!! ИЗ ПЕРВЫХ РУК: Записки молодого врача. Монолог врача из российской глубинки
<…> о том, как, к примеру, устроена медицина в одном русском городе населением в 300 000 человек, можно узнать из этого монолога молодого провинциального врача, который намерен вскоре бросить это неблагодарное дело.
Поступление
Я не хотел становиться врачом. На моем поступлении в медвуз в нашем областном городе-миллионнике настояли родители. Я думал схитрить, приехал на экзамен с дикого похмелья, без подготовки, но все равно сдал. Поступление проходило на льготных условиях: вместо ЕГЭ мы сдавали компьютерные тесты. Нас зачисляли на платные места, но платил за нас департамент здравоохранения моего городка, откуда я приехал.
Есть такая программа «Сельское здравоохранение», сельздрав. ЦРБ (Центральная районная больница. - OS) дает заказ на специалистов, а департамент платит за их обучение. За это молодой врач должен после обучения вернуться в свой город и не менее семи лет работать в ЦРБ. Выбор специальностей ограничен. Можно работать только по той специальности, которая в этот момент будет нужна. Поэтому до пятого курса я не знал, кем я стану.
Учеба. Начало
В первую сессию меня чуть было не отчислили из-за физики. А преподавателя этого, кстати, в следующем году посадили в тюрьму. Он попался на взятке. На золотом «Паркере». Но его сдали ментам не потому, что он деньги со студентов брал, а потому, что он на пенсию не уходил. Еще завкаф один у нас сидел за взятку. После отсидки вернулся в мед, продолжил работать.
У нас вообще с первого курса приходилось вести со всеми кафедрами примерно такой диалог: они говорили: «плати», а я отвечал «не буду». Я не платил ни за что. Мне головы хватало все это выучить, хотя учился я на тройки-четверки.
Жил я в городе скромно. Сначала в общежитии. У меня, в отличие от многих, не было сторонней финансовой подпитки. Денег на проезд хватало, на доширак, на пиво, нет-нет мог и девушку в кино отвести. Одеваюсь я только в дисконтах и никогда не куплю шмотку без скидок. Родители мне не помогали, даже наоборот - я их кредиты выплачивал.
Главным правилом в медвузе было - не прогуливать. На паре ты должен быть, в каком бы ты ни был состоянии. Единственным освобождением от занятий была справка по дежурству в общежитии и освобождение, которое дают донорам. На справки по болезни преподы внимания не обращали.
Девочки тупо боялись забеременеть, потому что никто бы им навстречу не пошел. Они даже академ (академический отпуск. - OS) на год взять не могли, потому что не факт, что дадут потом вернуться. Им приходилось договариваться на кафедрах, чтобы на время родов и восстановительного периода их не отмечали. Справка от акушера-гинеколога не канает. «Ты сюда рожать пришла или учиться?», - спрашивает декан. Это даже не для взяток, это чтобы унизить. Это эталонные управленцы путинского образца. Их единственное, что беспокоит,- денежные места.
Один раз девчонка на сессии умерла. На подготовке. Ее перед экзаменом по оперативной хирургии потеряли. Несколько дней дозвониться не могли. А когда выломали дверь - ее нашли мертвой. Лежала, уткнувшись в учебник, и не дышала. Отчего умерла - непонятно. Такой диагноз ей и поставили - «внезапная смерть».
Самой дорогой считалась летняя сессия на третьем курсе, но из моей группы большинство студентов ее сдали сами. Ребятам, кто по программе сельздрава пришел, было просто нечем платить, а кроме них у нас учились еще люди со среднемедицинским образованием. У них по 8 лет стажа, дети, семьи, как им платить? Вообще, деньги не всегда берут открыто. На кафедре оперативной хирургии нас сразу заставили купить учебники за 5 000. Причем, если ты их не купишь, то и не сдашь, можешь и не ходить на кафедру, только время зря потратишь.
Травма
В конце третьего курса, несмотря на загруженность по учебе, я начал постоянно работать в травмпункте. Трудился по 14-15 ночей в месяц. Там-то я и познакомился с реалиями нашей медицины. Зарплата райская: 8,5 тысяч. И это учитывая, что я работал на ставку медбрата, но выполнял также обязанности санитара и медрегистратора. Хотя в смену должны трое работать - слишком уж нагрузки большие.
Чаще всего выходили поодиночке, естественно. Один медбрат, один хирург. По первой сложно, а потом и прибыль пошла. «Благодарности» клиентов помогали. Потому что на 8,5 тысяч не проживешь. С «благодарностями» выходило больше, конечно. Я как раз в то время с девушкой квартиру начал снимать, так что жили мы за счет «благодарностей» и денег ее родителей.
