Еше словесочные записи.
Это не то, что бы мое, но и не совсем чужое.
Писала - я, Мир и часть персонажей - моей близкой подруги.
<Ситуация:
Сам себе.
И вот я уже сколько дней, как неожиданно и неопределенно холост. В чем-то, как ни странно, это приносит некоторую приятность и даже облегчение - но, в тоже время в душе неотвязно клубится, именно клубится, как туман, недоумение - как, почему, зачем? Кажеться еще недавно все было обыденно, но так по-семейному... Казалось бы - если ты выходишь замуж за состоятельного циркача уже не юных лет, то и получить ты предпологаешь того самого циркача. Или его деньги, как вариант. Но к деньгам, вроде бы, претензий не было. Были претензии именно к тому, за что оный циркач и был выбран... Жаль.
А если коротко - хватит толочь воду в ступе. Тем более что и отпуск предлагают, и в центр настойчиво зовут. Да и хороший адвокат мне ох как бы не повредил. Так что стоит навестить дядюшку Джереми... Подумать только: тот толстый парень в новостях - его сын! Совем серьезный и взрослый. Интересно, а как дела у его дочурки? Как там ее звали? Кажеться - Гильдегарда Магдалена. Джонни говорил - Долька... Такая была милая белая щеночка... Тоже, небось, детей завела... Если не внуков. Подумать только... Долька. Детей. Н-да. Джером - дедушка. Джером! Этот разгильдяй с его мотоциклом! Ну, хотя нет, пожалуй от разгильяйства он мог избавится. Джон ведь посерьезнел. И тоже женился. Эх! Счастливчик. До Джонов, кстати, ближе, чем до Джерома. Они ведь, тоже на пограничье. А если они тут - можно их навестить. Зря я что-ли столько народа знаю?
У Джонов.
Из затормозившего у калитки такси выбрался круглый человечек в костюме-тройке, шляпе и с тросточкой, раскланялся и расплатился с таксистом, нервно крутанул трость, сбил шляпу на затылок и легкой прыгучей походкой зашагал к дому. Его можно было бы принять за владельца небольшого ресторана или, может быть, ателье (очень уж хорошо был пошит костюм), который приехал подписывать важный контракт - он так же волновался, и так же был подчеркнуто приличен и корректен. Кроме того по манерам гостя сразу было видно, что это человек легкого, веселого и жизнерадосного нрава - очень уж легко он подпрыгивал и задорно крутил тросточку. Да и шляпа на затылке придавала ему некоторую бесшабашность.
Тем временем человечек поднялся на крыльцо, позвонил, и опять поправил шляпу - на этот раз надвинув ее на лоб. Если же всматриваться в него внимательнее предположение об дельце отпадало - в движениях гостя сквозила чрезмерная импульсивность, свойственная всем професииональным актерам, а на лице вместо серьезного, делового выражения играла насмешливая и ласковая улыбка.
Высокая невероятно тонкая женщина отпустила занавеску и оглянулась внутрь комнаты:
- Джон, Джонни! Там ваш родственный шарик прискакал и звонит. Откройте ему и пустите?
Посетитель слегка заскучал и начал оглядываться по сторонам, когда дверь открылась.
- День добрый. - Посетитель приподнял шляпу и улыбнулся еще шире. - Добрый день, Джон! - Он распахнул объятия с театральной экзальтацией, но не обнял впустившего его мужчину, а только шагнул в прихожую. - Я опять приехал отравлять вам жизнь. Вы еще способны меня выносить? О! - Так же преувеличенно удивился гость, протягивая руку к Джону. - Вы все еще не избавились от привычки носить в жилетном кармане всякие странные вещи? Что это у нас? Ну, конечно же! Фляжечка! Судя по всему - серебряная и в ней наверняка Ваш любимый коньяк! Я? Фокусник? Да что Вы говорите? Нет-нет, ну, подумайте, когда бы я успел Вам это подсунуть? К тому же - взгляните: на ней Ваша монограмма и подпись. И какая-то надпись, кажеться. У Вас далеко очки? А то я, пожалуй, не разгляжу... Джону Теккери-старшему в подарок от Бена Капотейт? Как неожиданно! И когда же я успел подарить Вам такую прелесть? Как, стоит сегодняшняя дата? Ну, что поделаешь, владейте!
