Телекритик Слава ТАРОЩИНА - публикации в "Новой газете" (июнь-август 2012)
Не запихивайте шубу в трусы
Государство как личная вотчина - сегодня и всегда
День железнодорожника настолько возбудил Путина, что он решил обратиться к любимому жанру - прямой линии с народом. Президент вещал с острова Валаам. Ему восторженно внимал на местах аккуратный железнодорожный народ. Скромно потупив глаза, вслушивался в ритуальные речи Путина Владимир Якунин. Глава РЖД гляделся вершинным достижением отрасли: отменно сшитый пепельно-серый мундир тонко рифмовался с его благородной сединой. В какой-то момент величественность якунинского облика несколько померкла. Он вдруг принялся с излишней настойчивостью просить у Путина «найти возможность встретиться и с ветеранами, и с молодежью» по случаю 175-летия РЖД. Путин кивнул головой.
Обидно, что Медведев пока не получил публично подобное приглашение. Ведь именно он предпринял мужественное путешествие на поезде по Сибири (не побоялся неизбежных аналогий с северокорейскими лидерами). В интересе премьера к локомотивам легко угадывался давний трепет чудесного малыша Димы перед вагончиками и колесиками. Значительно подросший Дмитрий Анатольевич тоже никого не оставил равнодушным. В числе увиденных им достопримечательностей современного поезда он отметил туалет. «Раньше, - авторитетно заявил Медведев, - в поездах и самолетах туалетов не было. У нас всегда так к людям относились: едут десять часов, а туалетов нет». Слово «раньше» озадачило. Вспомнила из литературы, что уже при Александре III были в поездах ватерклозеты. Только принялась рассуждать над нюансами туалетной темы в России, как случился еще один юбилей.
День железнодорожника совпал с годовщиной тюремного заключения Юлии Тимашенко. Ее соратники выпустили в небо перед зданием Печерского суда 365 белых голубей. Сопоставление двух юбилеев навевало нехорошие предчувствия. Как бы в следующий День железнодорожника не пришлось выпускать голубей у Хамовнического суда - теперь уже по случаю Pussy Riot. Нам нет преград на море и на суше. Разве в конце февраля кто-нибудь мог предположить, что «пусси» и полгода спустя останутся главными ньюсмейкерами?
Дело о панк-молебне обозначило некий рубеж в развитии общества, а потому обросло рекордным количеством комментариев. Но главную правду о сегодняшнем дне я обнаружила не в них, а в лекции Ключевского о Смуте. Истоки Смуты Василий Осипович видит в особом типе мироустройства, которое он называет «государство-вотчина». Московские правители никак не поймут, что государство не может никому принадлежать, кроме народа, и продолжают на него смотреть как на личную вотчину. Такова особенность, подчеркивает Ключевский, тогдашнего политического мышления. Прошло почти пять столетий, а мышление не изменилось. Я даже затрудняюсь сказать, что оскорбительнее для граждан - вопиюще неправосудное правосудие или рабское упование на Того, кто вроде бы не жаждет «пуссиной» крови.
Государство-вотчина и сегодня живет по канонам древнерусского права, то есть облагает все сущее и видимое полным комплектом феодальной зависимости. Захотел губернатор Ткачев после трагедии в Крымске покончить в своей вотчине с кавказским вопросом - тотчас приступил к исполнению задуманного. Легко минуя Конституцию, он занялся формированием казачьей полиции. Впрочем, Ткачев демонстрирует чудеса политкорректности, рассуждая о кавказцах. Его главный покровитель, предыдущий хозяин Краснодарского края (ныне сенатор) Николай Кондратенко, умудрялся в краткой публичной речи произнести более 60 раз заветное слово «жид».
Только в государстве-вотчине популярнейший человек калибра Андрея Макаревича может обратиться к президенту с отчаянным предположением: «Я не верю, что вам настолько наплевать на страну, которая выбрала вас президентом». Путин - вершина пирамиды, выше - лишь небо. А что за прелесть валаамский священник, судорожно схвативший путинскую руку для нанесения поцелуя! Это же сделано на уровне рефлекса. И на том же уровне Владимир Владимирович брезгливо отверг поцелуй (кадр каким-то чудом попал в эфир вечерних «Вестей»). Но если уж продолжать множить примеры, подтверждающие актуальность мысли Ключевского, то лучшей иллюстрации, чем заседание Русского географического общества на том же Валааме, просто не найти.
