Возвращение оживших мертвецов
«Шизгара», «Дай бабе лом» и «ЮмахО-ЮмасО». Тем, кто не жил в СССР, эти понятия вряд ли что-то скажут. И даже покажутся бредом сумасшедшего. А это всего лишь большой привет из мира западной музыки, распространявшейся на просторах необъятной всеми возможными способами. С изучением иностранных языков в советском прошлом было, мягко говоря, не очень (если вы не обучались, конечно, в МГИМО или в Морисе Торезе, да и то - МГИМО периодически порождал анекдоты об уровне некоторых преподавателей и минимум половины студентов), а уж про школы вообще молчу. Когда у меня в 4-м классе начал изучаться английский, мои родители пришли в полнейший ужас, услышав, каких фонетических уродцев я выдаю, и уже в 5-м классе я оказался в руках репетитора, в коих пребывал в течение последующих пяти лет, вынудив школьную учительницу по английскому осведомиться, куда я хожу заниматься и отправить туда же своих собственных детей.
Советский человек, практически не владеющий ни одним из иностранных языков, воспроизводил западные песни на слух - такая детская наивность и непосредственность. Так вот и рождались все эти нелепые, до жути смешные и до боли родные макабры. Грубо говоря, «что слышу - то пою». Вот так и пели, копируя приблизительно звуки и совершенно не понимая смысла. В опере похожая история - большинство слушателей не владеет языком оригинала, поэтому наслаждается красивыми фиоритурами солистов на чужеродном языке, лишь приблизительно зная, о чём тот распевает. В СССР была мода переводить текст либретто на русский, чтобы рабоче-крестьянская аудитория понимала смысл происходящего. Я уже не раз писал о важности связки «язык-музыка» в опере - когда опера сочиняется, композитор пишет музыку под конкретный текст на конкретном языке, поэтому музыка начинает жить вместе с этим текстом. А когда музыка прежняя, а язык под неё подбирается другой - всё разваливается, не звучит, как было задумано. Или звучит смешно и нелепо. Много лет назад в Москву с гастролями приезжал знаменитый итальянский тенор Марио дель Монако, который непременно желал исполнить в Большом театре «Кармен» Бизе вместе с Ириной Архиповой. Но с французским и у него, и у неё было не очень, поэтому опера превратилась в настоящий фарс - дель Монако пел Хосе по-итальянски, а Архипова Кармен - по-русски… Без слёз на это смотреть просто невозможно.
Click to viewВ наши дни проблем с исполнением оперы на языке оригинала нет - все театры оборудованы экранами, на которых параллельно с пением транслируется текст на языке той страны, где идёт постановка. Пойте хоть по-монгольски - зрителя/слушателя никто не бросит на произвол судьбы с неведомым языком наедине. Однако есть в истории оперы произведения, сочинённые композиторами на очень уж необычные либретто. Речь о либретто на мёртвых языках. Тексты, сочинённые в качестве эксперимента, положенные на музыку и перенесённые на сцену. Таких произведений немного, и о них, столь редко исполняемых и столь необычных, способных пощекотать рецепторы привыкших ко всему любителей оперы, сегодня и поговорим.
Основных оперных языков четыре - итальянский, немецкий, французский и (как бы не было это неприятно определённым силам) русский. Произведения на этих четырёх языках мы видим чаще всего на афишах оперных театров мира. Для любителей нестандарта есть опера на чешском, на английском, на венгерском и на испанском. Для поклонников национальных опер имеются произведения на польском, сербском и многих других, но живых языках. А вот придумать и, главное, исполнить оперу на языке, который давно вымер - это уже совсем другая история.
Филип Гласс
Лидером среди таких произведений, безусловно, является «Эхнатон» американского гения минимализма Филипа Гласса. Удивительная, магическая музыка уносит нас в Древний Египет, раскрывая перед нами жизнь Аменхотепа IV, начиная со смерти его отца, Аменхотепа III, и до его убийства и возведения на трон Тутанхамона. Опера исполняется сразу на четырёх языках, один из которых - вполне себе живой. Таковым становится язык той страны, где идёт спектакль: впервые произведение было поставлено в 1984 году в Штутгарте, в Германии, поэтому им стал немецкий. Он используется, когда Эхнатон поёт свой гимн богу солнца Атону, и когда свои реплики произносит призрак его отца, появляющийся всё время по ходу действия, дабы разъяснить публике суть происходящего. Остальные три языка - древнееврейский, аккадский и древнеегипетский. При этом последний занимает большую часть текста либретто, основываясь на фрагментах из Книги мёртвых, из сочинений самого Эхнатона, а также указов его эпохи. Первые два используют выдержки из Библии и вавилонских документов, дабы проиллюстрировать культурное богатство той эпохи, в которую жил Эхнатон.
