(no subject)
Натолкнулась тут у Миумау на днях на пост про детские шалости, и стала вспоминать собственные. Мда… А я ведь думала, что была тихим, домашним, робким ребенком, а оказывается нашалила почище знатных хулиганов!
Вот, например, как-то мы с подружкой, начитавшись Сетон-Томпсона и Майн Рида, играли в мустангеров и мустангов. Сначала мы укрощали мустангов. Одна была мустангом, другая мустангером. «Мустангер» садился верхом на стоящую на четвереньках «лошадь» и понеслось, задачей коня было сбросить всадника, а всадник наоборот старался удержаться… То еще родео надо сказать, с визгом, смехом, и грохотом поваленной мебели. Было шумно, жарко и очень весело. До тех пор пока нас не застукали бабушки и не объяснили детально, почему девочки ТАК делать не должны. Объяснили не очень внятно в плане слов, но весьма доходчиво в плане понимания. И нам пришлось отказаться от укрощения, и перейти к ловле мустангов. Ловили мы их на балконе. В качестве лассо выступали связанные пояса халатов, в качестве мустангов березы. Дело было крайне увлекательное… Охота продолжалась до прихода с работы папы. Который обнаружил запертую изнутри квартиру и ноль реакции на звонки. Ну, что сказать, с охотой на мустангов тоже пришлось завязать.
Но это мы уже были большие, лет по 10 наверное. А в пять лет у меня случилась злая любовная драма, первая в жизни.
Дом отдыха от закрытой организации, значит закрытая территория и все свои. Я с бабушкой, на выходные приезжают родители. Роскошное место, Киржач, лес, огромные сосны, грибы и ягоды. Но вот беда, на весь периметр кроме меня только один ребенок, мальчик Юра десяти лет. В обычной жизни мы бы друг на друга внимания не обратили вовсе, но тут вариантов не было - почти подводная лодка, мы заперты на три месяца. Так что к концу первой недели мы уже подружились. А потом было чудесное лето: шалаш, домик на дереве, модели самолетов и кораблей, корабли все кстати плавающие, один из отдыхающих научил нас вытачивать лодки из сосновой коры и ставить на них паруса из газет. А еще были походы за грибами и ягодами, ежики, поселившиеся под крыльцом, субботние вечера в соседней гостинице, где мы с папой играли в бильярд и «давали жару», потому что я с подачи папы неплохо играла, стоя на табуретке, и на спор зарабатывала нам вкусняшки, папам пиво, а нам с Юркой пирожные.
А походы за грибами? Это ли не чудо! То ли деревья тогда были большими, то ли экология лучше, но грибов тогда было видимо-невидимо. Помню, как мы вышли на поляну, а она желтая. Вся желтая! Потому что лисички на ней росли ровным слоем, на всей поляне, укрывая ее ковром. Собирать их было смешно: проводишь ножом по низу у земли, потом горстью складываешь лисички в корзину. Снова проводишь, снова складываешь. Так и вырезали тропинку через поляну.
А как-то раз я отстала от всех, поаукала, и пошла на шум - в кустах раздавался характерный треск пролезающего через заросли большого тела. Каково же было мое удивление, когда в кустах меня встретила не мама, а лосенок! Я знала, что лоси опасные звери и в панике бросилась бегом от лосенка. Лосенок в панике же бросился за мной. Я неслась не разбирая дороги до тех пор, пока не впечаталась лбом в маму. В маму лосенка. До сих пор помню, каким был на ощупь бок лосихи… Я спружинила о лосиный бок, отлетела к кустам и села на попу. А дальше мне повезло, и к величайшему счастью лосиха кинулась не на меня, а от меня…
А еще в будни мы частенько ходили к аэродрому смотреть на испытания, дом отдыха был военно-космический, я была дочка инженера-изобретателя, а Юрка сын летчика-испытателя. Я была влюблена в самолеты, у моего мальчика папа летчик, а его самого зовут Юра, как Гагарина - я была абсолютно счастлива!
К середине лета мы с Юрой уже знали не только, что поженимся, но и сколько у нас будет детей…
А в августе приехала она. Разлучница. Девочка Галя девяти лет. Стоит ли говорить, что про меня Юра забыл за полдня? Но я-то про него не забыла. И про его обещания тоже. И решила отомстить изменщику. Придумала план.
