"Все тутошние - против меня" (Игорь МАНЦОВ)
Игорь МАНЦОВ: Человек и кошечка
Высокий градус брезгливости
Я внимательно наблюдал, как меняли выстраданное тысячелетней Россией словечко «товарищ» на ненадёжное и бесперспективное «господин». Теперь, после взрывов в метро, дикторы с политдеятелями принялись трындеть о «человеческой солидарности».
Встал в очередь на почте:
Плачу за телефон.
Глядь, через человека
Стоит невзрачный он.
Когда мне внушают, что академик Сахаров научил людей искусству быть свободными, генсек Горбачёв эту свободу даровал, а президент Ельцин узаконил, я, извините, злорадно ухмыляюсь, сплёвываю. Человеку, который в шесть лет самостоятельно осмыслил разницу между питсбургскими пингвинами и московскими армейцами, втюхать подобную дешёвку не удастся.
На границе тучи ходят хмуро
Он - это бывший командир доблестного стройотряда «Политехник» образца 1985 года. В ту пору нашими командирами были преподаватели, кандидаты наук. Ну а сейчас?
Выяснилось, что давно доктор. Преподаёт там же, но и много где подрабатывает. Сытый; похоже, искренне обрадовался. Пойдём, говорит, попьём пива, поностальгируем.
Ну пойдёмте.
«А помните, - говорю, - вы стр-рашно гоняли нас за безудержное увлечение кассетой Розенбаума? Один раз отправили меня вне очереди мыть туалет за то, что неосторожно промурлыкал в момент поднятия отрядного знамени «Нинка, как картинка, с фраером гребёт?»
Дальше я собирался добавить нечто вроде: «А ведь в своём воспитательном рвении вы были правы. Внесли, так сказать, посильный вклад в дело формирования хорошего вкуса и гуманистических идеалов. Ваши запретительно-карательные процедуры как раз и обеспечили мой духовный рост».
Только не успел.
От пива сморщенный профессор кибернетических наук и поплыл, и заскулил:
Гоп-стоп, ты отказала в ласке мне.
Гоп-стоп, ты так любила звон монет.
Ты шубки беличьи носила,
Кожи крокодила.
Всё полковникам стелила,
Ноги на ночь мыла,
Мир блатной совсем забыла
И - перо за это получай!
«Брось, - говорит, - дело прошлое! Это ж нас ориентировали коммунисты: партком, хе-хе, завком и комитет комсомола».
«Мне же, - говорит, - вот эта самая блатная эстетика с каждым годом нравится всё больше и больше!».
Порочная официантка и брутальные парни за соседним столиком посмотрели на профессора с уважением.
Вообще-то я мечтал ему врезать. Принимая во внимание хорошую спортивную форму, которую набрал за осенне-зимний период, полагаю, серьёзно бы покалечил. Однако смалодушничал.
Бросаю, стремительно уходя: «Всё яснее, зачем небеса в своё время наслали на так называемую Святую Русь большевиков. Такие как ты, командир, непременно должны отчитываться перед кем-нибудь авторитетным и несгибаемым. В противном случае, в случае самостоятельного развития, у вас начинается заразный процесс гниения мозга».
Ничего себе, думаю, трезвея, я-то за отчётный период вырос, а вот доктор наук окончательно деморализовался. Почему-то принято считать, что шансон-эстетику заказывают люмпены и водители. Однако профессора заказывают тоже, и даже чуть более настойчиво, ибо умеют свой заказ и сформулировать, и донести до властей.
Вот ещё одна история того же рода. Приехал в Останкино, чтобы поучаствовать в программе «Закрытый показ»: обсуждали картину некоего Григория Константинопольского «Кошечка».
Фильм - абсолютный ужас. Четыре куска по 25 минут каждый. В центре каждого куска (ну не называть же их новеллами) - один какой-нибудь актёр, типа в образе.
