Многодетный отец Роман АВДЕЕВ: "Проблема социального сиротства лежит не в области материального"
"Проблемы сиротства меня волнуют куда больше, чем часы патриарха"
Банкир и многодетный отец Роман АВДЕЕВ о личном опыте общения с сиротскими учреждениями
Известного российского бизнесмена, владельца Московского кредитного банка Романа Авдеева журналисты чаще, чем про финансы спрашивают на тему усыновления. Своих, так сказать, биологических детей у него четверо, а приемных, но таких же «своих», еще 19.
Авдеев честно признается, что рассказывать «о том, как это вышло», ему уже совсем неинтересно, а всех любопытствующих отсылает в свой блог (http://avdeev-roman.livejournal.com/). Однако совсем пройти мимо опыта многодетного отца мы не смогли: Роман Авдеев побывал в нескольких десятках детских домов, а также самолично изучил правила работы органов опеки. У него есть своя версия, почему в стране становится все больше социальных сирот, в чем изъян шефского движения и почему детские дома должны быть большими.
- Эксперты отмечают, что органы опеки забирают детей не только из неблагополучных, но и из малообеспеченных семей - тем самым масштабы социального сиротства и так пугающие, растут. Какое развитие событий вы прогнозируете?
- Действительно, дети при живых родителях отправляются в приюты и детские дома безо всякой ювенальной юстиции. У органов опеки останутся те же полномочия. У нас сегодня в стране более 2 миллионов сирот и беспризорных детей. И что самое страшное, число их только растет. Это происходит, потому что в головах бардак. Зато мы строим Сколково. К примеру, мне рассказали знакомые чиновники, что в регионах стали массово возвращать приемных детей в детдома. Получается, раньше люди брали их просто из-за денег, которые платили за каждого усыновленного или приемного ребенка. А теперь доплату опекунам либо уменьшили, либо отменили в зависимости от региона. Недавно я смотрел какое-то ток-шоу про усыновление. Выступала женщина, рассказывала, как взяла нескольких детей из приюта, а потом вернула. Выплат в прежнем объеме стало не хватать, и она их просто отвезла обратно. Ведущий, выслушав этот рассказ, объявляет: «Целых пять лет воспитывала, молодец, давайте ей поаплодируем». И зал аплодирует. Все, занавес.
- А в результате дети получили двойное сиротство.
- Да, это такая травма, после которой детям не восстановиться. Вот и скажите, кто в этом виноват? Государство? Адепты ювенальной юстиции? Проблема в другом. Люди, живущие рядом с нами, не видят ничего страшного в возврате детей: взяли-не получилось-вернули. Знаете, при таком отношении не будет никакого Сколково, и никаких инноваций ждать не приходится. Если мы, как общество, не повзрослеем, то у нас нет будущего. И, поверьте, вопрос не в количестве бездомных, а в нашем отношении к сиротству. В 1990-е годы все списывали на бедность - мол, есть нечего. Но в 2000-е бездомных стало больше, несмотря на то, что настали более сытые времена. Проблема социального сиротства лежит не в области материального.
#
Из блога Романа Авдеева
"Я очень много контактирую с органами опеки и могу вас заверить, что сама система селектирует тех людей, которые занимаются правами детей. Иногда они работают эффективно, иногда не очень. У них уже сейчас есть немало возможностей для принятия решений, но в любом случае, усовершенствование этого института - это шаг в правильном направлении. А когда мне говорят, что ребенок будет жаловаться на родителей в полицию за то, что они не дают ему конфет, то я не знаю, как такие родители воспитывают своих детей. Понятно, что у меня дети тоже хотят конфет и модных девайсов, но я никогда не поверю, что они скажут кому-то, что их папа плохой, потому что не дает конфет. Я себе это слабо представляю. И еще более слабо представляю, что кто-то приедет и начнет разбираться, почему папа не дает конфет. Пусть даже такое право у них по закону будет."
#
- Вы много ездите по детским домам. Как вы их оцениваете?