Да, будте любезны, закиньте наверх мою шляпу и трость? А то я, пожалуй, не допрыгну. Нет-нет, никаких сюрпиризов, торсточка как тросточка. Бамбук и латунь. Вы не поверите, но я даже не ношу в ней клинок, как Джонни.
А вот и он! Джонни, здравствуй! Знаешь, мне так нравиться к вам ездить... Почему всегда с подарками? Да разве я что-то привожу? Да неужели? А я как раз хотел сказать, что Джон опять нашел что-то неожиданное у себя в кармане. Вы за ним внимательно следите? Может быть, это начинающаяся клептомания? Ах, Виолетта, крошка, мое восхищение, как всегда! Ну, что Вы, какие дурацкие шуточки? Чем же мне еще заниматся? У Вас, кстати, пылинка на рукаве, позвольте, я сниму? - Клоун осторожно, кончиками пальцев прикоснулся к краю рукава женщины. Она привычно хмурилась и прятала улыбку в уголках губ. - О, да это же волшебная палочка! Ну, да, Вы же волшебница, что еще ожидать? Оп! - Гость взмахнул рукой и из палочки неожиданно распустился букет странных цветов, собранных из крохотных перышек. - Не все цветы так прекрасны, как Вы, Виолетта. Прошу Вас. - Бен склонился, потягивая букет. - Джонни, надеюсь ты меня не ревнуешь?
Что бы мне сотворить с тобой? - Гость оглядывал Джона-младшего оценивающим взглядом, сосредоточено потирая подродок. - Ты ведь у нас самый к моим шуточкам привычный... Я тебя уже страшно-подумать-сколько лет знаю. - Выдержав паузу он внезапно серьезно и требовательно заявил. - Дай руку. - и с жизнерадостным "и-и-Оп!" вытащил из рукава волка трость. - Надеюсь, не хуже твоей нынешней?
(тем же макаром будут одарены тсуфд и ребенок/дети этой четы) и некоторой время все они будут заняты. (Джонни, допустим, мучительно пытается засунуть трость в рукав)))
- Ну, как Вы тут поживаете? Не закисли еще без путешествий? А меня, вот в Центр позвали. Семинар, ты представляешь? Собрание светил в области дураченья населения - фокусники, актеры, клоуны и прочие. Заседания, обмен опытом, шоу-программа - кто кого пересмешит, я думаю, бардак полный, другими словами. И запись саундтрека к мультфильму. Так мило. Как тут не вспомнить о тебе с твоим братом? А еще, господа, я был ошарашен, но ко мне явился белый волк... Нет, не Гильдегарда. Как она кстати? Внуки небось уже взрослые? Кто? Какое странное имя... Как ты сказал? Аррогоэ? Да еще и с'Аттав? Кто? Ванаха? Так это, прости крошка, не просто так? А я все думаю! Скажи мне, Джонни, ты давно видел Джерома? Ты с ним какие-нибудь связи поддерживаешь? Я в новостях видел нового "рэ-дж-теккери", неужели сын? Такой толстый парнище - все кругом просто лилипутами кажутся. А зовут как? Джонатан... Красивое имя... Удивительно - как идет время! Что я сам? Да, так... Еще полгода назад я был женат и вполне счастлив, а сейчас - не знаю, не знаю... Что, вы не слышали? Удивлен. Просто, в привычных мне кругах, новости о тебе едва ли тебя не опережают. Вроде об этом много писали... Но я даже рад, что Вы не слышали. Она ушла. Что? Да, что Вы, крошка, она чудесная женщина. Почему? Да я и сам не понял. Вроде бы, когда ты выходишь замуж за состоятельного циркача не первой молодости, то странно ожидать получить в результате нечто иное, не так ли? Да, состоятельного. Ну, сам понимаешь - наследственность. Теккери. Деньги так и липнут к рукам. К тому же - у меня не достаточно вредных привычек, что бы их все потратить. Сейчас? В отпуске я, в отпуске. То ли - творческом, то ли - по состоянию здоровья... Разве с нами поймешь? Но, как ты, несомненно, догадался - я к тебе по делу. Еще бы! Что бы я просто решил друга навестить! Нет-нет, это не в моих манерах. Как не говорить глупостей? Ах, Джонни! Это же моя профессия! Так в чем дело: Сашенька требует развода. Боюсь, я не в силах ей отказать, но что-то