Еще бывает так, что ты не можешь ничем помочь, - у пациента сложный перелом, например, который ты не имеешь права лечить амбулаторно. Ты говоришь человеку: вам нужно в больницу ложиться - а он думает, что ты его разводишь на бабло. Очень обижается, когда ты денег не берешь. Это он потом поймет, что других вариков у него не было. Но ты сначала ловишь весь его негатив. Или вот в Новый год, в 2008, кажется, - случай был. Чувак с порванным лицом приходит. Бровь на коже висит над глазом. Мы его только зеленкой помазать смогли. Хирургия же разная бывает, и лицом другие специалисты занимаются. У лица же свои особенности строения, скелета, мягких тканей. Там нужны специальные швы, специальные иглы и, по-хорошему, косметический шов, чтобы дефекта потом не было. А если это веки, близко к глазам, то некоторые вообще не берутся шить, там спецы нужны очень высокого класса.
Ну, я и говорю человеку: езжай в челюстно-лицевую, тут лицо не шьют. Они с телкой начинают орать на меня, деньги совать. Ни хуя не понимают, что это не моя прихоть. Я ему объясняю, что просить меня зашить лицо - все равно что просить гинеколога перелом вылечить, хотя я понимаю пациента. Кому с разодранным лицом захочется кататься через весь город из одной больнички в другую?
Вначале я вообще-то хотел серьезно заниматься травматологией. Но потом понял, что это непрерывное стояние над столом в операционной плюс риски заработать гепатиты B и C. У нас это профессиональные риски.
Был случай: пришел к нам наркоман с резаными ранами, с гепатитом и залил кровью пол, я за санитара работал, и мне все это дерьмо надо было убирать. Мне 20 с небольшим лет тогда, и мне совсем не улыбалось за 8,5 кусков получить «бэшку» и «цэшку» (гепатит B, гепатит C. - OS ). Это лишить себя возможности завести семью, лишить возможности работать нормально, жить нормально, наконец. И никакой поддержки от государства. Официально доказанных случаев заражения медработников гепатитами у нас на работе практически нет. Хотя я лично знаю шестерых хирургов-травматологов с гепатитами.
Гепатитная кровь на полу - это авария. Есть подробная инструкция, что и как делать, если на полу гепатитная кровь. Я должен сообщить старшему по смене, дежурному по больнице, сделать до хуя всяких записей и обработать помещение. Вот тут начинается веселье: дезрастворов нужных нет, перчаток нет (вместо хозяйственных были гинекологические). Защитных очков нет, одноразовых халатов тоже. А на полу - зараженная гепатитом кровь.
Мне вообще везло на колото-резаных. В ночное время ведь в основном травмируются асоциалы - бывшие зеки, наркоманы. У них и так инстинкт самосохранения подкошен. Они дерутся, падают, разбивают бошки, бьют стекла, режут вены, вызывают «скорую», а потом заливают ее своей кровью. «Скорая» после этого стоит, замывается потом, мы замываемся. А пациент сидит, заливает тебе все, смотровую, операционную, коридор. А ты за ним убираешь, и все делаешь один.
Какой смысл говорить о профилактике гепатита, ВИЧа, если вокруг все так? Но этого просто не доказать. Ты обязан регистрировать техническую аварию. Это много писанины, к решению проблемы по закону много людей привлекается. Лечебное учреждение вообще могут на время закрыть на санитарную обработку, а выгребут за это все. Потому что после аварии начинается проверка, а при проверке всплывут все косяки, которые возникают из-за того, что у «травмы» не было денег на оборудование, и из-за того, что аптека не давала препараты. Поэтому аварию с гепатитной кровью никто не будет регистрировать. И если бы я заразился - то я никак бы не доказал, что заразился на работе. Начальству будет проще меня, такого смелого, уволить, чем объявлять эту аварию.
Я, в общем, убрал эту кровь. А потом я начал звонить старшим, сказал, что начинаю заполнять бумаги. Они попросили так больше не делать.
В «травме» я понял, что работа врачом - это писанина. Ты ведешь оперативный журнал учета первичных обращений граждан, «алфавитку» (учет поступивших. - OS), журнал столбняков. У нас учет компьютерный был уже тогда, но на всякий случай просили дублировать. Если травма криминальная, дать еще телефонограмму ментам. С мусорами еще ругаться приходится, чтобы они принимали телефонограмму. Пациент обычно не хочет с ментами связываться. А кто хочет? Поэтому резаные-стреляные пытаются свалить побыстрее. А хули спешить? Паспортные данные-то у нас.
Стреляных, кстати, часто приводили. Не с боевого, конечно, с травмата. Один раз травму нашу брал штурмом ОМОН - товарища одного в рентген-кабинете валили. Оказывается, за несколько часов до этого прокурорские и горадминистраторские друг друга постреляли.