Актёры эти (Ефремов-мл., Стриженов-мл., Сухоруков, Стычкин) читают на камеру непрофессиональный бред, сочинённый постановщиком. Снято всего за несколько тысяч долларов и за четыре вроде бы дня на квартире у постановщика же. Похоже на монологи, которые исполняются в «Кривом зеркале» у Петросяна, но только на порядок длиннее и претенциознее.
Предметы особой гордости съёмочной группы - дешевизна и как бы поисковый характер. То есть им всерьёз кажется, что таким образом они пролагают новые пути.
Съёмщиков, например, поддерживали: бывший министр кино, главред одной очень гордой «буржуазной газеты», психолог, чьё лицо переходит из телепрограммы в телепрограмму. Чего в этой поддержке было больше - искреннего восторга или же приятельских обязательств - не разберёшь. По-настоящему меня заинтересовало следующее. Все любители «Кошечки» закономерно строили свою защиту на… претензиях в адрес Голливуда.
Несут, несут свою похвальбу к ногам Константинопольского, а потом - р-раз! - внезапно плюют в американцев, которые, дескать, тратят десятки миллионов на то, что нашим молодцам удаётся сделать за считанные копейки.
Совсем смешно стало в последние три минуты. Актёр Стычкин, когда-то без малого гениально сыгравший в «Апреле» Мурзенко, а потом вышедший в позорный тираж, пропустил почти всю запись «Закрытого показа» и посему не слышал базового аргумента своих товарищей. Однако свой краткий спич он, только что прилетевший из очередной заграницы, основал ровно на том же самом суровом упрёке в адрес Голливуда.
Это у них такое коллективное бессознательное.
Я давным-давно написал, что железный занавес советского образца заказывала именно неконкурентоспособная советская интеллигенция, а не собственно большевики. Сейчас второе издание.
Ровно такое же суждение увидал в недавнем интервью социолога Бориса Дубина: «Основание нашей особости состоит в тавтологическом утверждении: мы - это не они, а они - это не мы. Нам не нужно объяснять эту особость, а им всё равно не объяснишь. Это не путь, это граница. Если угодно, это возвращение железного занавеса в каждой отдельной голове».
Единственное, что мне у Дубина непонятно: к чему это самое «мы» и это самое «нам». Дубин с «ними» идентифицируется? Не понимаю подобной манеры, особенно у проницательных аналитиков.
Помнится, когда я напечатал несколько первых колонок в «Русском журнале», Борис Кузьминский охарактеризовал идеологию текстов так: «Вы, Игорь, против всех».
Согласился, однако с лёгкой поправкой: «ВСЕ ТУТОШНИЕ - ПРОТИВ МЕНЯ». Я уже много раз указывал на парадокс здешней социокультурки: НИ ОДНА ПУБЛИЧНАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ, ПРЕДСТАВЛЕННАЯ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ, НЕ СОВПАДАЕТ С МОЕЙ. Это можно было бы посчитать за блажь, манию величия, глупость и т.п., если бы не полное совпадение моих социокультурных кодов с кодами, допустим, англосаксонскими.
Почему любой тамошний, прости господи, дискурс для меня, человека семнадцатого сорта, человека из крестьянско-пролетарского гетто, неоскорбителен, даже наоборот? Почему оскорбительна практически любая публичная речь в своём (моем ли?!) отечестве?
И сторонники, и противники «Кошечки» сошлись на том, что первый кусок картины, сыгранный Михаилом Ефремовым, нечто выдающееся. Это подчёркивалось много-много раз, а Ефремов-мл. с пугающей даже его самого регулярностью именовался обеими сторонами «великим русским актёром».
В чём суть куска? Ефремов-мл. одет в балетную пачку и белое трико. Он издевательски изображает 40-летнюю балерину, которой пора уходить на пенсию и которая поэтому мается. Мало того, что это попросту глупо (но не глупее, хе-хе, других кусков, не глупее). Здесь правит бал ровно та же самая гоп-стоп-эстетика, которая свила гнездо и в подкорке вышеописанного профессора, и в подкорках почти всех тутошних интеллигентов, психически не выдержавших открытого плавания по волнам мировой культуры и затребовавших снижения, травестии, опошления.