во мне твердит, что моему, (как ты сказал?) большому мягкому сердцу нужен заемный холодный рассудок, чтобы мне хватило хоть на билет до Центра. Ты не знаешь хорошего адвоката? Кто она? Ты о чем? Да, человек. И сильно меня моложе, как ты понимаешь. Такая милая куколка... С чего я взял, что нужен адвокат? Да она обдерет меня как липку, и я даже не буду спорить. Мне это кажеться не совсем верным тоном... Почему позволю? Милый, попробуй угадать сам? Женился почему? Сейчас думаю - по глупости, тогда - по любви... А что-таки Джером? Неужели? С ума сойти! А зовут как? Гарсия... Необычное имя... А ты его давно видел? Угу... А дети? Одинадцать! Подумать только! А сколько пометов? Ах, не больше трех за раз... Как интересно... Как ты думаешь, он меня на порог-то хоть пустит? Ха! Да я и трети того не думаю, что наговорил ему тогда! Ах, крошка, мы оба были неисправимо молоды и, как следствие нахальны и самонадеяны. Я вбил себе в голову, что мое увлечение цирком - позор для всей стаи, и предпочел порвать со стаей, но не бросить цирк. Между прочим, учеба - единственное время, когда моя зеркальная болезнь отчаянно регрессировала. Но это было не долго и я категорически против такого регресса! А что цирк? До сих пор так считаю. Именно по этому я - Бенни Кап. Звонко, не так ли? Кстати, я действительно очень привык к тому, что я - Бен или Бенни, так что давайте обойдемся без полного имени?
// Бенни, как всегда, был звонок, речист и улыбчив, но что-то в его поведении настораживало Джонни, знавшего Бена с еще тех далеких времен, когда его звали Джерард Бенджамин, жил он в родовом поместье Теккери и дружил с джоновым старшим братом. Какие-то мелочи - пожалуй он даже не смог бы указать какие. Да и по отдельности они не имели бы значения. Вот Бенни на долю секунды замер, пригубив чашку и распахнув глаза, будто его что-то ударило - может быть он просто устал или вдохнул аромат? Вот он бросил на Джона искоса напряженный и какой-то больной взгляд - это было так быстро, что Джонни не уверен, что это ему не померещилось. Кажеться, еще Бенни с прошлого своего визита постарел - но он вообще не молодеет, да и устал, говорит. О жене он упоминает короткими сдержанными фразами - ну, а как об этом еще говорить? Джонни не смог бы доказать, но был уверен - Бенни сейчас очень трудно. Наверное, самым сильным аргументом были беновы глаза. Нет, в них не было беспробудной тоски, отчаянья и еще чего-то что должно быть и положено чувствовать. Просто изредка в них проскальзавало что-то беспомощное, растеряное, удивенное - почти детское. И это не вязалось со всем остальным - вечными фокусами, дурацкими шуточками, постоянными подколками и мелкими пакостями ("Так, смотрим внимательно: сколько шариков?"; "Господа! Говорят среди волков много дальтоников. Так какого цвета мой платок?"; "Еще раз обращаю ваше внимание: мой кулак обыкновенный и совершенно пуст! Хочешь проверить? Давай, хороший мой, проверяй."; "Джонни! А где твои часы? О, да они в тарелке Виолетты! Виолетта, душечка, не знаю, как ванаха, но волки такое не едят."), с его круглым, заливистым хохотом, таким же круглым брюшком и неумеренным, даже с волчьей точки зрения, аппетитом... Эти распахнутые ярко-голубые глазищи запоминались сразу и навсегда. И так же сразу выдавали бенову натуру. Добрые, смешливые, временами - беззащитные они открывались прямо к нему в душу и смотрели прямо в душу к вам. Правда напропалую врать и нести несусветную чушь с тем же искренним выражением лица Бенни все равно умел мастерски. Но только, проклятие, не с таким, совсем не с таким, видом! Бенни было жалко. Но как ему поможешь? Разве что лучшего адвоката найти...>
Писала - я, Мир и часть персонажей - моей близкой подруги.
