!! Украинские дневники. 10 жителей Киева о неделе революции в стране (окончание)
Начало:
http://loxovo.livejournal.com/5044260.html
Наталья ВОРОЖБИТ, драматург
«Ночь была тихой. С утра поехали с Васей в супермаркет за пирожками. Наши девочки варили утренний бульон для Майдана. От нас были пирожки и одноразовая посуда. В третьем супермаркете мы их нашли. Решили ехать в Михайловский собор, почему-то решили, что туда меньше несут. По пути стали читать ужасные новости: на Майдане стреляют снайперы. Снова убитые.
Подъехали к Михайловскому. Звонили колокола. Погода была снова удивительно яркой, солнечной. Людей в Михайловском очень много. Продуктов тоже. Список нужных лекарств висит при входе в храм.
В трапезной монастыря расположилась хирургия. Прямо туда несут раненых и оперируют, так как из городских больниц их забирает милиция.
Мне нужно было ехать к стоматологу в 13.00, перед этим - на вокзал за передачкой от тети из Миргорода. Когда я уходила - колокола звонили гимн Украины. Через пять минут после моего отъезда снайпер начал стрелять возле Михайловского собора. Попал в шею девушке-медику.
Я забрала передачу, конечно же, с пирожками. Еще там были сало, курица, индейка и паштет. Птицы порезаны, и кусочки подписаны. На курином крыле написано «куриное крыло». В стоматологии все смотрели «5 канал» и говорили «ужас». После стоматолога я поехала получать деньги в агентство по авторским правам. На двери агентства было написано: «В связи с ситуацией в стране выдача денег производиться не будет». Окей.
Я поехала на Майдан. Там я какое-то время складывала булыжники по мешкам, потом участвовала в передаче кирпичей на баррикады. Надо сказать, что желающих делать всю это работу было больше, чем кирпичей и булыжников. За изготовление коктейлей Молотова я не взялась. У меня с химией плохо. Поэтому подключилась к группе друзей, которые готовили и раздавали чай и кофе. Чай и кофе делали в квартире польских журналистов, которую они снимали, - прямо с окнами на Майдан. Из этих окон я рассматривала сгоревший Дом профсоюзов. Прошлой ночью милиция привезла сюда водомет и поливала протестующих в тот момент, когда в профсоюзах горели люди. А сейчас под окнами в один из переходов несут накрытые носилки с убитыми. Именно здесь несколько часов назад работал снайпер.
Потом позвонила мама и сказала, что не смогла купить продуктов, потому что в магазинах были страшные очереди. А когда очереди закончились - на прилавках стало пусто. В голосе звучали истерические нотки и призыв запасаться.
Позвонила подруга из Крыма и сказала, что купила билет в Киев, чтобы сдать тут кровь для раненых. Друзья из России и Америки спросили номер счета, чтобы перевести денег. За эти дни мне предложили бежать в Лондон, в Польшу, в Черногорию и в Москву. Хотелось согласиться».
21 февраля
Юля ЗИНОВЬЕВА, сотрудница Национального художественного музея Украины
«Вечером накануне подруга просит распространить информацию про то, что на Майдане пропал ее друг. Я распространяю. Утром она звонит и говорит, что он в морге на Оранжерейной. А может, и не он. Будут ехать опознавать. Нескольких моих парней убили, когда проходили баррикаду на Грушевского. Пытаюсь дозвониться парню, он был в самообороне, телефон не отвечает. Другому дозвонилась: все очень хорошо, живой. Сейчас побежал посмотреть, все ли в порядке с музеем. Радикал он.
Очень хочу пойти в свой музей. У меня отпуск вроде, но я всегда в отпуске в музей хожу. На Грушевского все покрыто копотью, возле «Научной мысли» цветы в память о погибших. Подхожу к баррикаде, ее укрепляют, носят шины. Показываю удостоверение и прошу пропустить на работу, парень в каске и бронежилете отдает меня под опеку другому парню в каске и бронежилете, чтобы провел через баррикаду. Посмотрела на музей, ступеньки в копоти, мусор от вэвэшных палаток. И запах от их жизнедеятельности. Дальше объятия с уставшим от постоянных ночных дежурств директором, которая предупредила, что мир - штука неустойчивая и можно попасть в музей и долго уже отсюда не выйти. Проверила, как там цветы, помыла после эмчеэсников чашки и пошла назад на Майдан.
Звоню подруге вечером. Она с мужем будет везти тело друга домой. Ребенка отправила к своим родителям. Я никогда не слышала ее такого голоса. Она видит тело и не верит в смерть».
Алексей и Мария, менеджеры
«Проснулась от звонка отца, он работает у нас в компании главным по безопасности. Генерал-майор милиции на пенсии. Он позвонил, сказал, что на улицах автоматчики, что все перекрыто и женщины коллектива должны остаться дома.
Я позвонила помощнице, она сообщила всем, чтобы никто не шел на работу.
Потом мы позавтракали пшенной кашей и сосисками, выпили «Неспрессо» и поехали в офис. Нужно было взять документы в сейфе и решить вопрос в банке с начислением зарплаты сотрудникам. Банк закрылся, когда я была уже внутри. Касса пустая, банкомат пустой.
Разболелась голова, решила рядом с банком зайти в аптеку, но и там закрылись перед самым носом. Я позвонила всем близким людям, записала их городские телефоны на всякий случай. Мама побежала в банкомат пытаться снять деньги. Папу я попросила добыть бронежилеты и шлемы.