Будучи фанатом балета, спешу заявить, что подобного рода наезд на самое аристократическое из искусств характеризует теперешнюю россиянскую элиту самым недвусмысленным образом: быдло-с.
Кстати, похожее суждение высказал в недавнем интервью балетный критик Павел Гершензон. По его словам, которым, думаю, можно доверять, ибо он человек светско-столичный и общается с элитой вживую, подобного рода нетерпимостью к балету заражена вся здешняя интеллектуальная прослойка.
Пару месяцев назад, когда я ещё почитывал «Живой журнал», наткнулся там на любопытный отчёт о зарубежной поездке. Один известный и, видимо, талантливый российский драматург, он же режиссёр, вывез свою труппу во Францию, на гастроли. Совсем скоро у него случилось смятение.
«Пятый день в Париже: ни в одной газете, ни по одному телеканалу ни единого упоминания о России».
«Восьмой день в Париже: по-прежнему нигде, ничего».
«Десятый день в Париже: первый спектакль, сочувственные подвальные рецензии в двух газетах. Но кроме них о России - нигде, ничего. Нас для них не существует?!»
Вас для них не существует.
Когда случились жуткие теракты в московском метро, Патриарх Кирилл выступил с осуждением взвинтивших цену таксистов. Потом это осуждение триста тысяч раз повторили газеты и телевидение. Само по себе осуждение представляется мне справедливым. Однако в нашем социокультурном контексте звучит оно всё-таки странно. ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ЛЮДЕЙ ПРИЗЫВАЮТ ДЕЛАТЬ БАБЛО, ПОБЕЖДАЯ ТАКИМ ОБРАЗОМ ЗЛО. Каждый вертится как умеет.
Таксисты вертятся, так почему же они не правы?
Я передёргиваю? Вряд ли. В РОССИИ ЧУДОВИЩНЫЕ ПРОБЛЕМЫ С ЛОГИЧЕСКИМИ ЦЕПОЧКАМИ И СИСТЕМНОЙ РЕЧЬЮ: ЛЮДИ ИЗ ГЕТТО ПОПРОСТУ СХОДЯТ ОТ ЭТОГО С УМА.
По-настоящему уважаемый мною Патриарх Кирилл, вот Вы жёстко и справедливо высказались, но потом-то занялись другими делами, а люди из гетто от непоследовательной публичной речи, которая на них низвергается, элементарно, повторяюсь, сходят с ума.
У меня, у Игоря Манцова, человека примерно семнадцатого, а может, уже и восемнадцатого сорта, фактически нет шансов из этого гетто выбраться. В то же самое время я загадочным образом сохраняю относительную (зачёркнуто «остроту») ясность ума. В то же самое время У МЕНЯ ВСЁ БОЛЕЕ БОЛЕЗНЕННЫМ ПОЛУЧАЕТСЯ КОНТАКТ С НАВСЕГДА ПОКАЛЕЧЕННЫМ БЕССОЗНАТЕЛЬНЫМ ОКРУЖАЮЩИХ МЕНЯ КОЛЛЕГ ПО СЕМНАДЦАТОМУ И УЖ ТЕМ БОЛЕЕ ПО ВОСЕМНАДЦАТОМУ СОРТУ. Отечественная власть разного рода не со зла, но по недомыслию заражает их, они же, в свою очередь, мстительно пытаются инфицировать и подчинить меня. Всё хуже и хуже получается сопротивляться.
Уважаемый Патриарх, что делать?!
Должен ли я почти любою ценой зарабатывать бабло, чтобы хватало на достойные алименты моему ребёнку и, допустим, на обзаведение новою семьёй и новыми детьми, как того требуют от меня государство, церковь и чудом сохранившиеся инстинкты?
Должен ли я переступить через своё главное, напросившись в клуб любителей «Кошечки», хотя этот фильм вызывает у меня приступы рвоты и ненависти? Или же в клуб почитателей великого русского артиста Ефремова-мл., хотя я не помню ни одной сколько-нибудь существенной роли пресловутого Ефремова-мл.? Или, будучи в Питере, должен выбирать не Мариинку, откуда я ещё недавно не вылезал месяцами, а влиятельные центры разухабистого шансона?