<Ситуация:
Сам себе.
И вот я уже сколько дней, как неожиданно и неопределенно холост. В чем-то, как ни странно, это приносит некоторую приятность и даже облегчение - но, в тоже время в душе неотвязно клубится, именно клубится, как туман, недоумение - как, почему, зачем? Кажеться еще недавно все было обыденно, но так по-семейному... Казалось бы - если ты выходишь замуж за состоятельного циркача уже не юных лет, то и получить ты предпологаешь того самого циркача. Или его деньги, как вариант. Но к деньгам, вроде бы, претензий не было. Были претензии именно к тому, за что оный циркач и был выбран... Жаль.
А если коротко - хватит толочь воду в ступе. Тем более что и отпуск предлагают, и в центр настойчиво зовут. Да и хороший адвокат мне ох как бы не повредил. Так что стоит навестить дядюшку Джереми... Подумать только: тот толстый парень в новостях - его сын! Совем серьезный и взрослый. Интересно, а как дела у его дочурки? Как там ее звали? Кажеться - Гильдегарда Магдалена. Джонни говорил - Долька... Такая была милая белая щеночка... Тоже, небось, детей завела... Если не внуков. Подумать только... Долька. Детей. Н-да. Джером - дедушка. Джером! Этот разгильдяй с его мотоциклом! Ну, хотя нет, пожалуй от разгильяйства он мог избавится. Джон ведь посерьезнел. И тоже женился. Эх! Счастливчик. До Джонов, кстати, ближе, чем до Джерома. Они ведь, тоже на пограничье. А если они тут - можно их навестить. Зря я что-ли столько народа знаю?
У Джонов.
Из затормозившего у калитки такси выбрался круглый человечек в костюме-тройке, шляпе и с тросточкой, раскланялся и расплатился с таксистом, нервно крутанул трость, сбил шляпу на затылок и легкой прыгучей походкой зашагал к дому. Его можно было бы принять за владельца небольшого ресторана или, может быть, ателье (очень уж хорошо был пошит костюм), который приехал подписывать важный контракт - он так же волновался, и так же был подчеркнуто приличен и корректен. Кроме того по манерам гостя сразу было видно, что это человек легкого, веселого и жизнерадосного нрава - очень уж легко он подпрыгивал и задорно крутил тросточку. Да и шляпа на затылке придавала ему некоторую бесшабашность.
Тем временем человечек поднялся на крыльцо, позвонил, и опять поправил шляпу - на этот раз надвинув ее на лоб. Если же всматриваться в него внимательнее предположение об дельце отпадало - в движениях гостя сквозила чрезмерная импульсивность, свойственная всем професииональным актерам, а на лице вместо серьезного, делового выражения играла насмешливая и ласковая улыбка.
Высокая невероятно тонкая женщина отпустила занавеску и оглянулась внутрь комнаты:
- Джон, Джонни! Там ваш родственный шарик прискакал и звонит. Откройте ему и пустите?
Посетитель слегка заскучал и начал оглядываться по сторонам, когда дверь открылась.
- День добрый. - Посетитель приподнял шляпу и улыбнулся еще шире. - Добрый день, Джон! - Он распахнул объятия с театральной экзальтацией, но не обнял впустившего его мужчину, а только шагнул в прихожую. - Я опять приехал отравлять вам жизнь. Вы еще способны меня выносить? О! - Так же преувеличенно удивился гость, протягивая руку к Джону. - Вы все еще не избавились от привычки носить в жилетном кармане всякие странные вещи? Что это у нас? Ну, конечно же! Фляжечка! Судя по всему - серебряная и в ней наверняка Ваш любимый коньяк! Я? Фокусник? Да что Вы говорите? Нет-нет, ну, подумайте, когда бы я успел Вам это подсунуть? К тому же - взгляните: на ней Ваша монограмма и подпись. И какая-то надпись, кажеться. У Вас далеко очки? А то я, пожалуй, не разгляжу... Джону Теккери-старшему в подарок от Бена Капотейт? Как неожиданно! И когда же я успел подарить Вам такую прелесть? Как, стоит сегодняшняя дата? Ну, что поделаешь, владейте!
