Андерс АСЛУНД и Дмитрий ТРЕНИН об уроках арабских восстаний для России
Андерс АСЛУНД: Чему может научиться Россия на примере Туниса и Египта ("The Moscow Times", Россия)
После десятилетий авторитарной власти в арабский мир пришли, наконец, политические перемены. Арабские государства стояли на страже своей всепоглощающей коррупции, сосредоточенной на самой вершине государственной власти и усиленной авторитарным правлением, которое ее защищало. Эти режимы были ослаблены, поскольку их прежняя социалистическая идеология уступила место голому государственному тоталитаризму. Они финансировались за счет большой ренты, поступавшей в основном от продажи нефти. Их склеротичные политические системы нельзя было реформировать, они могли только рухнуть. Главный вопрос заключался в том, когда это произойдет, какой режим падет первым, и какая из группировок свергнет правящую верхушку.
Единственная часть мира, соответствующая данному описанию, это постсоветское пространство во главе с Россией. Следовательно, нынешние события на Ближнем Востоке имеют огромное значение для России и для других бывших советских республик. Существует масса сравнительных исследований революционных процессов и демократических успехов, которые помогают нам разглядеть возможные перспективы развития ситуации в России.
Первые беспорядки прошли не в самых бедных и не в самых слаборазвитых странах арабского мира, а в Тунисе и Египте, которые во многом являются наиболее развитыми, хотя и не самыми богатыми. Эти две страны в последние годы осуществили ряд существенных рыночных реформ в экономике, которые дали им весьма приличный экономический рост. Экономика этих стран просто переросла их политическую систему, а в народе существовало ощущение, что экономический потенциал там реализуется не полностью, и что экономическим успехам мешает коррупция.
Все это можно сказать и о России, хотя она, согласно данным Transparency International, намного более богатая и коррумпированная страна. К тому же еще Алексис де Токвиль (Alexis de Tocqueville) (французский политический мыслитель, историк и политический деятель XIX века - прим. перев.) отмечал, что революция во Франции произошла в период, когда экономические условия там улучшались. А «оранжевая революция» на Украине произошла в момент, когда темпы экономического роста согласно официальной статистике были огромны, составляя 12%.
Очень большое значение придается той роли, которую сыграли в этих восстаниях молодые, необразованные и безработные люди. Однако, как сообщают средства массовой информации, главным участником и проводником этих революций все же стал хорошо образованный средний класс. В России такой хорошо образованный средний класс намного многочисленнее. Сегодня многие его представители эмигрируют, видя, что их страна не дает им возможности в полной мере реализовать свой потенциал. Но этот отток может остановиться, если люди увидят реальный шанс на осуществление перемен в России.
Пока арабские революции 2011 года выглядят как одни из величайших либеральных революций среднего класса, подобно европейским революциям 1848 года, восточноевропейской демократизации 1989 года и цветным революциям периода 2000-2005 годов в Сербии, Грузии, на Украине и в Киргизии. Лозунгами в Каире, как и в Киеве, были свобода, искоренение коррупции и смена власти. Но в арабских революциях наибольшую тревогу вызывает то, что они намного кровопролитнее.
Многие думали, что такие революции немыслимы в Северной Африке, в основном из-за культурных особенностей восприятия арабами своей политической системы и своих правителей, а также из-за отсутствия традиций народных революций. То же самое многократно говорили и о русских, хотя эта нация имеет богатую историю либерального мышления и революций.
Другой аргумент состоял в том, что в этих странах доминируют исламские фундаменталисты, в связи с чем либеральный средний класс никогда не сможет играть там важную политическую роль. В данном случае речь идет о победе Фронта исламского спасения на парламентских выборах в Алжире в декабре 1991 года, из-за чего военные с одобрения Запада начали активнее давить на фундаменталистов.
Расхожий и весьма полезный миф заключался в том, что у «Братьев-мусульман» хорошие шансы на победу на египетских выборах, потому что фундаменталисты могут оправдать военную диктатуру, а следовательно, их подавляют меньше, чем либеральную оппозицию. Точно так же и нынешний российский режим пытается выставить национализм в качестве потенциальной угрозы, но в этом он потерпел жалкую неудачу.
