(no subject)
6.
Когда мы жили еще в Алма-Ате, папа после работы забирал меня из садика, и мы с ним частенько летом на углу Розыбакиева и Джандосова ели на улице шашлык.
В ту пору, в 70-х годах прошлого столетия в Алма-Ате много было крохотных торговых точек с мангалом прямо на улице. Я помню тазы с маринованной бараниной, миски с нарезанным свежим луком, бутылки из под Советского Шампанского с уксусом и замысловатые формы саксаула... Я обожала есть с папой шашлык на улице... Я совсем маленькая, ела с удовольствием не только мясо, но и ломтики лука, папа клал их на кусочки мяса и поливал их уксусом, который реденько струился через проделанные шилом дырочки в белой пластмассовой пробкe от Шампанского...
А потом в овощном магазине, что совсем рядом с домом, отец покупал мне стакан моего любимого томатного сока...
7
В 1971-м году мы переехали из города на ГЭС-7. Там в поселке папе от работы дали жильё: дом с садовым участком и сараем.
дом, похожий на наш. в посёлке много было одинаковых домиков
Совсем рядом с домом были стадион, баня и бассейн. Все это находилось в ведении Каскада ГЭС, работники принимали участие с строительстве этих инфраструктур. Мой папа очень гордился тем, что бассейн, где купаются его дети, построен в частности его руками.
наш поселок
8
Вскоре после нашего переезда в поселок, папу перевели на работу в город в Алма-Атаэнерго. И если до перeезда он ездил из города в поселок на работу, то теперь это было наоборот, и к тому же дорога стала в два раза длиннее. Папа работал сменами по 12 часов: в день, потом в ночь, отдых после ночи, выходной, и снова в день.
Однажды к такому изнурительному графику прибавилась еще и профсоюзная работа. Каждый год работники Алма-Атаэнерго выбирали на собрании нового председателя профсоюза. В какой-то момент выбор пал на папу. Как он ни пытался объяснить, что это невозможно совместить с его работой, его всё же единогласно выбрали председателем. Папа был очень ответственным человеком, и поэтому выполнял обе работы на совесть. За это его очень любили и уважали. Но уставал отец неимоверно. От изнеможения его спасал аутотреннинг или, как он сам это часто называл самовнушение.
9
Cамовнушение помогало ему самому, и он старался приобщить к этому всю семью. Он старался объяснить нам, что таким образом можно лечить болезни без всяких таблеток. Но ни я, ни мой брат в то время не были готовы к восприятию аутогенных тренировок. Только 2 года спустя после папиной смерти я практически случайно узнала научные обоснования, классическую схему и принцип работы самовнушения. В 60-е годы в Советском Союзе этот метод был очень популярен, велись многие научные исследования на эту тему. Но чтобы практиковать этот простой и эффективный метод надо обладать большой силой воли. У меня перед глазами отчетливо стоит сцена из фильма про хоккейного тренера тех лет Тарасова, который с огромной силой убеждения внушает знаменитому хоккеисту: "Тебе не больно, Харламов. Тебе не больно!!!"
Когда в университете я слушала лекцию об аутотренинге, у меня, в отличии от моих сокурсников, не возникало ни капли сомнения в его эффективности, ведь у меня был пример моего отца, который ходил на работу со сломанной рукой без гипса, пряча ладонь в кармане пиджака. И никто из коллег не знал, что у него с рукой. Наверно, как и Тарасов он уверенно внушал себе: "Тебе не больно, Аитов. Тебе не больно!"...
10
Воспитывать силу воли отца приучил его отец.
В 1931 году в Байчунасе нашли первую казахстанскую нефть, поэтому там вскорости вырос посёлок, куда направили на работу начальником милиции моего деда. И там на нефтяных промыслах прошли детство и юность моего отца.
За несколько недель до своей кончины в Петербурге, когда папа часто был в забытьи и плохо понимал, что происходит с ним и вокруг него, он говорил, что надо возвращаться домой. К тому времени папа уже больше 10-ти лет жил в Питере, поэтому мама задала ему вопрос:
-А где твой дом?
-Байчунас, - ответил отец.