- Сам институт детских домов ущербен, несмотря на то, что они, конечно, бывают разные. Вся проблема в том, что дети не могут адаптироваться в жизни после того, как покидают детский дом. У них не воспитываются семейные ценности, и потому их собственные дети часто также попадают в приюты. И с этим сложно что-то сделать. Перевоспитать общество быстро нельзя. Надо либо открывать доступные, бесплатные спортивные кружки и секции, либо понижать возраст наступления уголовной ответственности до 12 лет. Пока у нас в стране, видимо, решили пойти по второму пути. Но повторюсь, быстрых рецептов изменений к лучшему не существует. Есть только шапкозакидательские резолюции, вроде недавнего прогноза Павла Астахова, о том, что к 2020 году все детские дома будут закрыты.
- Не верите главному детскому омбудсмену?
- Вопрос не в этом. Мне кажется, он болеет за дело, и что-то пытается исправить. Но я со многими предложениями в области детской политики не согласен. Например, говорят: давайте повысим размер материальной помощи опекунам, и тогда они всех детей разберут. Это не работает, как показала практика. Давайте что-то в органах опеки поменяем. Не работает - всю систему менять надо. Давайте иностранцам наших детей отдавать не будем. Тоже не работает. Почему? Потому, что все эти идеи не направлены на защиту ребенка. Что говорить про государство, если даже в семье редко все делается именно в интересах детей.
#
Из блога Романа Авдеева
"В минувшее воскресенье был в одном детском доме. Не хочу называть адрес, потому что хотелось бы обсудить проблему в обобщенном виде. Нас, конечно, в этом детском доме ждали, напекли пирожков, достали варенье. Первое впечатление - персонала больше, чем детей. Что, кстати, характерно для очень многих детских домов. Разговорились с заведующей. По ее словам, все плохо: денег мало, окна старые, кровати тоже. На мой вопрос, что же надо делать, ответила, что родителей надо наказывать, как раньше в СССР - сажать за тунеядство, отправлять в ЛТП, а то они пьют и детей забросили. А с детьми-то что делать? В ответ опять про ремонт. И что нас здесь всегда рады видеть, что летом здесь «места красивые, а люди хорошие».
Этот визит опять навеял на меня грустные мысли. Люди, действительно, милые. Понятно, что государство платит им маленькую зарплату. Но каков результат? Все дети страшно запущены и отстают по развитию от своих сверстников. От этого не хотят ходить в обычную школу.
Конечно, детский дом - не лучшее место для самосовершенствования. Но с другой стороны, чтобы заниматься с детьми, много не надо. В конце концов, кубики можно и из пластмассовых бутылок сделать. Для этого много денег не нужно. Но администрация думает о том, как кровати обновить и окна поменять. Да, в детдоме все достаточно обшарпано, но эта обстановка не сильно внешне отличается от интернатов, которые я много раз видел за рубежом. Например, в Германии. Там дети живут в тесных комнатах по несколько человек, обстановка весьма скромная, туалет и душ в коридоре. Но ничего страшного никто в этом не видит. Причем родители за такой «уют» платят достаточно большие деньги. Почему? Потому что там детям дают образование. С ними занимаются, инициируют к развитию. Это ценится в первую очередь. У нас же об этом почему-то не думают. Сотрудники просто сидят и смотрят телевизор. А дети в это время предоставлены сами себе. Приоритеты поставлены с ног на голову. В такой ситуации, сколько денег ни давай и сколько ни покупай кроватей, на выходе ничего не изменится.
При этом за чаем мне возмущенно говорили про «бездушную» политику государства, которое хочет детские дома сокращать и объединять. А, на мой взгляд, речь идет о том, чтобы рационально расходовать деньги. Уверен, если создать один большой детский дом на несколько сотен детей, но построить его в районном центре, с бассейном и спортивным залом, с музеем и библиотекой, то можно было бы говорить об эффективности воспитания и образования.
Я еще раз убедился, что помогать нашим детским домам в их сегодняшнем виде - бесполезное занятие. И так будет до тех пор, пока в обществе не станет популярной идея, что мы должны сами что-то сделать, и сделать это эффективно".
#
- Сейчас детские дома укрупняются. Маленькие - их еще семейными называют - закрываются. Эксперты считают, что детям очень сложно пережить все это: в каждом детском доме свой уклад, чужаков встречают плохо.
