УКРАИНА - РОССИЯ - КРЫМ - БЕСПРЕДЕЛ: РЕПОРТАЖ Елены МАСЮК: Крым. Монологи
Обозреватель «Новой» Елена МАСЮК встретилась с самыми разными людьми автономной республики, вольно или невольно вовлеченными в происходящие здесь события, и записала их мнения о ситуации накануне референдума
Ростислав ЛОМТЕВ, майор, замкомандира по воспитательной работе первого отдельного батальона морской пехоты Вооруженных сил Украины (г. Феодосия):
- Первое предложение о сдаче поступило практически в ультимативной форме. Сдаете оружие на склад, два шага в сторону от склада. Дан был час на обдумывание. Это было 3 марта.
Второе предложение. Там присутствовали два генерала и один офицер с российской стороны: первый замкомандующего Южным округом, генерал-лейтенант, фамилию сейчас не скажу, запамятовал; второй товарищ - генерал-майор, замначальника войск береговой обороны в Севастополе.
Один был в форме, все, как положено, представился. Второй - в гражданке, но попытался рассказать, что он тоже генерал-майор. Я его попросил помолчать и присесть; чтобы хвастаться своим званием, сначала нужно надеть форму. Ну, он генерал воспитанный, так и сделал. Мы послушали, что они хотят, какие у них предложения. Мы высказались относительно качества сохранения оружия и поинтересовались, считает ли он нас профессионалами. Он говорит: «Да, вы, конечно же, профессионалы, мы вас уважаем». «Профессионал может сохранить свое оружие?» - «Конечно, да». - «А что проще - ограбить склад или забрать оружие у 500 человек?» Генерал сказал: «Ну, конечно же, проще ограбить склад». Мы говорим: «Поэтому вывод один - на склад оружие не сдадим, чтобы оно не попало в руки к террористам».
Были здесь у нас и более радикально настроенные гражданские протестующие - «Русское единство». Они жестко относятся к пребыванию подразделений морской пехоты в Феодосии. Они говорят: «Мы не хотим, чтобы вы здесь были». «Приехала наша техника, это наши военнослужащие, они приехали за нас». Народ реально очень сильно напуган событиями в континентальной Украине.
В нашем батальоне сейчас около полутысячи человек. Заблокировало нас два подразделения, 8 или 9 единиц бронетехники, БТРы. Они периодически перемещаются, сдвигаются, выдвигаются на какие-то другие направления. Поставили они на всякий случай парочку реактивных минометов установки «Град». Шутят, что в сторону батальона. Я не думаю, что они склонны открыть огонь, но тем не менее такие есть у нас данные.
Насчет обеспечения… Население, неравнодушные люди, которые понимают, что мы заложники большущих проблем, которые скопились за долгие годы в стране, несут нам и продукты, и средства перечисляют, и семьям нашим пообещали помощь.
Пропускают ли нам воду, еду? Бывают проблемы. Сейчас буферная зона работает более строго, документы спрашивают. Контролирует эту буферную зону российская сторона в виде военных, представителей казачества.
Когда в форме ультиматума командиру предъявили требование о необходимости сдать оружие, здесь было до 500 человек. Все пространство до части было занято людьми. Подъехала машина, женщина профессионально взяла в руки рупор и начала раскачивать народ. Я выходил и объяснял, что Вооруженные силы Украины никогда не причинят вреда своему народу.
Кто входит в силы самообороны? Эти люди очень хорошо организованы и напоминают подразделения бывших сотрудников каких-то силовых подразделений, например, какого-нибудь подразделения «Беркута». Они работают слаженно и профессионально. Они ориентируется прекрасно в ситуации в Крыму, на них форма из магазинов «секонд-хенд». Это камуфляж британских, немецких образцов. Там сейчас проходит пересменка формы, поэтому нам на рынок забрасывают это как униформу для ношения.
С российскими военнослужащими мы общаемся. Мы их знаем, они из Севастополя, мы с ними на параде были. Тут бригада морской пехоты была и товарищи Героя России Карпушенко, я с ними вместе на параде проходил в 2011-2012 годах. Я не сильно с ними здороваюсь, я понимаю цель их прибытия, но какая-то вежливость сохраняется. Есть ощущение у меня как у военнослужащего, что они понимают, что делают плохо, не по сердцу это для них. Какая-то помощь (я имею в виду со стороны России), наверное, нужна была людям, которые живут в Крыму. Но не блокировать воинскую часть своим подразделением. Это всегда плохо. Я вижу, что они не враги для народа Крыма, их воспринимают как друзей, как родных, потому что здесь очень много россиян. Но они сами понимают, что делают не совсем правильные вещи. В ряде случаев они не признаются, кто они, говорят: «Мы отряды самообороны». Причем в зеленой российской форме.
Они были сначала в масках, а потом подустали, конечно: курить надо, есть, дышать 24 часа в сутки в ткань, которую нужно стирать, надоедает.
Сначала тут были срочники больше, в рваных ботинках, небритые, с голодными безумными глазами, потому что их бросили в самолет, ничего не сказав, привезли сюда, они даже не знали, где они находились. После сменили на более подготовленных. Пункты постоянной дислокации уже развернули, на территории стадиона поставили палаточки, какую-то полевую кухню, туалеты, стало им попроще. Ну, как-то в порядок привели. Быт военнослужащего, какой бы он ни был армии, должен быть упорядочен. Ну, мы им помогали тоже, когда они нас разблокировали, давали им возможность подзарядить свои телефоны, потому что у нас были контакты, и личные отношения мы не старались портить.
