«Забытое королевство» Петр Гуляр
Начала еще в мае, а закончила только в конце июня документальную повесть «Забытое королевство» Петра Гуляра. Автор вырос в России, но еще в юном возрасте спасаясь от революции бежал в Китай. В 1941 году китайским правительством был откомандирован в Тибет, где и прожил проработав среди местных племен почти 9 лет. Книга очень интересно и подробно рассказывает о том времени его жизни. Он хорошо узнал и полюбил Люцзян, выучил язык и нравы местных жителей, которых до прихода красных лечил и обучал корпоративному делу. Он так же много путешествовал по горным районам, встречался с местными маркизами, принцессами и бандитами. Его рассказы продуманны, прочувствованны и хорошо написаны:
"За время долгих путешествий и пребывания среди племен Китая и приграничья Тибета, Туркестана и Сибири, Индокитая и Таиланда, а также других областей Юго-Восточной Азии я пришел к выводу, что все нынешние племенные народы четко делятся на две категории - отмирающие и нарождающиеся. Под первой категорией я подразумеваю те из них, которые как будто утратили волю к жизни, словно срок их земного существования подошел к концу. Они исчерпали в себе стремление развиваться дальше, у них нет желания куда-либо в жизни продвигаться. Их не интересует ни возможность улучшить свою судьбу при помощи учебы, ни вообще что-либо, что происходит за пределами тех горных уголков, где они ютятся. Их не взволновало даже наступление эпохи аэропланов и автомобилей, усовершенствованных методов обработки земли и чудес современной медицины. У них нет желания исследовать эти чудеса, да они и не воспринимают их как нечто имеющее отношение к ним лично. Они хотят только одного - чтобы их оставили в покое и они могли бы и дальше влачить свое примитивное существование. Когда их со всех сторон сжимают более агрессивные соседи, они пассивно уступают тем свои земли и тихо, стыдливо уходят в еще более глухие места неприступных гор. Они вяло, безрезультатно сопротивляются попыткам правительств и миссионеров втянуть их в водоворот цивилизованной жизни. Они соглашаются даже надевать иностранную одежду и покорно ходят в миссию на церковные службы, однако только в ответ на подарки, убеждения и давление. В глубине души им это неинтересно. Они статичны - их невозможно каким бы то ни было образом подтолкнуть или развить, а когда цивилизационный процесс становится слишком стремительным или жестким, они просто погибают, не в силах этого вынести. Их миссия на земле завершилась, и они обречены на исчезновение - и наверняка исчезнут, возможно, через несколько десятилетий, под непрекращающимся напором более агрессивных и цивилизованных народов, которые в поиске нового жизненного пространства стремятся заполнить все свободные уголки планеты. Они либо тихо вымрут, либо растворятся в межнациональных браках с другими, более жизнеспособными расами. К этой категории отживающих свой век племен я отнес бы мяо, белых лису, чжунцзя, боа и многие другие народы, рассеянные по всей Азии от Камчатки до Новой Гвинеи. Их борьба с миром - если таковая вообще имела место - окончена, и конец их уже близок, несмотря на то, что мировые правительства и добросердечные миссионеры продолжают их опекать.
Племена второй категории тоже могут на первый взгляд показаться статичными или бездействующими, однако при внимательном наблюдении и анализе эта иллюзия рассеивается. Прежде всего стоит отметить, что они разительно отличаются от слабых племен даже физически. Как правило, они высокого роста, сильные и красивые. В основной сфере своей деятельности они проявляют бурную активность; в них нет ни боязливости, ни застенчивости - они агрессивны, безжалостны и хитры, а то и по-настоящему умны. Поначалу чудеса цивилизации могут их ошеломить, однако они быстро к ним привыкают и стараются извлечь из них пользу. Они не боятся общаться с представителями более продвинутых культур или путешествовать в их края, а попавшись на уловку, с готовностью усвоят ее, да еще и придумают в ответ другую. Современное образование и школы их не пугают. Они всегда готовы воспользоваться преимуществами современной медицины, воспринять новые методы ведения сельского хозяйства и новые разновидности овощей и домашних животных. Они стараются изучить, как нынче ведется коммерция, интересуются политикой - настолько, насколько она затрагивает границы их территории и жизненные интересы. Они смелы, сообразительны, и из них получаются отличные солдаты. Можно не сомневаться в том, что такие энергичные племена добьются в будущем большого успеха и будут играть важную роль в событиях, которым предстоит случиться в Азии. Если некоторые из них в прошлом выглядели пассивными, то причиной тому была их изоляция, проистекавшая из отсутствия коммуникаций, тиранический деспотизм их невежественных правителей и, возможно, результаты венерических и иных болезней. По мере повышения уровня образования и улучшения медицинских услуг эти полные жизни, бодрые, красивые народы немедленно и с большим блеском объявятся на мировой арене. Их музыка и танцы, их богатые артистические таланты и вдохновляющее, пылкое жизнелюбие еще обогатят собой мир. К племенам будущего, без сомнения, следует отнести наси, тибетцев, миньцзя, черных ицзу и черных лису. Последнее племя входит в состав черных ицзу - их не следует путать с белыми лису или белыми ицзу."