Вот так вот я учился и работал в травме до конца интернатуры. Зарплату нам не поднимали. Ну как не поднимали. Они там поднимали-поднимали и короче наподымали на тысячу. Стал получать 9,5-10. С учетом инфляции считай, что и не подымали. Так и жил, ночью работал, утром учился, днем отсыпался.
На четвертом курсе начались курации в больницах. Это когда две недели подряд гонят один предмет. Нам стали преподавать кожвен (кожно-венерологические болезни. - OS ). Кожвен - специальность узкая. По ней проходят хронические больные. Смертность там низкая, но кафедра почему-то дорогая. Многим сдача экзамена вставала за семестр в 20-30 тысяч рублей. Кому-то садилось и в 40 тысяч. Я тут тоже не стал проплачивать. У меня была уловка - я в травме лечил преподавателя. Она не знала, как делать прививки от столбняка, так что я ее уколол, зеленочкой помазал, а она меня на экзамене вытянула. Она тетка нормальная, на нее не жаловались студенты…
А завкафом там был один дядя с пустыми понтами. Он любил взять какого-нибудь больного, собрать всех в одном зале вокруг него и с умным видом рассказывать, как надо лечить его хворь. А мой преподаватель шепотом нам говорила в это время: «Так никогда не делайте, такого лекарства не назначайте». Она ушла потом с кафедры. С завкафом не сошлась во взаимоотношениях, и кафедра стала гнилой-гнилой. Каков поп - таков приход… А поп был тем еще мудаком.
Интернатура
После учебы я поступил в интернатуру. После пятого курса нам дали несколько специальностей на выбор: окулист, невролог, терапевт и психиатр. Я выбрал невролога. Нервная система, головной мозг - это то, ради чего у тебя работает весь организм.
В конце пятого курса нам обещали обеспечить жилье, хорошие зарплаты в родном городе. Типа, привозите жен, особенно если они тоже врачи. Ну, мы, наивные, с однокурсниками приехали, начали поднимать вопрос жилья. Нас послушали и пальцем у виска покрутили. При этом тут же приезжает работать уролог на «Мерседесе», ему сразу квартиру дали. Почему так - никто не знает. Я думаю, что наши квартиры кто-нибудь получит потом. Но не мы, конечно.
Перед тем, как я окончательно переселился из административного центра в родной городок, мне знакомые предложили покрасить комнату за 5 тысяч рублей. Я прекрасно понимал, что в ближайшее время у меня таких денег за раз не будет, и согласился. На часть этих денег я купил аппарат для измерения давления, справочники. Молоточек неврологический я купил себе еще раньше.
Центральная районная
В общем, молоточек у меня был свой. И он мне пригодился. Потому что в нашей Центральной районной, где я начал работать, даже томографа не было. Вот моя специальность требует огромного количества аппаратной диагностики.
По стандарту мы не можем лечить ишемический инсульт, пока у нас нет должного заключения. Элементарная томография может подтвердить, что у человека ишемический инсульт, но, если нет томографа, хрен ты ему инсульт поставишь. Даже если ты сто процентов уверен в диагнозе, без заключения лечить такого больного нельзя. Такого человека, согласно приказу, мы должны перевозить в краевую больницу. На деле его, конечно, могут повезти туда на реанимобиле, но смысла в этом особого нет. Каждого же ты не повезешь через весь край.
Лаборатории при больницах делают минимум анализов. Делается общий анализ крови - биохимия, холестерин, белки. Стандартный набор, короче. Можно попытаться выпросить у лаборатории анализ на железо, но чаще всего подобные просьбы заканчиваются скандалом. В лабораториях реагентов мало, они их берегут.
В больнице вообще все работает на скандалах. УЗИ работает час в сутки, и ты по несколько дней можешь ждать его, хотя это элементарная процедура. Нужно договариваться с узистом и так далее. Делаешь это бесплатно, потому что тебе нужно выполнить все обследования. А ты уже как онколог работаешь, метастазы ищешь, вдруг у больного неврологические симптомы дает рак? При этом отправить больного в центральную больницу тоже затруднительно.
Сейчас нас в отделении два человека, до этого моя начальница шесть лет работала одна на 40 коек, из которых 3 койки интенсивной терапии. При этом больница обслуживает 100 тысяч населения со всего района. Так что нынешние условия в ЦРБ и других таких же больницах заставляют специалиста быть полубогом. Невролог в наших больницах должен знать и кардиологию, и хирургию. Все должен знать.
Я это понял в первый же свой день в ЦРБ. Я вышел на работу и.о. завотделения. Единственный невролог на 50 коек.
Сейчас на мне уже поменьше - 25 коек, кроме этого, мы по очереди в течение недели ведем интенсивную терапию. Еще мы консультируем смежные отделения, реанимацию. За все это я получаю чуть больше 8 000 в месяц. Я медбратом в краевом центре получал больше. Правда, в ЦРБ у меня наглости никогда не хватит говорить людям, что меня надо отблагодарить.