В ожидании масштабного экономического кризиса государство затевает грандиозный проект. В Домодедове планируется построить парк «Россия», где сконцентрируются лучшие достижения всех регионов. Особенно умилила фраза об «интеллектуальной площадке для новых идей развития». А как же Сколково? Напряженный взор и стремительно краснеющие щеки Вексельберга свидетельствовали о том, что его, вдохновителя Сколкова, данный вопрос волнует еще больше, чем меня. Тем временем выяснилось основополагающее: главная миссия новодела - патриотическая. Речь идет о патриотизме в особо крупном размере, то есть о 50 миллиардах рублей.
Впрочем, самая эффектная мизансцена была впереди. Путин с хитрым ленинским прищуром решил выяснить, кому принадлежит земля. Оказывается, нашелся безымянный владелец, который решил добровольно и безвозмездно (Шойгу грозным голосом подчеркнул ключевые слова) передать в дар Московской области тысячу гектаров земли. Мизансцену завершил лично Путин, прочитавший выдержку из Иннокентия Сибирякова. Тот вложил век назад часть своего миллионного состояния в научные проекты, в том числе и на Валааме. Данную цитату, судя по развитию событий, отныне обязан выучить, как «Отче наш», каждый олигарх, который еще не окончательно навострил лыжи. Итак, товарищи олигархи, слушайте и запоминайте мысли Сибирякова, они вам пригодятся: «Мои миллионы - результат труда других лиц. И я чувствую себя неправым, завладев их трудом». Во время чтения Путин сделал несколько мхатовских пауз, обводя присутствующих свинцовым взглядом. На олигархов было страшно смотреть. Окаменевшие Прохоров и Авен из последних сил старались держать лицо. Дерипаска нервически улыбался. Вексельберг покраснел пуще прежнего. Да, не забыть бы сказать: рядом с главной патриотической миссией возведут еще два парка - для сафари и для развлечений. Государство-вотчина неустанно заботится о своих подданных.
Пытаясь найти заключительную метафору, объединяющие мотивы статьи, вспомнила недавний телесюжет. Женщина в китайском супермаркете деловито пытается запихнуть шубу в трусы. Ей почти удалось невозможное, как вдруг выяснилось, что камеры слежения с интересом наблюдают за увлекательным процессом. Наши почетные железнодорожники всех мастей, подобно вороватой даме, регулярно запихивают шубу в трусы, а она всё не запихивается.
"Новая газета" № 88 от 8 августа 2012
http://www.novayagazeta.ru/columns/53879.html
Право на шепот
Как завершается первое путинское десятилетие
Света Курицына, она же Света из Иванова, очень боялась, цитирую, уписаться от восторга на своей премьере, наделавшей много шума. Кажется, это единственное, что получилось. И не было бы вовсе смысла упоминать о ее дебюте под названием «Луч Света», если бы не одно обстоятельство. Именно данная незамысловатая девушка, чей мочевой пузырь мужественно выдержал интервью с Жириновским и Джигурдой, подвела итог телевизионного десятилетия.
Календарные сроки не всегда совпадают с реальными. Первая путинская десятилетка началась не с президентского триумфа в 2000-м, а двумя годами позже. Мистическое сочетание цифр 2002 оказалось для ТВ судьбоносным. Приход Путина к власти аннулировал великое противостояние между, говоря условно, государственными и антигосударственными (с точки зрения власти) СМИ. То было историческое событие, а потому уместны исторические сравнения. НТВ сопротивлялось распаду с настойчивостью большевистского мятежа. ОРТ сдалось тихо, как Временное правительство. ТВ-6 уготовили участь Петра III, мужа Екатерины II, - его свергли с престола, по свидетельству современника, как ребенка, которого посылают спать. (Напомню: был и такой канал, где рулевым служил Иван Демидов - тот самый, который потом принялся рулить идеологией единороссов, а теперь - кино при Мединском.)