В референдуме 16-го я не буду участвовать. Результат уже написан. Как бы ни сложилось, я не рассматриваю для себя вопрос принятия второй присяги, это однозначно. Я буду вынужден либо написать рапорт об увольнении в связи с тем, что территория реально перешла под юрисдикцию Автономной Республики Крым, и убыть в континентальную Украину. Либо, если будет вариант вывода батальона, значит, я буду вместе с батальоном в том месте, которое скажут.
Я участвовал в переговорах с представителями новой крымской власти в составе командиров частей. Со всеми проводили как бы работу разъяснительную, что происходит, хотели узнать, что мы будем делать. Ни одна из частей, насколько я знаю, кроме захваченной части в Бельбеке и единственного вице-адмирала, который сменил присягу, это единственный человек, товарищ Денис Березовский, оружие не сдали. Были какие-то захваты, разрушили, допустим, аэродром в Первомайском. Здесь недалеко стоит часть, которая системами ПВО заведует, так там были нарушены системы управления. Но тем не менее люди на службе, флаг на территории украинский. Еще недавно был захвачен военкомат в Симферополе. И кстати, командование военно-морских сил Украины в Севастополе сейчас тоже в серьезной осаде. Их блокировали люди в штатском. Очень напряженная у них там ситуация.
Антон ГОЛОБОРОДЬКО, журналист издания «Газета по-украински» (г. Киев):
- 9 марта мы узнали, что возле областного военкомата в Симферополе обстреляли машину, которая туда подъехала с какими-то активистами. Мы решили поехать на место и понять, что происходит. Я с фотоаппаратом, журналист Костя Реуцкий из Луганска («Восточный вариант») вел стрим-трансляцию. Мы приехали на место, подошли к КПП военкомата и попробовали фотографировать. К нам выбежали три человека в штатском, говорят: «Нельзя фотографировать, отойдите на триста метров». Хорошо, отошли чуть назад, зашли рядом на автозаправку. Пробовали оттуда вести трансляцию, фотографировать. Подошел человек в камуфляже (но не «зеленый человечек») с автоматом Калашникова в модификации «Вулкан». Сказал: «Уйдите. Здесь нельзя снимать». Через минуту из ворот военкомата выехал белый микроавтобус «Мерседес Спринтер». Подъехал четко к нам, открылись двери, оттуда выбежали человек пять в камуфляже, но не «зеленых человечков», а в обычном камуфляже, который можно купить в любом магазине. Подбежали к нам, попробовали забрать фотоаппарат. Я немного упирался, получил несколько раз удары по ноге, чуть ниже колена. Били подошвой. Пару ударов по голове. С шеи содрали фотоаппарат. Еще пару ударов получил по ногам. И самое интересное, бьют все время в одно место, чтобы еще больнее было. Потом кто-то подошел, взял мое удостоверение, которое висело на шее: «Что это такое?» Я говорю: «Я журналист». «Откуда?» - «С Киева». Он сразу же сдернул мое удостоверение, кинул его на сиденье машины. Они были в масках, но под масками было видно, что у них усы, бороды. Это были взрослые мужчины, в основном за 30 лет, молодых среди них не было. И у всех оружие.
Когда все закончилось, из военкомата выехало несколько автобусов, а через минут 5-10 оттуда выехал военный «Урал» с тентованным кузовом с русскими номерами: 12-21 или 12-24 НМ, регион 90-й.
А с 5 на 6 марта у нас появилась возможность съездить к украинским военным, и мы поехали в одну военную часть, в село Новозеровка, возле Евпатории. Там бухта, где стоит несколько военных кораблей украинского флота, и рядом военная часть. Эту часть тогда заблокировали. Туда приехали на четырех грузовиках больше 100 человек военных - «зеленых человечков». Они окопались где-то возле складов, какие-то блиндажи сделали, а с моря выход из бухты перекрыли 8-10 военных кораблей. Среди них, кстати, был крейсер «Москва».
Мы там походили, взяли какой-то комментарий у военных. Но ночью, они говорят, лучше никуда не ходить, неизвестно, как эти ребята будут себя вести. «Давайте вы приедете с утра». Ну, хорошо, мы начали собираться. И тут выбежал украинский командир и говорит: «Есть информация, что эти военные сейчас уезжают, так как приезжают наблюдатели из ОБСЕ. Но, наверное, на их место завезут каких-то гражданских, полугражданских, для того чтобы показать, что это самооборона».
Мы дождались, пока выехала колонна, и поехали за ними. Буквально через километр остановилась задняя машина колонны, оттуда выбежали несколько человек с автоматами. Прицелились в нас. Мы чуть назад сдали. Они дальше поехали. Мы следом. Не доезжая 4 километра до Евпатории, село Пригородное, остановилась вся колонна. Человек 5-6 с автоматами быстро побежали к нам. Мы попробовали сдать назад, но сзади нас поджал джип. Оттуда тоже выбежали несколько человек. У одного я увидел нашивку на рукаве - «Беркут». Еще есть такие же нашивки - «Ветеран Беркута». Все с новыми автоматами.
Вывели нас из машины, лицом в капот: «Что вы делаете?» «Мы журналисты, мы за вами наблюдаем». - «Не надо за нами наблюдать, вы представляете опасность, не ездите за нами». У какого-то бойца возникла гениальная идея: он достал штык-нож и начал нам колеса пробивать. Пробил три колеса на машине, когда пробивал четвертое колесо, их командир ему говорит: «Хватит». Они загрузились в машину и уехали.
Очень неприятно, когда тебе в спину тычут автоматом, не знаешь, что сейчас на уме у этого человека и вообще непонятно, кто это. Они же не представляются. «Мы самооборона Крыма» - и всё. Хотя колонна была из «зеленых человечков» и колеса протыкал «зеленый человечек». А вот из джипа, который нас сзади прижал, выбежали ребята в другой форме, с нашивкой, про которую я говорил, - «Беркут».