- Понимаю-понимаю. Но я не знаю, где вы видели семейные детские дома. Я ни одного не видел. Семейность, видимо, заключается в том, что воспитатели с детьми весь день сидят у телевизора. Вы знаете, я процесс укрупнения поддерживаю. В больших детских домах все иначе, там чаще всего действительно есть какие-то секции, спортивные клубы. Можно даже театр организовать. Проблема укрупнения в исполнении. Все упирается в то, что ребенок в этом процессе играет такую же роль, как шкаф или кровать. Переезд - это деликатный и не простой процесс. Мои дети тоже нервничают, когда едут в Англию или в деревню под Липецк, переживают даже при смене комнаты. А переезд в другой приют и тем более в другой город или область - это настоящий стресс. Здесь должна быть долгая подготовительная работа. А у нас сегодня детям объявляют о переезде, а завтра уже едут.
- Есть еще одна проблема. В маленький местный детский дом, как правило, могут приехать родственники. Хоть какое-то взаимодействие с родной семьей.
- Согласен, должны учитываться интересы ребенка, семьи. У нас же во главу угла поставлены вопросы экономии.
- Как вы относитесь к шефскому движению? Есть ли смысл в разовых акциях. Много сомнений на этот счет.
- Здесь я вижу две темы. У общества есть потребность творить благо. Это важно, поскольку при этом меняется сам человек. Но важно, чтобы благотворительность не ограничивалась переводом денег. Проблема в том, что любой несистемный процесс скорее вредит, чем помогает. Приезжают волонтеры, играют с детьми, общаются, вечером уезжают. Дети остаются с воспитателями, и все идет по-прежнему. И это еще больше их дезориентирует. Я не отговариваю волонтеров приезжать, но нужны какие-то организованные формы. Было бы замечательно, если бы волонтер брал ребенка-двух, вывозил их на выходные в Москву или ближайший крупный город, расширял горизонты. Но это невозможно: в нашем законодательстве детдом не может доверить ребенка какому-то волонтеру. Руководство детдомов, как правило, пассивно и негативно настроено на какие-то изменения. И их резоны я тоже понимаю.
- Воспитатели не хотят, чтобы дети привязывались к кому-то. Сегодня волонтер приезжает, а завтра забывает про ребенка.
- Ничего страшного в этом нет. У нас в семье воспитатели - англичане. Они часто меняются. Ребенок должен понимать, что такова жизнь. Одни люди уходят, на смену им приходят другие.
- После такого огромного опыта взаимодействия с этой средой, у вас не возникало желания сделать какой-нибудь проект развития детских домов?
- Я не чувствую в себе экспертных знаний. Одно дело - воспитывать детей, другое - менять систему. Я понимаю, как воспитывать в семье, но как воспитывать их в сиротском доме так, чтобы они были адаптивны, плохо себе представляю. Боюсь, разумного варианта в нашем обществе пока нет. Потому как общество, где столько сирот и отказников, не является здоровым.
- Вы - единственный многодетный отец в списке Форбс. Есть ли среди ваших знакомых, бизнесменов вашего уровня те, которые тоже стали приемными родителями?
- Не один и не два человека. В моем окружении таких немало. Просто я открыто занимаюсь усыновлением - ничего скрывать не хочу, да и не могу. Другие семьи, как правило, берут одного ребенка, в крайнем случае - двух. Но, говоря откровенно, я уже ни одного своего знакомого отговорил от этой идеи. Человек должен быть готов принять ребенка. Именно принять, а не взять. Если готов, то все остальное - вопрос техники. Многие хотят, чтобы ребенок их радовал, всегда был послушным. Такая установка у людей. Тогда лучше купите собаку.
- Вы довольно подробно описываете свой опыт усыновления в блоге. Какая реакция ваших френдов?
- Часто спрашивают, не думал ли я про генетику детей. Порой, не стесняясь в выражениях, называют сумасшедшим. Дескать, я не учитываю будущего влияния «нехорошей генетики». А кто может ответить на вопрос, как и когда она может проявиться? Конечно, те или иные наклонности у каждого ребенка есть, что-то с годами усиливается, что-то слабеет. Но победить «генетику» можно. Я абсолютно в этом уверен.
- Кстати, еще вопрос про сиротство и список Форбс. Бизнесмены могут как-то «скинуться» и поучаствовать в решении проблем системы сиротских учреждений?
- Не должны бизнесмены этого делать. Потому что такой проблемы нет. Государство выделяет деньги, и немалые. Даже нерационально большие. Но они неэффективно тратятся. Впрочем, по большому счету, и не деньгами нужно помогать. Важно организоваться снизу, как и должно быть в гражданском обществе. Сегодня общество не поддерживает позыв к кардинальному решению проблемы сиротства, общество должно изменить себя изнутри. А к бизнесменам отношение людей известно. Они (то есть мы) не могут стать моральными авторитетами для большинства.