В КАКОЙ ИЗ ОТРЯДОВ ГЛУПОСТИ ЗАПИСАТЬСЯ?
КАКУЮ ФАЛАНГУ ЖАДНОСТИ, КАКУЮ АРМИЮ ПОШЛОСТИ ПРЕДПОЧЕСТЬ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ?
Какой градус мерзости для моей, смею верить, бессмертной души допустим?
Уточнение: обращение к «уважаемому Патриарху» не ирония. А к кому же тут ещё обращаться; с кем, хотя бы и мысленно, солидаризироваться? Все против Манцова, но, может, хоть он один не против.
Впрочем, уже и это, кажется, не имеет значения:
Когда бы зажило плечо,
Тянул бы лямку, как медведь,
А кабы к утру умереть -
Так лучше было бы ещё.
Я помню, как перестройщики глумились над «Кубанскими казаками»: ложь. Хорошо бы заставить этих уродов вечерами напролёт смотреть новые русские сериалы от канала «Россия»: уже 6 ко всему привыкших обывателей пожаловались мне как экс-кинокритику, что не видали в своей жизни ничего более гнусного и тупого.
О, невидимая рука постсоветского рынка ещё понаделает дел.
Я внимательно наблюдал, как меняли выстраданное тысячелетней Россией словечко «товарищ» на ненадёжное и бесперспективное «господин». Теперь, после взрывов в метро, дикторы с политдеятелями принялись трындеть о «человеческой солидарности».
С головою нормально?
Поменяли товарища на господина и никак не возьмут в толк: почему же не удаётся победить коррупцию, почему всё больше воруют, почему плохое кино, циничные нравы и беспрецедентный застой?
Запад не пустит лакеев дальше лакейской.
Ангелы с архангелами вот-вот вышибут им последние мозги.
"Частный корреспондент", 07.04.2010
http://www.chaskor.ru/article/chelovek_i_koshechka_16560
Примечание: выделение ПРОПИСНЫМИ - моё.
Высокий градус брезгливости
Я внимательно наблюдал, как меняли выстраданное тысячелетней Россией словечко «товарищ» на ненадёжное и бесперспективное «господин». Теперь, после взрывов в метро, дикторы с политдеятелями принялись трындеть о «человеческой солидарности».
Встал в очередь на почте:
Плачу за телефон.
Глядь, через человека
Стоит невзрачный он.
Когда мне внушают, что академик Сахаров научил людей искусству быть свободными, генсек Горбачёв эту свободу даровал, а президент Ельцин узаконил, я, извините, злорадно ухмыляюсь, сплёвываю. Человеку, который в шесть лет самостоятельно осмыслил разницу между питсбургскими пингвинами и московскими армейцами, втюхать подобную дешёвку не удастся.
На границе тучи ходят хмуро
Он - это бывший командир доблестного стройотряда «Политехник» образца 1985 года. В ту пору нашими командирами были преподаватели, кандидаты наук. Ну а сейчас?
Выяснилось, что давно доктор. Преподаёт там же, но и много где подрабатывает. Сытый; похоже, искренне обрадовался. Пойдём, говорит, попьём пива, поностальгируем.
Ну пойдёмте.
«А помните, - говорю, - вы стр-рашно гоняли нас за безудержное увлечение кассетой Розенбаума? Один раз отправили меня вне очереди мыть туалет за то, что неосторожно промурлыкал в момент поднятия отрядного знамени «Нинка, как картинка, с фраером гребёт?»
Дальше я собирался добавить нечто вроде: «А ведь в своём воспитательном рвении вы были правы. Внесли, так сказать, посильный вклад в дело формирования хорошего вкуса и гуманистических идеалов. Ваши запретительно-карательные процедуры как раз и обеспечили мой духовный рост».
Только не успел.
От пива сморщенный профессор кибернетических наук и поплыл, и заскулил:
Гоп-стоп, ты отказала в ласке мне.
Гоп-стоп, ты так любила звон монет.