Итак, спецоперация по зачистке ТВ прошла с блеском. Начальники правильных каналов, а других и не осталось, начали ходить в Кремль как на работу. Но тут встал роковой вопрос: а что показывать будем? Именно тогда, на волне первого всплеска народности, и решено было сделать ставку на персонажей формата Светы из Иванова. Как раз подоспела западная мода на реальные шоу. Название отечественного аналога, «За стеклом», обернулось выразительной метафорой времени. Как только Макс и Марго, главные герои шоу, стали сношаться под камеры, страна вмиг забыла о необходимости демократических преобразований. Подобного успеха российское ТВ еще не знало. В те дни размеренный ход телевещания дважды прерывался экстренными сообщениями - когда в небе над Нью-Йорком погибло 260 человек и когда один Саша добровольно покинул святую обитель за стеклом. Второе событие общественность восприняла с большим драматизмом, нежели первое.
Еще не улеглись страсти, а на подходе уже новый наркотик для народа - «Окна» с Дмитрием Нагиевым. Проект подпитывала темная, грубая, необузданная стихия, умело подстрекаемая жэковским Воландом. Передача, призванная заняться публичной психотерапией, дошла до вершин политкорректности. Нагиев с гостями неустанно выяснял, кто лучше - «чернокожие, нацисты или жиды». Вопрос так и остался открытым. Не исключено, что теперь им займется девушка Курицына.
В новациях десятилетней давности была одна общая черта - придание легального статуса тем инстинктам, которые в современной цивилизации принято считать низменными. Режим жаждал самосохранения - ТВ с пионерской готовностью переключилось на обслуживание выборных циклов любой ценой, вплоть до отвлечения масс от насущных проблем с помощью гениталий в прямом эфире. Земная ось повернулась. За стеклом оказались не Марго с Максом, а все мы.
Первая попытка выйти из застеколья случилась минувшим декабрем. Власть опешила от такой наглости, затрепетала, даже будто бы изготовилась к компромиссам, но быстро опомнилась. Болотную накрыли паутиной людоедских законов, бунтовщиков укротили, недовольным зажали рот. Белый цвет покинул московские бульвары. Оппозиционеры впали в депрессию и заговорили голосом гражданина Подсекальникова, героя «Самоубийцы» Эрдмана: «Товарищи, я прошу вас от имени миллионов людей: дайте нам право на шепот. Вы за стройкой даже его не услышите».
Пока власть размышляет, стоит ли давать миллионам право на шепот, наступило время промежутка. Его-то и заполнила собой Света из Иванова. Одновременно она закольцевала сюжет первого путинского (напоминаю: не календарного, а реального) десятилетия. Почему? Да потому что Света знаменует исчерпанность актуальной эстетики по отвлечению электората от жизни страны любой ценой. Залог успеха крылся в ежедневном увеличении дозы. Как в латиноамериканских сериалах. Героиня выходит из амнезии и тотчас впадает в кому с последующей потерей слуха, младенца и левой лодыжки. Но ведь все дозы когда-то заканчиваются. Вот и коллега Светы по телевизионному цеху и обширной молочной железе, Анфиса Чехова, грустно делится с ивановской девушкой наболевшим, мол, грудь не умеет сама снимать программы… Разумеется, каждый эффективный менеджер от ТВ не перестанет мечтать о славе Парацельса. Попытки вырастить в колбе своих гомункулусов, готовых ради рейтинга на все, не прекратятся и впредь. Однако структура смыслов и ценностей в обществе меняется очень быстро, нужно спешить.
Третий срок только начался, но лучшие умы уже бьются над концепцией четвертого срока. Мне нравятся свежие кремлевские инициативы, особенно эта - комиссия по мониторингу достижений целевых показателей. Если кто не понял, означенная комиссия будет отслеживать, как выполняются предвыборные обещания Путина. Обещания раздавал лично Владимир Владимирович, а отвечать будет комиссия, правда, под его руководством. Нет сомнений, что и все ТВ займется аналогичным мониторингом.