Третий аргумент заключался в том, что в арабском мире как нигде сильны традиции контрразведки и тайной полиции, и что эти силы подавят любые беспорядки среди населения, имея впечатляющий опыт жестоких репрессий. То же самое можно сказать о России; но в Тунисе и Египте силы безопасности раскололись, и часть их присоединилась к революционерам, как обычно и бывает во время революций и бурных демократических процессов.
Четвертая идея более весома. Во многих арабских странах существуют острые межэтнические противоречия, и привилегированное меньшинство управляет большинством. Каждый случай имеет свои особенности, но в России такой проблемы не существует. 4/5 российского населения - это этнические русские, в подавляющем большинстве являющиеся православными христианами.
Революции часто происходят из-за подтасовок или манипуляций на выборах. Так было в Египте и во всех цветных революциях. В марте 2012 года в России состоятся президентские выборы, и ожидается, что они не будут ни свободными, ни честными. Интеллигенция страны очень опасается, что выборы приведут к 12-летнему периоду политической стагнации с сохранением повсеместной коррупции и репрессий в целях поддержания режима. Такой угрозы вкупе с наглядными уроками революций в арабском мире может оказаться достаточно, чтобы встряхнуть российский режим.
Хотя предпосылки постепенного краха режима в России налицо, спорным всегда был и остается вопрос о том, когда такой крах наступит. Крайне важен также вопрос о том, созрело ли для этого морально российское общество. Демократической революции 1991 года в России всего 20 лет, и она не воодушевляет россиян на новые революционные свершения. В конце концов, это бывший президент Борис Ельцин привел к власти Владимира Путина. Россияне хорошо помнят «оранжевую революцию» 2004 года, потому что произошла она недавно и воспринимается в основном как политическая, экономическая и социальная неудача.
Экономические показатели России выглядели очень убедительно, пока по стране в 2008 году не нанес свой мощный удар кризис. И все равно, у меня такое предчувствие, что угроза 12-летнего застоя пробудит россиян, хотя сроки краха режима предсказать чрезвычайно трудно.
Хорошо то, что когда в России произойдет следующий демократический прорыв, демократия там воцарится навсегда, в отличие от периода после 1991 года, когда распался Советский Союз. Конкретизация модернизационной теории в трудах политолога Самюэля Хантингтона (Samuel Huntington) дает хороший довод в пользу такого прогноза. Ни одна страна, обладающая хотя бы половиной российского объема ВВП, во времена демократических прорывов не сползла обратно в авторитаризм. Россия просто слишком богата, и следующая попытка создания демократии не может не быть успешной.
Андерс АСЛУНД - старший научный сотрудник Института международной экономики им. Петерсона (Peterson Institute for International Economics)
ИноСМИ.Ру, 24.02.2011
http://www.inosmi.ru/politic/20110224/166807120.html
Дмитрий ТРЕНИН: Уроки арабского ("ИноСМИ", Россия)
Восстания на Ближнем Востоке продолжаются. Хотя некоторые утверждают, что предвидели именно такой конец для авторитарных правителей Египта и Туниса, никто не мог предугадать, когда именно случится выступление и перерастет ли оно в свержение режима. Сегодня трудно делать прогнозы относительно того, какие режимы в арабских странах сумеют удержать контроль над ситуацией, а какие последуют по дороге, проторенной Бен Али и Мубураком. Еще менее ясно, кто придет на смену свергнутым авторитариям. Очевидно, что появившиеся в Америке, Европе и Израиле исторические параллели - оптимистичсекие с 1989 годом в Восточной Европе и пессимистические с 1979 годом в Иране больше дезориентируют, чем проясняют. Неопределенность велика как никогда. Тем не менее, прошедшие шесть недель дают возможность для предварительных выводов.
1. Брожение в арабских странах стало результатом развития внутренних противоречий, накапливавшихся десятилетиями и в принципе не разрешимых в рамках коррумпированных режимов, монополизировавших политическую власть. Роль внешнего фактора а арабских событиях существенна, но ограничена. Понятно, что ни Вашингтон, ни Париж не планировали свержения своих верных союзников и надежных партнеров. В то же время глобализация последних десятилетий вкупе с техническим прогрессом обеспечили информации невиданную прежде широту и быстроту распространения. Надо помнить, однако, что революции случались и в «дотвиттерную» эпоху.