Чуть в стороне от тропинки, ведущей в гостиницу, в котором была столовка с вкуснейшими пирожками и пирожными, висели качели. Огромные качели на длиннющих веревках, привязанные к высокой ветке сосны. Я поняла две вещи. Во-первых, Юра обязательно поведет Галю угощаться пирожными. А во-вторых, если сильно раскачаться, то можно оказаться почти над тропинкой. И это мой шанс! И единственный вариант получить преимущество в драке. Да, я собиралась как следует навалять мальчику десяти лет. Напомню, мне было пять.
Растяпа-изменщик соображал про пирожки целых три дня. Все это время я, одетая в свое лучшее платье и даже причесанная, почти не слезая качалась на качелях, до тошноты накаталась, зато градус решительности поднялся до критической величины. И поэтому когда Юра с Галей наконец появились на тропинке, я не раздумывая раскачалась посильнее и сиганула с качелей на предателя. Наверное, он был в шоке, и не сразу понял, что такое розовое упало на него с неба. Тем более, что и сам тут же упал, сбитый с ног. А дальше я пыталась внятно объяснить ему, что он предатель и изменщик, но вместо слов только визжала. Не забывая работать руками. Юра, забыв про мужскую честь, пытался дать сдачи, но был мало того, что деморализован, так еще и подмят под довольно крупненькую меня, в итоге смог только пару раз несущественно ткнуть меня под ребра. Я зато ткнула его везде. И не раз. Под конец-таки повела себя как девчонка, разжала кулаки и стала царапаться. К тому моменту Юра уже ревел в голос и молил о пощаде. Я в запале пару раз провела ногтями ему по лицу. К несчастью, умудрилась пальцем зацепиться за веко… К слезам и соплям добавилась кровь. Галя все это время истошно вопила в сторонке, благоразумно не предпринимая попыток нас разнять.
А дальше на крики сбежались взрослые и поверженного изменщика у меня отняли. Юру увезли на машине в травмпункт, а наши бабушки, а затем и мамы принялись выяснять отношения. Затем вернулись весь расцарапанный, в зеленке и синяках, Юра с заклеенным глазом, и его взбешенный папа. Папа поставил точку в выяснениях отношений, сказав, что сама фраза: «Его десятилетний сын избит пятилетней девочкой» звучит настолько дико, что не о чем и говорить. Тем более, что причина тоже вопиющая.
Нет, мне конечно потом весьма разнообразно объяснили, что девочки, и вообще люди так себя не ведут и при наличии мозга и речевого аппарата решать проблемы кулаками как минимум глупо. Мне было стыдно, да. Но и очень приятно: справедливость восторжествовала! Причем дважды, девочка Галя с Юрой больше не дружила, выбрав меня…
О, а однажды, лет наверное в восемь, или чуть постарше, наверное все же старше, но не суть. Так вот, мы с подружкой болтали по телефону. И в ходе беседы договорились до того, что интересно будет посмотреть, что будет если что-то эдакое засунуть в розетку. Сказано - сделано. Я взяла шпильку, потом заменила ее на пинцет, подружка вилку и на счет «три» мы дружно сунули предметы в розетки…
Как нам хватило мозгов не держать наши предметы голыми руками, я не знаю. Подружка вроде бы нацепила резиновые (еще одно везение!) перчатки. А я зажала шпильку в плоскогубцах с изоляцией. В итоге мы не пострадали. Точнее пострадали, но не сразу, а только тогда, когда бабушки разобрались почему во всем подъезде погас свет. В двух подъездах…
А фехтование! Опять же, мы с подружкой, начитались Дюма. Сначала мы во время дежурства по классу в школе фехтовали указками. Сломали любимую указку математички… Математичка была очень вредная, указку же мы аккуратно собрали по щепочкам, и сложили в единое целое на доске. Кажется, даже канцелярским клеем подклеили, и указка выглядела как новенькая. На следующий день учительница взяла указку, та продержалась целой несколько секунд и развалилась у нее в руках. Был долгий разбор полетов, но вредная тетка не только не смогла повесить на кого-то вину, но и вообще доказать, что указка не умерла своей смертью.
А потом у меня дома мы продолжили фехтование. Древком от швабры и случайно завалявшейся у меня очень красивой палкой - подпоркой крышки рояля. Фехтовали долго и увлеченно, до того момента, пока нам на головы не посыпался серебристый дождь: мы жахнули палками по хрустальной люстре… Выступив из мельчайших осколков, мы бросились прочь. Я в панике дернула за выключатель, тогда у нас были такие, с веревочкой, и напрочь вырвала эту самую веревочку…
Так мы и убежали из дома, оставив свет во всей квартире и большую комнату усыпанную хрустальными осколками.
