Две книги о шведских монархах
Борис ГРИГОРЬЕВ "Королева Кристина", ЖЗЛ, 2012;
"Карл XII", ЖЗЛ, 2006.
Борис Николаевич Григорьев советский и российский разведчик, специализировавшийся по Скандинавии. Выйдя в отставку, занялся популяризаторством, написав несколько биографических книг о шведских монархах. Дело полезное. Ведь история Швеции у нас, в общем-то, на отшибе. В предисловии автор честно признаётся, что не является профессиональным историком и книги свои компилирует из трудов западных, в первую очередь, шведских историков, благо языки знает. Но компилирует удачно, пишет неплохо и подходит объективно, давая слово и апологетам и критикам. Чем выгодно отличается, например, от профессионального историка Балакина, чьи книги об Екатерине Медичи и Генрихе IV я недавно критиковал за явную предвзятость. Иногда, правда, автор допускает некоторые фактические ошибки, но не такие уж существенные.
Королева Кристина Шведская (1626 - 1689) мало известна у нас. При ней Россия со Швецией не воевала, так что даже в качестве противницы она в нашей исторической литературе не могла отметиться. Судьба её довольно необычна. Уже в неполных 6 лет она взошла на трон после гибели отца, в 18 была объявлена совершеннолетней и начала реально управлять страной, а в 27 в достаточно спокойной обстановке, никем не вынуждаемая, отреклась от престола и покинула страну (позднее пару раз возвращалась, но ненадолго, жила, в основном, в Риме), перейдя из лютеранства в католичество. Последний шаг, разумеется, породил противоположное отношение: протестанты в большинстве проклинали её как изменницу и вероотступницу; католики - прославляли как святую, отказавшуюся от власти ради истинной веры. Впоследствии соответственно разделились и историки.
Как я уже отметил, автор старается подходить к своим героям объективно. С одной стороны он во многом соглашается с критиками и развенчивает католическую легенду об «идейной» благочестивой королеве. Не ради веры отреклась Кристина от власти, а по чисто личным, можно сказать эгоистическим, соображениям. Надоело пахать, как «рабу на галерах» (находясь на троне, работала всерьёз и была очень неплохой государственной деятельницей, а оказавшись за границей после отречения вела себя если не как освободившаяся заключённая, то, по крайней мере, как школьница, вырвавшаяся из-под суровой родительской опеки) и не хотела выходить замуж (лютеранство требует «плодиться и размножаться», а вот католичество благосклонно к девственности и безбрачию). Особой религиозностью же вовсе не отличалась. И католичество выбрала ещё и потому, что оно в то время было несколько более либеральной религией по отношению к наукам и искусствам, чем лютеранство.
Все современники Кристины единогласно свидетельствуют о том, что она не стала набожной католичкой, а осталась на позициях французских вольнодумцев. Она издевалась над ханжеством церковников, любила удовольствия и не пыталась этого скрывать. Её духовник патер Гуэмес испытывал по этому поводу беспокойство и сомневался, не будет ли Кристина сожалеть о смене веры. Конечно, католичество её притягивало, она участвовала в богослужениях и богословских диспутах, но желала быть католичкой на собственных условиях. Не для того она отказывалась от короны Швеции, чтобы запирать себя в монастыре или огораживать частоколом церковных догм.
Своё тогдашнее кредо Кристина выразила сама довольно чётко:
…человек должен жить в своё удовольствие, есть, пить и петь.
Ради того, чтоб «жить в своё удовольствие» пошла даже фактически на государственную измену, выдав некоторые шведские военные тайны венскому императору.
«Отдохнув», снова захотела «порулить». Пыталась заполучить то неаполитанский, то польский престол. Что тоже не очень вяжется с образом благочестивой королевы, отказавшейся от суетной мирской власти.
По настоящему религиозной Кристина стала лишь в пожилом возрасте, но и тогда её отношения с официальной католической иерархией были весьма непростыми.
С другой стороны автор отмечает многие заслуги Кристины как покровительницы наук и искусств, каковой она была у власти и осталась после отречения. В некотором отношении Кристину можно сравнить с Петром I.