11
Вся жизнь в Байчунасе вращалась вокруг нефтяных вышек, поэтому по окончании школы, папа поступил в техникум нефтяной промышленности, выбрав тем не менее специальность по электроснабжению. Затем его призвали служить в армию, cлужбу он проходил в Сибири в городе Томске. После армии он не вернулся в родной посёлок, а решил попытать счастья в тогдашней столице Казахстана Алма-Ате, где к тому времени уже жила его сестра. У папы было две старших сестры Райля и Райса. Райса с детства мечтала об огнях большого города и рано упорхнула из семейного гнезда. Именно к ней и приехал мой папа, чтобы найти работу.
12
Остановившись в Алма-Ате у сестры, папа стал методично ходить по разным учреждениям и спрашивать нет ли у них свободной вакансии энергетика.
Так однажды он приехал на ГЭС 7 в управление Каскадa ГЭС, состоящего из 11 станций и снабжавшего электроэнергией большую часть Алма-Аты. (Строительство Каскада ГЭС было предусмотрено планом ГОЭЛРО в 1920г. Официальной датой его образования считается 9 августа 1948г, a ГЭС 7 была запущена еще в 1944 году.)
Папа скромно пришел в директорскую и задал стандартный вопрос находившемуся там человеку. Он так же стандартно ответил , что работники им не требуются.
Папа разочаровано вышел из управления и стал ждать автобус на остановке, которая находилась недалеко оттуда...
Автобус единственного 57-го маршрута не замедлил показаться из-за поворота. В этот же момент из управления выбежали два человека и побежали к остановке. Папа не обратил на них внимания и поднялся в остановившийся перед ним автобус
А два человека замахали руками и закричали:
- Подождите, подождите.
Шофер подождал их.
Запыхавшие люди обратились через
открытую дверь к папе:
- Это вы про работу спрашивали?
- Я, - ответил отец.
- Нам нужен человек на одну станцию.
Так папа стал дежурным инженером на ГЭС-1.
А люди, которые успели остановить автобус были: сам директор Каскада Генрих Бородин и главный инженер Валавин.
13
B детстве мой папа совсем не думал быть энергетиком. В семье все мужчины носили военную форму, поэтому и для своего сына Бари мой дедушка видел в перспективе учебу в Суворовском училище. В таких учебных заведениях мальчики не просто ходили в школу, а уже с юных лет изучали военное дело. Но судьба распорядилась иначе и в Суворовское училище папа не попал. Военным стал его младший брат Альмир. Он был пограничником.
14
A папа начал свою карьеру энергетика на берегу красивейшего высокогорного Большеалматинского озера.
Именно там берёт своё начало живописная река Большая Алматинка, на которой и расположены 11 ГЭС. Тамже у озера он однажды познакомился с 17-летней девушкой, которая очутилась там в составе туристической группы.
Папе к тому времени уже было 27 лет. Девушке было холодно, и папа одолжил ей свою ветровку. Чтобы передать ветровку обратно папе, молодые люди договорились встретиться в городе. Так началась история любви моих родителей.
15
Природа в Большеалматинском ущелье чрезвычайно красивa. Когда я жила в детстве среди всей этой красоты, то не могла по-настоящему оценить, то счастье, что мне выпало: свежий горный воздyх, сияние вечных снежных вершин, изобилие цветов и фруктов, синее-синее небо, хрустальная прозрачность струящейся воды, переворачивающей камни
на своем пути...
И всё это благодаря моему папке, который для меня в детстве был укротителем стремительного бурлящего водного потока. Иногда отец брал меня с собой на работу и показывал мне турбинный зал на ГЭС-2 и на ГЭС-7. Я до сих пор отчетливо помню специфический запах и шум в этих огромных помещениях и вижу, как вода со всей своей мощью обрушивается куда-то вниз под моими ногами...
16
A еще папа мог высекать искры из камня.
У нас на ГЭСе рядом с домом был стадион, зимой там заливали каток.