Дежурства по школе отдельная тема. Как-то, убирая кабинет на последнем этаже школы, мы нашли едва початую пачку бумаги для машинописи. А я как раз научилась делать замечательные самолетики… В итоге мы пускали самолетики до тех пор пока не кончилась бумага не только в пачке, но и в тетрадях.
Ночью был дождь, а на следующий день в школе был субботник, и мы поняли что значит вселенская справедливость, выгребая несколько сотен раскисших самолетиков из самых неожиданных мест.
А в три года папа взял меня на работу. Так сложилось, меня не с кем было оставить, и папе пришлось. Папа у меня работал осветителем в кино, в тот день были павильонные съемки на киностудии Горького. Съемки были скучные, смотреть не на что, я быстро устала и очень мешала. Поэтому меня отвели в пустующий соседний павильон, использовавшийся как склад, там была куча всякой всячины. Мне выдали альбом и цветные карандаши, разрешили играть всем, что найду, и оставили одну. Сначала я рисовала, потом исследовала павильон и кроме всякой любопытной бутафории обнаружила посреди павильона небольшой бассейн с водой. Потом, когда стало окончательно скучно, я утопила в бассейне мячик. Потом какие-то фрукты, оказавшиеся поролоновыми и замечательно плававшие на поверхности. И мне очень понравилось кидать и сталкивать предметы в воду. До сих пор помню, какое это было удовольствие! До конца съемок я благополучно очистила весь павильон, сбросив, столкнув и спихнув в воду все, что смогла сдвинуть с места… Папа был счастлив, и мы провели замечательный вечер, вытаскивая все это из воды…
А как я училась курить!! О, эта история должна быть рассказана!
Мне было лет десять или одиннадцать. В то время у нас очень тяжело болела бабушка, мама после работы мчалась к ней в больницу, папа работал в две смены, чтобы наскрести на дорогущие лекарства. А все хозяйство оказалось на мне. Я в ускоренном темпе научилась готовить, стирать, убирать квартиру. И вот однажды зимой я пришла из школы, и решила сразу заняться хозяйством. Для начала помыла в кухне пол. Потом построгала кочан капусты в солянку, капусты оказалось слишком много, поэтому из остатков я поставила вариться постные щи. Водрузила на третью конфорку ведро с собственным бельишком, а на оставшуюся поставила чайник.
И поняла, что устала. Вот устала, и все. Села на табуреточку у окошка и вдруг представила, как папа, после тяжелой работы садится и с видимым удовольствием закуривает, окружая себя клубами дыма с вкуснейшим запахом. И у меня вдруг сложился пазл - если покурить то мне сразу станет хорошо. Ведь у папы всегда такое довольное лицо! И этот запах! Мне так нравился запах табака!
Только я не то что не у мела курить, но и даже не очень хорошо представляла, что именно курят. Папа доставал из пачки готовые сигареты. А вот дядя Волька из деревни сворачивал их из газет. Ну, газеты - вот, как раз лежат около батареи! То, что внутрь газеты что-то кладется, я не догадалась, поэтому свернула трубочку из газеты, зажала зубами и подожгла. Пролежавшая какое-то время у батареи сухая бумага полыхнула моментально. Я в панике отшвырнула ее от себя. В сторону окна, прямо на тюлевые занавески. Которые с характерным пшиком превратились в черные хлопья. Так же быстро по периметру обгорела бумага, которой было заклеено окно. Еще мгновенье и огонь побежал еще раз по круг, по окну - занялась вата и краска.
И вот тут я отмерла. В панике схватила закипающий чайник, и метнула в сторону окна. Как не обожглась ни чайником, ни кипятком - не понятно. Воды в чайнике не хватило на весь огонь, и за чайником последовала кастрюля с щами, потом солянка, а потом и белье.
Но пожар я потушила. И вот стою я посреди разоренной кухни. Окно в черной траурной рамке обгоревшей бумаги и краски, сверху летают хлопья пепла, воняет жженой ватой, к стеклу живописно прилипли ошметки капусты и мои трусики. А на полу, на пару сантиметров налита гремучая смесь из мыльной воды, солянки и щей…
И тут, как оно обычно и бывает, раздается звонок в дверь. Это внезапно мама раньше пришла с работы.
Как ни странно, увидев учиненный мною разгром мама не стала меня ругать. Вообще! Осмотрела меня на предмет повреждений и потом мы вместе мирно убрали кухню. Так что к приходу папы от пожарища остался только запах гари.