2. Несмотря на кажущуюся синхронность выступлений во многих странах - от Алжира до Бахрейна и от Ирана до Джибути - и похожую телевизионную картинку народного гнева, единого сценария и траектории развития событий не наблюдается. Где-то на первом плане оказываются «продвинутые» средние классы, борющиеся против засилья несменяемой верхушки, где-то - племенные отличия, где-то - межконфессиональная рознь. Перефразируя классика, можно сказать, что каждая страна несчастна и недовольна по-своему, и в конечном счете сама определит свою судьбу.
3. Ключевую роль в определении этих судеб играет и сыграет армия. Партии власти - такие, как египетская НДП - разваливаются, как карточные домики. Светская оппозиция повсеместно слаба, неорганизованна и не особенно популярна. Исламистские радикалы ждут своего «октября 17-го». Ответственность берут на себя военные. В Тунисе армия просто вытолкнула президента за границу, в Египте отказалась стрелять в толпу, а затем вынудила многолетнего правителя передать власть командованию вооруженных сил. В Ливии и Бахрейне, напротив, войска открыли огонь по протестующим, пролилась кровь.
4. Протестанты требуют от властей двух главных вещей - улучшения социально-экономического положения большинства населения и свободы, т.е. демонополизации власти и раскупоривания каналов вертикальной мобильности для молодежи. В этих требованиях - никакой идеологии, никаких «измов». Такой подход - признак зрелости народных движений. Вместе с тем не ясно, в какую сторону повернется общественное мнение, когда обнаружится, что, несмотря на падение диктатур, социально-экономическая ситуация для подавляющего большинства не изменилась к лучшему.
5. Установление в арабском мире демократии западного образца - маловероятный сценарий. Наглядные примеры Ирака, Ливана, Палестинских территорий свидетельствуют, что становление представительного правления - процесс длительный даже в самых благоприятных условиях.
6. Исламский режим иранского образца для арабского мира также не выглядит неизбежным. Иранская теократия, несмотря на ее демократические элементы, не выглядит привлекательной для арабов. Более того, сам Иран, где власти в 2009-10 году удалось подавить народное «зеленое» движение, испытывает новые потрясения - теперь под влиянием событий в арабских странах.
7. Оптимальным вариантом для арабского мира является развитие в направлении турецкой модели. Речь идет о социально-политическом и экономическом реформизме, направленном на строительство светского государства на сравнительно широкой общественной основе и с учетом мусульманского культурного фактора. В мусульманском мире есть примеры таких успешных «неисламских» государств - Индонезия, Малайзия.
8. Иранский режим, падения которого очень желают на Западе, на этот раз, по-видимому, устоит. Иран, без сомнения, идет навстречу крупномасштабному кризису, но когда и при каких обстоятельствах такой кризис разразится, сказать сейчас невозможно.
9. Устоит и Саудовская Аравия. Хотя нынешнему королю уже 87 лет, и он очень болен, час династии Саудитов пока не пробил. Огромная ответственность - учитывая значение Саудовской Аравии не только в регионе, но и в мире - ложится на следующего короля. Удержится хашемитская монархия и в Иордании, где королевская семья остается популярной, в отличие от министров. Кувейт, Катар и ОАЭ могут пережить нынешний кризис благодаря высокому уровню жизни, религиозной однородности - в отличие от Бахрейна - и наличию больших масс иностранных рабочих, у которых нет никакого резона бастовать.
10. Йеменский режим шатается, но имеет шанс сохраниться благодаря разобщенности недовольных и готовности применить силу для их подавления. Ливийский диктатор Каддафи продемонстрировал, что готов подавить антиправительственные выступления в крови, но даже если ему удастся удержаться у власти на этот раз, режим Джамахирии, существующий с 1969 года, вряд ли переживет свого основателя.
11. В последние недели администрации Обамы пришлось делать трудный выбор между идеалами и интересами. На деле Вашингтон повел себя не так глупо, как утверждают критики демократов. Хотя и с трудом, Соединенным Штатам удалось пока что стабилизировать переходный процесс в Египте. Тем не менее, очевидно, что влияние США в Египте и в регионе в целом, скорее всего, сократится.