Альберт КАНГИЕВ, мэр г. Белогорска:
- Сегодня один из самых легитимных органов власти - это органы местного самоуправления, в частности. В законе о местном самоуправлении Украины одна из первых статей говорит, что органы местного самоуправления действуют исключительно в соответствии с законами Украины и Конституции Украины. И точка стоит. Все остальное рассматривается как нарушение действующего законодательства.
А коль скоро решение о проведении местного референдума принято с нарушением действующего законодательства, то я как городской голова не буду выполнять решения, которые не соответствуют действующему законодательству.
Но я никого и за руки держать не собираюсь. Жители города Белогорска 16-го числа будут делать то, что они посчитают необходимым. Кто-то захочет пойти на референдум, кто-то не захочет, но в этом не будет участвовать городской Совет и я как глава города, в котором 18 тысяч жителей. Русских и украинцев в городе - где-то так на так, крымских татар - третья часть, и какая-то часть, совсем незначительная, других национальностей. Настроены ли жители города идти на референдум? Третья часть, имеются в виду татары, точно не пойдет. Потому что они сегодня достаточно консолидированы и прислушиваются к мнению Милли Меджлиса.
В соответствии с законом Украины местные власти организовывают работу избирательных участков, обеспечивают их связью, электроэнергией, мебелью, кабинками. Я выполнять это не буду. Ну, может, кто-то будет выполнять из членов комиссии, которые, я так полагаю, работали в прошлые выборы. Сегодня государственный реестр избирателей заблокирован. То есть списки избирателей взять официально невозможно. Я думаю, что данный референдум будет проходить по спискам предыдущих выборов, 2012 года, например.
Нет, технически провести это мероприятие в столь короткий срок, на мой взгляд, категорически невозможно. Списков нет, комиссий нет, избирательные участки непонятные, наблюдателей нет. ОБСЕ не пускают...
Татьяна РИХТУН, директор медиа-центра IPC «Севастополь»:
- 8 марта на 200-летие Шевченко люди вышли к его памятнику. Читали на украинском стихи Шевченко. Это звучало, конечно, сильно.
Вдруг колонна с флагами «Русского блока» перекрыла выход. Очень организованно. Их было столько же, сколько митингующих, то есть сотни две-три, не меньше. Я услышала крики людей, которых били. Я побежала туда... Когда прозвучал клич: «Бей журналистов, забирай камеры», - меня просто общественники забрали за руки: «Тебя же убьют, тебя знают».
Угрозы в мой адрес начались после 16 января, после принятия закона депутата Верховной Рады Украины Колесниченко. И с этого момента появилась уголовная ответственность за клевету, «иностранные агенты»…
На пресс-конференции в Севастополе я сказала Колесниченко: «Уголовная ответственность за клевету - это по сути дела запрет на расследования». У него был пункт по поводу того, что можно публиковать только доказанные факты. Но стопроцентно доказать может только суд. Как только я опубликовала новость по поводу этой пресс-конференции и фотографии нескольких десятков молодых людей в спортивных костюмах, сквозь которых журналистам пришлось пробираться на эту пресс-конференцию, тут же появились угрозы на сайте, буквально через час.
Я пошла в милицию, написала заявление об угрозе жизни. Следователь мне даже не перезвонил.
А второй раз это неделю назад было, возле штаба Военно-морских сил Украины. «Зеленые человечки» сначала стояли молча, потом стали говорить прессе, что снимать нельзя. Я сказала, что я журналист интернет-издания, и дальше снимаю. В этот момент меня кто-то сзади сильно чем-то тупым ударил по голове. Я поворачиваюсь, и тогда уже выкручивается рука, отбирается камера, и человек убегает к штабу флота. Я написала заявление в милицию.
С оперативно-следственной группой мы поехали на место преступления. Как только мы пришли, сразу «зеленые человечки» появились и к милиции: «Здравствуйте. Морская пехота. А что вы тут делаете?» Это дословно. И милиционеры ретировались.
Мне потом стало плохо, у меня начала сильно болеть голова. Милиционеры отказались меня везти в больницу, и один из друзей повез меня на своей машине. Врач стал выяснять, при каких обстоятельствах была получена травма. Я ему рассказала, и он спросил: «Вы на чьей стороне?» Я говорю: «Знаете, доктор, я тут три часа сижу с головной болью, дожидаюсь вас (я действительно долго ждала его), а вы вместо того, чтобы выяснить мое состояние, выясняете мои политические взгляды».
Я работаю давно в Севастополе, мы занимаемся расследованиями. Случаи были разные, но такого, чтобы кто-то применял физическую силу, я не припомню. Не было здесь такого. Охоты на журналистов здесь не было ни при Януковиче, ни при Ющенко, ни при Кучме. Чиновники могли позволить себе хамское отношение, могли не пустить, могли скрыть информацию, но физического насилия здесь не было.
Кто такие люди из самообороны? Это в основном бывшие спортсмены, которые с удовольствием помашут руками. Я знаю, что для них собирают деньги, им в палатку приносят наличные. Куда они идут и на что… Понимаете, тут даже господин Чалый, новопровозглашенный мэр, собирает деньги якобы в фонд помощи Севастополю, но при этом в объявлении, которое висит на администрации указано: «Перечислять деньги на счет общественной организации «35-я батарея». Эту организацию возглавляет его брат. По украинскому законодательству общественная организация, которой перечисляют деньги, 20% имеет право оставлять себе. То есть это по законодательству. Если он спасает Севастополь (он состоятельный человек, и он декларирует, что у него большие доходы), почему он не может заплатить 15 гривен, чтобы открыть счет в российском Сбербанке именно на помощь Севастополю? Нет, деньги идут на его организацию, которая 100-процентно ему подконтрольна. Людям это пытаешься объяснять, но у них это вызывает агрессию.