Ты шубки беличьи носила,
Кожи крокодила.
Всё полковникам стелила,
Ноги на ночь мыла,
Мир блатной совсем забыла
И - перо за это получай!
«Брось, - говорит, - дело прошлое! Это ж нас ориентировали коммунисты: партком, хе-хе, завком и комитет комсомола».
«Мне же, - говорит, - вот эта самая блатная эстетика с каждым годом нравится всё больше и больше!».
Порочная официантка и брутальные парни за соседним столиком посмотрели на профессора с уважением.
Вообще-то я мечтал ему врезать. Принимая во внимание хорошую спортивную форму, которую набрал за осенне-зимний период, полагаю, серьёзно бы покалечил. Однако смалодушничал.
Бросаю, стремительно уходя: «Всё яснее, зачем небеса в своё время наслали на так называемую Святую Русь большевиков. Такие как ты, командир, непременно должны отчитываться перед кем-нибудь авторитетным и несгибаемым. В противном случае, в случае самостоятельного развития, у вас начинается заразный процесс гниения мозга».
Ничего себе, думаю, трезвея, я-то за отчётный период вырос, а вот доктор наук окончательно деморализовался. Почему-то принято считать, что шансон-эстетику заказывают люмпены и водители. Однако профессора заказывают тоже, и даже чуть более настойчиво, ибо умеют свой заказ и сформулировать, и донести до властей.
Вот ещё одна история того же рода. Приехал в Останкино, чтобы поучаствовать в программе «Закрытый показ»: обсуждали картину некоего Григория Константинопольского «Кошечка».
Фильм - абсолютный ужас. Четыре куска по 25 минут каждый. В центре каждого куска (ну не называть же их новеллами) - один какой-нибудь актёр, типа в образе.
Актёры эти (Ефремов-мл., Стриженов-мл., Сухоруков, Стычкин) читают на камеру непрофессиональный бред, сочинённый постановщиком. Снято всего за несколько тысяч долларов и за четыре вроде бы дня на квартире у постановщика же. Похоже на монологи, которые исполняются в «Кривом зеркале» у Петросяна, но только на порядок длиннее и претенциознее.
Предметы особой гордости съёмочной группы - дешевизна и как бы поисковый характер. То есть им всерьёз кажется, что таким образом они пролагают новые пути.
Съёмщиков, например, поддерживали: бывший министр кино, главред одной очень гордой «буржуазной газеты», психолог, чьё лицо переходит из телепрограммы в телепрограмму. Чего в этой поддержке было больше - искреннего восторга или же приятельских обязательств - не разберёшь. По-настоящему меня заинтересовало следующее. Все любители «Кошечки» закономерно строили свою защиту на… претензиях в адрес Голливуда.
Несут, несут свою похвальбу к ногам Константинопольского, а потом - р-раз! - внезапно плюют в американцев, которые, дескать, тратят десятки миллионов на то, что нашим молодцам удаётся сделать за считанные копейки.
Совсем смешно стало в последние три минуты. Актёр Стычкин, когда-то без малого гениально сыгравший в «Апреле» Мурзенко, а потом вышедший в позорный тираж, пропустил почти всю запись «Закрытого показа» и посему не слышал базового аргумента своих товарищей. Однако свой краткий спич он, только что прилетевший из очередной заграницы, основал ровно на том же самом суровом упрёке в адрес Голливуда.
Это у них такое коллективное бессознательное.
Я давным-давно написал, что железный занавес советского образца заказывала именно неконкурентоспособная советская интеллигенция, а не собственно большевики. Сейчас второе издание.
Ровно такое же суждение увидал в недавнем интервью социолога Бориса Дубина: «Основание нашей особости состоит в тавтологическом утверждении: мы - это не они, а они - это не мы. Нам не нужно объяснять эту особость, а им всё равно не объяснишь. Это не путь, это граница. Если угодно, это возвращение железного занавеса в каждой отдельной голове».