Что ждет телевидение в этом царстве целевых показателей - вопрос пока открытый. Ясно лишь одно: власть осталась, а сакральность ушла. Уход сакральности отражается в неуклонном падении президентского рейтинга. Страна расколота глубинными противоречиями. Не Курицына, но другие девушки в смешных разноцветных масках определяют глубину раскола. Чем дольше сидят, тем больше определяют. Сегодня эта граница, как свидетельствует история с Сергеем Шаргуновым (его родной отец, протоиерей Александр Шаргунов, публично выразил недовольство тем, что сын подписал письмо в защиту «пусек»), уже проходит через семью. Такой суровый контекст амфорами с бадминтоном и Курицыной не облагородишь. Синдром третьего срока нуждается в дополнительной мощной психотерапии.
Сейчас явление Светы еще гарантирует гигантские доли и проценты ее Пигмалиону Кулистикову. А что будет со Светой завтра, когда шепот неизбежно перейдет в крик? Ей предстоит утешиться исчерпывающей формулой Зощенко: с таким мочевым пузырем жить да радоваться.
"Новая газета" № 82 от 25 июля 2012
http://www.novayagazeta.ru/columns/53690.html
Чужие, другие и разные
Революционный декабрьский романтизм не выдерживает испытания телеэфиром
Жаль, что исчез Нургалиев - последний эстет от правоохранительных структур. Никто больше не призывает граждан искать прекрасное в повседневном. С его уходом количество прекрасного в повседневном истаяло в борьбе за общественное благо.
Неожиданно в данную борьбу вступили две эфемерные субстанции, связанные с параллельной реальностью. Еще нет общественного ТВ, зато уже есть комиссия по развитию телерадиовещания во главе с Владиславом Сурковым. Еще нет структурированной оппозиции, зато есть идея Дмитрия Гудкова запустить к осени оппозиционный телеканал. Сурков хранит гордое молчание. Гудков фонтанирует Остапом Бендером в предвкушении скорой встречи с сокровищами мадам Петуховой. От означенных перспектив у меня случилась смена оптики. Я с нежностью принялась думать об Эрнсте, Добродееве, Кулистикове, чья параллельная реальность уютна и обжита. Здесь встречаются дамы с персями двенадцатого размера. Махнет такая дама левой грудью - пивные банки превращаются в блин. Махнет правой - раскалывается на части арбуз, честь поедания которого достанется Геннадию Хазанову. Здесь скромный демиург выборного процесса Чуров назначает себе награду за труды в виде ордена Александра Невского. Здесь не переводятся Рюриковичи хоть от князя Игоря, хоть от «Уралвагонзавода». Так что пока о нерожденных детках Суркова и Гудкова думать неохота.
Впрочем, о начинании Гудкова подумать придется. Он ведь вещает от имени оппозиции. Почему же тогда в разговоре о грядущем ТВ никак не обозначен, скажем, Парфенов, которому и карты в руки? Вопросы непраздные. Стратегия власти проста, как мотыга, - недовольные делятся на тех, кто на сцене, и на тех, кто в толпе. Первых мочат в сортире. Вторых просвещают насчет первых. А что происходит там, внутри оппозиции?
Призрачная реальность распадается на фрагменты. Разные страты складывают из них свой образ мира. Российская декабрьская оппозиция родилась в ореоле романтики. Она - плод объединения разныхсил: с одной стороны - Акунин, Парфенов, Быков; с другой - Немцов, Рыжков, Каспаров; с третьей - Удальцов, Гудковы, Пономарев; с четвертой - «рассерженные горожане», не желающие терпеть оскорбительную для них власть. В единстве разных сквозила надежда.
К весне романтизм рассосался. После «Анатомии протеста» оппозиция объявила бойкот не только каналу НТВ, но и его рекламодателям, что гораздо существеннее. Не прошло и недели, как Дмитрий Гудков, Илья Пономарев, Борис Надеждин нарисовались в программе «НТВшники». Позже Пономарев в блоге объяснит: их, мол, обманули - обещали обсуждение «Анатомии», а сами принялись привычно подсчитывать деньги Госдепа. Тем не менее на программе восторжествовала дружба. Непримиримый депутат Пономарев с белой ленточкой наперевес, пряча глаза, пожал руку торжествующему Сергею Железняку, видному деятелю «Единой России».