Дуэт Эхнатона и Нефертити исполняют американский контртенор Энтони Рот Костанцо и канадское меццо-сопрано Рихаб Шэеб - фрагмент спектакля Метрополитен-опера 2021 года
А теперь логичный вопрос - нахрена нам такая опера? Что это - эксперимент, в котором форма преобладает над содержанием? Или банальный выпендрёж композитора, который уже не знает, чем бы завлечь публику в театр? Боюсь ни то, ни другое. Минималистическая музыка очень специфична, и положить на неё обычный текст с привычным опере сюжетом про всякие страсти да любовь станет не вполне удачной затеей. Нестандартная музыкальная форма требует нестандартного звучания и нестандартной драматургии. Поэтому мы отправляемся в полулегендарные времена и получаем непривычный нашему уху вокальный звукоряд. Однако главное не в этом. В чём - скажу несколько позже. А пока перейдём ко всем хорошо знакомой латыни.
Игорь Стравинский
Язык древний, но мёртвый, хоть и используется врачами, юристами, историками и католическими священниками. Красота латыни в её ёмкости и образности. И, хотя мы перестали использовать этот язык для общения, он по-прежнему с нами, периодически демонстрируя свои достоинства. Хотите прослыть культурным человеком - выучите несколько крылатых изречений на латыни из Вергилия, Овидия или Ювенала. Но на латыни, оказывается, можно ещё и петь, причём необязательно грегорианские хоралы, а и оперу. Один из самых ярких примеров мы видим в творчестве совсем ещё юного Моцарта - этот одиннадцатилетний гений сочинил оперу «Аполлон и Гиацинт», представленную в Зальцбурге в Бенедектинском университете в 1767 году. Там было принято завершать учебный год спектаклем, и настоятель решил поставить оперу. В католическом университете никакого иного языка, кроме латыни, использовано быть не могло, поэтому отец Руфин Видль сочинил латинское либретто на древнегреческий миф об Аполлоне и его друге Гиацинте, коварно умерщвлённом Зефиром, сгладив при этом гомосексуальный подтекст легенды, добавив туда царя Эбала и его дочь. Моцарта пригласили как самого знаменитого на тот момент уроженца города, поскольку его европейские гастроли наделали много шума, прогремев повсюду. Опера была исполнена воспитанниками и студентами университета, возраст которых колебался от двенадцати (Аполлон и Гиацинт) до двадцати двух лет (партию Эбала исполнил тенор Маттиас Штадлер, студент права и теологии). Были и промежуточные исполнители, например, семнадцатилетний Йозеф Фондертон в роли Зефира. Вся музыка написана для высоких голосов, которыми обладали юные исполнители, и тенор среди них оказался самым низким. Каждый персонаж исполняет по одной арии, дополнительно мы слышим несколько дуэтов. Вроде бы пастораль, безделушка, однако уже здесь видно, что перед нами величайший композитор на века…
Возьму на себя смелость привести здесь полную запись спектакля «Аполлон и Гиацинт», сделанную в брюльском дворце Августусбург (это между Кёльном и Бонном) в 1983 году, поскольку она практически соответствует оригинальному исполнению - здесь почти все солисты именно в том возрасте, который имели исполнители на премьере. Благодаря этому мы получаем эффект машины времени, переместившись в середину XVIII века
Второе наиболее весомое произведение в истории оперы, сочинённое на латинское либретто - «Царь Эдип» Игоря Стравинского. Вообще-то изначально текст был французским, а автором его - сам Жан Кокто. Однако Стравинский хотел для придания наибольшего театрального эффекта и воссоздания фундаментальности древнего театра иметь либретто на древнегреческом - в основе же лежала трагедия Софокла. Покрутив-повертев оригинал, композитор понял, что положить такой язык на музыку окажется непосильной задачей и переключился на более певучую латынь. Перевод был выполнен аббатом Жаном Даниэлу, а премьера состоялась в Париже в 1927 году. Опера напоминает ораторию, поскольку все её персонажи исключительно поют, а разговорную часть на себя берёт рассказчик (хор), которому дозволено общаться с публикой на её языке (как позднее и у Гласса в «Эхнатоне»). Смелый эксперимент Стравинского с формой достигает цели - мы будто действительно переносимся в древний амфитеатр, наблюдая за классическим спектаклем на мёртвом языке. Таким образом, в случае с Моцартом латынь работает как воспитательно-образовательный инструмент, а в случае со Стравинским - как инструмент драматургический.