И мама все рассказала папе. Что странно, папа тоже не стал меня ругать. А просто посадил рядом, достал пачку сигарет и стал объяснять, что такое сигареты и как их курят. Подробно объяснив, сунул мне сигарету в рот, поднес спичку и скомандовал:
- Дыши в себя!
Я вдохнула. Закашлялась, вынула сигарету.
- Спасибо папа, я все поняла.
- Не, бери снова и дыши в себя! - опять скомандовал папа.
После третьей затяжки я запросила пощады. Голова уже кружилась. Но папа заставил докурить сигарету до конца. Потом тут же зажег следующую и сунул мне в рот. На середине второй сигареты я побежала обнимать унитаз…
Увы, от курения потом меня все равно это не уберегло, мне все равно очень нравился и до сих пор нравится запах табака…
А пленэр? Две недели в лесу, в палатках, двадцать подростков и два педагога. Что только мы ни творили!
Самыми популярными были нитки. Мы зашивали и пришивали все! Входы в палатки, спальники, карманы, петли на рубашках, кеды к входу в палатку. Зашитые петли на рубашках педагогов были особенно смешны - мы всю ночь аккуратно и незаметно зашивали все до единой петельки. А потом наслаждались, глядя, как несчастные педагоги пытаются одеться и никак не сообразят, в чем дело.
Зашитые в спальниках мальчики были вынуты из палаток и спущены с крутого берега. Вспоминая сейчас наши действия, я в очередной раз убеждаюсь, что дуракам несказанно везет, и Бог, судьба или мироздание их-таки хранит! Крутой берег, усеянный корягами и пеньками, и катящиеся по нему наглухо зашитые в спальниках мальчики - дело могло кончиться очень и очень печально, а закончилось только мокрыми спальниками.
Был у нас мальчик Паша, имевший уникальную в своем роде особенность - мальчик спал как убитый. В буквальном смысле, разбудить его не могло ничто! Каждое утро начиналось у нас с того, что соседи по палатке или педагоги выволакивали Пашу на свет божий и трясли по пятнадцать минут, пока он не открывал заспанные глаза. Спящего Пашку можно было ворочать, перекладывать, трясти, сажать, ставить - он не реагировал ни на что!
И вот однажды в наши дурные подростковые головы пришла идея замечательной шутки. Точнее идея пришла мальчишкам, Пашкиным соседям по палатке. Они среди ночи вытащили его из палатки и аккуратно уложили на наш обеденный стол. И ушли спать. Потом проснулись мы, девчонки. Увидев лежащего на столе Пашку мы решили внести свою лепту в шутку. Откопали белую простыню, накрыли ею Пашу, в сложенные на животе руки воткнули свечку, нарисовали нечто похожее на иконку, и положили на грудь. А еще из палок скрутили крест, и водрузили у Паши в изголовье. И с чувством выполненного долга ушли спать.
А потом, уже на рассвете, проснулись педагоги. Увидели всю инсталляцию, оценили по достоинству, сняли на кинокамеру. А затем разобрали все, и засунули Пашку обратно в палатку. Всю шутку до конца мы увидели только на новый год, когда смотрели фильм про пленэр. Не стоит говорить, что больше всех удивился Павел…
Педагогам от нас тоже доставалось. Например, как-то во время тихого часа, когда утомленные двадцатью подростками мужики прикорнули на берегу, мы решили их несколько модифицировать. Украсить так сказать. В наличии у нас имелся набор перманентных маркеров и пакет ирисок. Ириски мы съели, фантики порвали на полосочки, и вплели в шевелюру одного из учителей, предварительно заплетя ее мельчайшими косичками. Второго, так заманчиво раскинувшегося перед нами в одних плавках, мы разрисовали в мелкий цветочек фломастерами. Всего. Что фломики перманентные и что вообще значит это слово мы узнали ближе к вечеру, когда несчастный педагог безуспешно испробовал все, имевшиеся в наличии средства, включая уайт-спирит и песок, чтобы смыть с себя кошмарную роспись…
Под конец нашего двухнедельного рисовально-приключенческого марафона преподаватели с бывалыми юными художниками традиционно устраивали поехавшим на пленэр впервые посвящение в художники. К посвящению все готовились с первого дня, продумывали костюмы, игры, меню, старшие и учителя сочиняли сценарий и испытания. Боже ж мой, какие у нас были костюмы!! Представляете, что могут сделать подростки в лесу, вооруженные только фантазией, красками и ножиком? Ну и подручными материалами в виде веток, коры, камыша, папоротника, и личных вещей. Феерия! Жаль мы тогда почти не фотографировали, да и пленки были черно-белые…
И вот когда все испытания были пройдены, еда съедена, все любимые песни спеты, а костюмы приобрели бывалый вид, кому-то из нас пришла замечательная идея пойти к шоссе пугать машины. Ну, не пропадать же добру! Педагогам нашим, надо сказать, лет было не сильно больше чем нам, свеженькие, недавно после ВУЗа парни, с удовольствием поддержали идею. У них, кстати, были самые классные костюмы, они олицетворяли добро и зло, один в черном другой в белом, один натерт мукой, другой углем.