А вообще, врачи умеют так поговорить с клиентом, что тот будет платить. Опытные доктора разводят, например, из-за отсутствия страхового полиса. Они просто не оставляют выбора пациентам. Есть стереотипный набор фраз, который заводит в тупик.
С другой стороны, мы ж не волонтерами пошли в медицину работать, мы учились 7-8 лет. Мы не велосипеды собираем, мы людей чиним. А зарплата 7-8 тысяч, за то, что ты ведешь 20-30 коек в больнице или полмесяца работаешь в ночь… Да это бред! Это нереально. «Не нравится - увольняйся», - мне говорили. Да ради бога, ребят. Себя-то я полечить смогу, родных своих. А вы куда денетесь? Вы уже в говне по уши окажетесь. Я не бухлом торгую, я людям помогаю. У моей работы очевидная польза.
Я считаю, что нормальной зарплатой врача у нас в регионе было бы 25-30 тысяч хотя бы, плюс оплата сверхурочных. Врача ведь могут среди ночи поднять, чтобы он консультировать по пациенту поехал. Но денег больших за такое не платят. Поэтому на пациентов вся надежда.
С препаратами вообще жопа. Мы один раз неделю сидели без препаратов от гипертонии, от которой страдает каждый второй. Препарат при этом самый дешевый. Ты идешь на обход - а там бабушки лежат со своим давлением 180 на 200. И ты идешь и думаешь, хлопнет ли кого-нибудь сегодня инфаркт или нет, - но ничего с этим сделать не можешь. И каждое утро говоришь начальству: у нас нет препаратов. В ответ получаешь фразу: «Мы что-нибудь придумаем».
Что ты, блядь, придумаешь, скотина? Что ты собираешься придумывать, кроме как продать свою гребаную машину и затарить больницу препаратами? У нас анальгина, блядь, нету. Сейчас в отделении менее десяти наименований лекарств. Да этого же ни на что не хватит!
Пациенты тоже абсолютно неадекватно относятся к врачам. Работников больниц называют мудаками, козлами и сволочами. Врач - не маг, он не шаман и не бог. Есть неизлечимые больные, но чаще у больницы просто не хватает оснащения.
Люди приходят к нам запущенные. Они считают, что у врачей есть волшебная таблетка или магический укольчик. При этом обследоваться каждые полгода они не хотят, типа, времени нет, с работы не отпускают. Было бы неплохо, если бы работодатели давали человеку нормально болеть.
Вот еще показательная ситуация - родственники привозят нам своих бабушек и пытаются заставить нас у себя их оставить. Им все равно, что у нас люди в коридорах уже лежат. Они укладывают своих старушек только потому, что сами устали с ними возиться. Люди на себя ответственность брать не собираются, даже если речь идет о близких. Все ищут крайних, и крайними оказываются врачи.
Здравоохранение характеризуется одним словом - пиздец. И, несмотря на громкие заявления из ящика, оно разваливается. И пока оно разваливается, наши начальники приезжают на работу на новых тачках. А потом говорят, что у них перерасход зарплаты на миллионы.
Жаловаться куда-то на начальство бесполезно. Пиши - не пиши жалобы, всем насрать. У людей сверху есть планы на государственные деньги, а врачами потом дырки закрывают.
Мне хочется, чтобы у нас работало больше специалистов. Я хочу больше свободного времени, чтобы заниматься с пациентами. Не говоря о том, что объем писанины просто немыслимый. Заполняю чертовы бланки для какой-то страховой компании, которая только и делает, что нагибает. Проверил больного на онкологию? Все, ты мудак, больничку оштрафуют, потому что не твой профиль. И вот, рабочий день вроде кончился, а ты сидишь и пишешь историю болезни, потому что днем ты занят непосредственно больными. А я не вижу этого ОМС (отчисления от медицинского страхования. - OS). Я не вижу его ни в зарплате, ни в медикаментах.
Я не хочу работать в здравоохранении. Мне нравится моя специальность, да. Но мне нужно деньги зарабатывать. Я даже свадьбу не могу себе оплатить. Как я должен в таких условиях заводить семью - неизвестно, если кто знает - пусть подскажет. Но нищету плодить я не хочу.
Поэтому я и решил свалить оттуда. Я сейчас снимаю однушку за четыре штуки, еще три летом плачу за горячую воду, которой полдня нет. А при максимальной нагрузке без заведующей получаю 11 кусков. У меня есть завязки с фармкомпаниями кое-какие, поэтому пойду, наверное, фармпредставителем. Тачку обещают дать, зарплату тысяч в 30, так что все долги я нет-нет и покрою. А ЦРБ останется без второго невролога, пока другого дурачка не наебут.