Сын моего инвестора, который живет в самом центре, решил уехать жить на дачу за 40 км от Киева.
Звонил друг, у которого дом под Киевом, - говорят, что ближайшие села начали громить титушки. Они формируют отряды для защиты поселка.
Мне хочется одновременно прижаться к маме и чтобы она погладила меня по голове - и в то же время мне хочется быть на передовой.
Прошла новость, что европейские министры вышли от Януковича и уехали, ничего не сказав журналистам. Это плохо. Мы тут все стали невольными аналитиками. Любая новость - пища для выводов.
Мы вчера купили два лома и две ручки от топоров для защиты от титушек и ментов.
Только что перезвонили из областной больницы - они готовы принимать любой тяжести травмы, в том числе огнестрел.
Все крупные частные клиники бесплатно оказывают помощь пострадавшим майдановцам. В «Чебуречной» на Майдане сделали операционную. В холле Главпочтамта госпиталь».
Ната ГОНЧАРОВА, бариста кофейни Yellow
«У моего друга небольшой магазин оргтехники - ночью его вскрыли. Рядом в обычном режиме работает кофейня. Прохожие смешались - кто-то вырядился по всем канонам весеннего лука (достаточно тепло на улице), кто-то в экипировке и шлеме... Это был единственный день, когда мы открыли кофейню для посетителей во второй половине дня. Ко мне пришла сестра. Все эти дни она посвятила революции, она волонтер. Ее белые колготки окрасились в серый, а руки были в саже. Говорит, что ночью укрепляли баррикады. Вскоре она еще на пару часов уйдет на Майдан, но, вернувшись, будет сидеть и плакать - она видела много раненых и много трупов… А ее парень, боец первой сотни, запретил ей появляться в эпицентре событий.
К вечеру запускают метрополитен, но становится страшно, и я беру такси. Вечером традиционно лента фейсбука. С архивными фотографиями, на которых еще живые они».
Наталья ВОРОЖБИТ, сценаристка
«Детский сад почему-то закрыли, хотя метро уже работало. Вася напрасно свозил ребенка туда и обратно.
В одиннадцать я поехала к одной актрисе домой, она живет на Прорезной (100 метров от Майдана). Туда пришли еще другая актриса и ведущая одного из интернет-каналов, который всю революцию освещал события прямо с Майдана. По скайпу мы давали интервью для литовского телевидения. Ну как интервью. Это был пламенный многочасовой монолог двух актрис в основном. Обе горячие революционерки. У Лены на тот момент проживало четверо ребят из самообороны Майдана. Все они с юга Украины, с иронией называют себя русскоговорящими украинскими националистами. Вторая актриса провела много часов под судами, борясь за освобождение арестованных студентов. Ну и бульоны-чаи, само собой. С ней мы отстояли ночь с 10 на 11 декабря, когда был первый штурм Майдана.
После интервью спустились с Прорезной на Крещатик, вошли на Майдан. Была пятница. Было солнце. Взрывались фейерверки. Многих передергивало от этих звуков - другие ассоциации. Люди обнимались и что-то явно праздновали. Что? Что случилось, люди? Кто-то сказал, что Янукович подал в отставку. Этого, конечно, не могло быть. Но я на минутку поверила, всплакнула на радостях. Конечно, это оказалось неправдой, репетицией реакции на отставку. Но настроение почему-то было другое. Куда-то делся вчерашний ужас. В Верховной раде наконец собрались депутаты. Проголосовали против ввода чрезвычайного положения и за вывод военных из Киева.
На сцене Майдана прозвучало знаменитое выступление сотника. Он очень убедительно сказал, что, если Янукович до утра не подаст в отставку, они с оружием пойдут на захват. Лидеры оппозиции стояли рядом на сцене и выглядели жалко. Сотник сказал, что, после того, как уберут Януковича, они (Майдан) будут разбираться с оппозицией, по чьей вине тоже погибли люди.
Потом я поехала к дочке. Все эти дни она была у бабушки. Она научилась выговаривать букву Р. Рычала без остановки, как маленький тигрик».
Роман, программист
«Некоторые рестораны и магазины не только в центре, но и в других районах решили от кого-то защищаться и заколотили двери-окна фанерой, закрыли тканью и написали «Ремонт». Вероятно, эти люди боялись, что за ними придут, но никто не пришел. Таких заведений было немного, нормальные старались работать и не закрывались.
Старался все такие места запомнить - туда я больше ходить не буду».
Андрий АНДРУШКИВ, старший специалист по коммуникации ВБО «Всеукраинская сеть ЛЖВ»
«Утром начинаю поиски металлобаз. Многие не работают. Находим нужный металл, делаем заказ на 60 ежей. В банке забираю несколько переводов от разных друзей с Украины и из-за границы. Приезжаем на базу, платим деньги и ждем грузовик для сопровождения от ЦВК с другом Ростиславом. Ростик читает твиттер, возле нас на площади сельскохозяйственная ярмарка, гуляют дети. Едем в строительный гипермаркет за удлинителями для сварочных аппаратов - где-то в 7 километрах от Майдана другая жизнь. Там полная стоянка строительного гипермаркета, люди дотошно выбирают люстры и плитку, пока мы ищем нужный удлинитель. Ждем грузовик с металлом и наблюдаем, как множество автобусов с военными уезжают прочь от правительственного квартала. Ростик читает твит о том, что «Беркут» и солдаты внутренних войск покидают улицы Грушевского и Институтскую.
