"Москва-Петушки" Венедикт Ерофеев
Они вонзили мне шило в самое горло…
Что это за люди и что я сделал этим людям?
Как причудливо тасуется колода. Терпеть его не могла большую часть сознательной жизни, самый звук его имени неприятен был. Чего они носятся с этим алкашом, как дурень с писаной торбой, - думала, - Коктейль "Слеза комсомолки", гадость какая! Засело в памяти как единственный результат единственной попытки приобщиться к Веничкиной благоуханной прозе в девяностом. О поэме тогда было самое общее представление: мужик едет на поезде и все время бухает.
Мы купили билеты на спектакль заезжей труппы, с трудом высидели до антракта, а после не вернулись в зал. Там еще был такой креатив, во время перечисления коктейльных компонентов обносить зрителей какой-то дрянью в пластиковых стаканчиках. Некоторые брали. Мне исполнилось двадцать почти в самый день его смерти. "Москву Петушки" он написал в год моего рождения. А умер в пятьдесят один - насколько молодым, я только сейчас понимаю, когда сама приближаюсь к полтиннику, лишь к этом у возрасту набравшись смелости прочесть таки Венедикта Ерофеева.
Спасибо Олегу Лекманову за "Постороннего" и жюри "Большой книги" за то, что наградили. В недавнем фейсбучном посте Галина Юзефович говорила, что никто нынче за результатами этих премий не следит, и мнение какого бы то ни было судейства утратило значение для всех, кроме лауреатов, которым победа дает возможность поправить материальное положение. Тут уж не могу согласиться, литературные конкурсы ориентируют нас, людей с улицы, в том, что имеет смысл читать. У книги о Ерофееве, взявшей первое место, еще одно достоинство, она снимает барьеры, излечивает от идиосинкразии. Помню, в день оглашения результатов, сказала, что лучшую биографическую прозу у нас все равно пишет Данилкин, хотя ни трудов Ленина, ни сочинений Проханова его книги читать меня не сподвигли. Так вот, после лекмановской биографии, Веничку я прочла.
Сказать, что это немыслимо хорошо, ничего не сказать. Это так круто и ярко. Высокая поэтика, соединенная с шершавым языком плаката, геополитика и бормотание юродивого, блестящая эрудиция и "тварь я дрожащая" - все в одном. Так смешно и горько, так мгновенно возвращает в советское детство и остроактуально в одно время. И на физиологическом уровне, что интересно, не вызывает ни малейшего отторжения у человека, не употребляющего, от слова "совсем". То есть, это ведь немалый читательский бонус, возможность соотнести себя с героем , взглянуть на мир его глазами, вспомнить себя в похожей ситуации. А мое алкогольное прошлое осталось так далеко, что уже и не вспомню, как оно бывало, да и не употребляла никогда в описанных масштабах. иначе померла бы.
И вот еще какая штука, сгубило Веничку не пьянство (как прежде была уверена). Про шило в самое горло одна давняя поклонница "Петушков" сказала. Самой мне финальная буква "Ю" и гротескная пародия на Анну Каренину это самое шило (рак горла, спустя двадцать лет стал причиной смерти) заслонили. Помните, мужик, зарезанный поездом, нижняя часть тела перемолота, а верхняя осталась стоять на рельсе с озадаченным выражением и слегка приоткрытым ртом. Люди отводили глаза в ужасе и смятении, а дети подобрали дымящийся окурок, вставили меж губ и бегали вокруг, смеясь ангельским смехом. Так вот, когда она сказала про шило, подумала, что поэты провидевшие свою смерть, в русской литературной традиции.