Здесь очень много бывших военнослужащих, которые увольняются с Черноморского флота. Они получают квартиры где-нибудь в Тверской области, но жить остаются здесь. И когда конфликт только начинался, они все сгруппировались вокруг Дома Москвы. Там есть так называемый Институт стран СНГ господина Затулина, возглавляет его бывший адмирал Черноморского флота. И там образовался неофициальный штаб бывших военных, которые взяли на себя руководство этой самообороной.
У нас есть гостиница «Крым», она государственная, обычно стоит пустая, потому что по уровню комфорта застряла немножко в Союзе. Сейчас она полностью заселена казаками. Но это не местные казаки. Их полно, человек 400-500, и когда нужно, их грузят на машины и привозят к воинским частям. Украинские военные говорят: «Появились казаки, значит, жди каких-то провокаций». А появились здесь казаки почти одновременно с «зелеными человечками», 1-2 марта.
Сказать, что никто не пойдет на референдум - нет, люди пойдут. Люди пойдут. Очень многие искренне думают, что завтра они проснутся в Российской Федерации и все будет замечательно. Я не пойду на референдум. 17-го числа мы просыпаемся, и все наши документы становятся бумажками, которые ничего абсолютно не значат. У меня нет права на квартиру, у меня нет права на машину... Это все становится бумажкой. Думаю, что пострадают первыми бабушки, которые квартиры имеют на берегу еще с советских времен. Их защитить будем некому. А мародерство будет. По сути дела, милиции нет, потому что здесь двоевластие. СБУ тоже здесь не работает. Никто не помешает насилию.
P.S. Вечером 13 марта в здание, где располагается редакция IPC - «Севастополь», ворвались представители «самообороны», заблокировали выход, сказав директору медиа-центра Татьяне Рихтун, что им «поступил сигнал о террористической деятельности и они должны осмотреть помещение».
Валентина САМАР, главный редактор интернет-издания «Центр журналистских расследований» (г. Симферополь):
- Мы можем сегодня констатировать, что речь идет о препятствовании в доступе к информации, когда для нас просто сразу закрыли самые публичные органы власти, куда вход должен быть беспрекословный, особенно во время заседаний парламента или Совета министров, что было в Крыму всегда.
Журналисты сейчас становятся жертвами общекриминальных преступлений. Улицы наводнены гопниками, казаками, всевозможными «человечками», которые ведут себя абсолютно бесчеловечно по отношению и к крымским журналистам, и к журналистам иностранным. Видеосвидетельств этого предостаточно. Мы видим в день по два-три случая откровенного грабежа средь бела дня, когда на улице просто толкают человека, сбивают с ног, выхватывают у него технику, выхватывают из карманов кошельки, бумажники и т.д. Случайные прохожие снимают происходящее на свои телефоны и выкладывают в сеть. Мы видим то, чего в Крыму никогда не было, даже в бурные бандитские 90-е годы.
Персонифицировать этих людей, которые нападают, грабят, бьют, не так сложно. В частности, мы раскрыли машину, в которую складывали украденное оборудование у наших коллег из «Ассошиэйтед Пресс». Автомобиль зарегистрирован на фирму, владельцем которой является скандально известный старейшина казачьей сотни «Соболь» Храмов.
Мы ведем хронику нарушений прав журналистов и прав человека в Крыму с 27 февраля. Мы взяли точкой отсчета захват административных зданий Верховной Рады и Совета министров Крыма. У нас в Крыму реально похищают людей, уже зарегистрировано 6 случаев похищения журналистов и гражданских активистов.
Я обращаюсь к властям Крыма - легитимным и самозваным - прекратите этот беспредел, откровенный грабеж и бандитизм. Господин Аксенов сказал, что он несет ответственность за все, что здесь происходит, пусть он ее понесет. Очень бы хотелось, чтобы он ответил за свои слова.
У нас серьезные преступления. Это, по сути, воровство частот для теле- и радиовещания, воровство телепередатчика, заход в информационное пространство, по сути, узурпирование так называемого частотного поля, которое распределено межгосударственными соглашениями. Захват передатчика - это одна из иллюстраций информационной войны. Это информационная интервенция вслед за военной. Подобного никогда не то что в Крыму, в Украине не было. Конечно, телекомпании будут подавать и в хозяйственный суд, и обращаться к регулятору радиочастот, но это все длительный процесс. И мы понимаем, почему это сделано сейчас. Для того чтобы закрыть иную точку зрения, закрыть альтернативный информационный поток, и чтобы здесь «ящики» показывали только одну точку зрения. Мы понимаем, почему здесь российские каналы и именно в это время.
Сергей КОВАЛЬСКИЙ, координатор движения «Евромайдан-Крым»:
- На данный момент мой отец (экс-председатель Республиканского комитета по лесному хозяйству, один из лидеров «Украинской громады») и его друг Андрей Щекун (председатель общественной организации «Крымский центр делового и культурного сотрудничества «Украинский Дом») находятся в руках бандитской группировки. Их изначально 9 марта выкрала так называемая самооборона Аксенова. Эта самооборона доставила их в милицию. Милиция передала «Русскому единству». Это подтверждают в том числе и в «Русском единстве». Они доставлены были в штаб «Русского единства». Где они сейчас находятся, и живы ли они, неизвестно.
Что произошло с законностью, когда пришли военные формирования России? К кому мы должны обращаться? С какими призывами? «Владимир Владимирович, заберите войска! Отпустите моего отца!» Так что ли?