Отныне ТВ с усердием провокатора Азефа начинает сортировать тех оппозиционеров, которые светятся на сценах. Акунин, Парфенов, Быков - чужие, их подают в митинговых синхронах. Рыжков, Немцов, Каспаров - другие, их игнорируют. Навальный - и чужой, и другой, и уж совсем нежеланный для власти. Зато Сергею Удальцову, семейному подряду Гудковых (отец и сын), Илье Пономареву, а также примкнувшим к ним Борису Надеждину и очень независимой Ирине Хакамаде удалось стать героями политического экрана. Мельтешение в ящике никаких просветительских плодов не приносило, а только сильнее стягивало в узел проблемы.
Российское освободительное движение отягощено тяжелым анамнезом. История вибрировала под натиском провокаторов калибра Нечаева, Азефа, Дегаева. До сих пор гуляет неканоническая версия об убийстве Александра II. Мощная царская охранка якобы не сумела предотвратить шесть покушений и гибель императора, потому что существовал заговор силовых структур с террористами. Конспирология - штука ненадежная, но действительно,почему тьмы охранителей не справились с горсткой бомбистов? Ситуация в стране напряженнейшая. Императору исполнилось шестьдесят. Он устал от низов, для которых слишком нерешителен; от верхов - для которых слишком радикален; от домашних, недовольных его женитьбой на многолетней любовнице. Страна вместе с верхами, низами и домашними устала от него.
Разумеется, смешно рифмовать разные эпохи. Одно несомненно - власть так или иначе использует богатый исторический опыт в борьбе с инакомыслием. Ведь и сейчас уже много неясного в противостоянии Кремля и оппозиции. Зачем, спрашивается, нужно было накануне «Марша миллионов» устраивать обыски у оппозиционеров? Легче всего объяснить неясное борьбой разных кремлевских башен. Но вот вопрос: возможен ли сегодня Азеф, востребован ли? Часть из напрашивающихся вопросов проартикулировала в тех же «НТВшниках» Фекла Толстая. Она уверена: оппозиции нужно разделиться. Там есть радикалы, а есть и умеренные, такие, как она. Те и другие добровольно выходят на площадь. Те и другие имеют право знать, кто именно из лидеров персонифицирует их интерес. Сейчас все размыто, смазано, непонятно.
В главной теме недели, сформулированной заботливыми властями с прямодушием пацана из ОПГ - либо вы с нами, либо вы при деньгах, третьего не дано, - солировал Пономарев. Для левого политика тема собственности, которая закрепощает, - надежный стройматериал публичного образа. Так что с риторикой проблем нет. А вот с отношением к коллегам по оппозиции - есть. Как только на Собчак обрушился обыск с последующей материализацией Яшина и миллиона евро, Пономарев предложил К. С. на время расследования уйти из структур оппозиции (в которых она, по его же словам, не участвует). Зато депутат в студии программы «НТВшники» проявил трогательное единство с Якеменко. (Последний озабочен проблемами диетологии: почему Шеин с Удальцовым голодают, но не умирают?) Он похвалил «Наших» и озвучил кардинальное: Немцов и Касьянов не представляют тех людей, которые вышли на площадь. Вечный Вася ликует, бархатные глаза Железняка и вовсе увлажнились от счастья.
Хотелось бы знать: Пономарев - лицо оппозиции или не лицо? Он пиарит амбивалентный Координационный совет. Ему нравится новый «прекрасный министр культуры». Тот самый, который требует убрать из эфира НТВ «более чем спорный» фильм «Служу Советскому Союзу». Он публично сдает товарищей по оппозиции, а товарищи почему-то молчат…
Хорошо бы призвать на помощь Леру Кудрявцеву. Она специалист по расстановке точек над i. На подступах к скандальной премии МУЗ ТВ Лера обратилась к Анне Чапман с просьбой: «Анна, я вас очень прошу, не шпионьте сегодня и ни за кем не подглядывайте». Кто бы внедрил жгучую блондинку в оппозицию?
"Новая газета" № 67 от 20 июня 2012
http://www.novayagazeta.ru/columns/53143.html