Русский сепаратизм не спасет страну от этнических конфликтов (С.Маркедонов)
Уйти нельзя
Русский сепаратизм - это демонстрация слабости, неуверенности и политической неполноценности
Ни уход России с Кавказа, ни апартеид в отношении северокавказских народов не спасут страну от этнических конфликтов, а, напротив, могут спровоцировать новые.
Недавние инциденты на Манежной площади (усиленные подобными мероприятиями в других городах нашего необъятного отечества) были далеко не первыми в постсоветской России. Назвать их абсолютной неожиданностью также нельзя. Сегодня мы уже основательно подзабыли турецко-казачьи конфликты и многочисленные случаи погромов в Краснодарском крае и Ставрополье. Между тем именно они привели к первой после «еврейской» этнически мотивированной эмиграции из нашей страны (месхетинские турки отбыли в США). Забыты и другие инциденты подобного рода, возникавшие то в Воронеже, то в Ростовской области, то на Среднем Поволжье.
Но так уж исторически сложилось, что некоторые из погромов, несмотря на то, что похожее было и раньше, становятся символами. Во-первых, мы увидели СЛАБУЮ, НЕЭФФЕКТИВНУЮ ВЛАСТЬ, НЕ УМЕЮЩУЮ (КАК И В СЛУЧАЕ С СЕВЕРОКАВКАЗСКИМИ ТЕРАКТАМИ) ПРАВИЛЬНО ДИАГНОСТИРОВАТЬ БОЛЕЗНЬ.
Для российских верхов «ЛИБЕРАЛЬНАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ С БОРОДКАМИ» И «ВОР, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН СИДЕТЬ В ТЮРЬМЕ» ОКАЗЫВАЮТСЯ НАМНОГО БОЛЕЕ ОПАСНЫМИ ПРОТИВНИКАМИ, ЧЕМ ТОЛПЫ ПОГРОМЩИКОВ И ИХ ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ ОППОНЕНТОВ, у которых пока в Москве меньше физических ресурсов, чем в Махачкале, Назрани или Грозном.
КВАЛИФИКАЦИЯ ЖЕ САМИХ СОБЫТИЙ ПРЕМЬЕРОМ ПУТИНЫМ ВЫГЛЯДИТ НЕ КАК ОЦЕНКА ГОСУДАРСТВЕННОГО МУЖА, А КАК КОММЕНТАРИЙ МИЛИЦЕЙСКОГО ОПЕРА НЕ САМОГО ВЫСОКОГО РАНГА. Во-вторых, инцидент в непосредственной близости от Кремля показал, что на российскую авансцену уверенно выходит сила, которую было бы правильно определять как «русский сепаратизм». Это движение пока еще институционально не организовано и не оформлено идеологически. Но ведь и «железная гвардия» большевиков начиналась не с пафосных партийных съездов, а с марксистских «кружков». Так что к данному движению (вне зависимости от конкретных имен стоящих за ним «кукловодов») следует приглядеться повнимательнее.
Насколько корректно определять движение этнического большинства как сепаратизм? В подобных случаях вопрос о количестве той или иной этнической группы менее важен, чем суть тех идей и предложений, которые выдвигают говорящие от ее имени политические «предприниматели». Между тем участники недавних акций, а также их симпатизанты в блогосфере предлагают такие идеи, которые при их воплощении в жизнь принесут для российской государственности угрозу не меньшую, чем ичкерийские сепаратисты вкупе с «ваххабитами». Речь идет о двух подходах к этнополитическому будущему страны. Первый можно определить как формирование режима апартеида между Северным Кавказом и остальной Россией. Данная идея и ранее озвучивалась публицистами, историками и политологами, работающими в рамках русского этнонационалистического дискурса. Суть этого подхода такова: «Россияния» («эрэфия») размывает этническую идентичность русских, не позволяет им реализовать их национальные чаяния. Поэтому следует реализовать такой порядок, при котором у русских в рамках одного государства будет «своя этническая территория», а кавказцы должны будут жить по «своим законам» в своих республиках, не посягая на «русскую часть» общего государства. Второй подход можно назвать «принудительной сецессией», когда Северный Кавказ, как проблемная территория, просто отделяется от России (самой Россией), а по периметру бывших республик в ее составе создается «железная граница», которая оставляет страну защищенной от «кавказского натиска». В этой ситуации легче строить русское, а не российское государство.