12. Европейский Союз обнаружил свою дисфункциональность в области внешней политики. Именно Египет и Тунис были главными опорами Средиземноморского союза, создававшегося по инициативе Франции. Кроме того, страдающие от неконтролируемой иммиграции из Северной Африки европейцы признали, с одной стороны, неспособность интегрировать иммигрантов на основе «мультикультурной» модели и, с другой стороны, невозможность «плавильного котла» по американскому образцу.
13. В геополитическом отношении в наибольшем выигрыше оказываются Турция, воспринимаемая многими арабами в качестве модели, а также Китай, который может в перспективе занять некоторые позиции, оставляемые ныне Соединенными Штатами.
14. Для России в происходящем есть и геополитический урок. Российские ставки на Ближнем и Среднем Востоке относительно невелики и не подвергаются особым угрозам. В то же время Москва не может игнорировать проблему стабильности авторитарных режимов, возникших на юге бывшего СССР. Это не новая проблема. За два десятилетия случились кровопролитная гражданская война в Таджикистане, две революции в Киргизии плюс дворцовый переворот в Туркмении. В наступившем десятилетии, однако, будет решаться судьба двух самых крупных стран региона - Казахстана и Узбекистана, где неумолимо подходит к концу время правления президентов-основателей. Пока еще Нурсултан Назарбаев находится в неплохой форме, а Ислам Каримов сохраняет хладнокровие и выдержку. Тем не менее решение обоих лидеров оставаться у власти пожизненно свидетельствует о непреодолимых сложностях в верхушке обеих стран, связанных с процессом передачи власти. Пока «верхи» сосредоточены на вопросах власти и собственности, в «низах» копятся противоречия, которые часто не находят выхода. Ситуация складывается потенциально серьезная. Пока еще есть время, надо извлечь уроки из арабского опыта.
Дмитрий ТРЕНИН - директор и председатель научного совета Московского центра Карнеги. Окончил военный институт, работал в составе делегации СССР на советско-американских переговорах по ядерным и космическим вооружениям в Женеве в 1985-1991 гг. Работал и преподавал в исследовательских центрах России, США и Европы, включая Военный колледж НАТО, автор ряда монографий о взаимоотношениях России и НАТО, России и стран Запада.
ИноСМИ.Ру, 21.02.2011
http://www.inosmi.ru/op_ed/20110221/166711465.html
После десятилетий авторитарной власти в арабский мир пришли, наконец, политические перемены. Арабские государства стояли на страже своей всепоглощающей коррупции, сосредоточенной на самой вершине государственной власти и усиленной авторитарным правлением, которое ее защищало. Эти режимы были ослаблены, поскольку их прежняя социалистическая идеология уступила место голому государственному тоталитаризму. Они финансировались за счет большой ренты, поступавшей в основном от продажи нефти. Их склеротичные политические системы нельзя было реформировать, они могли только рухнуть. Главный вопрос заключался в том, когда это произойдет, какой режим падет первым, и какая из группировок свергнет правящую верхушку.
Единственная часть мира, соответствующая данному описанию, это постсоветское пространство во главе с Россией. Следовательно, нынешние события на Ближнем Востоке имеют огромное значение для России и для других бывших советских республик. Существует масса сравнительных исследований революционных процессов и демократических успехов, которые помогают нам разглядеть возможные перспективы развития ситуации в России.
Первые беспорядки прошли не в самых бедных и не в самых слаборазвитых странах арабского мира, а в Тунисе и Египте, которые во многом являются наиболее развитыми, хотя и не самыми богатыми. Эти две страны в последние годы осуществили ряд существенных рыночных реформ в экономике, которые дали им весьма приличный экономический рост. Экономика этих стран просто переросла их политическую систему, а в народе существовало ощущение, что экономический потенциал там реализуется не полностью, и что экономическим успехам мешает коррупция.
Все это можно сказать и о России, хотя она, согласно данным Transparency International, намного более богатая и коррумпированная страна. К тому же еще Алексис де Токвиль (Alexis de Tocqueville) (французский политический мыслитель, историк и политический деятель XIX века - прим. перев.) отмечал, что революция во Франции произошла в период, когда экономические условия там улучшались. А «оранжевая революция» на Украине произошла в момент, когда темпы экономического роста согласно официальной статистике были огромны, составляя 12%.