…военно-монархическое шведское государство было в культурном отношении очень и очень отсталым - французы и итальянцы считали шведов «полуварварами». Необразованность была всеобщей: высшие чиновники и генералы, за малым исключением, не могли ни писать, ни читать. С необразованностью могла сравниться лишь всеобщая бедность: крестьянские депутаты риксдага ходили в лохмотьях. Даже в городе в «благородных» семействах домашние животные жили вместе с людьми, по крышам лачуг (дома были покрыты дёрном) ходили козы и овцы. В стране процветало беспробудное пьянство.
В этих условиях Кристина активно способствовала началу развития просвещения в шведском обществе. В частности собранная ей большая библиотека впоследствии послужила развитию шведской науки. Приглашала она в Швецию и иностранных учёных. Хотя тут, увы, не всё получилось хорошо. Великий Рене Декарт, приехав по приглашению Кристины, через полгода в непривычно холодном шведском климате заболел и умер.
Но есть и гораздо более удачные примеры вмешательства королевы в чужие судьбы:
Много упрёков получила королева за то, что «пригрела» при дворе бродягу и приговорённого к пожизненному заключению Ларса Вивалиуса, но никто, кроме М.Г.Делагарди и Кристины, не увидел в нём гениального шведского поэта. Королева не только распознала талант, но и сохранила поэту жизнь, освободила его из тюрьмы, назначила на должность аудитора придворного полка и подарила ему имение.
Когда известный поэт Георг Шернъельм показал одному служителю церкви блоху под микроскопом, тот был шокирован и так испуган, что донёс на него вышестоящим властям. Поэта обвинили в атеизме и колдовстве, ему грозила смертная казнь, и он был бы казнён, если бы его не спасла Кристина.
И после отречения Кристина энергично поддерживала деятелей наук и искусств. Несмотря на собственные денежные затруднения (конечно, относительные, всем бы нам такие затруднения, как у неё) материально помогала, выплачивая многим пенсии и пособия, финансировала издания книг. Создала при своём дворе в Риме великолепный оркестр, послушать который съезжались аристократы-меломаны со всей Европы. Собрала большую коллекцию картин и скульптур. По её совету папа Климент IX пошёл на невиданный дотоле шаг - разрешил женщинам петь в опере. В общем, делает вывод автор: "Кристину с полным правом можно было назвать крупным культурным деятелем Италии да и Европы середины и конца XVII века".
Карл XII (1682 - 1718), приходившийся Кристине двоюродным внучатым племянником, известен в России, конечно, гораздо больше. Ведь он был нашим противником в одной из важнейших войн в отечественной истории - Северной 1700-21 гг. Поэтому он фигурирует во всех учебниках истории, практически во всех научных и научно-популярных книгах, посвящённых петровскому времени, является героем многих художественных произведений. Но взгляд, конечно, весьма односторонний, как на врага, можно сказать «через прорезь прицела». (В Швеции, в свою очередь, примерно также смотрят на Петра I). И специальных книг, посвящённых всей жизни Карла XII, в отечественной историографии, если верить автору, до него не было.
В Швеции, конечно, всё иначе. Там книг, посвящённых Карлу XII, множество. Но и споров вокруг него гораздо больше, чем о Кристине. Как говорит автор, страсти, кипящие в Швеции вокруг Карла, можно сравнить с теми, что кипят в России вокруг Сталина. Есть яростные апологеты, превозносящие его и как полководца, и как человека. И есть не менее яростные критики, считающие его скандинавским гунном и разрушителем шведского могущества. Автор предоставляет слово и тем, и другим. Таким образом книга позволяет русскоязычному читателю взглянуть на Карла с другой стороны, со шведской.
Став королём в 15 лет, первые годы Карл предавался, в основном, различным забавам и увеселениям, не всегда безопасным для подданных, растранжирив кучу денег из государственной казны, оставленной ему экономным отцом. Но с началом войны всё решительно изменилось. Взяв под своё начало другую часть отцовского наследства - великолепную армию - Карл превратился в настоящего фанатика войны, задавившего в себе всё человеческое, не щадившего ни чужих, ни своих. Его путь отмечен беспощадными расправами с мирными жителями в Польше, расстрелами русских пленных. Воюя ради славы, он мог положить немало солдатских жизней без всякой пользы.