OpenSpace.ru, 26/06/2012
http://www.openspace.ru/society/russia/details/38004/
Поступление
Я не хотел становиться врачом. На моем поступлении в медвуз в нашем областном городе-миллионнике настояли родители. Я думал схитрить, приехал на экзамен с дикого похмелья, без подготовки, но все равно сдал. Поступление проходило на льготных условиях: вместо ЕГЭ мы сдавали компьютерные тесты. Нас зачисляли на платные места, но платил за нас департамент здравоохранения моего городка, откуда я приехал.
Есть такая программа «Сельское здравоохранение», сельздрав. ЦРБ (Центральная районная больница. - OS) дает заказ на специалистов, а департамент платит за их обучение. За это молодой врач должен после обучения вернуться в свой город и не менее семи лет работать в ЦРБ. Выбор специальностей ограничен. Можно работать только по той специальности, которая в этот момент будет нужна. Поэтому до пятого курса я не знал, кем я стану.
Учеба. Начало
В первую сессию меня чуть было не отчислили из-за физики. А преподавателя этого, кстати, в следующем году посадили в тюрьму. Он попался на взятке. На золотом «Паркере». Но его сдали ментам не потому, что он деньги со студентов брал, а потому, что он на пенсию не уходил. Еще завкаф один у нас сидел за взятку. После отсидки вернулся в мед, продолжил работать.
У нас вообще с первого курса приходилось вести со всеми кафедрами примерно такой диалог: они говорили: «плати», а я отвечал «не буду». Я не платил ни за что. Мне головы хватало все это выучить, хотя учился я на тройки-четверки.
Жил я в городе скромно. Сначала в общежитии. У меня, в отличие от многих, не было сторонней финансовой подпитки. Денег на проезд хватало, на доширак, на пиво, нет-нет мог и девушку в кино отвести. Одеваюсь я только в дисконтах и никогда не куплю шмотку без скидок. Родители мне не помогали, даже наоборот - я их кредиты выплачивал.
Главным правилом в медвузе было - не прогуливать. На паре ты должен быть, в каком бы ты ни был состоянии. Единственным освобождением от занятий была справка по дежурству в общежитии и освобождение, которое дают донорам. На справки по болезни преподы внимания не обращали.
Девочки тупо боялись забеременеть, потому что никто бы им навстречу не пошел. Они даже академ (академический отпуск. - OS) на год взять не могли, потому что не факт, что дадут потом вернуться. Им приходилось договариваться на кафедрах, чтобы на время родов и восстановительного периода их не отмечали. Справка от акушера-гинеколога не канает. «Ты сюда рожать пришла или учиться?», - спрашивает декан. Это даже не для взяток, это чтобы унизить. Это эталонные управленцы путинского образца. Их единственное, что беспокоит,- денежные места.
Один раз девчонка на сессии умерла. На подготовке. Ее перед экзаменом по оперативной хирургии потеряли. Несколько дней дозвониться не могли. А когда выломали дверь - ее нашли мертвой. Лежала, уткнувшись в учебник, и не дышала. Отчего умерла - непонятно. Такой диагноз ей и поставили - «внезапная смерть».
Самой дорогой считалась летняя сессия на третьем курсе, но из моей группы большинство студентов ее сдали сами. Ребятам, кто по программе сельздрава пришел, было просто нечем платить, а кроме них у нас учились еще люди со среднемедицинским образованием. У них по 8 лет стажа, дети, семьи, как им платить? Вообще, деньги не всегда берут открыто. На кафедре оперативной хирургии нас сразу заставили купить учебники за 5 000. Причем, если ты их не купишь, то и не сдашь, можешь и не ходить на кафедру, только время зря потратишь.
Травма
В конце третьего курса, несмотря на загруженность по учебе, я начал постоянно работать в травмпункте. Трудился по 14-15 ночей в месяц. Там-то я и познакомился с реалиями нашей медицины. Зарплата райская: 8,5 тысяч. И это учитывая, что я работал на ставку медбрата, но выполнял также обязанности санитара и медрегистратора. Хотя в смену должны трое работать - слишком уж нагрузки большие.
Чаще всего выходили поодиночке, естественно. Один медбрат, один хирург. По первой сложно, а потом и прибыль пошла. «Благодарности» клиентов помогали. Потому что на 8,5 тысяч не проживешь. С «благодарностями» выходило больше, конечно. Я как раз в то время с девушкой квартиру начал снимать, так что жили мы за счет «благодарностей» и денег ее родителей.