Да, будте любезны, закиньте наверх мою шляпу и трость? А то я, пожалуй, не допрыгну. Нет-нет, никаких сюрпиризов, торсточка как тросточка. Бамбук и латунь. Вы не поверите, но я даже не ношу в ней клинок, как Джонни.
А вот и он! Джонни, здравствуй! Знаешь, мне так нравиться к вам ездить... Почему всегда с подарками? Да разве я что-то привожу? Да неужели? А я как раз хотел сказать, что Джон опять нашел что-то неожиданное у себя в кармане. Вы за ним внимательно следите? Может быть, это начинающаяся клептомания? Ах, Виолетта, крошка, мое восхищение, как всегда! Ну, что Вы, какие дурацкие шуточки? Чем же мне еще заниматся? У Вас, кстати, пылинка на рукаве, позвольте, я сниму? - Клоун осторожно, кончиками пальцев прикоснулся к краю рукава женщины. Она привычно хмурилась и прятала улыбку в уголках губ. - О, да это же волшебная палочка! Ну, да, Вы же волшебница, что еще ожидать? Оп! - Гость взмахнул рукой и из палочки неожиданно распустился букет странных цветов, собранных из крохотных перышек. - Не все цветы так прекрасны, как Вы, Виолетта. Прошу Вас. - Бен склонился, потягивая букет. - Джонни, надеюсь ты меня не ревнуешь?
Что бы мне сотворить с тобой? - Гость оглядывал Джона-младшего оценивающим взглядом, сосредоточено потирая подродок. - Ты ведь у нас самый к моим шуточкам привычный... Я тебя уже страшно-подумать-сколько лет знаю. - Выдержав паузу он внезапно серьезно и требовательно заявил. - Дай руку. - и с жизнерадостным "и-и-Оп!" вытащил из рукава волка трость. - Надеюсь, не хуже твоей нынешней?
(тем же макаром будут одарены тсуфд и ребенок/дети этой четы) и некоторой время все они будут заняты. (Джонни, допустим, мучительно пытается засунуть трость в рукав)))
- Ну, как Вы тут поживаете? Не закисли еще без путешествий? А меня, вот в Центр позвали. Семинар, ты представляешь? Собрание светил в области дураченья населения - фокусники, актеры, клоуны и прочие. Заседания, обмен опытом, шоу-программа - кто кого пересмешит, я думаю, бардак полный, другими словами. И запись саундтрека к мультфильму. Так мило. Как тут не вспомнить о тебе с твоим братом? А еще, господа, я был ошарашен, но ко мне явился белый волк... Нет, не Гильдегарда. Как она кстати? Внуки небось уже взрослые? Кто? Какое странное имя... Как ты сказал? Аррогоэ? Да еще и с'Аттав? Кто? Ванаха? Так это, прости крошка, не просто так? А я все думаю! Скажи мне, Джонни, ты давно видел Джерома? Ты с ним какие-нибудь связи поддерживаешь? Я в новостях видел нового "рэ-дж-теккери", неужели сын? Такой толстый парнище - все кругом просто лилипутами кажутся. А зовут как? Джонатан... Красивое имя... Удивительно - как идет время! Что я сам? Да, так... Еще полгода назад я был женат и вполне счастлив, а сейчас - не знаю, не знаю... Что, вы не слышали? Удивлен. Просто, в привычных мне кругах, новости о тебе едва ли тебя не опережают. Вроде об этом много писали... Но я даже рад, что Вы не слышали. Она ушла. Что? Да, что Вы, крошка, она чудесная женщина. Почему? Да я и сам не понял. Вроде бы, когда ты выходишь замуж за состоятельного циркача не первой молодости, то странно ожидать получить в результате нечто иное, не так ли? Да, состоятельного. Ну, сам понимаешь - наследственность. Теккери. Деньги так и липнут к рукам. К тому же - у меня не достаточно вредных привычек, что бы их все потратить. Сейчас? В отпуске я, в отпуске. То ли - творческом, то ли - по состоянию здоровья... Разве с нами поймешь? Но, как ты, несомненно, догадался - я к тебе по делу. Еще бы! Что бы я просто решил друга навестить! Нет-нет, это не в моих манерах. Как не говорить глупостей? Ах, Джонни! Это же моя профессия! Так в чем дело: Сашенька требует развода. Боюсь, я не