#
Из блога Романа Авдеева
"В это воскресенье по делам оказался в отеле Ритц-Карлтон. Кто не знает, могу сообщить, что это один из самых дорогих пятизвездочных отелей в Москве. Первое впечатление, что я попал на съезд иерархов православной церкви: попы, владыки, митрополиты. Было очевидно, что все они приехали в Москву в связи с юбилеем патриарха Кирилла и поясом пресвятой Богородицы.
Что бросилось в глаза: не каждый бизнесмен, с которым я встречаюсь, имеет такие часы, которые были у батюшек. Я задал себе вопрос, а почему меня это так зацепило? Да, слова и поступки людей часто расходятся, да, люди церковного звания могут позволить себе жить в Ритце. Но потом пришел к выводу, что меня коробит этот яркий пример всеобщего «овнешнения». То есть люди внешней стороне жизни, обряду придают огромное значение, забывая о чем-то более важном."
#
- А есть у вас понимание, как общество может изменить себя?
- Шота Руставели как-то сказал: то, что вы сберегаете для себя, потеряно. То, что отдаете - остается навсегда. Вы, наверное, ждете, что я, как бизнесмен, выдам вам сейчас бизнес-план. Но такого расписанного по пунктам плана нет.
- Да, я надеялся, вы сейчас выдадите полноценный кейс.
- Кейса нет. Через пять лет ничего не изменится. Наоборот, будет только хуже. И никакая социальная реклама тут не поможет. Обществу ничего не навяжешь. Даже революция и та должна созреть. Понимание того, что такого количества отказников не должно быть - еще не созрело. Общество не рассматривает это явление как проблему.
- Ну, как-то это очень негативно. Хоть какие-то поводы для оптимизма есть?
-Да, я вижу людей, которые берут детей и принимают их такими как есть. И ребенок становится для них родным. Берут и больных детей - я многих из этих людей знаю, и преклоняюсь перед ними. Жаль, не могу называть фамилии и конкретные истории - они не доверяли мне рассказывать эти истории публично.
- На вашем бизнесе как-то отражаются ваши принципы отношения к семье, к детям?
- Все наши корпоративные праздники всегда семейные. Лет пять назад мы отказались от привычных «корпоративов». Мне кажется, они ведут не к объединению, а к разъединению коллектива. У банка есть своя благотворительная программа, но мы не делаем из нее пиара, это вещи несовместимые. Сейчас нам исполняется 20 лет, и мы делаем по этому поводу большой праздник - детский творческий фестиваль «Яркие люди». 18 августа в парке Горького соберутся вместе все творческие студии, детские клубы, творческие мастерские Москвы. Я уверен, что без образования - а это, безусловно, не только школа и вуз - немыслимы те изменения, о которых мы говорили выше. Надеюсь, получится отличный семейный фестиваль. Кроме того, на фестивале будут фантастические театральные и другие коллективы со всего света.
- Вы в своем блоге часто пишите о церкви, осмысляете ее деятельность, критикуете ее официальные инстанции и некоторых представителей. Какова ее роль, по-вашему, в оздоровлении общества? И как вы оцениваете многочисленные скандалы последнего времени, связанные с церковными иерархами?
- Конечно, я писал и о многокилометровой очереди к Поясу Богородицы, и о часах патриарха, и о деле Pussy Riot. Но у меня давно уже устоялось собственное отношение к церкви. Я четко разделяю церковь земную и небесную. Насчет очереди к Храму Христа Спасителя все понятно: в русских людях живет жажда чудес. Мы не верим в себя. Мы прошли мимо эпохи Возрождения. У нас нивелирована роль творца. Пусть и с маленькой буквы. Роль человека недооценена. Если бы вместо Ивана Грозного у нас была бы эпоха Возрождения, мы бы наверняка жили в другой стране, в которой не было бы гулагов в таком количестве. Но мы погрязли в фарисействе: говорим одно, делаем другое. Нам трудно быть честными перед собой, перед детьми. Возможно, поэтому и убираем часы в фотошопе. Но знаете, все-таки проблемы сиротства меня волнуют куда больше, чем часы патриарха.