Единственное, что мне у Дубина непонятно: к чему это самое «мы» и это самое «нам». Дубин с «ними» идентифицируется? Не понимаю подобной манеры, особенно у проницательных аналитиков.
Помнится, когда я напечатал несколько первых колонок в «Русском журнале», Борис Кузьминский охарактеризовал идеологию текстов так: «Вы, Игорь, против всех».
Согласился, однако с лёгкой поправкой: «ВСЕ ТУТОШНИЕ - ПРОТИВ МЕНЯ». Я уже много раз указывал на парадокс здешней социокультурки: НИ ОДНА ПУБЛИЧНАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ, ПРЕДСТАВЛЕННАЯ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ, НЕ СОВПАДАЕТ С МОЕЙ. Это можно было бы посчитать за блажь, манию величия, глупость и т.п., если бы не полное совпадение моих социокультурных кодов с кодами, допустим, англосаксонскими.
Почему любой тамошний, прости господи, дискурс для меня, человека семнадцатого сорта, человека из крестьянско-пролетарского гетто, неоскорбителен, даже наоборот? Почему оскорбительна практически любая публичная речь в своём (моем ли?!) отечестве?
И сторонники, и противники «Кошечки» сошлись на том, что первый кусок картины, сыгранный Михаилом Ефремовым, нечто выдающееся. Это подчёркивалось много-много раз, а Ефремов-мл. с пугающей даже его самого регулярностью именовался обеими сторонами «великим русским актёром».
В чём суть куска? Ефремов-мл. одет в балетную пачку и белое трико. Он издевательски изображает 40-летнюю балерину, которой пора уходить на пенсию и которая поэтому мается. Мало того, что это попросту глупо (но не глупее, хе-хе, других кусков, не глупее). Здесь правит бал ровно та же самая гоп-стоп-эстетика, которая свила гнездо и в подкорке вышеописанного профессора, и в подкорках почти всех тутошних интеллигентов, психически не выдержавших открытого плавания по волнам мировой культуры и затребовавших снижения, травестии, опошления.
Будучи фанатом балета, спешу заявить, что подобного рода наезд на самое аристократическое из искусств характеризует теперешнюю россиянскую элиту самым недвусмысленным образом: быдло-с.
Кстати, похожее суждение высказал в недавнем интервью балетный критик Павел Гершензон. По его словам, которым, думаю, можно доверять, ибо он человек светско-столичный и общается с элитой вживую, подобного рода нетерпимостью к балету заражена вся здешняя интеллектуальная прослойка.
Пару месяцев назад, когда я ещё почитывал «Живой журнал», наткнулся там на любопытный отчёт о зарубежной поездке. Один известный и, видимо, талантливый российский драматург, он же режиссёр, вывез свою труппу во Францию, на гастроли. Совсем скоро у него случилось смятение.
«Пятый день в Париже: ни в одной газете, ни по одному телеканалу ни единого упоминания о России».
«Восьмой день в Париже: по-прежнему нигде, ничего».
«Десятый день в Париже: первый спектакль, сочувственные подвальные рецензии в двух газетах. Но кроме них о России - нигде, ничего. Нас для них не существует?!»
Вас для них не существует.
Когда случились жуткие теракты в московском метро, Патриарх Кирилл выступил с осуждением взвинтивших цену таксистов. Потом это осуждение триста тысяч раз повторили газеты и телевидение. Само по себе осуждение представляется мне справедливым. Однако в нашем социокультурном контексте звучит оно всё-таки странно. ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ЛЮДЕЙ ПРИЗЫВАЮТ ДЕЛАТЬ БАБЛО, ПОБЕЖДАЯ ТАКИМ ОБРАЗОМ ЗЛО. Каждый вертится как умеет.
Таксисты вертятся, так почему же они не правы?
Я передёргиваю? Вряд ли. В РОССИИ ЧУДОВИЩНЫЕ ПРОБЛЕМЫ С ЛОГИЧЕСКИМИ ЦЕПОЧКАМИ И СИСТЕМНОЙ РЕЧЬЮ: ЛЮДИ ИЗ ГЕТТО ПОПРОСТУ СХОДЯТ ОТ ЭТОГО С УМА.