Еще бывает так, что ты не можешь ничем помочь, - у пациента сложный перелом, например, который ты не имеешь права лечить амбулаторно. Ты говоришь человеку: вам нужно в больницу ложиться - а он думает, что ты его разводишь на бабло. Очень обижается, когда ты денег не берешь. Это он потом поймет, что других вариков у него не было. Но ты сначала ловишь весь его негатив. Или вот в Новый год, в 2008, кажется, - случай был. Чувак с порванным лицом приходит. Бровь на коже висит над глазом. Мы его только зеленкой помазать смогли. Хирургия же разная бывает, и лицом другие специалисты занимаются. У лица же свои особенности строения, скелета, мягких тканей. Там нужны специальные швы, специальные иглы и, по-хорошему, косметический шов, чтобы дефекта потом не было. А если это веки, близко к глазам, то некоторые вообще не берутся шить, там спецы нужны очень высокого класса.
Ну, я и говорю человеку: езжай в челюстно-лицевую, тут лицо не шьют. Они с телкой начинают орать на меня, деньги совать. Ни хуя не понимают, что это не моя прихоть. Я ему объясняю, что просить меня зашить лицо - все равно что просить гинеколога перелом вылечить, хотя я понимаю пациента. Кому с разодранным лицом захочется кататься через весь город из одной больнички в другую?
Вначале я вообще-то хотел серьезно заниматься травматологией. Но потом понял, что это непрерывное стояние над столом в операционной плюс риски заработать гепатиты B и C. У нас это профессиональные риски.
Был случай: пришел к нам наркоман с резаными ранами, с гепатитом и залил кровью пол, я за санитара работал, и мне все это дерьмо надо было убирать. Мне 20 с небольшим лет тогда, и мне совсем не улыбалось за 8,5 кусков получить «бэшку» и «цэшку» (гепатит B, гепатит C. - OS ). Это лишить себя возможности завести семью, лишить возможности работать нормально, жить нормально, наконец. И никакой поддержки от государства. Официально доказанных случаев заражения медработников гепатитами у нас на работе практически нет. Хотя я лично знаю шестерых хирургов-травматологов с гепатитами.
Гепатитная кровь на полу - это авария. Есть подробная инструкция, что и как делать, если на полу гепатитная кровь. Я должен сообщить старшему по смене, дежурному по больнице, сделать до хуя всяких записей и обработать помещение. Вот тут начинается веселье: дезрастворов нужных нет, перчаток нет (вместо хозяйственных были гинекологические). Защитных очков нет, одноразовых халатов тоже. А на полу - зараженная гепатитом кровь.
Мне вообще везло на колото-резаных. В ночное время ведь в основном травмируются асоциалы - бывшие зеки, наркоманы. У них и так инстинкт самосохранения подкошен. Они дерутся, падают, разбивают бошки, бьют стекла, режут вены, вызывают «скорую», а потом заливают ее своей кровью. «Скорая» после этого стоит, замывается потом, мы замываемся. А пациент сидит, заливает тебе все, смотровую, операционную, коридор. А ты за ним убираешь, и все делаешь один.
Какой смысл говорить о профилактике гепатита, ВИЧа, если вокруг все так? Но этого просто не доказать. Ты обязан регистрировать техническую аварию. Это много писанины, к решению проблемы по закону много людей привлекается. Лечебное учреждение вообще могут на время закрыть на санитарную обработку, а выгребут за это все. Потому что после аварии начинается проверка, а при проверке всплывут все косяки, которые возникают из-за того, что у «травмы» не было денег на оборудование, и из-за того, что аптека не давала препараты. Поэтому аварию с гепатитной кровью никто не будет регистрировать. И если бы я заразился - то я никак бы не доказал, что заразился на работе. Начальству будет проще меня, такого смелого, уволить, чем объявлять эту аварию.
Я, в общем, убрал эту кровь. А потом я начал звонить старшим, сказал, что начинаю заполнять бумаги. Они попросили так больше не делать.
В «травме» я понял, что работа врачом - это писанина. Ты ведешь оперативный журнал учета первичных обращений граждан, «алфавитку» (учет поступивших. - OS), журнал столбняков. У нас учет компьютерный был уже тогда, но на всякий случай просили дублировать. Если травма криминальная, дать еще телефонограмму ментам. С мусорами еще ругаться приходится, чтобы они принимали телефонограмму. Пациент обычно не хочет с ментами связываться. А кто хочет? Поэтому резаные-стреляные пытаются свалить побыстрее. А хули спешить? Паспортные данные-то у нас.
Стреляных, кстати, часто приводили. Не с боевого, конечно, с травмата. Один раз травму нашу брал штурмом ОМОН - товарища одного в рентген-кабинете валили. Оказывается, за несколько часов до этого прокурорские и горадминистраторские друг друга постреляли.
Вот так вот я учился и работал в травме до конца интернатуры. Зарплату нам не поднимали. Ну как не поднимали. Они там поднимали-поднимали и короче наподымали на тысячу. Стал получать 9,5-10. С учетом инфляции считай, что и не подымали. Так и жил, ночью работал, утром учился, днем отсыпался.