…солдаты и офицеры были для него всего лишь инструментом, материалом войны. Он олицетворял для них Божий промысел, и они должны были беспрекословно за него умирать. И он их не щадил и не жалел. Их страдания и жертвы воспринимались им как должное. Он мог без нужды, просто так, из-за прихоти, подвергнуть их жизнь опасности и лишениям. Карлу была нужна не просто победа, а победа, добытая с трудом и большими испытаниями. Он вёл солдат на штурм тогда, когда это было бессмысленно.
Невозможно отрицать его талант полководца-тактика и большую личную храбрость (он был последним королём, лично участвовавшим в рукопашных схватках). Но стратегом и политиком он оказался плохим. И при этом совершенно не прислушивался к чужому мнению. В результате и допустил роковую ошибку в русском походе. Следовало, как многие советовали, идти на север, отбить занятые русскими войсками территории в Прибалтике и попытаться занять Псков. Тут, на севере, армия могла получать снабжение через шведские базы в Прибалтике и из шведской Финляндии. На юге же шведы оказались в блокаде, испытывали огромные трудности со снабжением, а от союзника Мазепы толку оказалось мало. Кстати, автор оспаривает распространённое мнение, что на Украину Карл пошёл из-за Мазепы:
…украинский фактор, воплощённый в предательстве маячившего где-то в неизвестной Украине гетмана Мазепы, на решение Карла повернуть на юг никакого влияния не имел. Карл слишком не доверял своим генералам, чтобы поверить какому-то там гетману, поэтому ответственность за принятое решение лежит полностью на нём одном.
Поражение под Полтавой, по мнению автора, было практически предопределено более ранним ошибочным стратегическим решением. Одержать победу шведам могли помочь только грубейшие ошибки русского командования. Но русские со времён Нарвы многому научились и таких ошибок не допустили (кроме одной в самом конце: не организовали вовремя погоню за разбитыми шведами и позволили королю бежать в Турцию, если б Карл был взят в плен, возможно война завершилась бы на 12 лет раньше). Разве что поражение шведов могло оказаться не настолько разгромным, не случись накануне случайного ранения Карла, из-за которого он не смог лично руководить войсками и был вынужден перепоручить это своим генералам. А вот генералы-то и насовершали практически все ошибки, которые только можно было совершить. Тем не менее, в том, что так произошло, вина Карла тоже есть:
…когда Карл XII сам руководил армией, она была великолепна и непобедима, но как только он перепоручил её своим генералам, она сразу изменила свой облик и стала малоэффективной. Всё это было печальным следствием того раз и навсегда заведённого королём порядка, при котором он приучил их не думать, а только выполнять его приказы.
В общем, автор явно больше склоняется на сторону критиков Карла, что вполне соответствует представленному в книге фактическому материалу. Приводимые им мнения апологетов звучат явно неубедительно. Мне сложно, конечно, в данном случае оценить не хитрит ли автор, не подаёт ли он материал под нужным углом, не выдёргивает ли фразы из контекста. Плоховато я знаю шведскую историю, а трудов шведских историков не знаю вовсе. Но, в конце концов, результат деятельности Карла XII говорит сам за себя.
Немало места уделил автор вопросу о гибели своего героя. Здесь тоже нет никакого единства мнений. По официальной версии он погиб от вражеской пули. И в поисках подтверждения этой версии останки Карла XII подвергались эксгумации аж четыре раза. Но результаты вышли весьма скромные и скептиков не убедили. Версия о заговоре весьма распространена. Слишком уж многие в Швеции от последнего крестьянина до герцогов и генералов ненавидели короля за его тупое стремление продолжать надоевшую всем войну. Мало того, есть и признание убийцы! Правда сделанное в бреду во время болезни. В здравом же рассудке предполагаемый убийца всё рьяно отрицал.
В общем, разобраться в деле почти трёхсотлетней давности ныне уже не представляется возможным. Так что с чьей стороны прилетела роковая пуля, так, видимо, и останется навсегда загадкой.