"Московские новости", 6 августа 2012
http://www.mn.ru/society/20120806/324522212.html
Банкир и многодетный отец Роман АВДЕЕВ о личном опыте общения с сиротскими учреждениями
Известного российского бизнесмена, владельца Московского кредитного банка Романа Авдеева журналисты чаще, чем про финансы спрашивают на тему усыновления. Своих, так сказать, биологических детей у него четверо, а приемных, но таких же «своих», еще 19.
Авдеев честно признается, что рассказывать «о том, как это вышло», ему уже совсем неинтересно, а всех любопытствующих отсылает в свой блог (http://avdeev-roman.livejournal.com/). Однако совсем пройти мимо опыта многодетного отца мы не смогли: Роман Авдеев побывал в нескольких десятках детских домов, а также самолично изучил правила работы органов опеки. У него есть своя версия, почему в стране становится все больше социальных сирот, в чем изъян шефского движения и почему детские дома должны быть большими.
- Эксперты отмечают, что органы опеки забирают детей не только из неблагополучных, но и из малообеспеченных семей - тем самым масштабы социального сиротства и так пугающие, растут. Какое развитие событий вы прогнозируете?
- Действительно, дети при живых родителях отправляются в приюты и детские дома безо всякой ювенальной юстиции. У органов опеки останутся те же полномочия. У нас сегодня в стране более 2 миллионов сирот и беспризорных детей. И что самое страшное, число их только растет. Это происходит, потому что в головах бардак. Зато мы строим Сколково. К примеру, мне рассказали знакомые чиновники, что в регионах стали массово возвращать приемных детей в детдома. Получается, раньше люди брали их просто из-за денег, которые платили за каждого усыновленного или приемного ребенка. А теперь доплату опекунам либо уменьшили, либо отменили в зависимости от региона. Недавно я смотрел какое-то ток-шоу про усыновление. Выступала женщина, рассказывала, как взяла нескольких детей из приюта, а потом вернула. Выплат в прежнем объеме стало не хватать, и она их просто отвезла обратно. Ведущий, выслушав этот рассказ, объявляет: «Целых пять лет воспитывала, молодец, давайте ей поаплодируем». И зал аплодирует. Все, занавес.
- А в результате дети получили двойное сиротство.
- Да, это такая травма, после которой детям не восстановиться. Вот и скажите, кто в этом виноват? Государство? Адепты ювенальной юстиции? Проблема в другом. Люди, живущие рядом с нами, не видят ничего страшного в возврате детей: взяли-не получилось-вернули. Знаете, при таком отношении не будет никакого Сколково, и никаких инноваций ждать не приходится. Если мы, как общество, не повзрослеем, то у нас нет будущего. И, поверьте, вопрос не в количестве бездомных, а в нашем отношении к сиротству. В 1990-е годы все списывали на бедность - мол, есть нечего. Но в 2000-е бездомных стало больше, несмотря на то, что настали более сытые времена. Проблема социального сиротства лежит не в области материального.
#
Из блога Романа Авдеева
"Я очень много контактирую с органами опеки и могу вас заверить, что сама система селектирует тех людей, которые занимаются правами детей. Иногда они работают эффективно, иногда не очень. У них уже сейчас есть немало возможностей для принятия решений, но в любом случае, усовершенствование этого института - это шаг в правильном направлении. А когда мне говорят, что ребенок будет жаловаться на родителей в полицию за то, что они не дают ему конфет, то я не знаю, как такие родители воспитывают своих детей. Понятно, что у меня дети тоже хотят конфет и модных девайсов, но я никогда не поверю, что они скажут кому-то, что их папа плохой, потому что не дает конфет. Я себе это слабо представляю. И еще более слабо представляю, что кто-то приедет и начнет разбираться, почему папа не дает конфет. Пусть даже такое право у них по закону будет."
#
- Вы много ездите по детским домам. Как вы их оцениваете?
- Сам институт детских домов ущербен, несмотря на то, что они, конечно, бывают разные. Вся проблема в том, что дети не могут адаптироваться в жизни после того, как покидают детский дом. У них не воспитываются семейные ценности, и потому их собственные дети часто также попадают в приюты. И с этим сложно что-то сделать. Перевоспитать общество быстро нельзя. Надо либо открывать доступные, бесплатные спортивные кружки и секции, либо понижать возраст наступления уголовной ответственности до 12 лет. Пока у нас в стране, видимо, решили пойти по второму пути. Но повторюсь, быстрых рецептов изменений к лучшему не существует. Есть только шапкозакидательские резолюции, вроде недавнего прогноза Павла Астахова, о том, что к 2020 году все детские дома будут закрыты.