На Майдан уже сложно проехать по Крещатику - людей и техники невозможное количество. Сварщики начинают варить, а мы опять растаскиваем ежи к баррикадам. По дороге наблюдаем, как майдановцы сами чистят биотуалеты, не брезгуя даже такой работой. Проходя сквозь толпу, у сцены попадаем на панихиду. В этот раз не было уже того эмоционального ступора, как днем ранее. Люди плачут, мужчины и женщины, старики с закопченными лицами и бабушки в платках, студентки и ребята в камуфляже и касках со щитами, многотысячная толпа начинает реагировать на то, что случилось здесь 30 часов назад. Мы отнесли последнюю партию ежей к баррикаде на Институтской, и тут из колонок зазвучала народная песня «Пливе кача» (песня - диалог матери и сына, который уходит на войну). Я прошу Диму подождать, я просто не могу дальше идти. Стою и смотрю, как несут в толпе очередной гроб. Беру такси, чтоб ехать за принтером и ноутбуком для листовок. Водитель спрашивает, был ли я здесь в последние дни, говорит, что везет бесплатно».
22 февраля
Лика БУГАЕВА, музыкант
«Сегодня у меня день рождения. Если бы не родные, я бы и не вспомнила. Отмечать не было не то что желания, а даже и мысли. Ко мне сюрпризом приехали друзья из Питера. Привезли замечательную книгу о Ван Гоге и цветы.
Сегодня стало известно, что «наш» президент сбежал и больше он никакой не президент! Когда мы это узнали - выпили за всех, кто боролся. Я понимаю, что праздновать рано, да и душа до сих пор болит по ребятам, которых уже не вернуть.
Мы очень быстро оделись и пошли на Майдан. Сегодня отпевали всех, кто погиб. Я сквозь слезы повторяла: «Герої не вмирають! Герої не вмирають! Герої не вмирають...»
Все было заставлено свечами, в воздухе был привкус воска, дыма и горя. Вокруг было море цветов. Впервые за все время пошел дождь... Этот день обрел неимоверное количество смыслов. Сегодня страна становится независимой. Сегодня родилась нация.
Между тем недалеко от Киева, в поселке Межигорье, открылся новый развлекательный центр - самый дорогой в стране. Вы можете там побывать абсолютно бесплатно. Разрешается трогать экспонаты: пиратский корабль в озере, музей ретроавтомобилей, настоящие греческие колонны, золотой батон и многое другое».
Наталья ВОРОЖБИТ, драматург
«День начался сообщением о том, что Янукович улетел в неизвестном направлении. И о том, что открыли Межигорье. И что туда пускают всех желающих. Я ехать не могла, нужно было писать статью для «Гардиан» про Майдан, а потом везти маму с дочкой к тете в Миргород.
Приехала подруга из Крыма сдавать кровь. Ожидала увидеть осажденный город, под пулями пробираться к моей квартире. Вместо этого помчалась с журналистами «Дождя» на Межигорье. Я завидовала и за стремительно развивающимися событиями следила в интернете. Рада принимала все новые и новые законы. Объявили импичмент Януковичу, проголосовали за освобождение Тимошенко. Тут же освободили. Уже вечером обещали ее в Киев на Майдан.
Весь день прощались с убитыми на Майдане. Я очень хотела там быть, чтобы до конца прочувствовать, чтобы умыться слезами. В этом желании было что-то плохое, это как желание ощутить катарсис во время спектакля. Но это же не спектакль, актеры не встанут из гробов и не разъедутся по домам.
Не помню, как и о чем написала статью. Был явно не лучший день для этого.
Я не повезла своих в Миргород. Вася посадил их на поезд, и через два часа они, счастливые, звонили из параллельного измерения. У друзей, с которыми я общалась, изменился темп речи: кто-то стал говорить очень медленно, а у кого-то, наоборот, в три раза возросла скорость. У всех было какое-то измененное состояние.
Вечером поехали смотреть на приезд Юли. Мы подошли как раз в тот момент, когда ее нога, так сказать, первый раз ступила на землю Майдана. Скромно подъехала, кортеж из нескольких машин. Поприветствовали ее радостно, но спокойно. Смешные комментарии людей типа «ой, яка ж вона маленька». Повезли в инвалидном кресле к сцене. Гроб со сцены вынесли, Юлю занесли. Они едва не коснулись друг друга. Момент, когда шоу переходит в иное качество. Ее зачетное вполне выступление перебивали крики: «Медиков!» - внизу все время кому-то становилось плохо. Она терялась. Люди обсуждали ее желтую нелепую косу, ждали, чтобы просила прощения. И она сказала: «Я хочу попросить прощения». В этот момент снова позвали медиков. Повисла драматическая пауза. И потом она продолжила тоном прокурора: «Я хочу попросить прощения за всех политиков...» Все сказали «фу». Потом вышел Луценко и стал всех благодарить: казаков, женщин, «Правый сектор», запад и восток Украины. Было ощущение конца корпоратива.
