Самая большая опасность - "культурный игрок на рояле".
Прочитала небольшую статью Элины Гончарской,посвященную ХIII международному конкурсу Рубинштейна.Интервью с Владимиром Крайневым так созвучно моим мыслям,что решила "перерисовать" полностью статью.
Открытие XIII международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна оказалось, по меньшей мере, странным. Выступление лауреатов прежних лет Романа Рабиновича и Игоря Левита в первом отделении праздничного гала-концерта повергло в уныние. Моцарт звучал невнятно, на романтической и слишком грязной педали, Шостакович перевоплотился в кого угодно, кроме Шостаковича, к тому же с весьма проблематичными темпами. И лишь появление Хатии Буниатишвили с ля-минорным Концертом Шумана во втором отделении скрасило картину - наконец-то зазвучала настоящая музыка. Хотя натура Хатии может показаться чересчур строптивой ревнителям трафаретного академизма, которые нововведений не жалуют, а шальной свободы побаиваются.
Музицированию Игоря Левита предшествовало обращение юноши к публике: он призвал всех вспомнить замечательного пианиста и педагога Владимира Крайнева, безвременно ушедшего из жизни 29 апреля сего года. Случилось трагическое событие в Ганновере, где профессор преподавал в "хохшуле" - Высшей музыкальной школе (той самой, в которой учился Игорь Левит).
Владимир Крайнев был членом жюри XI международного конкурса имени Рубинштейна в 2005 году. Его взгляды на судейство и на состояние современного пианизма, изложенные в интервью автору сих строк шесть лет назад, мы предлагаем вашему вниманию.
- Владимир Всеволодович, каковы для вас критерии настоящего пианиста?
- Настоящий талант - это человек, который выходит на сцену, садится за инструмент и... говорит. С Богом. А когда всё так безукоризненно сладко... Я называю это "любовник мадам Кати". Помните анекдот? Мадам Кати, заслышав шаги мужа в прихожей, прячет любовника в шкаф, где всё пропитано ее духами. Наконец тот не выдерживает и вываливается из шкафа с воплем: "Дайте же немножечко дерьма понюхать!!!" Вот так и с выдрессированными пианистами: всё гладенько, сладенько, рояль весь в шоколаде, а сказать они ничего не могут. Выдают этакие консервы, причем не лучшего сорта. Хотя сегодня что ни молоденький пианист, то профессионал. Но за этим профессионализмом теряется естественность, соприкосновение с чем-то высшим. Тем реже стали звезды. Звезда ведь уникальна. Как Кисин - из выдающегося ребенка он превратился в выдающегося профессионала. Теперь профессионалов очень много, а слушать практически некого. Так что самая большая опасность - "культурный игрок на рояле". Исполнение всегда должно быть полито каплей свежей крови. Кроме того, как я говорю своим ученикам, главное - не отойти от дяди. А дядя - это автор. Правила менять нельзя, а вот законы можно. Только так менять, чтобы не уйти от композитора. Это по поводу интерпретации.
- Вы, наверное, обратили внимание, что у нашей публики всегда существует собственное мнение: она с негодованием воспринимает решения судейской коллегии, выражая свое отношение к конкурсантам аплодисментами, свистом и топотом... Как вы считаете, может, порой публика права?
- Не исключено… Но израильская публика не одинока в своем поведении - на конкурсах всегда разгораются нешуточные страсти. Содом и геморрой! Помню, как на моих глазах остервенелые тетки-меломанки били Гилельса зонтиками, когда он дал первую премию конкурса Чайковского Григорию Соколову.
- Примечательная особенность фортепианных конкурсов последних лет - "азиатское нашествие". Как вы объясняете этот феномен?