Фрагмент из фильма по «Царю Эдипу» Стравинского, снятого в Японии в 1993 году. Визуализация в стиле театра кабуки, поёт феноменальное американское сопрано/меццо-сопрано Джесси Норман
Следующий язык далеко не мёртвый, а очень даже живой - я бы сказал живее всех живых)). Но порой звучит он настолько необычно, что может показаться, будто поют на каком-то неведомом инопланетном языке. Речь о родном нашем русском. Русская опера невероятно популярна на мировой сцене. По крайней мере, была до начала определённых исторических событий, и теперь стала стремительно с афиш исчезать. Но не в России - у нас с нею проблем никаких нет. А вот в Европе или Америке её исполняли в основном местные певцы, у которых всегда были явные проблемы с русским языком. Нанять высококлассного русского языкового тренера по карману далеко не каждому театру, поэтому справлялись своими силами, отсюда вместо членораздельной русской речи во рту у импортных певцов, как правило, жуткая каша из непонятных звуков, больше напоминающая некий древний язык. Слушать это и нелепо, и тяжко. Однажды (кажется, в Париже дело было) поставили «Евгения Онегина» Чайковского. Пели хрен знает что - ни слова не разобрать. Публика тоже сидела в некоторой растерянности, пытаясь уловить хоть слово «по-рюски». Тщетно. И лишь когда на сцену явился мсье Трике со своими куплетами, зал взорвался бурной овацией, ведь куплеты эти исполняются по-французски, чётко и членораздельно, а главное - понятно, а музыку к ним Чайковский сочинил, во многом базируясь на фрагментах из знаменитого «Почтальона из Лонжюмо» Адольфа Адана. В России, кстати, тоже бывает ничего не разобрать, хоть и поют по-русски, но это уже беда самих солистов, которые чрезмерно увлекаются вокалом и вместо работы над фразировкой превращают своё пение в кашу. Таких у нас называют вокалюгами.
Вот эти эпохальные куплеты в исполнении французского тенора Жана-Поля Фушкура - фрагмент спектакля Метрополитен-опера 2010 года (на заднем плане маячат Рене Флеминг и Дмитрий Хворостовский)
А теперь вернёмся к началу и вспомним «Эхнатона». Зачем же Гласс сочинил столь сложное для восприятия произведение? Дело в том, что «Эхнатон» стал не только экспериментом с формой, а его древние языки - усилителем эффекта для музыки. Он стал ещё и первой частью оперной трилогии, сочинённой Глассом о людях, изменивших ход человеческой истории и показавшим, что путей в развитии всегда два - один по накатанной, как в болоте, без прогресса и перспектив, другой - наперекор устоям, рискованный, но стоящий того, чтобы попробовать. Второй оперой в цикле стал «Эйнштейн на пляже», исполняемый на привычном английском, хотя и не столь распространённым в опере (бессмертных оперных шедевров на английском раз-два и обчёлся - «Дидона и Эней» Пёрселла, «Порги и Бесс» Гершвина, «Похождения повесы» Стравинского, «Кандид» Бернстайна да «Венера и Адонис» Блоу). А вот третьей стала совершенно несравнимая ни с чем «Сатьяграха», исполняемая на санскрите. Она о Махатме Ганди, о его жизненном пути и ориентации в мирном сопротивлении злу на опыт прошлого и настоящего в лице Льва Толстого и Ребиндраната Тагора и будущего в лице Мартина Лютера Кинга. Ганди писал о том, чтобы достичь победы над несправедливой властью, нужно «придерживаться истины, силы истины, силы любви, силы души». Вот об этом и опера Филипа Гласса, начинающаяся с благословения Ганди древним богом Кришной и впервые поставленная в Роттердаме в 1980 году.
Начало пути Ганди - фрагмент из спектакля «Сатьяграха» 1989 года Штутгартской штаатсоперы
Несмотря на более ранние сроки создания «Сатьяграхи» в сравнении с «Эхнатоном», сам композитор определил ей заключительное место в трилогии. Это неудивительно, потому что при всей, казалось бы, схожести с музыкой «Эхнатона», её музыка расцветает просто какими-то неимоверными сказочными цветами, подобными вьюну и опутывающими всё сознание слушающего, заставляя его терять способность к движению, вводя в транс и совершенно лишая воли. Почти бесконечно повторяющиеся темы вдруг меняют тональность, не давая заскучать, собираясь воедино и рассыпаясь вновь на составляющие - главный принцип минимализма, доведённый Глассом в «Сатьяграхе» до абсолютного совершенства. Текст для либретто был полностью взят из «Бхагават-гиты», растворяя слушателя в переливах санскрита - древнего индийского языка. Если бы не санскрит, опера не звучала бы столь наркотически и не стала бы настоящей сенсацией в мире оперы конца XX века.
Ряд фрагментов из постановки «Сатьяграха» Оперы Лос-Анджелеса 2019 года, в роли Ганди - американский тенор Шон Паниккар
Как видим, язык исполнения для оперного спектакля - штука невероятно важная и значимая. И, даже если композитор использует либретто на каком-то редком и странном языке, делает он это не просто так. Ведь опера - это не только музыка и вокал, это ещё и театр! А в театре главный - зритель. Театр существует для зрителя и ради зрителя. И если зрителя не удивлять и не открывать перед ним что-то новое, незнакомое, ну, или хорошо забытое старое - удерживать его в театре от года к году будет всё сложнее. Театр и опера должны жить, поэтому поиск новых форм - условия для их выживания. А мы, зрители и слушатели, непременно оценим)).
(c) petrus_paulus
Если музыкальные фрагменты у вас не будут запускаться в связи с возможной блокировкой YouTube в России, используйте VPN.
Подписаться на мой канал об истории и теории оперы можно в YouTube и в RuTube