- Не верите главному детскому омбудсмену?
- Вопрос не в этом. Мне кажется, он болеет за дело, и что-то пытается исправить. Но я со многими предложениями в области детской политики не согласен. Например, говорят: давайте повысим размер материальной помощи опекунам, и тогда они всех детей разберут. Это не работает, как показала практика. Давайте что-то в органах опеки поменяем. Не работает - всю систему менять надо. Давайте иностранцам наших детей отдавать не будем. Тоже не работает. Почему? Потому, что все эти идеи не направлены на защиту ребенка. Что говорить про государство, если даже в семье редко все делается именно в интересах детей.
#
Из блога Романа Авдеева
"В минувшее воскресенье был в одном детском доме. Не хочу называть адрес, потому что хотелось бы обсудить проблему в обобщенном виде. Нас, конечно, в этом детском доме ждали, напекли пирожков, достали варенье. Первое впечатление - персонала больше, чем детей. Что, кстати, характерно для очень многих детских домов. Разговорились с заведующей. По ее словам, все плохо: денег мало, окна старые, кровати тоже. На мой вопрос, что же надо делать, ответила, что родителей надо наказывать, как раньше в СССР - сажать за тунеядство, отправлять в ЛТП, а то они пьют и детей забросили. А с детьми-то что делать? В ответ опять про ремонт. И что нас здесь всегда рады видеть, что летом здесь «места красивые, а люди хорошие».
Этот визит опять навеял на меня грустные мысли. Люди, действительно, милые. Понятно, что государство платит им маленькую зарплату. Но каков результат? Все дети страшно запущены и отстают по развитию от своих сверстников. От этого не хотят ходить в обычную школу.
Конечно, детский дом - не лучшее место для самосовершенствования. Но с другой стороны, чтобы заниматься с детьми, много не надо. В конце концов, кубики можно и из пластмассовых бутылок сделать. Для этого много денег не нужно. Но администрация думает о том, как кровати обновить и окна поменять. Да, в детдоме все достаточно обшарпано, но эта обстановка не сильно внешне отличается от интернатов, которые я много раз видел за рубежом. Например, в Германии. Там дети живут в тесных комнатах по несколько человек, обстановка весьма скромная, туалет и душ в коридоре. Но ничего страшного никто в этом не видит. Причем родители за такой «уют» платят достаточно большие деньги. Почему? Потому что там детям дают образование. С ними занимаются, инициируют к развитию. Это ценится в первую очередь. У нас же об этом почему-то не думают. Сотрудники просто сидят и смотрят телевизор. А дети в это время предоставлены сами себе. Приоритеты поставлены с ног на голову. В такой ситуации, сколько денег ни давай и сколько ни покупай кроватей, на выходе ничего не изменится.
При этом за чаем мне возмущенно говорили про «бездушную» политику государства, которое хочет детские дома сокращать и объединять. А, на мой взгляд, речь идет о том, чтобы рационально расходовать деньги. Уверен, если создать один большой детский дом на несколько сотен детей, но построить его в районном центре, с бассейном и спортивным залом, с музеем и библиотекой, то можно было бы говорить об эффективности воспитания и образования.
Я еще раз убедился, что помогать нашим детским домам в их сегодняшнем виде - бесполезное занятие. И так будет до тех пор, пока в обществе не станет популярной идея, что мы должны сами что-то сделать, и сделать это эффективно".
#
- Сейчас детские дома укрупняются. Маленькие - их еще семейными называют - закрываются. Эксперты считают, что детям очень сложно пережить все это: в каждом детском доме свой уклад, чужаков встречают плохо.
- Понимаю-понимаю. Но я не знаю, где вы видели семейные детские дома. Я ни одного не видел. Семейность, видимо, заключается в том, что воспитатели с детьми весь день сидят у телевизора. Вы знаете, я процесс укрупнения поддерживаю. В больших детских домах все иначе, там чаще всего действительно есть какие-то секции, спортивные клубы. Можно даже театр организовать. Проблема укрупнения в исполнении. Все упирается в то, что ребенок в этом процессе играет такую же роль, как шкаф или кровать. Переезд - это деликатный и не простой процесс. Мои дети тоже нервничают, когда едут в Англию или в деревню под Липецк, переживают даже при смене комнаты. А переезд в другой приют и тем более в другой город или область - это настоящий стресс. Здесь должна быть долгая подготовительная работа. А у нас сегодня детям объявляют о переезде, а завтра уже едут.