- "Прорыв" пианистов с Дальнего Востока вполне объясним. Как известно, европейскому исполнительскому искусству более 200 лет, а азиатскому - немногим более полувека. И их молодая, агрессивная культура подпитывает и подпихивает нашу, старую и буржуазную. Страшно подумать, только в Китае сегодня полтора миллиона пианистов! Впрочем, во всем этом "азиатском нашествии" мы сами виноваты. Кто их научил, как не мы? Сегодня и в Китае, и в Корее, и в Японии работают русскоязычные профессора. Поэтому я говорю: как увидишь хорошего исполнителя, ищи русские корни. Мы, можно так сказать, выполнили заветы Сталина: его мечта об овладении миром была реализована русскими музыкантами.
- Вот и получилось, что иные азиаты уже в юном возрасте обладают музыкальной зрелостью "старичков", хотя Моцарт в их версии вполне может стать дзен-буддистом...
- О, сейчас происходит такая акселерация, что довольно скоро они уже в пять лет будут мудрецами! И это не случайно в наш век коммуникаций. Сидит себе пианист-подросток где-нибудь в Сеуле - и общается со всем миром! Он может, не выходя из дома, и Лондонскую галерею посетить, и литература любая ему доступна, и записи великих кумиров - вот они, стоит только войти в соответствующий сайт... Как ни парадоксально, интернетизация жизни расширяет границы их кругозора.
- Вместе с азиатским вторжением наблюдается противоположная, весьма печальная тенденция: в мире становится всё меньше исполнителей еврейской национальности... С чем это связано?
- Наши умные дети уже с младых ногтей понимают, что лучше быть не музыкантом, а Березовским, Гусинским, Ходорковским, всеми этими "овскими" и "ивскими". Конечно, очень престижно быть Крайневым или Спиваковым, но пока ты доберешься до этих вершин...
- Зачем же вообще современному обществу пианисты в таком количестве?
- А что, лучше трястись на дискотеке, глотать наркотики, ширяться и нюхать? Куда лучше привести своих друзей и подруг в концертный зал. Ведь искусство, и в особенности музыкальное искусство, действительно облагораживает человека. Что бы там ни говорили. Человек, которому нравятся Чайковский и Шопен, не пойдет насиловать на улицу. Он будет насиловать где-нибудь в другом месте, причем в очень красивом месте (смеется). Если не будет музыки, одной из главных составляющих культуры, человек опять вернется в пещеру.
Элина Гончарская,
главный редактор Тарбут.ru
Открытие XIII международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна оказалось, по меньшей мере, странным. Выступление лауреатов прежних лет Романа Рабиновича и Игоря Левита в первом отделении праздничного гала-концерта повергло в уныние. Моцарт звучал невнятно, на романтической и слишком грязной педали, Шостакович перевоплотился в кого угодно, кроме Шостаковича, к тому же с весьма проблематичными темпами. И лишь появление Хатии Буниатишвили с ля-минорным Концертом Шумана во втором отделении скрасило картину - наконец-то зазвучала настоящая музыка. Хотя натура Хатии может показаться чересчур строптивой ревнителям трафаретного академизма, которые нововведений не жалуют, а шальной свободы побаиваются.
Музицированию Игоря Левита предшествовало обращение юноши к публике: он призвал всех вспомнить замечательного пианиста и педагога Владимира Крайнева, безвременно ушедшего из жизни 29 апреля сего года. Случилось трагическое событие в Ганновере, где профессор преподавал в "хохшуле" - Высшей музыкальной школе (той самой, в которой учился Игорь Левит).
Владимир Крайнев был членом жюри XI международного конкурса имени Рубинштейна в 2005 году. Его взгляды на судейство и на состояние современного пианизма, изложенные в интервью автору сих строк шесть лет назад, мы предлагаем вашему вниманию.
- Владимир Всеволодович, каковы для вас критерии настоящего пианиста?