Эти выводы базируются на нескольких мифах.
ВО-ПЕРВЫХ, на противопоставлении «развитой России» «отсталому и архаичному Кавказу», который погряз в «клановых связях», чьи традиции якобы несовместимы с русскими (то ли слишком передовыми, то ли, напротив, чересчур «духовными» в зависимости от угла зрения). По словам историка Евгения Рашковского, имперская и советская модернизация на Кавказе была «технопопулистской», что и определяло ее незавершенность, половинчатость. В самом деле, жители Кавказа легко восприняли технические и экономические реалии современности, не построив при этом современных политических институтов и не усвоив правил и норм демократии. Но разве вся Россия не может вместе с Северным Кавказом разделить подобные же характеристики? По каким таким европейским рецептам было организовано образцово-показательное аграрное хозяйство в станице Кущевская? А разве те механизмы формирования власти, которые так подробно на примере назначения Сергея Собянина описал в ходе «прямой линии» российский премьер-министр, соответствуют высоким стандартам современной политической системы?
Что же касается внутрироссийской миграции (главной фобии русских жителей Москвы и других центральных городов), то она вызвана к жизни не «клановостью» и «кавказскими традициями», а современными процессами урбанизации.
Жители гор в условиях кризиса своего «традиционного хозяйствования» переезжают на равнины, в города. В условиях же высокой плотности населения и трудоизбыточности своих республик они вынуждены переезжать в Москву, Краснодар, Ставрополь, Ростов. И, забегая вперед, скажем, что будут это делать даже при гипотетическом «отделении» от России. Не следует забывать, что за период двух модернизаций значительное число кавказцев уже переселились в города, получили высшее образование, успели хорошо интегрироваться в разные общероссийские структуры (начиная от власти, науки, бизнеса до, увы, криминальных сетей). А потому проведение жесткой линии между «русским прогрессом» и «кавказской отсталостью» невозможно, так как на дворе уже не времена Михаила Лермонтова и Льва Толстого.
ВО-ВТОРЫХ, находясь под сильным стрессом и впечатлением от двух распадов (СССР и Югославии), российское общество с легкостью воспроизводит миф о том, что всякая гетерогенная система стремится к гомогенности, а большие пространства рано или поздно разрушаются. Между тем данные процессы развиваются нелинейно. И опять же географические просторы здесь не играют ключевой роли. СССР и СФРЮ рухнули. Но не рухнули Канада, США, Китай, Индия. При этом во многих странах (как больших, так и малых) с сильными сепаратистскими тенденциями научились управляться. Более того, сепаратизм там приобрел характер «хронической болезни», с которой не просто выживают, но и неплохо живут, совершенствуя качество политического лекарства. Смотрите опыт Канады с Квебеком, Испании с Каталонией и Страной басков, Бельгии с ее перманентным валлонско-фламандским конфликтом, Индии с целым набором «сепаратизмов», Британии с Северной Ирландией, Китая с Тибетом и Синцзяном. Да, в разных случаях лекарства от сепаратизма будут разными. В одном будет формироваться матрешечная государственность (как в Бельгии), а в другом не будет и намека на федерализм (как в Китае), в третьем будет федерализм не на словах, а на деле (Испания, Британия). Однако гетерогенность сама по себе - это не синоним распада. С «цветущей сложностью» можно жить и работать, используя ее себе во благо.
В-ТРЕТЬИХ, крайне переоценивается русофобия и антироссийские настроения на Кавказе. Да, спору нет, регион непросто встраивается в общероссийские проекты. Только вопрос, кто поддерживает такую ситуацию - местные «кланы» или кремлевская вертикаль, позволяющая приватизировать целые республики под гарантии внешней лояльности?