- Есть еще одна проблема. В маленький местный детский дом, как правило, могут приехать родственники. Хоть какое-то взаимодействие с родной семьей.
- Согласен, должны учитываться интересы ребенка, семьи. У нас же во главу угла поставлены вопросы экономии.
- Как вы относитесь к шефскому движению? Есть ли смысл в разовых акциях. Много сомнений на этот счет.
- Здесь я вижу две темы. У общества есть потребность творить благо. Это важно, поскольку при этом меняется сам человек. Но важно, чтобы благотворительность не ограничивалась переводом денег. Проблема в том, что любой несистемный процесс скорее вредит, чем помогает. Приезжают волонтеры, играют с детьми, общаются, вечером уезжают. Дети остаются с воспитателями, и все идет по-прежнему. И это еще больше их дезориентирует. Я не отговариваю волонтеров приезжать, но нужны какие-то организованные формы. Было бы замечательно, если бы волонтер брал ребенка-двух, вывозил их на выходные в Москву или ближайший крупный город, расширял горизонты. Но это невозможно: в нашем законодательстве детдом не может доверить ребенка какому-то волонтеру. Руководство детдомов, как правило, пассивно и негативно настроено на какие-то изменения. И их резоны я тоже понимаю.
- Воспитатели не хотят, чтобы дети привязывались к кому-то. Сегодня волонтер приезжает, а завтра забывает про ребенка.
- Ничего страшного в этом нет. У нас в семье воспитатели - англичане. Они часто меняются. Ребенок должен понимать, что такова жизнь. Одни люди уходят, на смену им приходят другие.
- После такого огромного опыта взаимодействия с этой средой, у вас не возникало желания сделать какой-нибудь проект развития детских домов?
- Я не чувствую в себе экспертных знаний. Одно дело - воспитывать детей, другое - менять систему. Я понимаю, как воспитывать в семье, но как воспитывать их в сиротском доме так, чтобы они были адаптивны, плохо себе представляю. Боюсь, разумного варианта в нашем обществе пока нет. Потому как общество, где столько сирот и отказников, не является здоровым.
- Вы - единственный многодетный отец в списке Форбс. Есть ли среди ваших знакомых, бизнесменов вашего уровня те, которые тоже стали приемными родителями?
- Не один и не два человека. В моем окружении таких немало. Просто я открыто занимаюсь усыновлением - ничего скрывать не хочу, да и не могу. Другие семьи, как правило, берут одного ребенка, в крайнем случае - двух. Но, говоря откровенно, я уже ни одного своего знакомого отговорил от этой идеи. Человек должен быть готов принять ребенка. Именно принять, а не взять. Если готов, то все остальное - вопрос техники. Многие хотят, чтобы ребенок их радовал, всегда был послушным. Такая установка у людей. Тогда лучше купите собаку.
- Вы довольно подробно описываете свой опыт усыновления в блоге. Какая реакция ваших френдов?
- Часто спрашивают, не думал ли я про генетику детей. Порой, не стесняясь в выражениях, называют сумасшедшим. Дескать, я не учитываю будущего влияния «нехорошей генетики». А кто может ответить на вопрос, как и когда она может проявиться? Конечно, те или иные наклонности у каждого ребенка есть, что-то с годами усиливается, что-то слабеет. Но победить «генетику» можно. Я абсолютно в этом уверен.
- Кстати, еще вопрос про сиротство и список Форбс. Бизнесмены могут как-то «скинуться» и поучаствовать в решении проблем системы сиротских учреждений?
- Не должны бизнесмены этого делать. Потому что такой проблемы нет. Государство выделяет деньги, и немалые. Даже нерационально большие. Но они неэффективно тратятся. Впрочем, по большому счету, и не деньгами нужно помогать. Важно организоваться снизу, как и должно быть в гражданском обществе. Сегодня общество не поддерживает позыв к кардинальному решению проблемы сиротства, общество должно изменить себя изнутри. А к бизнесменам отношение людей известно. Они (то есть мы) не могут стать моральными авторитетами для большинства.