Очень большое значение придается той роли, которую сыграли в этих восстаниях молодые, необразованные и безработные люди. Однако, как сообщают средства массовой информации, главным участником и проводником этих революций все же стал хорошо образованный средний класс. В России такой хорошо образованный средний класс намного многочисленнее. Сегодня многие его представители эмигрируют, видя, что их страна не дает им возможности в полной мере реализовать свой потенциал. Но этот отток может остановиться, если люди увидят реальный шанс на осуществление перемен в России.
Пока арабские революции 2011 года выглядят как одни из величайших либеральных революций среднего класса, подобно европейским революциям 1848 года, восточноевропейской демократизации 1989 года и цветным революциям периода 2000-2005 годов в Сербии, Грузии, на Украине и в Киргизии. Лозунгами в Каире, как и в Киеве, были свобода, искоренение коррупции и смена власти. Но в арабских революциях наибольшую тревогу вызывает то, что они намного кровопролитнее.
Многие думали, что такие революции немыслимы в Северной Африке, в основном из-за культурных особенностей восприятия арабами своей политической системы и своих правителей, а также из-за отсутствия традиций народных революций. То же самое многократно говорили и о русских, хотя эта нация имеет богатую историю либерального мышления и революций.
Другой аргумент состоял в том, что в этих странах доминируют исламские фундаменталисты, в связи с чем либеральный средний класс никогда не сможет играть там важную политическую роль. В данном случае речь идет о победе Фронта исламского спасения на парламентских выборах в Алжире в декабре 1991 года, из-за чего военные с одобрения Запада начали активнее давить на фундаменталистов.
Расхожий и весьма полезный миф заключался в том, что у «Братьев-мусульман» хорошие шансы на победу на египетских выборах, потому что фундаменталисты могут оправдать военную диктатуру, а следовательно, их подавляют меньше, чем либеральную оппозицию. Точно так же и нынешний российский режим пытается выставить национализм в качестве потенциальной угрозы, но в этом он потерпел жалкую неудачу.
Третий аргумент заключался в том, что в арабском мире как нигде сильны традиции контрразведки и тайной полиции, и что эти силы подавят любые беспорядки среди населения, имея впечатляющий опыт жестоких репрессий. То же самое можно сказать о России; но в Тунисе и Египте силы безопасности раскололись, и часть их присоединилась к революционерам, как обычно и бывает во время революций и бурных демократических процессов.
Четвертая идея более весома. Во многих арабских странах существуют острые межэтнические противоречия, и привилегированное меньшинство управляет большинством. Каждый случай имеет свои особенности, но в России такой проблемы не существует. 4/5 российского населения - это этнические русские, в подавляющем большинстве являющиеся православными христианами.
Революции часто происходят из-за подтасовок или манипуляций на выборах. Так было в Египте и во всех цветных революциях. В марте 2012 года в России состоятся президентские выборы, и ожидается, что они не будут ни свободными, ни честными. Интеллигенция страны очень опасается, что выборы приведут к 12-летнему периоду политической стагнации с сохранением повсеместной коррупции и репрессий в целях поддержания режима. Такой угрозы вкупе с наглядными уроками революций в арабском мире может оказаться достаточно, чтобы встряхнуть российский режим.
Хотя предпосылки постепенного краха режима в России налицо, спорным всегда был и остается вопрос о том, когда такой крах наступит. Крайне важен также вопрос о том, созрело ли для этого морально российское общество. Демократической революции 1991 года в России всего 20 лет, и она не воодушевляет россиян на новые революционные свершения. В конце концов, это бывший президент Борис Ельцин привел к власти Владимира Путина. Россияне хорошо помнят «оранжевую революцию» 2004 года, потому что произошла она недавно и воспринимается в основном как политическая, экономическая и социальная неудача.
Экономические показатели России выглядели очень убедительно, пока по стране в 2008 году не нанес свой мощный удар кризис. И все равно, у меня такое предчувствие, что угроза 12-летнего застоя пробудит россиян, хотя сроки краха режима предсказать чрезвычайно трудно.
Хорошо то, что когда в России произойдет следующий демократический прорыв, демократия там воцарится навсегда, в отличие от периода после 1991 года, когда распался Советский Союз. Конкретизация модернизационной теории в трудах политолога Самюэля Хантингтона (Samuel Huntington) дает хороший довод в пользу такого прогноза. Ни одна страна, обладающая хотя бы половиной российского объема ВВП, во времена демократических прорывов не сползла обратно в авторитаризм. Россия просто слишком богата, и следующая попытка создания демократии не может не быть успешной.
