Виктор Гюго "Собор Парижской Богоматери"
Прослушала роман Виктора Гюго "Собор Парижской Богоматери". В детстве я читала только "Человек, который смеется" и свой пост о Гюго планировала начать словами: "кто сегодня читает Гюго?", но не успела задать этот вопрос, как в моей френленте опубликовали пост о другой книге автора и стало ясно, что Виктора Гюго и сегодня читают.
Первые две книги (главы романа автор называет книгами) у меня шли довольно туго. И я уже подумывала бросить, когда в третьей книге он вдруг стал нам описывать Париж. Сначала церкви Парижа, затем крыши, а после звуки! Это было волшебно! А пятая книга так просто полный восторг! (Она мне настолько напомнила Домбровского, что я до сих пор пытаюсь вспомнить, не называл ли Домбровский Гюго своим любимым писателем?) В пятой книге Виктор Гюго подробно рассказывал и рассуждал об архитектуре Парижа, сравнивая книги с соборами и объясняя почему книгопечатание всенепременно уничтожит зодчество. Эти три книги (3,4, и 5), на мой взгляд, лучшие главы романа, но их отголоски то тут, то там, разбросаны по всему повествованию.
И все же, это не мой автор. Мне очень понравился Гюго художник, историк и мыслитель, но я не поняла и не оценила сюжет, как и не полюбила героев. Собственно, там не было ни одного, за исключением козочки, симпатичного персонажа. Роман написан в 1831 году и может быть в этом все дело, но истории урода, священника, шлюхи и плясуньи все же очевидно придуманы, а потому не только в двух первых главах, но и на протяжении всей книги, мне временами было откровенно скучно читать эту сказку для взрослых. К тому же, повествование, как и диалоги, через чур искусственные и пафосные.
Пример:
"Его взор сверкал вожделением и яростью. Губы похотливо впивались в шею девушки. Она билась в его руках. Он осыпал ее бешеными поцелуями.
- Не смей меня кусать, чудовище! - кричала она. - Гнусный, грязный монах! Оставь меня! Я вырву твои гадкие седые волосы и швырну их тебе в лицо.
Он покраснел, потом побледнел, наконец отпустил ее и мрачно взглянул на нее. Думая, что победа осталась за нею, она продолжала:
- Я принадлежу моему Фебу, я люблю Феба, Феб прекрасен! А ты, поп, стар! Ты уродлив! Уйди!
Он испустил дикий вопль, словно преступник, которого прижгли каленым железом.
- Так умри же! - вскричал он, заскрипев зубами."
Кроме того, там слишком много всякой грязи: воры, нищие, калеки, попрошайки и вот, среди этого сброда, живет прекрасный цыганский цветок, в шестнадцать лет невинная Эсмиральда!
( Свернуть )
Подозреваю, что рассказать нам эту наивную историю не было настоящей целью автора. Это всего лишь яркая конфетная обертка, написанная согласно канонам жанра того времени и использованная для того, чтобы роман прочитали. А настоящая цель, познакомить читателей с историей и обычаями средневековья, что ему удалось.
Не знаю, цитата ниже ляп переводчика или автора, но позабавило:
"Между причудливыми фигурами, высеченными на стене собора, была одна, к которой он питал особенное расположение и с которой нередко обменивался ласковым взглядом. Однажды цыганка слышала, как он говорил ей: «О, почему я не каменный, как ты!»".
Суммируя вышесказанное, на мой взгляд, роман очень неровный, читая я издавала то ахи, то вздохи, но зато у В. Гюго отличное чувство юмора. Искрометные сравнения, иронические замечания и остроумные шутки,"как грозди звездных алмазов", выражаясь его языком, разбросаны по всей книге в самых неожиданных местах:
"Да, это страшная история, - сказала Ударда, - тут бургундец - и тот бы заплакал!".