в силах ей отказать, но что-то во мне твердит, что моему, (как ты сказал?) большому мягкому сердцу нужен заемный холодный рассудок, чтобы мне хватило хоть на билет до Центра. Ты не знаешь хорошего адвоката? Кто она? Ты о чем? Да, человек. И сильно меня моложе, как ты понимаешь. Такая милая куколка... С чего я взял, что нужен адвокат? Да она обдерет меня как липку, и я даже не буду спорить. Мне это кажеться не совсем верным тоном... Почему позволю? Милый, попробуй угадать сам? Женился почему? Сейчас думаю - по глупости, тогда - по любви... А что-таки Джером? Неужели? С ума сойти! А зовут как? Гарсия... Необычное имя... А ты его давно видел? Угу... А дети? Одинадцать! Подумать только! А сколько пометов? Ах, не больше трех за раз... Как интересно... Как ты думаешь, он меня на порог-то хоть пустит? Ха! Да я и трети того не думаю, что наговорил ему тогда! Ах, крошка, мы оба были неисправимо молоды и, как следствие нахальны и самонадеяны. Я вбил себе в голову, что мое увлечение цирком - позор для всей стаи, и предпочел порвать со стаей, но не бросить цирк. Между прочим, учеба - единственное время, когда моя зеркальная болезнь отчаянно регрессировала. Но это было не долго и я категорически против такого регресса! А что цирк? До сих пор так считаю. Именно по этому я - Бенни Кап. Звонко, не так ли? Кстати, я действительно очень привык к тому, что я - Бен или Бенни, так что давайте обойдемся без полного имени?
// Бенни, как всегда, был звонок, речист и улыбчив, но что-то в его поведении настораживало Джонни, знавшего Бена с еще тех далеких времен, когда его звали Джерард Бенджамин, жил он в родовом поместье Теккери и дружил с джоновым старшим братом. Какие-то мелочи - пожалуй он даже не смог бы указать какие. Да и по отдельности они не имели бы значения. Вот Бенни на долю секунды замер, пригубив чашку и распахнув глаза, будто его что-то ударило - может быть он просто устал или вдохнул аромат? Вот он бросил на Джона искоса напряженный и какой-то больной взгляд - это было так быстро, что Джонни не уверен, что это ему не померещилось. Кажеться, еще Бенни с прошлого своего визита постарел - но он вообще не молодеет, да и устал, говорит. О жене он упоминает короткими сдержанными фразами - ну, а как об этом еще говорить? Джонни не смог бы доказать, но был уверен - Бенни сейчас очень трудно. Наверное, самым сильным аргументом были беновы глаза. Нет, в них не было беспробудной тоски, отчаянья и еще чего-то что должно быть и положено чувствовать. Просто изредка в них проскальзавало что-то беспомощное, растеряное, удивенное - почти детское. И это не вязалось со всем остальным - вечными фокусами, дурацкими шуточками, постоянными подколками и мелкими пакостями ("Так, смотрим внимательно: сколько шариков?"; "Господа! Говорят среди волков много дальтоников. Так какого цвета мой платок?"; "Еще раз обращаю ваше внимание: мой кулак обыкновенный и совершенно пуст! Хочешь проверить? Давай, хороший мой, проверяй."; "Джонни! А где твои часы? О, да они в тарелке Виолетты! Виолетта, душечка, не знаю, как ванаха, но волки такое не едят."), с его круглым, заливистым хохотом, таким же круглым брюшком и неумеренным, даже с волчьей точки зрения, аппетитом... Эти распахнутые ярко-голубые глазищи запоминались сразу и навсегда. И так же сразу выдавали бенову натуру. Добрые, смешливые, временами - беззащитные они открывались прямо к нему в душу и смотрели прямо в душу к вам. Правда напропалую врать и нести несусветную чушь с тем же искренним выражением лица Бенни все равно умел мастерски. Но только, проклятие, не с таким, совсем не с таким, видом! Бенни было жалко. Но как ему поможешь? Разве что лучшего адвоката найти...>