- Настоящий талант - это человек, который выходит на сцену, садится за инструмент и... говорит. С Богом. А когда всё так безукоризненно сладко... Я называю это "любовник мадам Кати". Помните анекдот? Мадам Кати, заслышав шаги мужа в прихожей, прячет любовника в шкаф, где всё пропитано ее духами. Наконец тот не выдерживает и вываливается из шкафа с воплем: "Дайте же немножечко дерьма понюхать!!!" Вот так и с выдрессированными пианистами: всё гладенько, сладенько, рояль весь в шоколаде, а сказать они ничего не могут. Выдают этакие консервы, причем не лучшего сорта. Хотя сегодня что ни молоденький пианист, то профессионал. Но за этим профессионализмом теряется естественность, соприкосновение с чем-то высшим. Тем реже стали звезды. Звезда ведь уникальна. Как Кисин - из выдающегося ребенка он превратился в выдающегося профессионала. Теперь профессионалов очень много, а слушать практически некого. Так что самая большая опасность - "культурный игрок на рояле". Исполнение всегда должно быть полито каплей свежей крови. Кроме того, как я говорю своим ученикам, главное - не отойти от дяди. А дядя - это автор. Правила менять нельзя, а вот законы можно. Только так менять, чтобы не уйти от композитора. Это по поводу интерпретации.
- Вы, наверное, обратили внимание, что у нашей публики всегда существует собственное мнение: она с негодованием воспринимает решения судейской коллегии, выражая свое отношение к конкурсантам аплодисментами, свистом и топотом... Как вы считаете, может, порой публика права?
- Не исключено… Но израильская публика не одинока в своем поведении - на конкурсах всегда разгораются нешуточные страсти. Содом и геморрой! Помню, как на моих глазах остервенелые тетки-меломанки били Гилельса зонтиками, когда он дал первую премию конкурса Чайковского Григорию Соколову.
- Примечательная особенность фортепианных конкурсов последних лет - "азиатское нашествие". Как вы объясняете этот феномен?
- "Прорыв" пианистов с Дальнего Востока вполне объясним. Как известно, европейскому исполнительскому искусству более 200 лет, а азиатскому - немногим более полувека. И их молодая, агрессивная культура подпитывает и подпихивает нашу, старую и буржуазную. Страшно подумать, только в Китае сегодня полтора миллиона пианистов! Впрочем, во всем этом "азиатском нашествии" мы сами виноваты. Кто их научил, как не мы? Сегодня и в Китае, и в Корее, и в Японии работают русскоязычные профессора. Поэтому я говорю: как увидишь хорошего исполнителя, ищи русские корни. Мы, можно так сказать, выполнили заветы Сталина: его мечта об овладении миром была реализована русскими музыкантами.
- Вот и получилось, что иные азиаты уже в юном возрасте обладают музыкальной зрелостью "старичков", хотя Моцарт в их версии вполне может стать дзен-буддистом...
- О, сейчас происходит такая акселерация, что довольно скоро они уже в пять лет будут мудрецами! И это не случайно в наш век коммуникаций. Сидит себе пианист-подросток где-нибудь в Сеуле - и общается со всем миром! Он может, не выходя из дома, и Лондонскую галерею посетить, и литература любая ему доступна, и записи великих кумиров - вот они, стоит только войти в соответствующий сайт... Как ни парадоксально, интернетизация жизни расширяет границы их кругозора.
- Вместе с азиатским вторжением наблюдается противоположная, весьма печальная тенденция: в мире становится всё меньше исполнителей еврейской национальности... С чем это связано?
- Наши умные дети уже с младых ногтей понимают, что лучше быть не музыкантом, а Березовским, Гусинским, Ходорковским, всеми этими "овскими" и "ивскими". Конечно, очень престижно быть Крайневым или Спиваковым, но пока ты доберешься до этих вершин...
- Зачем же вообще современному обществу пианисты в таком количестве?
- А что, лучше трястись на дискотеке, глотать наркотики, ширяться и нюхать? Куда лучше привести своих друзей и подруг в концертный зал. Ведь искусство, и в особенности музыкальное искусство, действительно облагораживает человека. Что бы там ни говорили. Человек, которому нравятся Чайковский и Шопен, не пойдет насиловать на улицу. Он будет насиловать где-нибудь в другом месте, причем в очень красивом месте (смеется). Если не будет музыки, одной из главных составляющих культуры, человек опять вернется в пещеру.
Элина Гончарская,
главный редактор Тарбут.ru