В этом плане показательна следующая история. 15 декабря 2010 года в Махачкале прошел съезд народов Дагестана. Чего добивались его участники? Они требуют от федерального центра отмены республиканского закона о запрете «ваххабизма» (акта, плохо проработанного с правовой точки зрения и принятого в спешке под влиянием басаевского вторжения 1999 года). Интересна мотивация данного требования. По словам одного из участников форума, это надо сделать потому, что «закон противоречит российскому праву, а мы - часть России». Непонятно, что мешало «вертикали» исправить этот закон до 2010 года? Какие такие «внешние силы» или «интеллигенты с бородками»? Если кто забыл, то в 1999 году сотни дагестанцев (как бы пафосно это ни звучало) встали рядом с русскими солдатами против басаевских боевиков. Просто потому, что считали себя частью России. Как считал себя ее частью полковник Евкуров, который совершал бросок на Приштину, или генерал Алханов, защищавший в 1996 году от масхадовцев город Грозный и покинувший его в числе последних. Стоило бы помнить и о тех чеченцах, кто протестовал против Дудаева в 1991 году и был оставлен с ним один на один без всякой помощи и поддержки Москвы.
ОДНАКО НИ АПАРТЕИД, НИ УХОД РОССИИ С СЕВЕРНОГО КАВКАЗА НЕ РЕШИТ НИ ОДНОЙ ИЗ ЗАДАЧ, обозначаемых русскими сепаратистами. «Раздельное проживание» можно было реализовывать в государствах, чьи составные части в социальном плане разительно отличались. Как мы уже писали выше, современный Северный Кавказ, в отличие от поселений чернокожего большинства ЮАР или австралийских аборигенов, - это не замкнутая локальная территория. Здесь весьма значительное городское население, а сам Кавказ хорошо интегрирован в реалии информационного общества (интернет, цифровое ТВ, мобильная связь, блогосфера). Среди чернокожего населения ЮАР и США, аборигенов Австралии на момент формирования основ апартеида не было достаточно мощной гуманитарной интеллигенции, которая бы повела борьбу против дискриминации, дала бы ей знамя и язык. Как только она появилась, судьба апартеида была предопределена. На Северном Кавказе национальная интеллигенция присутствует. И в случае введения апартеидных норм она поведет жесткую борьбу против них. Все это только спровоцирует волну насилия с двух сторон и не станет благом для российской государственности и безопасности страны.
Что же касается «принудительной сецессии», то уход России не спасет страну от этнических конфликтов, поскольку Северный Кавказ - не единственная «национальная окраина». Отделение же этой территории в первую очередь создаст опасный прецедент для других этнополитических движений, которые пока находятся в спящем состоянии. Ведь никто не доказал, что проект «Россия для русских» будет с радостью подхвачен татарами, башкирами, чувашами, тувинцами!
Частичная гомогенизация этнополитического пространства просто выдвинет на первый план те проблемы, которые сегодня оттенены Кавказом. Не следует и забывать вопросы территориального развития (интересы сибиряков, жителей Приморья и Москвы - это не одно и то же), которые с уходом Кавказа также увеличат свою значимость.
«Принудительная сецессия» не убережет Россию и от этнической миграции. Просто потому, что такая МИГРАЦИЯ ВЫЗВАНА ОБЪЕКТИВНЫМИ ЗАКОНАМИ ЭКОНОМИКИ И ГЕОГРАФИИ. И еще потому, что после российского ухода на Северном Кавказе появится несколько «провалившихся государств» или федераций полевых командиров, на фоне которых дудаевско-масхадовская Ичкерия будет рассматриваться как образец порядка и законности. Для нормальных людей (коих на Северном Кавказе большинство) такой сценарий не оставит иного выбора, кроме как выезд в Россию. Если же говорить об экстремистах, то они вряд ли удовлетворятся отделением Кавказа. Напротив, они будут искать новые «горячие точки» для своей деструктивной деятельности. И все разговоры про «железные границы» оставим людям, не умеющим считать (никто из сторонников «русского проекта», кстати, не подсчитал, во что это обойдется бюджету). Тем более, что в неподкупность «стражей границ», их профессионализм и твердые патриотические принципы верится с трудом.