Мы пошли в «Куппер» и стали там жестко пить с прекрасными журналистами с «Дождя». Там было полно российских журналистов. Был мой любимый Бабченко, чьи репортажи я бесконечно постила у себя на странице. Были мерзавцы с телеканала «Звезда». Минут двадцать общения я тщетно пыталась найти в них хоть что-то располагающее. Не нашла. Их туда явно набирают по определенным человеческим качествам. Уборщица «Куппера», женщина с усами, стала поздравлять мужчин с 23 февраля. Это было дико.
Не помню, как и когда вернулась домой. Кажется, у меня ночевала вся компания».
Андрий АНДРУШКИВ, старший специалист по коммуникации ВБО «Всеукраинская сеть ЛЖВ»
«Всю ночь и полдня температура 38,6. Скушал таблеток и уехал печатать листовки. Звонит друг Назар из самообороны и говорит, что нужны ребята для ночного патрулирования города на машинах. Во время патрулирования все чисто, я периодически проваливаюсь в сон. Останавливаемся возле Киево-Печерской лавры, там активисты и самооборона стоят живым щитом, чтобы не дать увезти из лавры мощи и иконы».
Андрей и Алена, топ-менеджеры
«Самый младший из погибших - 1994 года рождения. Средний возраст - 35-38 лет. У большинства - дети. У двоих - беременные жены. В глазах тех, кто на Майдане, - ярость и отчаяние.
Обходим весь периметр. Слева работает сувенирная лавка. Справа - сбор денег на амуницию и оружие для сотников Майдана. Большинство мужчин в масках. Ни одного пьяного. Ни одного признака мародерства. Раздают бутерброды. Входы в Национальный банк, Кабмин и Администрацию охраняются самообороной».
Встречаем друга-банкира. В заведении Bagels рядом с синагогой. Напротив того же дилерского центра «Феррари», откуда вывозили машины. У него много работы - клиенты выводят деньги. Он с клюшками для гольфа едет в Межигорье: сумасшедшая от безвкусной роскоши резиденция президента открыта для посетителей. Думает, будет первым, кто поиграет на личном поле Януковича. В его машине воняет бензином, возил накануне канистры на Майдан. Предлагает хорошей травы. Берем».
Юля ЗИНОВЬЕВА, сотрудница музея
«Уборка возле музея. Чудесные киевляне и чудесные майдановцы все вычистили, теперь нужна только весна, тепло, будем сеять траву. Гильзы и какую-то штуку от светошумовой гранаты оставляем на память. Замызганный мужчина в драной куртке тщательно вычистил ступеньки от копоти. Предлагаем помыть у нас руки. Оказывается, это бывший директор Пархомовского художественного музея. Рассказал, как ходил в разведку, когда грабили Музей истории города Киева. Как к нему прибежал какой-то знакомый милиционер из Белой Церкви и попросил быть свидетелем, что во время ограбления его там не было. Наш музей тоже хотели ограбить, но не успели, так передал тот белоцерковский милиционер.
С понедельника работаем, со среды открываем музей для посетителей. Второй этаж и выставку «Украинская линия модерна», над первым еще будем работать, должно быть очень красиво. Все должно быть очень красиво. Не верится, что все это закончилось. Такой ценой».
Ната ГОНЧАРОВА, бариста кофейни Yellow
«В этот день мы пережили больше изменений, чем за последний год. В стране падают (буквально!) - не без помощи - памятники Ленину. Такой себе ленинопад.
В этот день информационный поток накалялся до невозможного: Янукович уходил и не уходил в отставку, в итоге - да, тысячу раз да! - импичмент. В этот же день освобождают Юлию Тимошенко. Позже интернет взорвется шуткой, что Юлию Тимошенко сыграл Сергей Безруков, но пока каждый готов выслушать леди Ю, но без желания видеть ее во власти... Такое настроение задает народ - как показывают последние месяцы, он не ошибается».
23 февраля
Андрей АНДРУШКИВ, старший специалист по коммуникации ВБО «Всеукраинская сеть ЛЖВ»
«С утра еду раздавать на Майдане листовки о важности расследований против всех милиционеров, которые воевали против народа, и о люстрации власти. Полупустой вагон метро, и в нем я насчитываю около десятка людей, которые держат гвоздики и поднимаются со мной на Крещатик. Люди подметают жженную копоть, собирают мусор. Главный враг пустился в бега, но эйфории нет, люди молча несут цветы и свечи к баррикадам.
Те, кто пришел попозировать для инстаграма у сожженной техники, вызывают у старших бойцов-дедов понятную злость. Мы с Димой едем купить два больших букета недорогих роз и возвращаемся на Майдан. Дарим каждому журналисту и каждому оператору цветок: «Спасибо за вашу работу! Вы нам всем очень помогли!»
Журналистки из иностранных агентств начинали сразу же плакать, многие говорили, что для них была большая честь работать здесь. Местные журналистки задумчивые, печальные, просят отнести цветы на баррикады, но потом берут.
С моста на Институтской в вечернем полумраке Майдан горит тысячами свечей. Дима говорит мне: «Второго шанса начать жить нормально у этой страны не будет. Либо после всего того, что случилось, либо уже никогда. Я надеюсь, что все, кто сейчас здесь находятся, тоже это понимают». Я встретился с друзьями, забрал нового знакомого ночевать и уехал к себе домой спать - впервые за 6 дней».
