Быть или не быть
Оригинал взят у chugaylo в Быть или не быть
Перечитал «Гамлета» и делюсь впечатлениями с папой. Говорю: какая-то не христианская это пьеса. Вместо прощения, нас заставляют сочувствовать герою-мстителю. И ведь даже на мгновение не приходит ему на ум мысль о прощении, он переживает только из-за своей нерешительности, а не из-за того, что готов нарушить заповедь «не убий».
А центральный монолог Гамлета: быть или не быть? Это ведь на самом деле он вопрошает: жить или покончить с собой. Довольно странная постановка вопроса для христианина, да и ответ тоже:
«…Кто стал бы этот груз тащить,
Потея и ворча под тяжкой жизнью?
Нет, ужас перед чем-то после смерти,
Та неоткрытая страна, откуда
К нам путешественник не возвращался,
Сбивает нашу волю, заставляет
Знакомые нам горести сносить
И не бежать от них к тем, что не знаем».
(перевод А.Радловой)
То есть, я хочу сказать, это чистая, без примеси религиозности, психология.
На что отец мне говорит:
- А ты помнишь, почему возникла сама необходимость мести?
- Ну как, дядя убил отца Гамлета, кстати, тоже Гамлета, сын должен был отомстить.
- Нет! Это еще не основание, мало ли кто кого тогда убивал! Главное, что отец Гамлета погиб без причастия! То есть теперь обречен на вечные муки. А ты говоришь, пьеса не христианская!
Вот эти слова Призрака в переводе Пастернака:
«Так был рукою брата я во сне
Лишен короны, жизни, королевы;
Так был подрезан в цвете грешных дней,
Не причащен и миром не помазан;
Так послан второпях на Страшный суд
Со всеми преступленьями на шее.
О ужас, ужас, ужас!..»
Хорошо! Но вот вопрос - а что, если бы Клавдий устроил убийство брата сразу после причастия, если бы этого отягчающего обстоятельства не было, Гамлет отказался бы от мести? Уверен, что нет. В пьесе он предстает человеком совершенно арелигиозным, не атеистом - упаси Бог! - но все его рефлексии не принимают в расчет Высший мир, словно он существует сам по себе - где-то там, отдельно от внутреннего мира Гамлета. Также и большинство других персонажей. Тот же Призрак тоскует не о совершенных им грехах, а о том, что не успел в них покаяться. То есть грешить себе он позволял без зазрения совести, а платить за это собственным страданием в Чистилище не готов.
Как ни странно, самый религиозный герой у Шекспира - убийца Клавдий. Он пытается обратиться к Богу, вымолить себе прощение, и понимает, что это невозможно:
«…Какими же словами
Молиться тут? «Прости убийство мне»?
Нет, так нельзя. Я не вернул добычи.
При мне всё то, зачем я убивал:
Моя короны, край и королева.
За что прощать того, кто тверд в грехе?»
Молитвы Клавдия не доходят до Неба, несмотря на страстные попытки. Что же Гамлет? Он чудовищно жесток к Офелии, он отправляет на казнь Розенкранца и Гильденстерна, только чтобы насолить Клавдию, он машет шпагой налево и направо, сея - вольно и невольно - смерть вокруг себя. Но мы всё равно ему сочувствуем. Сочувствуем человеку, не смирившемуся с несправедливостью, защищающему истину.
Перечитал «Гамлета» и делюсь впечатлениями с папой. Говорю: какая-то не христианская это пьеса. Вместо прощения, нас заставляют сочувствовать герою-мстителю. И ведь даже на мгновение не приходит ему на ум мысль о прощении, он переживает только из-за своей нерешительности, а не из-за того, что готов нарушить заповедь «не убий».
А центральный монолог Гамлета: быть или не быть? Это ведь на самом деле он вопрошает: жить или покончить с собой. Довольно странная постановка вопроса для христианина, да и ответ тоже:
«…Кто стал бы этот груз тащить,
Потея и ворча под тяжкой жизнью?
Нет, ужас перед чем-то после смерти,
Та неоткрытая страна, откуда
К нам путешественник не возвращался,
Сбивает нашу волю, заставляет
Знакомые нам горести сносить
И не бежать от них к тем, что не знаем».
(перевод А.Радловой)
То есть, я хочу сказать, это чистая, без примеси религиозности, психология.
На что отец мне говорит:
- А ты помнишь, почему возникла сама необходимость мести?
- Ну как, дядя убил отца Гамлета, кстати, тоже Гамлета, сын должен был отомстить.
- Нет! Это еще не основание, мало ли кто кого тогда убивал! Главное, что отец Гамлета погиб без причастия! То есть теперь обречен на вечные муки. А ты говоришь, пьеса не христианская!
Вот эти слова Призрака в переводе Пастернака:
«Так был рукою брата я во сне
Лишен короны, жизни, королевы;
Так был подрезан в цвете грешных дней,
Не причащен и миром не помазан;
Так послан второпях на Страшный суд
Со всеми преступленьями на шее.
О ужас, ужас, ужас!..»
Хорошо! Но вот вопрос - а что, если бы Клавдий устроил убийство брата сразу после причастия, если бы этого отягчающего обстоятельства не было, Гамлет отказался бы от мести? Уверен, что нет. В пьесе он предстает человеком совершенно арелигиозным, не атеистом - упаси Бог! - но все его рефлексии не принимают в расчет Высший мир, словно он существует сам по себе - где-то там, отдельно от внутреннего мира Гамлета. Также и большинство других персонажей. Тот же Призрак тоскует не о совершенных им грехах, а о том, что не успел в них покаяться. То есть грешить себе он позволял без зазрения совести, а платить за это собственным страданием в Чистилище не готов.
Как ни странно, самый религиозный герой у Шекспира - убийца Клавдий. Он пытается обратиться к Богу, вымолить себе прощение, и понимает, что это невозможно:
«…Какими же словами
Молиться тут? «Прости убийство мне»?
Нет, так нельзя. Я не вернул добычи.
При мне всё то, зачем я убивал:
Моя короны, край и королева.
За что прощать того, кто тверд в грехе?»
Молитвы Клавдия не доходят до Неба, несмотря на страстные попытки. Что же Гамлет? Он чудовищно жесток к Офелии, он отправляет на казнь Розенкранца и Гильденстерна, только чтобы насолить Клавдию, он машет шпагой налево и направо, сея - вольно и невольно - смерть вокруг себя. Но мы всё равно ему сочувствуем. Сочувствуем человеку, не смирившемуся с несправедливостью, защищающему истину.