Уильям Моррис: «Не держите в своих домах то, что вы не считаете полезным или прекрасным»
Уильям Моррис был тот человек, кто, как рассказывают, первым в графе "профессия" написал "дизайнер". Проектировщик, значит, но с художественным уклоном. Художественный уклон был выражен исключительно ярко, вот так:
Моррис писал стихи, рисовал картины, проектировал дома и интерьеры, изготавливал витражи, стенные панели, гобелены, ткани, обои, мебель, керамику и прочие разные предметы - полезные и непременно красивые. Это были два главных условия существования вещи: она должна быть полезная; она должна быть красивая.
Уильям Моррис верил, что мир спасут красота и труд. Он считал идеальным то время, когда человек работал, потому что ему это нравилось, и делал вещи красивыми, главным образом, из собственной прихоти. "Мастер, - писал Моррис, - наслаждался сознанием, что его изделие хорошо, полезно и должно угодить будущему потребителю. Он заботился, чтобы полезный предмет, им созданный, был привлекателен на вид. На этих естественных началах возникало единство красоты и целесообразности".
Но потом, начиная с эпохи Возрождения, с развитием промышленности отношение к работе портилось, портилось, пока окончательно не стухло ко второй половине XIX века: "Промышленному рабочему нет дела до того, что и как он делает, ибо труд для него - обуза и вынужден он им заниматься лишь под угрозой голода. Украшают теперь вещи не с целью удовлетворить истинную потребность людей в красоте, а чтобы выманить у потребителя больше денег". Моррис понял, что должен спасать положение.
От отца, биржевого спекулянта, ему досталось большое состояние, и он мог позволить себе смелые эксперименты. В 22 года под руководством Россетти он начал обучаться живописи, и это стало первым шагом к широкой деятельности. Научившись делать что-то красивое руками, Моррис уже не хотел, да и не мог, останавливаться. Прикладное искусство стало для него единственным способом примирять желаемое и действительное, мечту и реальность.
В 1861 г. появляется «Фирма Моррис, Маршалл и Фокнер, художественные работы по живописи, резьбе, мебели и металлу». Она предлагает работы «в любом виде декора, стенного и всякого другого, начиная с картин в собственном смысле до мельчайших изделий, восприимчивых к красоте» - от мебели до вышивки, от дверной ручки до витража. Перед этим Моррис на пару с художником Филиппом Уэббом отлично потренировались - построили и обустроили "Красный дом" (1859-1860), который сегодня стал меккой для дизайнеров. Сам творец, впрочем, через пять лет навсегда покинул его. В 1871, нуждаясь в загородной резиденции, он арендует Келмскотт Мэнор - старинную усадьбу в Оксфордшире.
В этом доме доме он оставался до самой смерти (в 1896). А потом его жена Джейн (1914). А потом и дочь Мэй (1938). Здесь всецело реализован был принцип, вынесенный в заголовок статьи: все практичное прекрасно, и все прекрасное - полезно.
К тому времени, как Моррис облюбовал Келмскотт, его фирма стала набирать обороты, хотя первые шесть лет дела шли довольно плохо. Заедали беспринципные конкуренты, злопыхатели плели козни, а витражи требовались только церквям.
Моррис, как подорванный, носится по стране, собирая всевозможные технологии ручного изготовления тканей, красок, бумаги. Буквально все, что предлагает его фирма, изготавливается по старинке - с душой и без новых технических приспособлений. Таким образом, Моррис попадает в ловушку: противник элитарности и социалист, он становится производителем вещей, которые по карману только богатеям.
Он ставил перед собой цель сделать прекрасное - всеобщим, но каждый шаг, который он в этом направлении делал, приводил к результату слишком частному: еще один красивый гобелен, еще одна чудесная книга, которые имеют успех у эстетов из высшего общества. Невозможность решить поставленную задачу и общественное непонимание того, что он не обойщик с фантазией, а мыслитель с руками, делало Морриса несчастным и одновременно заставляло действовать активнее: он непрестанно расширяет круг своих профессиональных интересов.
По смерти Морриса его сотрудники еще несколько лет трудились над завершением проектов, начатых им.
