навеяно одной жж-"френдицей"
Если вечер твой - не вечер, а зыбучая трясина,
И воспоминания не приносят ничего, окромя вреда,
Пригласи к себе мужчину, назови его любимым
И люби так, как любила лишь того и лишь тогда.
Так же нежно, ненасытно, так же тонко превосходствуй его,
Той же лаской, той же дрожью убивай его за то, что
Он посмел считать тебя пушистой, тёплой, неубийцей
И за то, что тот, ушедший, был убийцей тоже...
Если видишь ты другую, что явилась с ним под руку,
И смотрит на него, как ты когда-то, почему бы тебе самой
Не позвать её на танец, не назвать её подругой,
А потом, как бы случайно, не поехать к ней домой,
Чтобы опоить вином и мёдом, зажечь с такою силой её,
Пред которой даже камень растает, устоять не сможет.
И когда она поймёт, сколь ты изысканней и жарче,
То сама себя за это тихо уничтожит.
Если утро наступило, если хочется влюбиться,
Значит, ты чиста и юна, и снова будешь жить, не жалея сил.
Только мудрые гадают, как рождаются убийцы,
А убийцам, как и детям, всё равно, кто их слепил.
(с) Е. Болдырева
И воспоминания не приносят ничего, окромя вреда,
Пригласи к себе мужчину, назови его любимым
И люби так, как любила лишь того и лишь тогда.
Так же нежно, ненасытно, так же тонко превосходствуй его,
Той же лаской, той же дрожью убивай его за то, что
Он посмел считать тебя пушистой, тёплой, неубийцей
И за то, что тот, ушедший, был убийцей тоже...
Если видишь ты другую, что явилась с ним под руку,
И смотрит на него, как ты когда-то, почему бы тебе самой
Не позвать её на танец, не назвать её подругой,
А потом, как бы случайно, не поехать к ней домой,
Чтобы опоить вином и мёдом, зажечь с такою силой её,
Пред которой даже камень растает, устоять не сможет.
И когда она поймёт, сколь ты изысканней и жарче,
То сама себя за это тихо уничтожит.
Если утро наступило, если хочется влюбиться,
Значит, ты чиста и юна, и снова будешь жить, не жалея сил.
Только мудрые гадают, как рождаются убийцы,
А убийцам, как и детям, всё равно, кто их слепил.
(с) Е. Болдырева