На четвертом курсе начались курации в больницах. Это когда две недели подряд гонят один предмет. Нам стали преподавать кожвен (кожно-венерологические болезни. - OS ). Кожвен - специальность узкая. По ней проходят хронические больные. Смертность там низкая, но кафедра почему-то дорогая. Многим сдача экзамена вставала за семестр в 20-30 тысяч рублей. Кому-то садилось и в 40 тысяч. Я тут тоже не стал проплачивать. У меня была уловка - я в травме лечил преподавателя. Она не знала, как делать прививки от столбняка, так что я ее уколол, зеленочкой помазал, а она меня на экзамене вытянула. Она тетка нормальная, на нее не жаловались студенты…
А завкафом там был один дядя с пустыми понтами. Он любил взять какого-нибудь больного, собрать всех в одном зале вокруг него и с умным видом рассказывать, как надо лечить его хворь. А мой преподаватель шепотом нам говорила в это время: «Так никогда не делайте, такого лекарства не назначайте». Она ушла потом с кафедры. С завкафом не сошлась во взаимоотношениях, и кафедра стала гнилой-гнилой. Каков поп - таков приход… А поп был тем еще мудаком.
Интернатура
После учебы я поступил в интернатуру. После пятого курса нам дали несколько специальностей на выбор: окулист, невролог, терапевт и психиатр. Я выбрал невролога. Нервная система, головной мозг - это то, ради чего у тебя работает весь организм.
В конце пятого курса нам обещали обеспечить жилье, хорошие зарплаты в родном городе. Типа, привозите жен, особенно если они тоже врачи. Ну, мы, наивные, с однокурсниками приехали, начали поднимать вопрос жилья. Нас послушали и пальцем у виска покрутили. При этом тут же приезжает работать уролог на «Мерседесе», ему сразу квартиру дали. Почему так - никто не знает. Я думаю, что наши квартиры кто-нибудь получит потом. Но не мы, конечно.
Перед тем, как я окончательно переселился из административного центра в родной городок, мне знакомые предложили покрасить комнату за 5 тысяч рублей. Я прекрасно понимал, что в ближайшее время у меня таких денег за раз не будет, и согласился. На часть этих денег я купил аппарат для измерения давления, справочники. Молоточек неврологический я купил себе еще раньше.
Центральная районная
В общем, молоточек у меня был свой. И он мне пригодился. Потому что в нашей Центральной районной, где я начал работать, даже томографа не было. Вот моя специальность требует огромного количества аппаратной диагностики.
По стандарту мы не можем лечить ишемический инсульт, пока у нас нет должного заключения. Элементарная томография может подтвердить, что у человека ишемический инсульт, но, если нет томографа, хрен ты ему инсульт поставишь. Даже если ты сто процентов уверен в диагнозе, без заключения лечить такого больного нельзя. Такого человека, согласно приказу, мы должны перевозить в краевую больницу. На деле его, конечно, могут повезти туда на реанимобиле, но смысла в этом особого нет. Каждого же ты не повезешь через весь край.
Лаборатории при больницах делают минимум анализов. Делается общий анализ крови - биохимия, холестерин, белки. Стандартный набор, короче. Можно попытаться выпросить у лаборатории анализ на железо, но чаще всего подобные просьбы заканчиваются скандалом. В лабораториях реагентов мало, они их берегут.
В больнице вообще все работает на скандалах. УЗИ работает час в сутки, и ты по несколько дней можешь ждать его, хотя это элементарная процедура. Нужно договариваться с узистом и так далее. Делаешь это бесплатно, потому что тебе нужно выполнить все обследования. А ты уже как онколог работаешь, метастазы ищешь, вдруг у больного неврологические симптомы дает рак? При этом отправить больного в центральную больницу тоже затруднительно.
Сейчас нас в отделении два человека, до этого моя начальница шесть лет работала одна на 40 коек, из которых 3 койки интенсивной терапии. При этом больница обслуживает 100 тысяч населения со всего района. Так что нынешние условия в ЦРБ и других таких же больницах заставляют специалиста быть полубогом. Невролог в наших больницах должен знать и кардиологию, и хирургию. Все должен знать.
Я это понял в первый же свой день в ЦРБ. Я вышел на работу и.о. завотделения. Единственный невролог на 50 коек.
Сейчас на мне уже поменьше - 25 коек, кроме этого, мы по очереди в течение недели ведем интенсивную терапию. Еще мы консультируем смежные отделения, реанимацию. За все это я получаю чуть больше 8 000 в месяц. Я медбратом в краевом центре получал больше. Правда, в ЦРБ у меня наглости никогда не хватит говорить людям, что меня надо отблагодарить.