Без ответа остается и вопрос о русских на Северном Кавказе и выходцах с Кавказа, которые уже давно обосновались в русских городах. Как изволите производить «трансфер населения»? По каким принципам? Всех на всех или будет учитываться личное мнение?
Если руководствоваться принципом добровольности, то есть сомнения, что такой трансфер в случае с кавказцами будет иметь место по причинам, описанным выше. Между тем сегодня во многих районах Ставрополья, Ростовской, Волгоградской, Астраханской области, Калмыкии выходцы из северокавказских республик составляют если не большинство, то внушительное меньшинство. Или эти районы тоже будем отделять как несоответствующие стандартам чистоты «русской крови»? И куда прикажете выводить имеющиеся на Северном Кавказе многочисленные подразделения Министерства обороны, внутренние войска, пограничные заставы? Как трудоустраивать высвобождающуюся рабочую силу, членов их семей? Снова в чистое поле, как в начале 1990-х годов?
Таким образом, РУССКИЙ СЕПАРАТИЗМ - ЭТО ДЕМОНСТРАЦИЯ СЛАБОСТИ, НЕУВЕРЕННОСТИ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ НЕПОЛНОЦЕННОСТИ. Вместо того чтобы интегрировать сложный регион (в котором, заметим, большинство отнюдь не клинические русофобы и радикалы) и пытаться укреплять государственность, сторонники «России для русских», как инфантильные дети, желающие не выполнять трудные уроки, призывают бросить Кавказ.
В свое время государь император Николай Первый сказал, что «нет плохих немцев и хороших русских», а есть «плохие подданные и хорошие подданные». И в сегодняшней России есть коррупционеры, взяточники и бандиты (как будто Цапок и Евсюков - дагестанцы или чеченцы?), а есть честные и порядочные люди.
И втягиваться в проект «Россия для русских» - значит не просто не решать проблемы этнического большинства, но и усугублять их многократно. Как говорится, пожар керосином не потушишь…
Сергей МАРКЕДОНОВ - приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, Вашингтон, США
Газета.Ру, 21.12.2010
http://www.gazeta.ru/comments/2010/12/21_a_3472821.shtml
Примечание: выделение ПРОПИСНЫМИ - моё.
Русский сепаратизм - это демонстрация слабости, неуверенности и политической неполноценности
Ни уход России с Кавказа, ни апартеид в отношении северокавказских народов не спасут страну от этнических конфликтов, а, напротив, могут спровоцировать новые.
Недавние инциденты на Манежной площади (усиленные подобными мероприятиями в других городах нашего необъятного отечества) были далеко не первыми в постсоветской России. Назвать их абсолютной неожиданностью также нельзя. Сегодня мы уже основательно подзабыли турецко-казачьи конфликты и многочисленные случаи погромов в Краснодарском крае и Ставрополье. Между тем именно они привели к первой после «еврейской» этнически мотивированной эмиграции из нашей страны (месхетинские турки отбыли в США). Забыты и другие инциденты подобного рода, возникавшие то в Воронеже, то в Ростовской области, то на Среднем Поволжье.
Но так уж исторически сложилось, что некоторые из погромов, несмотря на то, что похожее было и раньше, становятся символами. Во-первых, мы увидели СЛАБУЮ, НЕЭФФЕКТИВНУЮ ВЛАСТЬ, НЕ УМЕЮЩУЮ (КАК И В СЛУЧАЕ С СЕВЕРОКАВКАЗСКИМИ ТЕРАКТАМИ) ПРАВИЛЬНО ДИАГНОСТИРОВАТЬ БОЛЕЗНЬ.
Для российских верхов «ЛИБЕРАЛЬНАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ С БОРОДКАМИ» И «ВОР, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН СИДЕТЬ В ТЮРЬМЕ» ОКАЗЫВАЮТСЯ НАМНОГО БОЛЕЕ ОПАСНЫМИ ПРОТИВНИКАМИ, ЧЕМ ТОЛПЫ ПОГРОМЩИКОВ И ИХ ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ ОППОНЕНТОВ, у которых пока в Москве меньше физических ресурсов, чем в Махачкале, Назрани или Грозном.