И хотя для большинства сегодняшних потребителей "Моррис", как и для нуворишей двести лет назад, всего лишь модное имя на упаковке, в вечности он остается как человек, который вышел далеко за рамки своей профессии. В этом так или иначе убеждается любой посетитель Келмскотт Менор.
Моррис писал стихи, рисовал картины, проектировал дома и интерьеры, изготавливал витражи, стенные панели, гобелены, ткани, обои, мебель, керамику и прочие разные предметы - полезные и непременно красивые. Это были два главных условия существования вещи: она должна быть полезная; она должна быть красивая.
Уильям Моррис верил, что мир спасут красота и труд. Он считал идеальным то время, когда человек работал, потому что ему это нравилось, и делал вещи красивыми, главным образом, из собственной прихоти. "Мастер, - писал Моррис, - наслаждался сознанием, что его изделие хорошо, полезно и должно угодить будущему потребителю. Он заботился, чтобы полезный предмет, им созданный, был привлекателен на вид. На этих естественных началах возникало единство красоты и целесообразности".
Но потом, начиная с эпохи Возрождения, с развитием промышленности отношение к работе портилось, портилось, пока окончательно не стухло ко второй половине XIX века: "Промышленному рабочему нет дела до того, что и как он делает, ибо труд для него - обуза и вынужден он им заниматься лишь под угрозой голода. Украшают теперь вещи не с целью удовлетворить истинную потребность людей в красоте, а чтобы выманить у потребителя больше денег". Моррис понял, что должен спасать положение.
От отца, биржевого спекулянта, ему досталось большое состояние, и он мог позволить себе смелые эксперименты. В 22 года под руководством Россетти он начал обучаться живописи, и это стало первым шагом к широкой деятельности. Научившись делать что-то красивое руками, Моррис уже не хотел, да и не мог, останавливаться. Прикладное искусство стало для него единственным способом примирять желаемое и действительное, мечту и реальность.
В 1861 г. появляется «Фирма Моррис, Маршалл и Фокнер, художественные работы по живописи, резьбе, мебели и металлу». Она предлагает работы «в любом виде декора, стенного и всякого другого, начиная с картин в собственном смысле до мельчайших изделий, восприимчивых к красоте» - от мебели до вышивки, от дверной ручки до витража. Перед этим Моррис на пару с художником Филиппом Уэббом отлично потренировались - построили и обустроили "Красный дом" (1859-1860), который сегодня стал меккой для дизайнеров. Сам творец, впрочем, через пять лет навсегда покинул его. В 1871, нуждаясь в загородной резиденции, он арендует Келмскотт Мэнор - старинную усадьбу в Оксфордшире.
В этом доме доме он оставался до самой смерти (в 1896). А потом его жена Джейн (1914). А потом и дочь Мэй (1938). Здесь всецело реализован был принцип, вынесенный в заголовок статьи: все практичное прекрасно, и все прекрасное - полезно.
К тому времени, как Моррис облюбовал Келмскотт, его фирма стала набирать обороты, хотя первые шесть лет дела шли довольно плохо. Заедали беспринципные конкуренты, злопыхатели плели козни, а витражи требовались только церквям.
Моррис, как подорванный, носится по стране, собирая всевозможные технологии ручного изготовления тканей, красок, бумаги. Буквально все, что предлагает его фирма, изготавливается по старинке - с душой и без новых технических приспособлений. Таким образом, Моррис попадает в ловушку: противник элитарности и социалист, он становится производителем вещей, которые по карману только богатеям.
Он ставил перед собой цель сделать прекрасное - всеобщим, но каждый шаг, который он в этом направлении делал, приводил к результату слишком частному: еще один красивый гобелен, еще одна чудесная книга, которые имеют успех у эстетов из высшего общества. Невозможность решить поставленную задачу и общественное непонимание того, что он не обойщик с фантазией, а мыслитель с руками, делало Морриса несчастным и одновременно заставляло действовать активнее: он непрестанно расширяет круг своих профессиональных интересов.
По смерти Морриса его сотрудники еще несколько лет трудились над завершением проектов, начатых им.
И хотя для большинства сегодняшних потребителей "Моррис", как и для нуворишей двести лет назад, всего лишь модное имя на упаковке, в вечности он остается как человек, который вышел далеко за рамки своей профессии. В этом так или иначе убеждается любой посетитель Келмскотт Менор.