А вы, Аксенов, если вы мужчина, я готов с вами лично встречаться на нейтральной территории, готов с вами говорить хотя бы по вопросу освобождения моего отца и Андрея Щекуна и иных, в том числе журналистов. Если вы гарант законности, как вы себя провозгласили, так, пожалуйста, выполните эту гарантию, освободите этих лиц…
"Новая газета" 13.03.2014
http://www.novayagazeta.ru/society/62688.html
Ростислав ЛОМТЕВ, майор, замкомандира по воспитательной работе первого отдельного батальона морской пехоты Вооруженных сил Украины (г. Феодосия):
- Первое предложение о сдаче поступило практически в ультимативной форме. Сдаете оружие на склад, два шага в сторону от склада. Дан был час на обдумывание. Это было 3 марта.
Второе предложение. Там присутствовали два генерала и один офицер с российской стороны: первый замкомандующего Южным округом, генерал-лейтенант, фамилию сейчас не скажу, запамятовал; второй товарищ - генерал-майор, замначальника войск береговой обороны в Севастополе.
Один был в форме, все, как положено, представился. Второй - в гражданке, но попытался рассказать, что он тоже генерал-майор. Я его попросил помолчать и присесть; чтобы хвастаться своим званием, сначала нужно надеть форму. Ну, он генерал воспитанный, так и сделал. Мы послушали, что они хотят, какие у них предложения. Мы высказались относительно качества сохранения оружия и поинтересовались, считает ли он нас профессионалами. Он говорит: «Да, вы, конечно же, профессионалы, мы вас уважаем». «Профессионал может сохранить свое оружие?» - «Конечно, да». - «А что проще - ограбить склад или забрать оружие у 500 человек?» Генерал сказал: «Ну, конечно же, проще ограбить склад». Мы говорим: «Поэтому вывод один - на склад оружие не сдадим, чтобы оно не попало в руки к террористам».
Были здесь у нас и более радикально настроенные гражданские протестующие - «Русское единство». Они жестко относятся к пребыванию подразделений морской пехоты в Феодосии. Они говорят: «Мы не хотим, чтобы вы здесь были». «Приехала наша техника, это наши военнослужащие, они приехали за нас». Народ реально очень сильно напуган событиями в континентальной Украине.
В нашем батальоне сейчас около полутысячи человек. Заблокировало нас два подразделения, 8 или 9 единиц бронетехники, БТРы. Они периодически перемещаются, сдвигаются, выдвигаются на какие-то другие направления. Поставили они на всякий случай парочку реактивных минометов установки «Град». Шутят, что в сторону батальона. Я не думаю, что они склонны открыть огонь, но тем не менее такие есть у нас данные.
Насчет обеспечения… Население, неравнодушные люди, которые понимают, что мы заложники большущих проблем, которые скопились за долгие годы в стране, несут нам и продукты, и средства перечисляют, и семьям нашим пообещали помощь.
Пропускают ли нам воду, еду? Бывают проблемы. Сейчас буферная зона работает более строго, документы спрашивают. Контролирует эту буферную зону российская сторона в виде военных, представителей казачества.
Когда в форме ультиматума командиру предъявили требование о необходимости сдать оружие, здесь было до 500 человек. Все пространство до части было занято людьми. Подъехала машина, женщина профессионально взяла в руки рупор и начала раскачивать народ. Я выходил и объяснял, что Вооруженные силы Украины никогда не причинят вреда своему народу.
Кто входит в силы самообороны? Эти люди очень хорошо организованы и напоминают подразделения бывших сотрудников каких-то силовых подразделений, например, какого-нибудь подразделения «Беркута». Они работают слаженно и профессионально. Они ориентируется прекрасно в ситуации в Крыму, на них форма из магазинов «секонд-хенд». Это камуфляж британских, немецких образцов. Там сейчас проходит пересменка формы, поэтому нам на рынок забрасывают это как униформу для ношения.
С российскими военнослужащими мы общаемся. Мы их знаем, они из Севастополя, мы с ними на параде были. Тут бригада морской пехоты была и товарищи Героя России Карпушенко, я с ними вместе на параде проходил в 2011-2012 годах. Я не сильно с ними здороваюсь, я понимаю цель их прибытия, но какая-то вежливость сохраняется. Есть ощущение у меня как у военнослужащего, что они понимают, что делают плохо, не по сердцу это для них. Какая-то помощь (я имею в виду со стороны России), наверное, нужна была людям, которые живут в Крыму. Но не блокировать воинскую часть своим подразделением. Это всегда плохо. Я вижу, что они не враги для народа Крыма, их воспринимают как друзей, как родных, потому что здесь очень много россиян. Но они сами понимают, что делают не совсем правильные вещи. В ряде случаев они не признаются, кто они, говорят: «Мы отряды самообороны». Причем в зеленой российской форме.
Они были сначала в масках, а потом подустали, конечно: курить надо, есть, дышать 24 часа в сутки в ткань, которую нужно стирать, надоедает.
Сначала тут были срочники больше, в рваных ботинках, небритые, с голодными безумными глазами, потому что их бросили в самолет, ничего не сказав, привезли сюда, они даже не знали, где они находились. После сменили на более подготовленных. Пункты постоянной дислокации уже развернули, на территории стадиона поставили палаточки, какую-то полевую кухню, туалеты, стало им попроще. Ну, как-то в порядок привели. Быт военнослужащего, какой бы он ни был армии, должен быть упорядочен. Ну, мы им помогали тоже, когда они нас разблокировали, давали им возможность подзарядить свои телефоны, потому что у нас были контакты, и личные отношения мы не старались портить.
В референдуме 16-го я не буду участвовать. Результат уже написан. Как бы ни сложилось, я не рассматриваю для себя вопрос принятия второй присяги, это однозначно. Я буду вынужден либо написать рапорт об увольнении в связи с тем, что территория реально перешла под юрисдикцию Автономной Республики Крым, и убыть в континентальную Украину. Либо, если будет вариант вывода батальона, значит, я буду вместе с батальоном в том месте, которое скажут.
