(О КАК!) Чиновники позитивно оценивают роль демографического кризиса в России
От редакции: Бесчеловечный рост
Минэкономразвития внесло в правительство уточненный прогноз социально-экономического развития России на 2013-2015 гг. Если верить агентству «Финмаркет», изучившему документ, в нем, в частности, дана новая, позитивная оценка роли демографического кризиса в стране.
Логика такая. В России крайне низкие показатели безработицы. Продолжающееся сокращение трудоспособного населения (за предстоящие три года - на 1 млн человек) приведет к дефициту работников, работодателям придется либо увеличивать им зарплаты, либо инвестировать в модернизацию производств и повышение производительности труда (либо делать и то и другое). Таким образом, экономику будет двигать не только потребительский спрос, как раньше, но еще и инвестиции. Рост внутреннего спроса в 2013-2015 гг. составит 5,1-5,7%, рост производительности - 14,5%. Рост ВВП ускорится с 3,5-3,7% в 2012-2013 гг. до 4,3-4,5% в 2014-2015 гг.
Эту логику нельзя назвать безупречной. Статистика безработицы в России имеет ряд подводных камней, включая политическую мотивацию и жесткий Трудовой кодекс. Занятость в последнее время растет за счет теневого сектора: сейчас почти 22 млн человек (около 30% занятых) трудятся в тени (СМ. НИЖЕ). Напротив, число работников крупных и средних предприятий, наблюдаемых Росстатом, за полгода сократилось на 112 000. Сокращение трудоспособного населения приводит и к росту давления на экономику со стороны пенсионеров.
Руководители предприятий давно кричат о нехватке квалифицированных рабочих рук, но это не стимулирует их к модернизации производства - главной стратегией сокращения издержек остается увольнение работников или перевод на неполный рабочий день. Тормозом становится пресловутый инвестиционный климат - планировать бизнес надолго в России невозможно.
На самом деле главная надежда Минэкономразвития - на рост инвестиций внутри страны и приток ПИИ (с 2014 г. прогнозируется чистый приток капитала). За революционные демографические выкладки министерство рискует получить массу обвинений в цинизме, но, возможно, это аргументация «от противного» - правительство должно понять, что именно политика ничегонеделания и получения личных выгод от плохого инвестклимата приводит ко все более циничным последствиям.
«Ведомости» от 05.09.2012, №167 (3181)
http://www.vedomosti.ru/opinion/news/3587731/beschelovechnyj_rost
http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/304041/beschelovechnyj_rost
Труженики тыла
Примерно каждый третий россиянин, занятый в экономике, - «человек-невидимка», следует из данных Росстата: рынок труда растет за счет теневого сектора. Его работники заняты низкоквалифицированным трудом и почти не платят налогов.
Число работников крупных и средних предприятий, по данным Росстата, за полгода сократилось на 112 000. С января 2011 г. по июнь 2012 г. сальдо принятых на работу и уволенных составило почти -300 000 - на столько снизилась занятость в наблюдаемом статистикой секторе. К сокращению числа трудоспособных это никакого отношения не имеет: напротив, в целом по экономике за последние 1,5 года число занятых увеличилось на 2,6 млн человек (на 3,7%) до 72,2 млн, а безработица снизилась с 7,8 до 5,4%. Рынок труда растет за счет неформальной занятости.
По данным на июнь, на крупных и средних предприятиях, а также в госсекторе работает порядка 34,9 млн человек, 48% всех занятых в экономике (годом ранее - 48,6%), вместе с сотрудниками малых предприятий в корпоративном секторе трудится около 45 млн человек. Из оставшихся 27 млн порядка 5,4 млн можно отнести к индивидуальным предпринимателям (ИП) и ими нанятым (данные обследования Росстатом деятельности субъектов малого и среднего предпринимательства). Остальные почти 22 млн человек - порядка 30% занятых в экономике - труженики неформального (нерегулируемого, ненаблюдаемого) сектора.
Это, например, незарегистрированные самозанятые (без статуса ИП), фермеры, работающие на физических лиц (няни, домработницы), в семейном микробизнесе, перечисляет директор Центра трудовых исследований ВШЭ Владимир ГИМПЕЛЬСОН.