Андерс АСЛУНД - старший научный сотрудник Института международной экономики им. Петерсона (Peterson Institute for International Economics)
ИноСМИ.Ру, 24.02.2011
http://www.inosmi.ru/politic/20110224/166807120.html
Дмитрий ТРЕНИН: Уроки арабского ("ИноСМИ", Россия)
Восстания на Ближнем Востоке продолжаются. Хотя некоторые утверждают, что предвидели именно такой конец для авторитарных правителей Египта и Туниса, никто не мог предугадать, когда именно случится выступление и перерастет ли оно в свержение режима. Сегодня трудно делать прогнозы относительно того, какие режимы в арабских странах сумеют удержать контроль над ситуацией, а какие последуют по дороге, проторенной Бен Али и Мубураком. Еще менее ясно, кто придет на смену свергнутым авторитариям. Очевидно, что появившиеся в Америке, Европе и Израиле исторические параллели - оптимистичсекие с 1989 годом в Восточной Европе и пессимистические с 1979 годом в Иране больше дезориентируют, чем проясняют. Неопределенность велика как никогда. Тем не менее, прошедшие шесть недель дают возможность для предварительных выводов.
1. Брожение в арабских странах стало результатом развития внутренних противоречий, накапливавшихся десятилетиями и в принципе не разрешимых в рамках коррумпированных режимов, монополизировавших политическую власть. Роль внешнего фактора а арабских событиях существенна, но ограничена. Понятно, что ни Вашингтон, ни Париж не планировали свержения своих верных союзников и надежных партнеров. В то же время глобализация последних десятилетий вкупе с техническим прогрессом обеспечили информации невиданную прежде широту и быстроту распространения. Надо помнить, однако, что революции случались и в «дотвиттерную» эпоху.
2. Несмотря на кажущуюся синхронность выступлений во многих странах - от Алжира до Бахрейна и от Ирана до Джибути - и похожую телевизионную картинку народного гнева, единого сценария и траектории развития событий не наблюдается. Где-то на первом плане оказываются «продвинутые» средние классы, борющиеся против засилья несменяемой верхушки, где-то - племенные отличия, где-то - межконфессиональная рознь. Перефразируя классика, можно сказать, что каждая страна несчастна и недовольна по-своему, и в конечном счете сама определит свою судьбу.
3. Ключевую роль в определении этих судеб играет и сыграет армия. Партии власти - такие, как египетская НДП - разваливаются, как карточные домики. Светская оппозиция повсеместно слаба, неорганизованна и не особенно популярна. Исламистские радикалы ждут своего «октября 17-го». Ответственность берут на себя военные. В Тунисе армия просто вытолкнула президента за границу, в Египте отказалась стрелять в толпу, а затем вынудила многолетнего правителя передать власть командованию вооруженных сил. В Ливии и Бахрейне, напротив, войска открыли огонь по протестующим, пролилась кровь.
4. Протестанты требуют от властей двух главных вещей - улучшения социально-экономического положения большинства населения и свободы, т.е. демонополизации власти и раскупоривания каналов вертикальной мобильности для молодежи. В этих требованиях - никакой идеологии, никаких «измов». Такой подход - признак зрелости народных движений. Вместе с тем не ясно, в какую сторону повернется общественное мнение, когда обнаружится, что, несмотря на падение диктатур, социально-экономическая ситуация для подавляющего большинства не изменилась к лучшему.
5. Установление в арабском мире демократии западного образца - маловероятный сценарий. Наглядные примеры Ирака, Ливана, Палестинских территорий свидетельствуют, что становление представительного правления - процесс длительный даже в самых благоприятных условиях.
6. Исламский режим иранского образца для арабского мира также не выглядит неизбежным. Иранская теократия, несмотря на ее демократические элементы, не выглядит привлекательной для арабов. Более того, сам Иран, где власти в 2009-10 году удалось подавить народное «зеленое» движение, испытывает новые потрясения - теперь под влиянием событий в арабских странах.