Я участвовал в переговорах с представителями новой крымской власти в составе командиров частей. Со всеми проводили как бы работу разъяснительную, что происходит, хотели узнать, что мы будем делать. Ни одна из частей, насколько я знаю, кроме захваченной части в Бельбеке и единственного вице-адмирала, который сменил присягу, это единственный человек, товарищ Денис Березовский, оружие не сдали. Были какие-то захваты, разрушили, допустим, аэродром в Первомайском. Здесь недалеко стоит часть, которая системами ПВО заведует, так там были нарушены системы управления. Но тем не менее люди на службе, флаг на территории украинский. Еще недавно был захвачен военкомат в Симферополе. И кстати, командование военно-морских сил Украины в Севастополе сейчас тоже в серьезной осаде. Их блокировали люди в штатском. Очень напряженная у них там ситуация.
Антон ГОЛОБОРОДЬКО, журналист издания «Газета по-украински» (г. Киев):
- 9 марта мы узнали, что возле областного военкомата в Симферополе обстреляли машину, которая туда подъехала с какими-то активистами. Мы решили поехать на место и понять, что происходит. Я с фотоаппаратом, журналист Костя Реуцкий из Луганска («Восточный вариант») вел стрим-трансляцию. Мы приехали на место, подошли к КПП военкомата и попробовали фотографировать. К нам выбежали три человека в штатском, говорят: «Нельзя фотографировать, отойдите на триста метров». Хорошо, отошли чуть назад, зашли рядом на автозаправку. Пробовали оттуда вести трансляцию, фотографировать. Подошел человек в камуфляже (но не «зеленый человечек») с автоматом Калашникова в модификации «Вулкан». Сказал: «Уйдите. Здесь нельзя снимать». Через минуту из ворот военкомата выехал белый микроавтобус «Мерседес Спринтер». Подъехал четко к нам, открылись двери, оттуда выбежали человек пять в камуфляже, но не «зеленых человечков», а в обычном камуфляже, который можно купить в любом магазине. Подбежали к нам, попробовали забрать фотоаппарат. Я немного упирался, получил несколько раз удары по ноге, чуть ниже колена. Били подошвой. Пару ударов по голове. С шеи содрали фотоаппарат. Еще пару ударов получил по ногам. И самое интересное, бьют все время в одно место, чтобы еще больнее было. Потом кто-то подошел, взял мое удостоверение, которое висело на шее: «Что это такое?» Я говорю: «Я журналист». «Откуда?» - «С Киева». Он сразу же сдернул мое удостоверение, кинул его на сиденье машины. Они были в масках, но под масками было видно, что у них усы, бороды. Это были взрослые мужчины, в основном за 30 лет, молодых среди них не было. И у всех оружие.
Когда все закончилось, из военкомата выехало несколько автобусов, а через минут 5-10 оттуда выехал военный «Урал» с тентованным кузовом с русскими номерами: 12-21 или 12-24 НМ, регион 90-й.
А с 5 на 6 марта у нас появилась возможность съездить к украинским военным, и мы поехали в одну военную часть, в село Новозеровка, возле Евпатории. Там бухта, где стоит несколько военных кораблей украинского флота, и рядом военная часть. Эту часть тогда заблокировали. Туда приехали на четырех грузовиках больше 100 человек военных - «зеленых человечков». Они окопались где-то возле складов, какие-то блиндажи сделали, а с моря выход из бухты перекрыли 8-10 военных кораблей. Среди них, кстати, был крейсер «Москва».
Мы там походили, взяли какой-то комментарий у военных. Но ночью, они говорят, лучше никуда не ходить, неизвестно, как эти ребята будут себя вести. «Давайте вы приедете с утра». Ну, хорошо, мы начали собираться. И тут выбежал украинский командир и говорит: «Есть информация, что эти военные сейчас уезжают, так как приезжают наблюдатели из ОБСЕ. Но, наверное, на их место завезут каких-то гражданских, полугражданских, для того чтобы показать, что это самооборона».
Мы дождались, пока выехала колонна, и поехали за ними. Буквально через километр остановилась задняя машина колонны, оттуда выбежали несколько человек с автоматами. Прицелились в нас. Мы чуть назад сдали. Они дальше поехали. Мы следом. Не доезжая 4 километра до Евпатории, село Пригородное, остановилась вся колонна. Человек 5-6 с автоматами быстро побежали к нам. Мы попробовали сдать назад, но сзади нас поджал джип. Оттуда тоже выбежали несколько человек. У одного я увидел нашивку на рукаве - «Беркут». Еще есть такие же нашивки - «Ветеран Беркута». Все с новыми автоматами.
Вывели нас из машины, лицом в капот: «Что вы делаете?» «Мы журналисты, мы за вами наблюдаем». - «Не надо за нами наблюдать, вы представляете опасность, не ездите за нами». У какого-то бойца возникла гениальная идея: он достал штык-нож и начал нам колеса пробивать. Пробил три колеса на машине, когда пробивал четвертое колесо, их командир ему говорит: «Хватит». Они загрузились в машину и уехали.
Очень неприятно, когда тебе в спину тычут автоматом, не знаешь, что сейчас на уме у этого человека и вообще непонятно, кто это. Они же не представляются. «Мы самооборона Крыма» - и всё. Хотя колонна была из «зеленых человечков» и колеса протыкал «зеленый человечек». А вот из джипа, который нас сзади прижал, выбежали ребята в другой форме, с нашивкой, про которую я говорил, - «Беркут».
Альберт КАНГИЕВ, мэр г. Белогорска:
- Сегодня один из самых легитимных органов власти - это органы местного самоуправления, в частности. В законе о местном самоуправлении Украины одна из первых статей говорит, что органы местного самоуправления действуют исключительно в соответствии с законами Украины и Конституции Украины. И точка стоит. Все остальное рассматривается как нарушение действующего законодательства.
