с подробностями
I was carried to Ohio in a swarm of bees
I'll never marry but Ohio don't remember me
Зравствуйте, дорогая Анна.
Памятуя об обещаниях, я спешу описать Вам свою жизнь вдали от Вас.
Путь мой лежал через ночь, и бесконечную заснеженную равнину. Поезд, что мчал меня в тот дикий край, откуда я пишу Вам, более всего был похож на то, как если бы у другого какого-то нормального поезда был свой «портрет Дориана Грея», и если бы тот поезд изрядно нагрешил. Я ехала в этом портрете, притаившись, словно мышка под собственной курткой и одеялом, и, вероятно, являла бы собой забавное зрелище, если б кто-то обратил на меня внимание. Люди внизу смотрели Хауса с субтитрами на макбуке, и женщина кормила мужчину из рук, чтобы он не отвлекался на подношение еды ко рту. В остальное время она журила его за пиво. Он вовсе не обращал на нее внимания. Мне кажется, он думал, что она - андроид, сконструированный для подношения еды ко рту. Но это неважно.
Город. Что касается города, он, действительно, дик и удручающе невежественен. Помните, Анна, я говорила Вам о том, что вы много материтесь? Филигранно, изысканно, но много. Так вот, Анна, я прошу прощения. Вы - сущее, невинное дитя в сравнении с этими дикарями, что уснащают свою речь матом через каждое слово. Я написала слово? Я их переоцениваю. Через каждое междометье. Здесь никто не улыбается на улицах, и если бы я не жила здесь в прежние времена, я бы решила, что за улыбки их штрафуют, или пускают через строй, или что улыбаться здесь - плохая примета. На книжном рынке множество русской литературы и продают Стуса в билингве. Вы можете в это поверить? Этим людям пытаются подсунуть их гения хотя бы в переводе! Но они упрямы! Здесь вообще не любят поэзии, как и улыбок, как и тех, кто выделяется хоть чем-то. Например, тем, что писал на родном языке. Мне так живо вспомнилась вся та отвратительная история с прошлогодним шельмованием Стуса, под самыми дикими, надуманными, высосанными из коммуновелмогского хуя причинами, вроде: «из тайных документов нам стало известно, что он пукнул на комсомольском собрании. Разве может он после этого считаться гением!?» Клянусь Вам, то были на редкость омерзительные низкие пасквили.
Но что я все о плохом, в самом деле! Вы спросите меня - что хорошего в этом городе, городе, где не чистят дорог; городе, изукрашенном пластиковой архитектурой, и гроздьями висящих на остановках общественного транспорта унылых но агрессивных гопников; городе, чье постное лицо изуродовал оскал дикого первобытного капитализма… да вот что, здесь можно отведать дивных морковных котлет!