феноменология
Решительно каждый брошен. Оставлен. Осознание себя начинается с того, что тебя «оторвали и выбросили», а потом ты родился, и был таков, но сначала какбы прилагался к кому-то. Принадлежал. Был скорее функцией. А потом перестал, отсох, отпочковался. И я не знаю точно - писал ли кто-то об этом - Хайдеггер, или Гуссерль, или Фрейд должны были что-то об этом писать, но я не помню. И вот это желание снова кому-то принадлежать без остатка, и быть функцией - и есть возвращение к утраченному раю, где ты ничего не решаешь, но при этом - всегда и со всем согласен. Ты априорен, никто снова не сомневается в необходимости твоего существования. И вся жизнь - не более чем борьба за утверждение собственной априорности, и если это уже кто-то сказал - это не моя вина, потому что я перестала различать - что моё, а что чужое, и меня оправдывает всеобъемлющее единство сущего. И хотя я не знаю - где нужно ставить ссылки, а где и есть та самая пресловутая новизна, о которой стоит говорить и рисовать слайды, я забираю все это, и говорю, что это, без остатка, моё. Это все - моя априорность. Я не буду за нее бороться, потому что за априорность нельзя бороться - в этом ее феноменология, простая немыслимость моего небытия значит, к сожалению, много больше, чем немыслимость того, что познание возможностей должно предшествовать познанию действительности. А если я бушмен? Как я могу познать возможности? Как я могу выжить, не познав простой и горячей действительности, которая убьет меня сразу же, на входе в черный ящик - еще реалистичнее и жестче, чем спартанского недоноска? Как вообще можно быть априорным, осознавая - сколько всего и всех может убить тебя, каждую секунду твоего бытия, которое есть не более чем избегание смерти. Как вообще можно избавиться от постоянного ощущения, что ты занимаешь чьё-то чужое место? Как можно перестать чувствовать, что кто-то каждую секунду умирает, в то время как ты думаешь - разбавлять, или нет, а кто-то решает - стрелять, или нет? О возможности жизни в средненьком мегаполисе средненькой полосы что я могу знать, если я бушмен? О выборе между Бартом и Хёйзинга - чем должен руководствоваться среднестатистический бушмен, на которого разом свалились все абстракции, ранее неведомые его вечносчастливому стеатопигому племени? - у вас есть сбережения? - конечно есть. Вот они все, в заднице. Неплохое приданое - килограмм тридцать - меня можно не кормить полгода, и ничего мне не сделается в этой пустыне, у меня нехуёвый запасик смылов на черный день, и вся моя метафизика сводима к одному вопросу: разбавлять, или нет?