А коль скоро решение о проведении местного референдума принято с нарушением действующего законодательства, то я как городской голова не буду выполнять решения, которые не соответствуют действующему законодательству.
Но я никого и за руки держать не собираюсь. Жители города Белогорска 16-го числа будут делать то, что они посчитают необходимым. Кто-то захочет пойти на референдум, кто-то не захочет, но в этом не будет участвовать городской Совет и я как глава города, в котором 18 тысяч жителей. Русских и украинцев в городе - где-то так на так, крымских татар - третья часть, и какая-то часть, совсем незначительная, других национальностей. Настроены ли жители города идти на референдум? Третья часть, имеются в виду татары, точно не пойдет. Потому что они сегодня достаточно консолидированы и прислушиваются к мнению Милли Меджлиса.
В соответствии с законом Украины местные власти организовывают работу избирательных участков, обеспечивают их связью, электроэнергией, мебелью, кабинками. Я выполнять это не буду. Ну, может, кто-то будет выполнять из членов комиссии, которые, я так полагаю, работали в прошлые выборы. Сегодня государственный реестр избирателей заблокирован. То есть списки избирателей взять официально невозможно. Я думаю, что данный референдум будет проходить по спискам предыдущих выборов, 2012 года, например.
Нет, технически провести это мероприятие в столь короткий срок, на мой взгляд, категорически невозможно. Списков нет, комиссий нет, избирательные участки непонятные, наблюдателей нет. ОБСЕ не пускают...
Татьяна РИХТУН, директор медиа-центра IPC «Севастополь»:
- 8 марта на 200-летие Шевченко люди вышли к его памятнику. Читали на украинском стихи Шевченко. Это звучало, конечно, сильно.
Вдруг колонна с флагами «Русского блока» перекрыла выход. Очень организованно. Их было столько же, сколько митингующих, то есть сотни две-три, не меньше. Я услышала крики людей, которых били. Я побежала туда... Когда прозвучал клич: «Бей журналистов, забирай камеры», - меня просто общественники забрали за руки: «Тебя же убьют, тебя знают».
Угрозы в мой адрес начались после 16 января, после принятия закона депутата Верховной Рады Украины Колесниченко. И с этого момента появилась уголовная ответственность за клевету, «иностранные агенты»…
На пресс-конференции в Севастополе я сказала Колесниченко: «Уголовная ответственность за клевету - это по сути дела запрет на расследования». У него был пункт по поводу того, что можно публиковать только доказанные факты. Но стопроцентно доказать может только суд. Как только я опубликовала новость по поводу этой пресс-конференции и фотографии нескольких десятков молодых людей в спортивных костюмах, сквозь которых журналистам пришлось пробираться на эту пресс-конференцию, тут же появились угрозы на сайте, буквально через час.
Я пошла в милицию, написала заявление об угрозе жизни. Следователь мне даже не перезвонил.
А второй раз это неделю назад было, возле штаба Военно-морских сил Украины. «Зеленые человечки» сначала стояли молча, потом стали говорить прессе, что снимать нельзя. Я сказала, что я журналист интернет-издания, и дальше снимаю. В этот момент меня кто-то сзади сильно чем-то тупым ударил по голове. Я поворачиваюсь, и тогда уже выкручивается рука, отбирается камера, и человек убегает к штабу флота. Я написала заявление в милицию.
С оперативно-следственной группой мы поехали на место преступления. Как только мы пришли, сразу «зеленые человечки» появились и к милиции: «Здравствуйте. Морская пехота. А что вы тут делаете?» Это дословно. И милиционеры ретировались.
Мне потом стало плохо, у меня начала сильно болеть голова. Милиционеры отказались меня везти в больницу, и один из друзей повез меня на своей машине. Врач стал выяснять, при каких обстоятельствах была получена травма. Я ему рассказала, и он спросил: «Вы на чьей стороне?» Я говорю: «Знаете, доктор, я тут три часа сижу с головной болью, дожидаюсь вас (я действительно долго ждала его), а вы вместо того, чтобы выяснить мое состояние, выясняете мои политические взгляды».
Я работаю давно в Севастополе, мы занимаемся расследованиями. Случаи были разные, но такого, чтобы кто-то применял физическую силу, я не припомню. Не было здесь такого. Охоты на журналистов здесь не было ни при Януковиче, ни при Ющенко, ни при Кучме. Чиновники могли позволить себе хамское отношение, могли не пустить, могли скрыть информацию, но физического насилия здесь не было.
Кто такие люди из самообороны? Это в основном бывшие спортсмены, которые с удовольствием помашут руками. Я знаю, что для них собирают деньги, им в палатку приносят наличные. Куда они идут и на что… Понимаете, тут даже господин Чалый, новопровозглашенный мэр, собирает деньги якобы в фонд помощи Севастополю, но при этом в объявлении, которое висит на администрации указано: «Перечислять деньги на счет общественной организации «35-я батарея». Эту организацию возглавляет его брат. По украинскому законодательству общественная организация, которой перечисляют деньги, 20% имеет право оставлять себе. То есть это по законодательству. Если он спасает Севастополь (он состоятельный человек, и он декларирует, что у него большие доходы), почему он не может заплатить 15 гривен, чтобы открыть счет в российском Сбербанке именно на помощь Севастополю? Нет, деньги идут на его организацию, которая 100-процентно ему подконтрольна. Людям это пытаешься объяснять, но у них это вызывает агрессию.