А вообще, врачи умеют так поговорить с клиентом, что тот будет платить. Опытные доктора разводят, например, из-за отсутствия страхового полиса. Они просто не оставляют выбора пациентам. Есть стереотипный набор фраз, который заводит в тупик.
С другой стороны, мы ж не волонтерами пошли в медицину работать, мы учились 7-8 лет. Мы не велосипеды собираем, мы людей чиним. А зарплата 7-8 тысяч, за то, что ты ведешь 20-30 коек в больнице или полмесяца работаешь в ночь… Да это бред! Это нереально. «Не нравится - увольняйся», - мне говорили. Да ради бога, ребят. Себя-то я полечить смогу, родных своих. А вы куда денетесь? Вы уже в говне по уши окажетесь. Я не бухлом торгую, я людям помогаю. У моей работы очевидная польза.
Я считаю, что нормальной зарплатой врача у нас в регионе было бы 25-30 тысяч хотя бы, плюс оплата сверхурочных. Врача ведь могут среди ночи поднять, чтобы он консультировать по пациенту поехал. Но денег больших за такое не платят. Поэтому на пациентов вся надежда.
С препаратами вообще жопа. Мы один раз неделю сидели без препаратов от гипертонии, от которой страдает каждый второй. Препарат при этом самый дешевый. Ты идешь на обход - а там бабушки лежат со своим давлением 180 на 200. И ты идешь и думаешь, хлопнет ли кого-нибудь сегодня инфаркт или нет, - но ничего с этим сделать не можешь. И каждое утро говоришь начальству: у нас нет препаратов. В ответ получаешь фразу: «Мы что-нибудь придумаем».
Что ты, блядь, придумаешь, скотина? Что ты собираешься придумывать, кроме как продать свою гребаную машину и затарить больницу препаратами? У нас анальгина, блядь, нету. Сейчас в отделении менее десяти наименований лекарств. Да этого же ни на что не хватит!
Пациенты тоже абсолютно неадекватно относятся к врачам. Работников больниц называют мудаками, козлами и сволочами. Врач - не маг, он не шаман и не бог. Есть неизлечимые больные, но чаще у больницы просто не хватает оснащения.
Люди приходят к нам запущенные. Они считают, что у врачей есть волшебная таблетка или магический укольчик. При этом обследоваться каждые полгода они не хотят, типа, времени нет, с работы не отпускают. Было бы неплохо, если бы работодатели давали человеку нормально болеть.
Вот еще показательная ситуация - родственники привозят нам своих бабушек и пытаются заставить нас у себя их оставить. Им все равно, что у нас люди в коридорах уже лежат. Они укладывают своих старушек только потому, что сами устали с ними возиться. Люди на себя ответственность брать не собираются, даже если речь идет о близких. Все ищут крайних, и крайними оказываются врачи.
Здравоохранение характеризуется одним словом - пиздец. И, несмотря на громкие заявления из ящика, оно разваливается. И пока оно разваливается, наши начальники приезжают на работу на новых тачках. А потом говорят, что у них перерасход зарплаты на миллионы.
Жаловаться куда-то на начальство бесполезно. Пиши - не пиши жалобы, всем насрать. У людей сверху есть планы на государственные деньги, а врачами потом дырки закрывают.
Мне хочется, чтобы у нас работало больше специалистов. Я хочу больше свободного времени, чтобы заниматься с пациентами. Не говоря о том, что объем писанины просто немыслимый. Заполняю чертовы бланки для какой-то страховой компании, которая только и делает, что нагибает. Проверил больного на онкологию? Все, ты мудак, больничку оштрафуют, потому что не твой профиль. И вот, рабочий день вроде кончился, а ты сидишь и пишешь историю болезни, потому что днем ты занят непосредственно больными. А я не вижу этого ОМС (отчисления от медицинского страхования. - OS). Я не вижу его ни в зарплате, ни в медикаментах.
Я не хочу работать в здравоохранении. Мне нравится моя специальность, да. Но мне нужно деньги зарабатывать. Я даже свадьбу не могу себе оплатить. Как я должен в таких условиях заводить семью - неизвестно, если кто знает - пусть подскажет. Но нищету плодить я не хочу.
Поэтому я и решил свалить оттуда. Я сейчас снимаю однушку за четыре штуки, еще три летом плачу за горячую воду, которой полдня нет. А при максимальной нагрузке без заведующей получаю 11 кусков. У меня есть завязки с фармкомпаниями кое-какие, поэтому пойду, наверное, фармпредставителем. Тачку обещают дать, зарплату тысяч в 30, так что все долги я нет-нет и покрою. А ЦРБ останется без второго невролога, пока другого дурачка не наебут.
OpenSpace.ru, 26/06/2012
http://www.openspace.ru/society/russia/details/38004/