Папа затачивал мне коньки электрическим точилом. Точило стояло на веранде, в нём было два каменных диска: белый и бордовый. К вращающимся дискам отец подносил лезвия коньков, и во все стороны разлетались праздничным салютом фонтаны оранжевых искр. Зрелище было завораживающим.
17
Зимой у нас в доме топилась печка. У папы был целый ритуал по затопке. Он укладывал специальным образом газеты и дровишки, зажигал огонь, потом засыпал в печку уголь. Затем необходимо было ждать, когда вода, нагреваемая от печки, пройдя по всем батареям в доме придёт обратно к печке. Тогда нужно было закрыть поддувало. На этом ритуал затопки заканчивался. На это уходило довольно много времени.
Зимой, перед тем, как идти в день на работу, папа вставал раньше 6-ти утра, чтобы детям было весь день тепло. Сначала он растапливал печь, а потом завтракал и ждал "обратку", так он называл воду, которая сделала круг по дому. Папа проверял рукой трубу с "обраткой" : труба теплая - можно ехать на работу.
Теперь когда я сижу у камина, то подбрасываю туда угольки, которых у нас много в подвале. Они остались там с тех пор, когда в моём теперешнем доме топили печи в каждой комнате. Подбрасывая угольки в огонь, я смотрю на папину фотографию и вспоминаю, как мы всей семьёй перетаскивали каждый год гору угля с дороги, где его сваливал грузовик, в сарай. Мы с братом принимали в этом активное участие, таская уголь в игрушечных ведерках.
18
А рядом с сараем росла яблоня столовка. Зимой она утопала в снегу. И в Новогоднее утро мы с братом под ней находили наши подарки. Ночью родители закапывали в снег гостинцы от Деда Мороза, аккуратно заметали все следы, а утром мы с братом по колено в снегу перерывали этот снег руками в поисках коробок и визжали от восторга!
Эта идея тоже была папина. Он был неисправимым романтиком.
19
В зимний период папа заставлял нас с братом есть чеснок. Папа считал этот продукт самым могучим натуральным лекарством и средством профилактики. Чтобы нам не обжечь рот кусочками чеснока, их папа закатывал в хлебный мякиш с солью. Нашей задачей было полакомиться вкусняшкой, осторожно разжевывая и перекидывая языком от одной щеки к другой коварную чесночную смесь. На всякий случай рядом стоял стакан молока, чтобы погасить жжение во рту. Процедура была занимательной, полезной и развивающей сенсорную систему организма.
Сам папа чеснок употреблял в больших количествах.
20
Чтобы у детей были витамины зимой, мои родители заготавливали летом малину и черную смородину. Папа прокручивал свежие ягоды с сахаром через мясорубку и ставил в холодильник пятилитровые банки ягодных смесей. Всю зиму мы пили морсы и ели в чистом виде это лакомство вместо конфет.
Папа предпочитал черную смородину.
Будучи уже взрослой, всякий раз, когда мне попадался вкус черной смородины, я вспоминалa об отце...
B моём саду тоже есть куст смородины, но кроме меня ее никто не ест.
21
У папы был брат Альмир. Он был пограничником. И у него было двое детей : Олег моего возраста и Наташа на 2 года младше. Встречались мы не очень часто, но всегда было весело. Особенно было здорово на Новый Год. Дядя Альмир приносил пару-тройку сигнальных ракет. После того как пробъют куранты, мы отправлялись на стадион, который был практически напротив дома, и там запускали эти ракеты. Это был наш новогодний салют. Радость наша была безмерна от этого маленького яркого чуда.
22
В детстве папа и Альмир очень любили рисовый суп.
Папа варил нам с братом такой суп, и я его ела с удовольствием. В семье Альмира тоже часто ели такое кушанье.
Даже когда Альмир погиб, его первая жена Ольга, с которой они давно развелись, варила этот суп и говорила детям:
- Сегодня у нас Альмиркин суп.
23
Папа любил петь. Пел он здорово. У него был прекрасный голос. У нас дома был толстый песенник. Иногда папа открывал его и пел самые разные песни. Когда приходил в гости папин брат Альмир, то они пели с ним вместе. Это был отличный дуэт. Любимая папина песня была на слова Есенина : Клен ты мой опавший, клен заледенелый...