КВАЛИФИКАЦИЯ ЖЕ САМИХ СОБЫТИЙ ПРЕМЬЕРОМ ПУТИНЫМ ВЫГЛЯДИТ НЕ КАК ОЦЕНКА ГОСУДАРСТВЕННОГО МУЖА, А КАК КОММЕНТАРИЙ МИЛИЦЕЙСКОГО ОПЕРА НЕ САМОГО ВЫСОКОГО РАНГА. Во-вторых, инцидент в непосредственной близости от Кремля показал, что на российскую авансцену уверенно выходит сила, которую было бы правильно определять как «русский сепаратизм». Это движение пока еще институционально не организовано и не оформлено идеологически. Но ведь и «железная гвардия» большевиков начиналась не с пафосных партийных съездов, а с марксистских «кружков». Так что к данному движению (вне зависимости от конкретных имен стоящих за ним «кукловодов») следует приглядеться повнимательнее.
Насколько корректно определять движение этнического большинства как сепаратизм? В подобных случаях вопрос о количестве той или иной этнической группы менее важен, чем суть тех идей и предложений, которые выдвигают говорящие от ее имени политические «предприниматели». Между тем участники недавних акций, а также их симпатизанты в блогосфере предлагают такие идеи, которые при их воплощении в жизнь принесут для российской государственности угрозу не меньшую, чем ичкерийские сепаратисты вкупе с «ваххабитами». Речь идет о двух подходах к этнополитическому будущему страны. Первый можно определить как формирование режима апартеида между Северным Кавказом и остальной Россией. Данная идея и ранее озвучивалась публицистами, историками и политологами, работающими в рамках русского этнонационалистического дискурса. Суть этого подхода такова: «Россияния» («эрэфия») размывает этническую идентичность русских, не позволяет им реализовать их национальные чаяния. Поэтому следует реализовать такой порядок, при котором у русских в рамках одного государства будет «своя этническая территория», а кавказцы должны будут жить по «своим законам» в своих республиках, не посягая на «русскую часть» общего государства. Второй подход можно назвать «принудительной сецессией», когда Северный Кавказ, как проблемная территория, просто отделяется от России (самой Россией), а по периметру бывших республик в ее составе создается «железная граница», которая оставляет страну защищенной от «кавказского натиска». В этой ситуации легче строить русское, а не российское государство.
Эти выводы базируются на нескольких мифах.
ВО-ПЕРВЫХ, на противопоставлении «развитой России» «отсталому и архаичному Кавказу», который погряз в «клановых связях», чьи традиции якобы несовместимы с русскими (то ли слишком передовыми, то ли, напротив, чересчур «духовными» в зависимости от угла зрения). По словам историка Евгения Рашковского, имперская и советская модернизация на Кавказе была «технопопулистской», что и определяло ее незавершенность, половинчатость. В самом деле, жители Кавказа легко восприняли технические и экономические реалии современности, не построив при этом современных политических институтов и не усвоив правил и норм демократии. Но разве вся Россия не может вместе с Северным Кавказом разделить подобные же характеристики? По каким таким европейским рецептам было организовано образцово-показательное аграрное хозяйство в станице Кущевская? А разве те механизмы формирования власти, которые так подробно на примере назначения Сергея Собянина описал в ходе «прямой линии» российский премьер-министр, соответствуют высоким стандартам современной политической системы?
Что же касается внутрироссийской миграции (главной фобии русских жителей Москвы и других центральных городов), то она вызвана к жизни не «клановостью» и «кавказскими традициями», а современными процессами урбанизации.
Жители гор в условиях кризиса своего «традиционного хозяйствования» переезжают на равнины, в города. В условиях же высокой плотности населения и трудоизбыточности своих республик они вынуждены переезжать в Москву, Краснодар, Ставрополь, Ростов. И, забегая вперед, скажем, что будут это делать даже при гипотетическом «отделении» от России. Не следует забывать, что за период двух модернизаций значительное число кавказцев уже переселились в города, получили высшее образование, успели хорошо интегрироваться в разные общероссийские структуры (начиная от власти, науки, бизнеса до, увы, криминальных сетей). А потому проведение жесткой линии между «русским прогрессом» и «кавказской отсталостью» невозможно, так как на дворе уже не времена Михаила Лермонтова и Льва Толстого.