Что особенно поражает, так это насколько хорошо и глубоко П. Гуляр изучил традиции и обычаи столь большого количества разнообразных и на самом деле даже неизвестных их соседям-китайцам народностей:
"В общении благородные ицзу следовали строжайшим правилам этикета. Представитель этого народа никогда не заговорил бы с посторонним человеком и уж конечно не принял бы его в своем доме без официального рекомендательного письма - более того, без весомой рекомендации иностранец всерьез рисковал жизнью, в особенности если он не был знаком с тонкостями строгого этикета ицзу. Даже при наличии рекомендаций ицзу не стали бы общаться с иностранцем, если бы он не был прилично одет и не обладал хорошими манерами. Проявление превосходства, неуместная фамильярность или ошибочное мнение, что в общении с такими невежественными и необразованными дикарями церемонии не нужны, гарантировали скорую смерть. Таким образом, поездки к черным ицзу были занятием рискованным. Жителю Лондона, Парижа или Нью-Йорка они могли бы показаться дикарями, но в действительности являлись ими не в большей степени, чем мушкетеры Дюма или рыцари Круглого стола. Их жизнь в точности воплощала нравы и стиль общения, бытовавшие в те славные времена, нынче ставшие достоянием истории. Хотя в Европе эта колоритная эпоха завершилась уже давно, по странной причуде времени и пространства она до сих пор существует в первозданном виде в дальней, недоступной земле ицзу. Эта страна, населяющие ее народы, их обычаи и наряды - совершенная копия Средневековья с его замками, рыцарями и дамами, баронами-разбойниками, орденами, веселыми танцами, менестрелями, слугами и крепостными крестьянами. И вести себя в этой зачарованной стране следует точно так же, как вел бы себя человек, попавший в замок той эпохи".
Очень трогает и восхищает доброжелательное и уважительное отношение автора ко всем, с кем бы он не соприкасался, людям. А ведь мужчины и женщины народности наси, среди которых он больше всего жил и работал, с водой соприкасались три раза в жизни: при рождении, перед свадьбой и после смерти. В гостях спали все вместе, голые, в жарко натопленных домах, не открывая окон. Большинство ели скудно, готовили плохо, было очень много венерических и кожных заболеваний, тем не менее заканчивая книгу автор, очевидно искренне, пишет:
"Мысль о том, чтобы покинуть Лицзян - возможно, навсегда, - казалась мне невыносимой. Куда бы ни заносила меня моя бурная жизнь, нигде я не ощущал такого покоя и счастья, как в Лицзяне. Здесь был мой рай. Я приложил столько усилий, чтобы заслужить себе место в этом раю, а теперь он, похоже, ускользал от меня. Я знал, что раем он был только для меня, и никогда не пытался обратить в свою веру людей со стороны или заманить их к себе в гости. Прожив в Китае много лет, я тем не менее оставался человеком в достаточной степени европейским, чтобы понимать, что мое представление о «земном рае» отличается от образа, распространенного на Западе. В Лицзяне не было ни отелей, ни кинотеатров, недоставало удобств, к вершине горы Сатцето не ходил фуникулер, а местные жители не устраивали за деньги выступлений для туристов - кроме того, организму, ослабленному чрезмерной гигиеной, здесь постоянно грозила опасность инфекций.
Счастье, которое я испытывал в Лицзяне, проистекало не только из беззаботного упоения цветами и их ароматом, блеском постоянно меняющихся снежных вершин и чередой праздников. Не было оно и результатом моей погруженности в кооперативную работу или помощи больным и бедным. Секрет заключался в гармоничном равновесии этих двух жизненных сфер. Однако для полного совершенства необходима была также вера в Божью любовь и милость, а также дружба и доверие простых и честных людей, среди которых я жил. Когда все это было мне даровано, я наконец зажил в согласии с миром и, что еще важнее, с самим собой".