"Город", 26.02.2014
http://gorod.afisha.ru/people/10-zhiteley-kieva-o-nedeli-revolyucii-v-strane/
Примечание: выделение красным болдом - моё.
http://loxovo.livejournal.com/5044260.html
Наталья ВОРОЖБИТ, драматург
«Ночь была тихой. С утра поехали с Васей в супермаркет за пирожками. Наши девочки варили утренний бульон для Майдана. От нас были пирожки и одноразовая посуда. В третьем супермаркете мы их нашли. Решили ехать в Михайловский собор, почему-то решили, что туда меньше несут. По пути стали читать ужасные новости: на Майдане стреляют снайперы. Снова убитые.
Подъехали к Михайловскому. Звонили колокола. Погода была снова удивительно яркой, солнечной. Людей в Михайловском очень много. Продуктов тоже. Список нужных лекарств висит при входе в храм.
В трапезной монастыря расположилась хирургия. Прямо туда несут раненых и оперируют, так как из городских больниц их забирает милиция.
Мне нужно было ехать к стоматологу в 13.00, перед этим - на вокзал за передачкой от тети из Миргорода. Когда я уходила - колокола звонили гимн Украины. Через пять минут после моего отъезда снайпер начал стрелять возле Михайловского собора. Попал в шею девушке-медику.
Я забрала передачу, конечно же, с пирожками. Еще там были сало, курица, индейка и паштет. Птицы порезаны, и кусочки подписаны. На курином крыле написано «куриное крыло». В стоматологии все смотрели «5 канал» и говорили «ужас». После стоматолога я поехала получать деньги в агентство по авторским правам. На двери агентства было написано: «В связи с ситуацией в стране выдача денег производиться не будет». Окей.
Я поехала на Майдан. Там я какое-то время складывала булыжники по мешкам, потом участвовала в передаче кирпичей на баррикады. Надо сказать, что желающих делать всю это работу было больше, чем кирпичей и булыжников. За изготовление коктейлей Молотова я не взялась. У меня с химией плохо. Поэтому подключилась к группе друзей, которые готовили и раздавали чай и кофе. Чай и кофе делали в квартире польских журналистов, которую они снимали, - прямо с окнами на Майдан. Из этих окон я рассматривала сгоревший Дом профсоюзов. Прошлой ночью милиция привезла сюда водомет и поливала протестующих в тот момент, когда в профсоюзах горели люди. А сейчас под окнами в один из переходов несут накрытые носилки с убитыми. Именно здесь несколько часов назад работал снайпер.
Потом позвонила мама и сказала, что не смогла купить продуктов, потому что в магазинах были страшные очереди. А когда очереди закончились - на прилавках стало пусто. В голосе звучали истерические нотки и призыв запасаться.
Позвонила подруга из Крыма и сказала, что купила билет в Киев, чтобы сдать тут кровь для раненых. Друзья из России и Америки спросили номер счета, чтобы перевести денег. За эти дни мне предложили бежать в Лондон, в Польшу, в Черногорию и в Москву. Хотелось согласиться».
21 февраля
Юля ЗИНОВЬЕВА, сотрудница Национального художественного музея Украины
«Вечером накануне подруга просит распространить информацию про то, что на Майдане пропал ее друг. Я распространяю. Утром она звонит и говорит, что он в морге на Оранжерейной. А может, и не он. Будут ехать опознавать. Нескольких моих парней убили, когда проходили баррикаду на Грушевского. Пытаюсь дозвониться парню, он был в самообороне, телефон не отвечает. Другому дозвонилась: все очень хорошо, живой. Сейчас побежал посмотреть, все ли в порядке с музеем. Радикал он.
Очень хочу пойти в свой музей. У меня отпуск вроде, но я всегда в отпуске в музей хожу. На Грушевского все покрыто копотью, возле «Научной мысли» цветы в память о погибших. Подхожу к баррикаде, ее укрепляют, носят шины. Показываю удостоверение и прошу пропустить на работу, парень в каске и бронежилете отдает меня под опеку другому парню в каске и бронежилете, чтобы провел через баррикаду. Посмотрела на музей, ступеньки в копоти, мусор от вэвэшных палаток. И запах от их жизнедеятельности. Дальше объятия с уставшим от постоянных ночных дежурств директором, которая предупредила, что мир - штука неустойчивая и можно попасть в музей и долго уже отсюда не выйти. Проверила, как там цветы, помыла после эмчеэсников чашки и пошла назад на Майдан.
Звоню подруге вечером. Она с мужем будет везти тело друга домой. Ребенка отправила к своим родителям. Я никогда не слышала ее такого голоса. Она видит тело и не верит в смерть».
Алексей и Мария, менеджеры
«Проснулась от звонка отца, он работает у нас в компании главным по безопасности. Генерал-майор милиции на пенсии. Он позвонил, сказал, что на улицах автоматчики, что все перекрыто и женщины коллектива должны остаться дома.
Я позвонила помощнице, она сообщила всем, чтобы никто не шел на работу.
Потом мы позавтракали пшенной кашей и сосисками, выпили «Неспрессо» и поехали в офис. Нужно было взять документы в сейфе и решить вопрос в банке с начислением зарплаты сотрудникам. Банк закрылся, когда я была уже внутри. Касса пустая, банкомат пустой.
Разболелась голова, решила рядом с банком зайти в аптеку, но и там закрылись перед самым носом. Я позвонила всем близким людям, записала их городские телефоны на всякий случай. Мама побежала в банкомат пытаться снять деньги. Папу я попросила добыть бронежилеты и шлемы.