Тенденция сокращения занятости в корпоративном секторе и роста в неформальном продолжалась все 2000-е гг., включая период бурного роста экономики, когда, казалось бы, повышение спроса на труд должно было, напротив, стимулировать рост занятости в формальном секторе. Ведь именно там производится основной ВВП. По расчетам Центра трудовых исследований, неформальная занятость за 2000-2008 гг. выросла на 14% (примерно на 8 млн человек) при сокращении формальной на 3%, последовавший кризис эту тенденцию только усилил.
Наем и увольнение, ликвидация рабочих мест и их создание - процессы такие же естественные, как смерть и рождение, проводит аналогию Гимпельсон: одни предприятия развиваются, другие уходят с рынка - конкуренция как раз и есть способ, позволяющий укрепляться и расти более эффективным. Но только на российском рынке труда «смертность» превышает «рождаемость»: за 2008-2010 гг. число ликвидированных рабочих мест превышало созданные в среднем на 2,1% ежегодно. Важно не только сальдо, но и оборот, говорит Гимпельсон. В развитых странах создается 10-15% новых рабочих мест в год, в России - 8-9% (примерно 4 млн), это характеризует экономику как очень вялую, считает эксперт. Кроме того, оборот рабочей силы в России при отсутствии прироста новых рабочих мест слишком высок, полагает он: ежегодно примерно пятая часть занятых меняет место работы. Две трети таких перемещений - «холостой» оборот, т. е. перемещение между «старыми» рабочими местами. Когда люди все время движутся, а структура рабочих мест не меняется, инвестиции в человеческий капитал становятся невыгодны.
Сокращение занятости в корпоративном секторе и рост в неформальном - отражение качества бизнес-климата, считает Гимпельсон. Учитывая стоящие перед страной задачи, это сигнал о наличии серьезной проблемы, пишет он с соавторами в исследовании «Движение рабочих мест в российской экономике: в поисках созидательного разрушения». Неформальный сектор не отличается высокой производительностью труда, высокими заработками и педантичной уплатой налогов, в частности взносов в Пенсионный фонд, дефицит которого становится одной из ключевых проблем экономики. Порядка четверти работающих по найму либо вообще не платят взносы в ПФР, либо платят с части заработка, либо не в курсе, осуществляются ли такие взносы, выяснила Анна ЛУКЬЯНОВА из ВШЭ, проанализировав данные «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения»; среди работников корпоративного сектора таковых 19%, а среди занятых у частных лиц и ИЧП - более 70%. Точно знают, что никакие взносы не платятся, более 30% занятых у неформалов (в корпоративном секторе таковых только 3%).
Практика неуплаты взносов широко распространена и не считается позорной, поскольку государственный аппарат по контролю за уплатой взносов неэффективен, отмечает Лукьянова. Структура же самой пенсионной системы никак не стимулирует человека работать в формальном секторе, и даже наоборот - дестимулирует: основная часть взносов идет на текущие выплаты пенсий, связь между взносами и будущими пенсиями неочевидна; у работников с высоким заработком стимула платить взносы вообще нет; зато можно рассчитывать на гарантированный - независимо от стажа - минимум. А вместе с числом «социальных» пенсионеров, всю жизнь проработавших в неформальном секторе, будет расти и их политическое влияние на правительство - от него будут требовать повышать минимальные пенсии. Для рассчитывающих только на себя возможности пенсионного самострахования сводятся к суррогатам типа недвижимости (фондовый рынок неразвит и волатилен, ставки депозитов почти всегда отрицательны). Но из-за неэффективности государства такая альтернатива для части населения предпочтительнее участия в государственной системе, что создает дополнительный стимул для ухода в неформальный сектор. Среди неформально занятых порядка 70% ожидают, что одним из основных источников их дохода на пенсии будет самостоятельный заработок, при этом на получение пенсии из ПФР рассчитывают почти 90%, выяснила Лукьянова.
ДОЛГ ГОСУДАРСТВА
Среди индивидуальных предпринимателей лишь 54% готовы самостоятельно копить на пенсию, среди занятых неформально таковых только 30%. Доля уверенных, что пенсии должно платить государство, почти одинакова среди занятых как в корпоративном секторе (платят взносы в ПФР), так и в неформальном, - 93-96%.
"Ведомости" 26.07.2012, 138 (3152)
http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/284923/truzheniki_tyla
Примечание: выделение болдом - моё.