"Карл XII", ЖЗЛ, 2006.
Борис Николаевич Григорьев советский и российский разведчик, специализировавшийся по Скандинавии. Выйдя в отставку, занялся популяризаторством, написав несколько биографических книг о шведских монархах. Дело полезное. Ведь история Швеции у нас, в общем-то, на отшибе. В предисловии автор честно признаётся, что не является профессиональным историком и книги свои компилирует из трудов западных, в первую очередь, шведских историков, благо языки знает. Но компилирует удачно, пишет неплохо и подходит объективно, давая слово и апологетам и критикам. Чем выгодно отличается, например, от профессионального историка Балакина, чьи книги об Екатерине Медичи и Генрихе IV я недавно критиковал за явную предвзятость. Иногда, правда, автор допускает некоторые фактические ошибки, но не такие уж существенные.
Королева Кристина Шведская (1626 - 1689) мало известна у нас. При ней Россия со Швецией не воевала, так что даже в качестве противницы она в нашей исторической литературе не могла отметиться. Судьба её довольно необычна. Уже в неполных 6 лет она взошла на трон после гибели отца, в 18 была объявлена совершеннолетней и начала реально управлять страной, а в 27 в достаточно спокойной обстановке, никем не вынуждаемая, отреклась от престола и покинула страну (позднее пару раз возвращалась, но ненадолго, жила, в основном, в Риме), перейдя из лютеранства в католичество. Последний шаг, разумеется, породил противоположное отношение: протестанты в большинстве проклинали её как изменницу и вероотступницу; католики - прославляли как святую, отказавшуюся от власти ради истинной веры. Впоследствии соответственно разделились и историки.
Как я уже отметил, автор старается подходить к своим героям объективно. С одной стороны он во многом соглашается с критиками и развенчивает католическую легенду об «идейной» благочестивой королеве. Не ради веры отреклась Кристина от власти, а по чисто личным, можно сказать эгоистическим, соображениям. Надоело пахать, как «рабу на галерах» (находясь на троне, работала всерьёз и была очень неплохой государственной деятельницей, а оказавшись за границей после отречения вела себя если не как освободившаяся заключённая, то, по крайней мере, как школьница, вырвавшаяся из-под суровой родительской опеки) и не хотела выходить замуж (лютеранство требует «плодиться и размножаться», а вот католичество благосклонно к девственности и безбрачию). Особой религиозностью же вовсе не отличалась. И католичество выбрала ещё и потому, что оно в то время было несколько более либеральной религией по отношению к наукам и искусствам, чем лютеранство.
Все современники Кристины единогласно свидетельствуют о том, что она не стала набожной католичкой, а осталась на позициях французских вольнодумцев. Она издевалась над ханжеством церковников, любила удовольствия и не пыталась этого скрывать. Её духовник патер Гуэмес испытывал по этому поводу беспокойство и сомневался, не будет ли Кристина сожалеть о смене веры. Конечно, католичество её притягивало, она участвовала в богослужениях и богословских диспутах, но желала быть католичкой на собственных условиях. Не для того она отказывалась от короны Швеции, чтобы запирать себя в монастыре или огораживать частоколом церковных догм.
Своё тогдашнее кредо Кристина выразила сама довольно чётко:
…человек должен жить в своё удовольствие, есть, пить и петь.
Ради того, чтоб «жить в своё удовольствие» пошла даже фактически на государственную измену, выдав некоторые шведские военные тайны венскому императору.
«Отдохнув», снова захотела «порулить». Пыталась заполучить то неаполитанский, то польский престол. Что тоже не очень вяжется с образом благочестивой королевы, отказавшейся от суетной мирской власти.
По настоящему религиозной Кристина стала лишь в пожилом возрасте, но и тогда её отношения с официальной католической иерархией были весьма непростыми.
С другой стороны автор отмечает многие заслуги Кристины как покровительницы наук и искусств, каковой она была у власти и осталась после отречения. В некотором отношении Кристину можно сравнить с Петром I.