Сын моего инвестора, который живет в самом центре, решил уехать жить на дачу за 40 км от Киева.
Звонил друг, у которого дом под Киевом, - говорят, что ближайшие села начали громить титушки. Они формируют отряды для защиты поселка.
Мне хочется одновременно прижаться к маме и чтобы она погладила меня по голове - и в то же время мне хочется быть на передовой.
Прошла новость, что европейские министры вышли от Януковича и уехали, ничего не сказав журналистам. Это плохо. Мы тут все стали невольными аналитиками. Любая новость - пища для выводов.
Мы вчера купили два лома и две ручки от топоров для защиты от титушек и ментов.
Только что перезвонили из областной больницы - они готовы принимать любой тяжести травмы, в том числе огнестрел.
Все крупные частные клиники бесплатно оказывают помощь пострадавшим майдановцам. В «Чебуречной» на Майдане сделали операционную. В холле Главпочтамта госпиталь».
Ната ГОНЧАРОВА, бариста кофейни Yellow
«У моего друга небольшой магазин оргтехники - ночью его вскрыли. Рядом в обычном режиме работает кофейня. Прохожие смешались - кто-то вырядился по всем канонам весеннего лука (достаточно тепло на улице), кто-то в экипировке и шлеме... Это был единственный день, когда мы открыли кофейню для посетителей во второй половине дня. Ко мне пришла сестра. Все эти дни она посвятила революции, она волонтер. Ее белые колготки окрасились в серый, а руки были в саже. Говорит, что ночью укрепляли баррикады. Вскоре она еще на пару часов уйдет на Майдан, но, вернувшись, будет сидеть и плакать - она видела много раненых и много трупов… А ее парень, боец первой сотни, запретил ей появляться в эпицентре событий.
К вечеру запускают метрополитен, но становится страшно, и я беру такси. Вечером традиционно лента фейсбука. С архивными фотографиями, на которых еще живые они».
Наталья ВОРОЖБИТ, сценаристка
«Детский сад почему-то закрыли, хотя метро уже работало. Вася напрасно свозил ребенка туда и обратно.
В одиннадцать я поехала к одной актрисе домой, она живет на Прорезной (100 метров от Майдана). Туда пришли еще другая актриса и ведущая одного из интернет-каналов, который всю революцию освещал события прямо с Майдана. По скайпу мы давали интервью для литовского телевидения. Ну как интервью. Это был пламенный многочасовой монолог двух актрис в основном. Обе горячие революционерки. У Лены на тот момент проживало четверо ребят из самообороны Майдана. Все они с юга Украины, с иронией называют себя русскоговорящими украинскими националистами. Вторая актриса провела много часов под судами, борясь за освобождение арестованных студентов. Ну и бульоны-чаи, само собой. С ней мы отстояли ночь с 10 на 11 декабря, когда был первый штурм Майдана.
После интервью спустились с Прорезной на Крещатик, вошли на Майдан. Была пятница. Было солнце. Взрывались фейерверки. Многих передергивало от этих звуков - другие ассоциации. Люди обнимались и что-то явно праздновали. Что? Что случилось, люди? Кто-то сказал, что Янукович подал в отставку. Этого, конечно, не могло быть. Но я на минутку поверила, всплакнула на радостях. Конечно, это оказалось неправдой, репетицией реакции на отставку. Но настроение почему-то было другое. Куда-то делся вчерашний ужас. В Верховной раде наконец собрались депутаты. Проголосовали против ввода чрезвычайного положения и за вывод военных из Киева.
На сцене Майдана прозвучало знаменитое выступление сотника. Он очень убедительно сказал, что, если Янукович до утра не подаст в отставку, они с оружием пойдут на захват. Лидеры оппозиции стояли рядом на сцене и выглядели жалко. Сотник сказал, что, после того, как уберут Януковича, они (Майдан) будут разбираться с оппозицией, по чьей вине тоже погибли люди.
Потом я поехала к дочке. Все эти дни она была у бабушки. Она научилась выговаривать букву Р. Рычала без остановки, как маленький тигрик».
Роман, программист
«Некоторые рестораны и магазины не только в центре, но и в других районах решили от кого-то защищаться и заколотили двери-окна фанерой, закрыли тканью и написали «Ремонт». Вероятно, эти люди боялись, что за ними придут, но никто не пришел. Таких заведений было немного, нормальные старались работать и не закрывались.
Старался все такие места запомнить - туда я больше ходить не буду».
Андрий АНДРУШКИВ, старший специалист по коммуникации ВБО «Всеукраинская сеть ЛЖВ»
«Утром начинаю поиски металлобаз. Многие не работают. Находим нужный металл, делаем заказ на 60 ежей. В банке забираю несколько переводов от разных друзей с Украины и из-за границы. Приезжаем на базу, платим деньги и ждем грузовик для сопровождения от ЦВК с другом Ростиславом. Ростик читает твиттер, возле нас на площади сельскохозяйственная ярмарка, гуляют дети. Едем в строительный гипермаркет за удлинителями для сварочных аппаратов - где-то в 7 километрах от Майдана другая жизнь. Там полная стоянка строительного гипермаркета, люди дотошно выбирают люстры и плитку, пока мы ищем нужный удлинитель. Ждем грузовик с металлом и наблюдаем, как множество автобусов с военными уезжают прочь от правительственного квартала. Ростик читает твит о том, что «Беркут» и солдаты внутренних войск покидают улицы Грушевского и Институтскую.