По-настоящему уважаемый мною Патриарх Кирилл, вот Вы жёстко и справедливо высказались, но потом-то занялись другими делами, а люди из гетто от непоследовательной публичной речи, которая на них низвергается, элементарно, повторяюсь, сходят с ума.
У меня, у Игоря Манцова, человека примерно семнадцатого, а может, уже и восемнадцатого сорта, фактически нет шансов из этого гетто выбраться. В то же самое время я загадочным образом сохраняю относительную (зачёркнуто «остроту») ясность ума. В то же самое время У МЕНЯ ВСЁ БОЛЕЕ БОЛЕЗНЕННЫМ ПОЛУЧАЕТСЯ КОНТАКТ С НАВСЕГДА ПОКАЛЕЧЕННЫМ БЕССОЗНАТЕЛЬНЫМ ОКРУЖАЮЩИХ МЕНЯ КОЛЛЕГ ПО СЕМНАДЦАТОМУ И УЖ ТЕМ БОЛЕЕ ПО ВОСЕМНАДЦАТОМУ СОРТУ. Отечественная власть разного рода не со зла, но по недомыслию заражает их, они же, в свою очередь, мстительно пытаются инфицировать и подчинить меня. Всё хуже и хуже получается сопротивляться.
Уважаемый Патриарх, что делать?!
Должен ли я почти любою ценой зарабатывать бабло, чтобы хватало на достойные алименты моему ребёнку и, допустим, на обзаведение новою семьёй и новыми детьми, как того требуют от меня государство, церковь и чудом сохранившиеся инстинкты?
Должен ли я переступить через своё главное, напросившись в клуб любителей «Кошечки», хотя этот фильм вызывает у меня приступы рвоты и ненависти? Или же в клуб почитателей великого русского артиста Ефремова-мл., хотя я не помню ни одной сколько-нибудь существенной роли пресловутого Ефремова-мл.? Или, будучи в Питере, должен выбирать не Мариинку, откуда я ещё недавно не вылезал месяцами, а влиятельные центры разухабистого шансона?
В КАКОЙ ИЗ ОТРЯДОВ ГЛУПОСТИ ЗАПИСАТЬСЯ?
КАКУЮ ФАЛАНГУ ЖАДНОСТИ, КАКУЮ АРМИЮ ПОШЛОСТИ ПРЕДПОЧЕСТЬ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ?
Какой градус мерзости для моей, смею верить, бессмертной души допустим?
Уточнение: обращение к «уважаемому Патриарху» не ирония. А к кому же тут ещё обращаться; с кем, хотя бы и мысленно, солидаризироваться? Все против Манцова, но, может, хоть он один не против.
Впрочем, уже и это, кажется, не имеет значения:
Когда бы зажило плечо,
Тянул бы лямку, как медведь,
А кабы к утру умереть -
Так лучше было бы ещё.
Я помню, как перестройщики глумились над «Кубанскими казаками»: ложь. Хорошо бы заставить этих уродов вечерами напролёт смотреть новые русские сериалы от канала «Россия»: уже 6 ко всему привыкших обывателей пожаловались мне как экс-кинокритику, что не видали в своей жизни ничего более гнусного и тупого.
О, невидимая рука постсоветского рынка ещё понаделает дел.
Я внимательно наблюдал, как меняли выстраданное тысячелетней Россией словечко «товарищ» на ненадёжное и бесперспективное «господин». Теперь, после взрывов в метро, дикторы с политдеятелями принялись трындеть о «человеческой солидарности».
С головою нормально?
Поменяли товарища на господина и никак не возьмут в толк: почему же не удаётся победить коррупцию, почему всё больше воруют, почему плохое кино, циничные нравы и беспрецедентный застой?
Запад не пустит лакеев дальше лакейской.
Ангелы с архангелами вот-вот вышибут им последние мозги.
"Частный корреспондент", 07.04.2010
http://www.chaskor.ru/article/chelovek_i_koshechka_16560
Примечание: выделение ПРОПИСНЫМИ - моё.