7. Оптимальным вариантом для арабского мира является развитие в направлении турецкой модели. Речь идет о социально-политическом и экономическом реформизме, направленном на строительство светского государства на сравнительно широкой общественной основе и с учетом мусульманского культурного фактора. В мусульманском мире есть примеры таких успешных «неисламских» государств - Индонезия, Малайзия.
8. Иранский режим, падения которого очень желают на Западе, на этот раз, по-видимому, устоит. Иран, без сомнения, идет навстречу крупномасштабному кризису, но когда и при каких обстоятельствах такой кризис разразится, сказать сейчас невозможно.
9. Устоит и Саудовская Аравия. Хотя нынешнему королю уже 87 лет, и он очень болен, час династии Саудитов пока не пробил. Огромная ответственность - учитывая значение Саудовской Аравии не только в регионе, но и в мире - ложится на следующего короля. Удержится хашемитская монархия и в Иордании, где королевская семья остается популярной, в отличие от министров. Кувейт, Катар и ОАЭ могут пережить нынешний кризис благодаря высокому уровню жизни, религиозной однородности - в отличие от Бахрейна - и наличию больших масс иностранных рабочих, у которых нет никакого резона бастовать.
10. Йеменский режим шатается, но имеет шанс сохраниться благодаря разобщенности недовольных и готовности применить силу для их подавления. Ливийский диктатор Каддафи продемонстрировал, что готов подавить антиправительственные выступления в крови, но даже если ему удастся удержаться у власти на этот раз, режим Джамахирии, существующий с 1969 года, вряд ли переживет свого основателя.
11. В последние недели администрации Обамы пришлось делать трудный выбор между идеалами и интересами. На деле Вашингтон повел себя не так глупо, как утверждают критики демократов. Хотя и с трудом, Соединенным Штатам удалось пока что стабилизировать переходный процесс в Египте. Тем не менее, очевидно, что влияние США в Египте и в регионе в целом, скорее всего, сократится.
12. Европейский Союз обнаружил свою дисфункциональность в области внешней политики. Именно Египет и Тунис были главными опорами Средиземноморского союза, создававшегося по инициативе Франции. Кроме того, страдающие от неконтролируемой иммиграции из Северной Африки европейцы признали, с одной стороны, неспособность интегрировать иммигрантов на основе «мультикультурной» модели и, с другой стороны, невозможность «плавильного котла» по американскому образцу.
13. В геополитическом отношении в наибольшем выигрыше оказываются Турция, воспринимаемая многими арабами в качестве модели, а также Китай, который может в перспективе занять некоторые позиции, оставляемые ныне Соединенными Штатами.
14. Для России в происходящем есть и геополитический урок. Российские ставки на Ближнем и Среднем Востоке относительно невелики и не подвергаются особым угрозам. В то же время Москва не может игнорировать проблему стабильности авторитарных режимов, возникших на юге бывшего СССР. Это не новая проблема. За два десятилетия случились кровопролитная гражданская война в Таджикистане, две революции в Киргизии плюс дворцовый переворот в Туркмении. В наступившем десятилетии, однако, будет решаться судьба двух самых крупных стран региона - Казахстана и Узбекистана, где неумолимо подходит к концу время правления президентов-основателей. Пока еще Нурсултан Назарбаев находится в неплохой форме, а Ислам Каримов сохраняет хладнокровие и выдержку. Тем не менее решение обоих лидеров оставаться у власти пожизненно свидетельствует о непреодолимых сложностях в верхушке обеих стран, связанных с процессом передачи власти. Пока «верхи» сосредоточены на вопросах власти и собственности, в «низах» копятся противоречия, которые часто не находят выхода. Ситуация складывается потенциально серьезная. Пока еще есть время, надо извлечь уроки из арабского опыта.
Дмитрий ТРЕНИН - директор и председатель научного совета Московского центра Карнеги. Окончил военный институт, работал в составе делегации СССР на советско-американских переговорах по ядерным и космическим вооружениям в Женеве в 1985-1991 гг. Работал и преподавал в исследовательских центрах России, США и Европы, включая Военный колледж НАТО, автор ряда монографий о взаимоотношениях России и НАТО, России и стран Запада.
ИноСМИ.Ру, 21.02.2011
http://www.inosmi.ru/op_ed/20110221/166711465.html