ВО-ВТОРЫХ, находясь под сильным стрессом и впечатлением от двух распадов (СССР и Югославии), российское общество с легкостью воспроизводит миф о том, что всякая гетерогенная система стремится к гомогенности, а большие пространства рано или поздно разрушаются. Между тем данные процессы развиваются нелинейно. И опять же географические просторы здесь не играют ключевой роли. СССР и СФРЮ рухнули. Но не рухнули Канада, США, Китай, Индия. При этом во многих странах (как больших, так и малых) с сильными сепаратистскими тенденциями научились управляться. Более того, сепаратизм там приобрел характер «хронической болезни», с которой не просто выживают, но и неплохо живут, совершенствуя качество политического лекарства. Смотрите опыт Канады с Квебеком, Испании с Каталонией и Страной басков, Бельгии с ее перманентным валлонско-фламандским конфликтом, Индии с целым набором «сепаратизмов», Британии с Северной Ирландией, Китая с Тибетом и Синцзяном. Да, в разных случаях лекарства от сепаратизма будут разными. В одном будет формироваться матрешечная государственность (как в Бельгии), а в другом не будет и намека на федерализм (как в Китае), в третьем будет федерализм не на словах, а на деле (Испания, Британия). Однако гетерогенность сама по себе - это не синоним распада. С «цветущей сложностью» можно жить и работать, используя ее себе во благо.
В-ТРЕТЬИХ, крайне переоценивается русофобия и антироссийские настроения на Кавказе. Да, спору нет, регион непросто встраивается в общероссийские проекты. Только вопрос, кто поддерживает такую ситуацию - местные «кланы» или кремлевская вертикаль, позволяющая приватизировать целые республики под гарантии внешней лояльности?
В этом плане показательна следующая история. 15 декабря 2010 года в Махачкале прошел съезд народов Дагестана. Чего добивались его участники? Они требуют от федерального центра отмены республиканского закона о запрете «ваххабизма» (акта, плохо проработанного с правовой точки зрения и принятого в спешке под влиянием басаевского вторжения 1999 года). Интересна мотивация данного требования. По словам одного из участников форума, это надо сделать потому, что «закон противоречит российскому праву, а мы - часть России». Непонятно, что мешало «вертикали» исправить этот закон до 2010 года? Какие такие «внешние силы» или «интеллигенты с бородками»? Если кто забыл, то в 1999 году сотни дагестанцев (как бы пафосно это ни звучало) встали рядом с русскими солдатами против басаевских боевиков. Просто потому, что считали себя частью России. Как считал себя ее частью полковник Евкуров, который совершал бросок на Приштину, или генерал Алханов, защищавший в 1996 году от масхадовцев город Грозный и покинувший его в числе последних. Стоило бы помнить и о тех чеченцах, кто протестовал против Дудаева в 1991 году и был оставлен с ним один на один без всякой помощи и поддержки Москвы.
ОДНАКО НИ АПАРТЕИД, НИ УХОД РОССИИ С СЕВЕРНОГО КАВКАЗА НЕ РЕШИТ НИ ОДНОЙ ИЗ ЗАДАЧ, обозначаемых русскими сепаратистами. «Раздельное проживание» можно было реализовывать в государствах, чьи составные части в социальном плане разительно отличались. Как мы уже писали выше, современный Северный Кавказ, в отличие от поселений чернокожего большинства ЮАР или австралийских аборигенов, - это не замкнутая локальная территория. Здесь весьма значительное городское население, а сам Кавказ хорошо интегрирован в реалии информационного общества (интернет, цифровое ТВ, мобильная связь, блогосфера). Среди чернокожего населения ЮАР и США, аборигенов Австралии на момент формирования основ апартеида не было достаточно мощной гуманитарной интеллигенции, которая бы повела борьбу против дискриминации, дала бы ей знамя и язык. Как только она появилась, судьба апартеида была предопределена. На Северном Кавказе национальная интеллигенция присутствует. И в случае введения апартеидных норм она поведет жесткую борьбу против них. Все это только спровоцирует волну насилия с двух сторон и не станет благом для российской государственности и безопасности страны.