Сейчас перечитывая это стихотворение, я заметила, что это, наверно, неслучайно... есенинские строки во многом созвучны с папиной судьбой...
Вообще папа очень любил открыть томик стихов Есенина и почитать вслух несколько стихотворений. У нас дома было собрание сочинений этого русского поэта.
24
Но папа не только хорошо пел, но и мог подбирать мелодии к песням на пианино.
Пианино к нам попало почти случайно. Мы жили в посёлке на ГЭСе, и одни из наших соседей - Власовы- решили избавится от пианино, которое стояло у них, но на нем уже давно никто не играл. Они продавали его дешево, поэтому родители купили мне его в подарок. Я даже несколько лет занималась в музыкальном кружке в клубе. Но учителя менялись каждый год, а потом и вообще исчезли. У меня, в отличии от папы, слуха особенного не наблюдалось, и игра на пианино меня не сильно вдохновляла. Зато папа, не имея никакого музыкального образования, мог на слух подбирать ноты для своих любимых песен...
Когда папе дали квартиру в городе на пятом этаже девятиэтажного дома, родители задали мне вопрос, хочу ли я продолжать занятия музыкой. Это было очень важно, потому что от этого зависело тащить или не тащить пианино на пятый этаж. Я дала отрицательняй ответ и, облегченно вздохнув, родители продали пианино другим соседям в посёлке, где юная Наташа Мальцева решила пойти по моим стопам.
25
Папа был очень восприимчив к звучанию слов. Некоторые слова он повторял, вслушиваясь, и видно было, что в его голове слово распадается на яркие искры, как например, слово "коискёр". Слово теряло свое семантическое значение и вспыхивало радугой.
РЕЧКА КАЗАЧКА
А вот еще одно воспоминание очень яркое, очень эмоциональное.
Мне 7 лет. Лето. Из садика меня уже выперли, а в школу - только 1 сентября. Решили попробовать отправить меня в пионерский лагерь "Энергетик" в горах, в красивом ущелье речки Казачки.
Не знаю, как уж получилось, но в младшем отряде мест уже не было, и меня определили с детьми, которые были на год старше. Трудновато мне пришлось, разница в возрасте давала о себе знать. Но были и интересные моменты. Я в обиду себя не давала. Привыкла к лагерной жизни быстро, хотя она сильно отличалась от детсадовской.
Однажды, после сонного часа нас, как обычно, строем повели на полдник . Дело было среди недели, совсем неродительский день, рутина...
Жилище нашего отряда находилось на самом верху, а столовая внизу. И вот маршируем мы с песней, a путь наш проходит мимо лестницы, которая перпендикулярно дороге спускалась прямо к речке Казачке, там мы иногда стирали свои вещи в ледяной горной воде. Лестница тенистая, окруженная густым кустарником.
И вот вдруг я вижу , что по этой лестнице из тени, из ниоткуда появляется мой папка!
Чудо! это было настоящее чудо!
Я вижу его, и он видит меня, я всем своим существом хочу рвануть ему навстречу... но я - дитя системы: я продолжаю с песней маршировать мимо папки... кажется, я успеваю сказать ему , что мы идем на полдник.
-Иди, иди, я подожду здесь.
И я продолжаю маршировать с огромным комом в горле, но плакать себе не позволяю...потом судорожно проглатываю печенье, запивая чаем, и ,наконец, могу бежать навстречу папке...
Как я была счастлива оказаться в его теплых объятиях! Как здорово было просто расплакаться у него на груди, а потом посидеть на теплых камнях у речки, через которую он перешел вброд, чтобы меня увидеть. И вдоль которой он шел много километров пешком, потому что никакой транспорт в ущелье Казачки не ходил.
Мне кажется, что это была среда... Я не помню, забрал ли меня папка тогда сразу из лагеря, или я дотянула до родительского дня... Главное, что этот образ папки, который поднимается по лестнице от Казачки, остался в памяти таким ярким навсегда !!! Я вспоминала этот момент очень много раз и в детстве, и будучи уже взрослой. Наверное, это самое яркое воспоминание о моем отце...