#
Из блога Романа Авдеева
"В это воскресенье по делам оказался в отеле Ритц-Карлтон. Кто не знает, могу сообщить, что это один из самых дорогих пятизвездочных отелей в Москве. Первое впечатление, что я попал на съезд иерархов православной церкви: попы, владыки, митрополиты. Было очевидно, что все они приехали в Москву в связи с юбилеем патриарха Кирилла и поясом пресвятой Богородицы.
Что бросилось в глаза: не каждый бизнесмен, с которым я встречаюсь, имеет такие часы, которые были у батюшек. Я задал себе вопрос, а почему меня это так зацепило? Да, слова и поступки людей часто расходятся, да, люди церковного звания могут позволить себе жить в Ритце. Но потом пришел к выводу, что меня коробит этот яркий пример всеобщего «овнешнения». То есть люди внешней стороне жизни, обряду придают огромное значение, забывая о чем-то более важном."
#
- А есть у вас понимание, как общество может изменить себя?
- Шота Руставели как-то сказал: то, что вы сберегаете для себя, потеряно. То, что отдаете - остается навсегда. Вы, наверное, ждете, что я, как бизнесмен, выдам вам сейчас бизнес-план. Но такого расписанного по пунктам плана нет.
- Да, я надеялся, вы сейчас выдадите полноценный кейс.
- Кейса нет. Через пять лет ничего не изменится. Наоборот, будет только хуже. И никакая социальная реклама тут не поможет. Обществу ничего не навяжешь. Даже революция и та должна созреть. Понимание того, что такого количества отказников не должно быть - еще не созрело. Общество не рассматривает это явление как проблему.
- Ну, как-то это очень негативно. Хоть какие-то поводы для оптимизма есть?
-Да, я вижу людей, которые берут детей и принимают их такими как есть. И ребенок становится для них родным. Берут и больных детей - я многих из этих людей знаю, и преклоняюсь перед ними. Жаль, не могу называть фамилии и конкретные истории - они не доверяли мне рассказывать эти истории публично.
- На вашем бизнесе как-то отражаются ваши принципы отношения к семье, к детям?
- Все наши корпоративные праздники всегда семейные. Лет пять назад мы отказались от привычных «корпоративов». Мне кажется, они ведут не к объединению, а к разъединению коллектива. У банка есть своя благотворительная программа, но мы не делаем из нее пиара, это вещи несовместимые. Сейчас нам исполняется 20 лет, и мы делаем по этому поводу большой праздник - детский творческий фестиваль «Яркие люди». 18 августа в парке Горького соберутся вместе все творческие студии, детские клубы, творческие мастерские Москвы. Я уверен, что без образования - а это, безусловно, не только школа и вуз - немыслимы те изменения, о которых мы говорили выше. Надеюсь, получится отличный семейный фестиваль. Кроме того, на фестивале будут фантастические театральные и другие коллективы со всего света.
- Вы в своем блоге часто пишите о церкви, осмысляете ее деятельность, критикуете ее официальные инстанции и некоторых представителей. Какова ее роль, по-вашему, в оздоровлении общества? И как вы оцениваете многочисленные скандалы последнего времени, связанные с церковными иерархами?
- Конечно, я писал и о многокилометровой очереди к Поясу Богородицы, и о часах патриарха, и о деле Pussy Riot. Но у меня давно уже устоялось собственное отношение к церкви. Я четко разделяю церковь земную и небесную. Насчет очереди к Храму Христа Спасителя все понятно: в русских людях живет жажда чудес. Мы не верим в себя. Мы прошли мимо эпохи Возрождения. У нас нивелирована роль творца. Пусть и с маленькой буквы. Роль человека недооценена. Если бы вместо Ивана Грозного у нас была бы эпоха Возрождения, мы бы наверняка жили в другой стране, в которой не было бы гулагов в таком количестве. Но мы погрязли в фарисействе: говорим одно, делаем другое. Нам трудно быть честными перед собой, перед детьми. Возможно, поэтому и убираем часы в фотошопе. Но знаете, все-таки проблемы сиротства меня волнуют куда больше, чем часы патриарха.
"Московские новости", 6 августа 2012
http://www.mn.ru/society/20120806/324522212.html