…военно-монархическое шведское государство было в культурном отношении очень и очень отсталым - французы и итальянцы считали шведов «полуварварами». Необразованность была всеобщей: высшие чиновники и генералы, за малым исключением, не могли ни писать, ни читать. С необразованностью могла сравниться лишь всеобщая бедность: крестьянские депутаты риксдага ходили в лохмотьях. Даже в городе в «благородных» семействах домашние животные жили вместе с людьми, по крышам лачуг (дома были покрыты дёрном) ходили козы и овцы. В стране процветало беспробудное пьянство.
В этих условиях Кристина активно способствовала началу развития просвещения в шведском обществе. В частности собранная ей большая библиотека впоследствии послужила развитию шведской науки. Приглашала она в Швецию и иностранных учёных. Хотя тут, увы, не всё получилось хорошо. Великий Рене Декарт, приехав по приглашению Кристины, через полгода в непривычно холодном шведском климате заболел и умер.
Но есть и гораздо более удачные примеры вмешательства королевы в чужие судьбы:
Много упрёков получила королева за то, что «пригрела» при дворе бродягу и приговорённого к пожизненному заключению Ларса Вивалиуса, но никто, кроме М.Г.Делагарди и Кристины, не увидел в нём гениального шведского поэта. Королева не только распознала талант, но и сохранила поэту жизнь, освободила его из тюрьмы, назначила на должность аудитора придворного полка и подарила ему имение.
Когда известный поэт Георг Шернъельм показал одному служителю церкви блоху под микроскопом, тот был шокирован и так испуган, что донёс на него вышестоящим властям. Поэта обвинили в атеизме и колдовстве, ему грозила смертная казнь, и он был бы казнён, если бы его не спасла Кристина.
И после отречения Кристина энергично поддерживала деятелей наук и искусств. Несмотря на собственные денежные затруднения (конечно, относительные, всем бы нам такие затруднения, как у неё) материально помогала, выплачивая многим пенсии и пособия, финансировала издания книг. Создала при своём дворе в Риме великолепный оркестр, послушать который съезжались аристократы-меломаны со всей Европы. Собрала большую коллекцию картин и скульптур. По её совету папа Климент IX пошёл на невиданный дотоле шаг - разрешил женщинам петь в опере. В общем, делает вывод автор: "Кристину с полным правом можно было назвать крупным культурным деятелем Италии да и Европы середины и конца XVII века".
Карл XII (1682 - 1718), приходившийся Кристине двоюродным внучатым племянником, известен в России, конечно, гораздо больше. Ведь он был нашим противником в одной из важнейших войн в отечественной истории - Северной 1700-21 гг. Поэтому он фигурирует во всех учебниках истории, практически во всех научных и научно-популярных книгах, посвящённых петровскому времени, является героем многих художественных произведений. Но взгляд, конечно, весьма односторонний, как на врага, можно сказать «через прорезь прицела». (В Швеции, в свою очередь, примерно также смотрят на Петра I). И специальных книг, посвящённых всей жизни Карла XII, в отечественной историографии, если верить автору, до него не было.
В Швеции, конечно, всё иначе. Там книг, посвящённых Карлу XII, множество. Но и споров вокруг него гораздо больше, чем о Кристине. Как говорит автор, страсти, кипящие в Швеции вокруг Карла, можно сравнить с теми, что кипят в России вокруг Сталина. Есть яростные апологеты, превозносящие его и как полководца, и как человека. И есть не менее яростные критики, считающие его скандинавским гунном и разрушителем шведского могущества. Автор предоставляет слово и тем, и другим. Таким образом книга позволяет русскоязычному читателю взглянуть на Карла с другой стороны, со шведской.
Став королём в 15 лет, первые годы Карл предавался, в основном, различным забавам и увеселениям, не всегда безопасным для подданных, растранжирив кучу денег из государственной казны, оставленной ему экономным отцом. Но с началом войны всё решительно изменилось. Взяв под своё начало другую часть отцовского наследства - великолепную армию - Карл превратился в настоящего фанатика войны, задавившего в себе всё человеческое, не щадившего ни чужих, ни своих. Его путь отмечен беспощадными расправами с мирными жителями в Польше, расстрелами русских пленных. Воюя ради славы, он мог положить немало солдатских жизней без всякой пользы.