Здесь очень много бывших военнослужащих, которые увольняются с Черноморского флота. Они получают квартиры где-нибудь в Тверской области, но жить остаются здесь. И когда конфликт только начинался, они все сгруппировались вокруг Дома Москвы. Там есть так называемый Институт стран СНГ господина Затулина, возглавляет его бывший адмирал Черноморского флота. И там образовался неофициальный штаб бывших военных, которые взяли на себя руководство этой самообороной.
У нас есть гостиница «Крым», она государственная, обычно стоит пустая, потому что по уровню комфорта застряла немножко в Союзе. Сейчас она полностью заселена казаками. Но это не местные казаки. Их полно, человек 400-500, и когда нужно, их грузят на машины и привозят к воинским частям. Украинские военные говорят: «Появились казаки, значит, жди каких-то провокаций». А появились здесь казаки почти одновременно с «зелеными человечками», 1-2 марта.
Сказать, что никто не пойдет на референдум - нет, люди пойдут. Люди пойдут. Очень многие искренне думают, что завтра они проснутся в Российской Федерации и все будет замечательно. Я не пойду на референдум. 17-го числа мы просыпаемся, и все наши документы становятся бумажками, которые ничего абсолютно не значат. У меня нет права на квартиру, у меня нет права на машину... Это все становится бумажкой. Думаю, что пострадают первыми бабушки, которые квартиры имеют на берегу еще с советских времен. Их защитить будем некому. А мародерство будет. По сути дела, милиции нет, потому что здесь двоевластие. СБУ тоже здесь не работает. Никто не помешает насилию.
P.S. Вечером 13 марта в здание, где располагается редакция IPC - «Севастополь», ворвались представители «самообороны», заблокировали выход, сказав директору медиа-центра Татьяне Рихтун, что им «поступил сигнал о террористической деятельности и они должны осмотреть помещение».
Валентина САМАР, главный редактор интернет-издания «Центр журналистских расследований» (г. Симферополь):
- Мы можем сегодня констатировать, что речь идет о препятствовании в доступе к информации, когда для нас просто сразу закрыли самые публичные органы власти, куда вход должен быть беспрекословный, особенно во время заседаний парламента или Совета министров, что было в Крыму всегда.
Журналисты сейчас становятся жертвами общекриминальных преступлений. Улицы наводнены гопниками, казаками, всевозможными «человечками», которые ведут себя абсолютно бесчеловечно по отношению и к крымским журналистам, и к журналистам иностранным. Видеосвидетельств этого предостаточно. Мы видим в день по два-три случая откровенного грабежа средь бела дня, когда на улице просто толкают человека, сбивают с ног, выхватывают у него технику, выхватывают из карманов кошельки, бумажники и т.д. Случайные прохожие снимают происходящее на свои телефоны и выкладывают в сеть. Мы видим то, чего в Крыму никогда не было, даже в бурные бандитские 90-е годы.
Персонифицировать этих людей, которые нападают, грабят, бьют, не так сложно. В частности, мы раскрыли машину, в которую складывали украденное оборудование у наших коллег из «Ассошиэйтед Пресс». Автомобиль зарегистрирован на фирму, владельцем которой является скандально известный старейшина казачьей сотни «Соболь» Храмов.
Мы ведем хронику нарушений прав журналистов и прав человека в Крыму с 27 февраля. Мы взяли точкой отсчета захват административных зданий Верховной Рады и Совета министров Крыма. У нас в Крыму реально похищают людей, уже зарегистрировано 6 случаев похищения журналистов и гражданских активистов.
Я обращаюсь к властям Крыма - легитимным и самозваным - прекратите этот беспредел, откровенный грабеж и бандитизм. Господин Аксенов сказал, что он несет ответственность за все, что здесь происходит, пусть он ее понесет. Очень бы хотелось, чтобы он ответил за свои слова.
У нас серьезные преступления. Это, по сути, воровство частот для теле- и радиовещания, воровство телепередатчика, заход в информационное пространство, по сути, узурпирование так называемого частотного поля, которое распределено межгосударственными соглашениями. Захват передатчика - это одна из иллюстраций информационной войны. Это информационная интервенция вслед за военной. Подобного никогда не то что в Крыму, в Украине не было. Конечно, телекомпании будут подавать и в хозяйственный суд, и обращаться к регулятору радиочастот, но это все длительный процесс. И мы понимаем, почему это сделано сейчас. Для того чтобы закрыть иную точку зрения, закрыть альтернативный информационный поток, и чтобы здесь «ящики» показывали только одну точку зрения. Мы понимаем, почему здесь российские каналы и именно в это время.
Сергей КОВАЛЬСКИЙ, координатор движения «Евромайдан-Крым»:
- На данный момент мой отец (экс-председатель Республиканского комитета по лесному хозяйству, один из лидеров «Украинской громады») и его друг Андрей Щекун (председатель общественной организации «Крымский центр делового и культурного сотрудничества «Украинский Дом») находятся в руках бандитской группировки. Их изначально 9 марта выкрала так называемая самооборона Аксенова. Эта самооборона доставила их в милицию. Милиция передала «Русскому единству». Это подтверждают в том числе и в «Русском единстве». Они доставлены были в штаб «Русского единства». Где они сейчас находятся, и живы ли они, неизвестно.
Что произошло с законностью, когда пришли военные формирования России? К кому мы должны обращаться? С какими призывами? «Владимир Владимирович, заберите войска! Отпустите моего отца!» Так что ли?
А вы, Аксенов, если вы мужчина, я готов с вами лично встречаться на нейтральной территории, готов с вами говорить хотя бы по вопросу освобождения моего отца и Андрея Щекуна и иных, в том числе журналистов. Если вы гарант законности, как вы себя провозгласили, так, пожалуйста, выполните эту гарантию, освободите этих лиц…
"Новая газета" 13.03.2014
http://www.novayagazeta.ru/society/62688.html