На Майдан уже сложно проехать по Крещатику - людей и техники невозможное количество. Сварщики начинают варить, а мы опять растаскиваем ежи к баррикадам. По дороге наблюдаем, как майдановцы сами чистят биотуалеты, не брезгуя даже такой работой. Проходя сквозь толпу, у сцены попадаем на панихиду. В этот раз не было уже того эмоционального ступора, как днем ранее. Люди плачут, мужчины и женщины, старики с закопченными лицами и бабушки в платках, студентки и ребята в камуфляже и касках со щитами, многотысячная толпа начинает реагировать на то, что случилось здесь 30 часов назад. Мы отнесли последнюю партию ежей к баррикаде на Институтской, и тут из колонок зазвучала народная песня «Пливе кача» (песня - диалог матери и сына, который уходит на войну). Я прошу Диму подождать, я просто не могу дальше идти. Стою и смотрю, как несут в толпе очередной гроб. Беру такси, чтоб ехать за принтером и ноутбуком для листовок. Водитель спрашивает, был ли я здесь в последние дни, говорит, что везет бесплатно».
22 февраля
Лика БУГАЕВА, музыкант
«Сегодня у меня день рождения. Если бы не родные, я бы и не вспомнила. Отмечать не было не то что желания, а даже и мысли. Ко мне сюрпризом приехали друзья из Питера. Привезли замечательную книгу о Ван Гоге и цветы.
Сегодня стало известно, что «наш» президент сбежал и больше он никакой не президент! Когда мы это узнали - выпили за всех, кто боролся. Я понимаю, что праздновать рано, да и душа до сих пор болит по ребятам, которых уже не вернуть.
Мы очень быстро оделись и пошли на Майдан. Сегодня отпевали всех, кто погиб. Я сквозь слезы повторяла: «Герої не вмирають! Герої не вмирають! Герої не вмирають...»
Все было заставлено свечами, в воздухе был привкус воска, дыма и горя. Вокруг было море цветов. Впервые за все время пошел дождь... Этот день обрел неимоверное количество смыслов. Сегодня страна становится независимой. Сегодня родилась нация.
Между тем недалеко от Киева, в поселке Межигорье, открылся новый развлекательный центр - самый дорогой в стране. Вы можете там побывать абсолютно бесплатно. Разрешается трогать экспонаты: пиратский корабль в озере, музей ретроавтомобилей, настоящие греческие колонны, золотой батон и многое другое».
Наталья ВОРОЖБИТ, драматург
«День начался сообщением о том, что Янукович улетел в неизвестном направлении. И о том, что открыли Межигорье. И что туда пускают всех желающих. Я ехать не могла, нужно было писать статью для «Гардиан» про Майдан, а потом везти маму с дочкой к тете в Миргород.
Приехала подруга из Крыма сдавать кровь. Ожидала увидеть осажденный город, под пулями пробираться к моей квартире. Вместо этого помчалась с журналистами «Дождя» на Межигорье. Я завидовала и за стремительно развивающимися событиями следила в интернете. Рада принимала все новые и новые законы. Объявили импичмент Януковичу, проголосовали за освобождение Тимошенко. Тут же освободили. Уже вечером обещали ее в Киев на Майдан.
Весь день прощались с убитыми на Майдане. Я очень хотела там быть, чтобы до конца прочувствовать, чтобы умыться слезами. В этом желании было что-то плохое, это как желание ощутить катарсис во время спектакля. Но это же не спектакль, актеры не встанут из гробов и не разъедутся по домам.
Не помню, как и о чем написала статью. Был явно не лучший день для этого.
Я не повезла своих в Миргород. Вася посадил их на поезд, и через два часа они, счастливые, звонили из параллельного измерения. У друзей, с которыми я общалась, изменился темп речи: кто-то стал говорить очень медленно, а у кого-то, наоборот, в три раза возросла скорость. У всех было какое-то измененное состояние.
Вечером поехали смотреть на приезд Юли. Мы подошли как раз в тот момент, когда ее нога, так сказать, первый раз ступила на землю Майдана. Скромно подъехала, кортеж из нескольких машин. Поприветствовали ее радостно, но спокойно. Смешные комментарии людей типа «ой, яка ж вона маленька». Повезли в инвалидном кресле к сцене. Гроб со сцены вынесли, Юлю занесли. Они едва не коснулись друг друга. Момент, когда шоу переходит в иное качество. Ее зачетное вполне выступление перебивали крики: «Медиков!» - внизу все время кому-то становилось плохо. Она терялась. Люди обсуждали ее желтую нелепую косу, ждали, чтобы просила прощения. И она сказала: «Я хочу попросить прощения». В этот момент снова позвали медиков. Повисла драматическая пауза. И потом она продолжила тоном прокурора: «Я хочу попросить прощения за всех политиков...» Все сказали «фу». Потом вышел Луценко и стал всех благодарить: казаков, женщин, «Правый сектор», запад и восток Украины. Было ощущение конца корпоратива.