Что же касается «принудительной сецессии», то уход России не спасет страну от этнических конфликтов, поскольку Северный Кавказ - не единственная «национальная окраина». Отделение же этой территории в первую очередь создаст опасный прецедент для других этнополитических движений, которые пока находятся в спящем состоянии. Ведь никто не доказал, что проект «Россия для русских» будет с радостью подхвачен татарами, башкирами, чувашами, тувинцами!
Частичная гомогенизация этнополитического пространства просто выдвинет на первый план те проблемы, которые сегодня оттенены Кавказом. Не следует и забывать вопросы территориального развития (интересы сибиряков, жителей Приморья и Москвы - это не одно и то же), которые с уходом Кавказа также увеличат свою значимость.
«Принудительная сецессия» не убережет Россию и от этнической миграции. Просто потому, что такая МИГРАЦИЯ ВЫЗВАНА ОБЪЕКТИВНЫМИ ЗАКОНАМИ ЭКОНОМИКИ И ГЕОГРАФИИ. И еще потому, что после российского ухода на Северном Кавказе появится несколько «провалившихся государств» или федераций полевых командиров, на фоне которых дудаевско-масхадовская Ичкерия будет рассматриваться как образец порядка и законности. Для нормальных людей (коих на Северном Кавказе большинство) такой сценарий не оставит иного выбора, кроме как выезд в Россию. Если же говорить об экстремистах, то они вряд ли удовлетворятся отделением Кавказа. Напротив, они будут искать новые «горячие точки» для своей деструктивной деятельности. И все разговоры про «железные границы» оставим людям, не умеющим считать (никто из сторонников «русского проекта», кстати, не подсчитал, во что это обойдется бюджету). Тем более, что в неподкупность «стражей границ», их профессионализм и твердые патриотические принципы верится с трудом.
Без ответа остается и вопрос о русских на Северном Кавказе и выходцах с Кавказа, которые уже давно обосновались в русских городах. Как изволите производить «трансфер населения»? По каким принципам? Всех на всех или будет учитываться личное мнение?
Если руководствоваться принципом добровольности, то есть сомнения, что такой трансфер в случае с кавказцами будет иметь место по причинам, описанным выше. Между тем сегодня во многих районах Ставрополья, Ростовской, Волгоградской, Астраханской области, Калмыкии выходцы из северокавказских республик составляют если не большинство, то внушительное меньшинство. Или эти районы тоже будем отделять как несоответствующие стандартам чистоты «русской крови»? И куда прикажете выводить имеющиеся на Северном Кавказе многочисленные подразделения Министерства обороны, внутренние войска, пограничные заставы? Как трудоустраивать высвобождающуюся рабочую силу, членов их семей? Снова в чистое поле, как в начале 1990-х годов?
Таким образом, РУССКИЙ СЕПАРАТИЗМ - ЭТО ДЕМОНСТРАЦИЯ СЛАБОСТИ, НЕУВЕРЕННОСТИ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ НЕПОЛНОЦЕННОСТИ. Вместо того чтобы интегрировать сложный регион (в котором, заметим, большинство отнюдь не клинические русофобы и радикалы) и пытаться укреплять государственность, сторонники «России для русских», как инфантильные дети, желающие не выполнять трудные уроки, призывают бросить Кавказ.
В свое время государь император Николай Первый сказал, что «нет плохих немцев и хороших русских», а есть «плохие подданные и хорошие подданные». И в сегодняшней России есть коррупционеры, взяточники и бандиты (как будто Цапок и Евсюков - дагестанцы или чеченцы?), а есть честные и порядочные люди.
И втягиваться в проект «Россия для русских» - значит не просто не решать проблемы этнического большинства, но и усугублять их многократно. Как говорится, пожар керосином не потушишь…
Сергей МАРКЕДОНОВ - приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, Вашингтон, США
Газета.Ру, 21.12.2010
http://www.gazeta.ru/comments/2010/12/21_a_3472821.shtml
Примечание: выделение ПРОПИСНЫМИ - моё.