Марион против Гордера
Сегодня дочитала "Тепло наших тел" Айзека Мариона. У нас с этой книгой была любовь весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро!
Книга глубже и мудрее, чем кажется, и главная её мудрость в том, что она ничего не навязывает. Она такая какая есть, и потому позволяет принимать себя целиком, такую самобытность невозможно в чем-либо упрекнуть. Правила остались вне обложки, это terra nova, и потому ни к чему не обязывает, ни себя, ни читателя.
Поневоле сравниваю с "Апельсиновй девушкой" Юстейна Гордера, которую дочитала днём ранее. Обе книги о потерянной и обретённой Жизни, обе созданы, чтобы пробуждать.
"Апельсиновую девушку" читать было трудно, как полезную, правильную, даже нужную, зарекомендовавшую себя, но не любимую. Я понимаю, что книга мудрая, может даже сильная, но я знаю правила, чую каждую уловку, глаза видят дорогу, а ноги не встают на неё. Книга оправдывает ожидания, в том смысле, что в ней вроде есть всё, что нужно, но не больше. Именно такими словами описывается невыразимое и выражается неописуемое из века в век, из текста в текст... И я не попадаюсь, хотя мне и хотелось...
Дочитываю и как с волнореза в бездну бросаюсь в "Тепло наших тел". И получаю то, что нужно, иду загипнотизированная дудочкой Крысолова в Тёмный Лес. И ничего не нужно кроме этой мелодии. Мне не было обещено ни мудрости, ни встряски, ни того, что что-то во мне изменится после этого путешествия. Я принимаю всё таким, какое есть. И всё происходит! Вползает незаметно вирус антисмерти, и что-то внутри меняется... Быть может, всё дело в ожиданиях?
И пока не хочется браться за что-то новое, хочется пожить с этим, с тем что осталось от "Тепла наших тел".
Книга глубже и мудрее, чем кажется, и главная её мудрость в том, что она ничего не навязывает. Она такая какая есть, и потому позволяет принимать себя целиком, такую самобытность невозможно в чем-либо упрекнуть. Правила остались вне обложки, это terra nova, и потому ни к чему не обязывает, ни себя, ни читателя.
Поневоле сравниваю с "Апельсиновй девушкой" Юстейна Гордера, которую дочитала днём ранее. Обе книги о потерянной и обретённой Жизни, обе созданы, чтобы пробуждать.
"Апельсиновую девушку" читать было трудно, как полезную, правильную, даже нужную, зарекомендовавшую себя, но не любимую. Я понимаю, что книга мудрая, может даже сильная, но я знаю правила, чую каждую уловку, глаза видят дорогу, а ноги не встают на неё. Книга оправдывает ожидания, в том смысле, что в ней вроде есть всё, что нужно, но не больше. Именно такими словами описывается невыразимое и выражается неописуемое из века в век, из текста в текст... И я не попадаюсь, хотя мне и хотелось...
Дочитываю и как с волнореза в бездну бросаюсь в "Тепло наших тел". И получаю то, что нужно, иду загипнотизированная дудочкой Крысолова в Тёмный Лес. И ничего не нужно кроме этой мелодии. Мне не было обещено ни мудрости, ни встряски, ни того, что что-то во мне изменится после этого путешествия. Я принимаю всё таким, какое есть. И всё происходит! Вползает незаметно вирус антисмерти, и что-то внутри меняется... Быть может, всё дело в ожиданиях?
И пока не хочется браться за что-то новое, хочется пожить с этим, с тем что осталось от "Тепла наших тел".