Мы пошли в «Куппер» и стали там жестко пить с прекрасными журналистами с «Дождя». Там было полно российских журналистов. Был мой любимый Бабченко, чьи репортажи я бесконечно постила у себя на странице. Были мерзавцы с телеканала «Звезда». Минут двадцать общения я тщетно пыталась найти в них хоть что-то располагающее. Не нашла. Их туда явно набирают по определенным человеческим качествам. Уборщица «Куппера», женщина с усами, стала поздравлять мужчин с 23 февраля. Это было дико.
Не помню, как и когда вернулась домой. Кажется, у меня ночевала вся компания».
Андрий АНДРУШКИВ, старший специалист по коммуникации ВБО «Всеукраинская сеть ЛЖВ»
«Всю ночь и полдня температура 38,6. Скушал таблеток и уехал печатать листовки. Звонит друг Назар из самообороны и говорит, что нужны ребята для ночного патрулирования города на машинах. Во время патрулирования все чисто, я периодически проваливаюсь в сон. Останавливаемся возле Киево-Печерской лавры, там активисты и самооборона стоят живым щитом, чтобы не дать увезти из лавры мощи и иконы».
Андрей и Алена, топ-менеджеры
«Самый младший из погибших - 1994 года рождения. Средний возраст - 35-38 лет. У большинства - дети. У двоих - беременные жены. В глазах тех, кто на Майдане, - ярость и отчаяние.
Обходим весь периметр. Слева работает сувенирная лавка. Справа - сбор денег на амуницию и оружие для сотников Майдана. Большинство мужчин в масках. Ни одного пьяного. Ни одного признака мародерства. Раздают бутерброды. Входы в Национальный банк, Кабмин и Администрацию охраняются самообороной».
Встречаем друга-банкира. В заведении Bagels рядом с синагогой. Напротив того же дилерского центра «Феррари», откуда вывозили машины. У него много работы - клиенты выводят деньги. Он с клюшками для гольфа едет в Межигорье: сумасшедшая от безвкусной роскоши резиденция президента открыта для посетителей. Думает, будет первым, кто поиграет на личном поле Януковича. В его машине воняет бензином, возил накануне канистры на Майдан. Предлагает хорошей травы. Берем».
Юля ЗИНОВЬЕВА, сотрудница музея
«Уборка возле музея. Чудесные киевляне и чудесные майдановцы все вычистили, теперь нужна только весна, тепло, будем сеять траву. Гильзы и какую-то штуку от светошумовой гранаты оставляем на память. Замызганный мужчина в драной куртке тщательно вычистил ступеньки от копоти. Предлагаем помыть у нас руки. Оказывается, это бывший директор Пархомовского художественного музея. Рассказал, как ходил в разведку, когда грабили Музей истории города Киева. Как к нему прибежал какой-то знакомый милиционер из Белой Церкви и попросил быть свидетелем, что во время ограбления его там не было. Наш музей тоже хотели ограбить, но не успели, так передал тот белоцерковский милиционер.
С понедельника работаем, со среды открываем музей для посетителей. Второй этаж и выставку «Украинская линия модерна», над первым еще будем работать, должно быть очень красиво. Все должно быть очень красиво. Не верится, что все это закончилось. Такой ценой».
Ната ГОНЧАРОВА, бариста кофейни Yellow
«В этот день мы пережили больше изменений, чем за последний год. В стране падают (буквально!) - не без помощи - памятники Ленину. Такой себе ленинопад.
В этот день информационный поток накалялся до невозможного: Янукович уходил и не уходил в отставку, в итоге - да, тысячу раз да! - импичмент. В этот же день освобождают Юлию Тимошенко. Позже интернет взорвется шуткой, что Юлию Тимошенко сыграл Сергей Безруков, но пока каждый готов выслушать леди Ю, но без желания видеть ее во власти... Такое настроение задает народ - как показывают последние месяцы, он не ошибается».
23 февраля
Андрей АНДРУШКИВ, старший специалист по коммуникации ВБО «Всеукраинская сеть ЛЖВ»
«С утра еду раздавать на Майдане листовки о важности расследований против всех милиционеров, которые воевали против народа, и о люстрации власти. Полупустой вагон метро, и в нем я насчитываю около десятка людей, которые держат гвоздики и поднимаются со мной на Крещатик. Люди подметают жженную копоть, собирают мусор. Главный враг пустился в бега, но эйфории нет, люди молча несут цветы и свечи к баррикадам.
Те, кто пришел попозировать для инстаграма у сожженной техники, вызывают у старших бойцов-дедов понятную злость. Мы с Димой едем купить два больших букета недорогих роз и возвращаемся на Майдан. Дарим каждому журналисту и каждому оператору цветок: «Спасибо за вашу работу! Вы нам всем очень помогли!»
Журналистки из иностранных агентств начинали сразу же плакать, многие говорили, что для них была большая честь работать здесь. Местные журналистки задумчивые, печальные, просят отнести цветы на баррикады, но потом берут.
С моста на Институтской в вечернем полумраке Майдан горит тысячами свечей. Дима говорит мне: «Второго шанса начать жить нормально у этой страны не будет. Либо после всего того, что случилось, либо уже никогда. Я надеюсь, что все, кто сейчас здесь находятся, тоже это понимают». Я встретился с друзьями, забрал нового знакомого ночевать и уехал к себе домой спать - впервые за 6 дней».
"Город", 26.02.2014
http://gorod.afisha.ru/people/10-zhiteley-kieva-o-nedeli-revolyucii-v-strane/
Примечание: выделение красным болдом - моё.