…солдаты и офицеры были для него всего лишь инструментом, материалом войны. Он олицетворял для них Божий промысел, и они должны были беспрекословно за него умирать. И он их не щадил и не жалел. Их страдания и жертвы воспринимались им как должное. Он мог без нужды, просто так, из-за прихоти, подвергнуть их жизнь опасности и лишениям. Карлу была нужна не просто победа, а победа, добытая с трудом и большими испытаниями. Он вёл солдат на штурм тогда, когда это было бессмысленно.
Невозможно отрицать его талант полководца-тактика и большую личную храбрость (он был последним королём, лично участвовавшим в рукопашных схватках). Но стратегом и политиком он оказался плохим. И при этом совершенно не прислушивался к чужому мнению. В результате и допустил роковую ошибку в русском походе. Следовало, как многие советовали, идти на север, отбить занятые русскими войсками территории в Прибалтике и попытаться занять Псков. Тут, на севере, армия могла получать снабжение через шведские базы в Прибалтике и из шведской Финляндии. На юге же шведы оказались в блокаде, испытывали огромные трудности со снабжением, а от союзника Мазепы толку оказалось мало. Кстати, автор оспаривает распространённое мнение, что на Украину Карл пошёл из-за Мазепы:
…украинский фактор, воплощённый в предательстве маячившего где-то в неизвестной Украине гетмана Мазепы, на решение Карла повернуть на юг никакого влияния не имел. Карл слишком не доверял своим генералам, чтобы поверить какому-то там гетману, поэтому ответственность за принятое решение лежит полностью на нём одном.
Поражение под Полтавой, по мнению автора, было практически предопределено более ранним ошибочным стратегическим решением. Одержать победу шведам могли помочь только грубейшие ошибки русского командования. Но русские со времён Нарвы многому научились и таких ошибок не допустили (кроме одной в самом конце: не организовали вовремя погоню за разбитыми шведами и позволили королю бежать в Турцию, если б Карл был взят в плен, возможно война завершилась бы на 12 лет раньше). Разве что поражение шведов могло оказаться не настолько разгромным, не случись накануне случайного ранения Карла, из-за которого он не смог лично руководить войсками и был вынужден перепоручить это своим генералам. А вот генералы-то и насовершали практически все ошибки, которые только можно было совершить. Тем не менее, в том, что так произошло, вина Карла тоже есть:
…когда Карл XII сам руководил армией, она была великолепна и непобедима, но как только он перепоручил её своим генералам, она сразу изменила свой облик и стала малоэффективной. Всё это было печальным следствием того раз и навсегда заведённого королём порядка, при котором он приучил их не думать, а только выполнять его приказы.
В общем, автор явно больше склоняется на сторону критиков Карла, что вполне соответствует представленному в книге фактическому материалу. Приводимые им мнения апологетов звучат явно неубедительно. Мне сложно, конечно, в данном случае оценить не хитрит ли автор, не подаёт ли он материал под нужным углом, не выдёргивает ли фразы из контекста. Плоховато я знаю шведскую историю, а трудов шведских историков не знаю вовсе. Но, в конце концов, результат деятельности Карла XII говорит сам за себя.
Немало места уделил автор вопросу о гибели своего героя. Здесь тоже нет никакого единства мнений. По официальной версии он погиб от вражеской пули. И в поисках подтверждения этой версии останки Карла XII подвергались эксгумации аж четыре раза. Но результаты вышли весьма скромные и скептиков не убедили. Версия о заговоре весьма распространена. Слишком уж многие в Швеции от последнего крестьянина до герцогов и генералов ненавидели короля за его тупое стремление продолжать надоевшую всем войну. Мало того, есть и признание убийцы! Правда сделанное в бреду во время болезни. В здравом же рассудке предполагаемый убийца всё рьяно отрицал.
В общем, разобраться в деле почти трёхсотлетней давности ныне уже не представляется возможным. Так что с чьей стороны прилетела роковая пуля, так, видимо, и останется навсегда загадкой.