И вот мы зажгли свечи, фонарики и пару факелов и пошли к шоссе.
Машин конечно в конце восьмидесятых годов на второстепенной дороге ночью было очень мало, но те, что все же нам встречались, смешно виляли, мигали фарами и бибикали. Мы были счастливы.
Ровно до того момента, когда одна машина вильнув, не съехала на обочину. Мы не успели кинуться врассыпную, а из машины вышли… наши родители!! Ну что сказать, праздник удался.
А турниры Робин Гудов? Это мы с подружками устраивали на даче. Все началось с того, что мы смастерили себе луки. Ну, что это были за луки? Гнутая палочка с резинкой, стрела, выпущенная из такой палки пролетала от силы метр и печально шмякалась на землю.
Дедушка одной из нас сжалился над несчастными, и вырезал нам отличные луки. И даже натянул вместо резинок проволоку. Натянуть такой лук правда стоило большого труда, но зато стрела летела метров на семь-восемь. И с каким звуком спускалась тетива! Праздник!
Потом один из пап, видя наши мучения с натягиванием тетивы, приделал к лукам приклады и даже смастерил механизмы спуска-натягивания.
А мой папа тоже внес вою лепту, сделав нам роскошные, сбалансированные стрелы, и показав, как обернуть наконечник куском жести, чтобы он отлично втыкался в любую поверхность.
И вот теперь наши стрелы летели метров на двадцать, и потом замечательно пробивали довольно толстую фанеру! А однажды неудачно выпущенная подружкой стрела отлично пробила насквозь ворону…
Нас не смущало, что Робин Гуд не стрелял из арбалета, нас вполне устраивал сам факт стрельбы стрелами. И мы стали тренироваться в стрельбе по мишеням. Мишень нарисовали на крышке колодца. Сначала не попадали в крышку вообще, потом попадали в молоко, но через какое-то время уже устойчиво били в черное. И вот тогда нам показалось мало стрельбы по стоящей мишени. И мы придумали двигающуюся.
Да что там было придумывать-то? Та же крышка колодца, у нее же с обратной стороны удобная ручка! И вот одна из нас садилась на велосипед, и ехала мимо арбалетчиц, загородившись крышкой с мишенью. А две других палили в нее, то есть в мишень. Ага, из арбалетов с проволочной тетивой и стрелами с металлическими наконечниками, пробивавшими насквозь ворону! К нашему счастью мы либо вообще не попадали в цель, либо все же попадали в крышку. Крышка-то прикрывала только туловище, ноги, и главное, голова были ничем не защищены и нам и в незащищенные наши головы не пришло как-то себя обезопасить…
Праздник идиотизма продолжался несколько дней, до тех пор, пока нас не увидела одна из мам. После чего арбалеты были уничтожены, а все виновники, включая дедушку и пап, были строго наказаны. И тут надо честно признать, что папам досталось куда больше, чем нам. Нам в основном прилетело уже от них…
Но это мы тоже были еще детьми. Но отчудить я могла и в относительно взрослом состоянии. Да что там, я и сейчас могу!
Но рассказ не о том. Первый год обучения в университете, задание по ДПИ под названием «Текстуры и фактуры». Надо было сделать серию листов с имитацией различных текстур и фактур. Всеми подручными способами. Стекло мы имитировали выкрашивая сначала основу, а потом заливая сахарным сиропом. Чтобы сделать керамику посыпали выкраску солью и заливали лаком. Для кожи выкрашенный гуашью лист натирали парафином и долго мяли.
Чтобы сделать мрамор надо было в емкость с водой выпустить жидкие масляные краски. Краска плавала на поверхности воды, мы спичкой сдвигали красочную пленку, чтобы получить узор поинтереснее, а потом клали на поверхность лист бумаги. Красочная пленка отпечатывалась на бумаге, и получался очень красивый мраморный узор.
Секретом успеха мраморирования являлась большая емкость с водой. Мы с подружкой это быстро поняли. И не раздумывая налили воды в ванну. Дальше я думаю уже все понятно? Мы конечно наделали много отличных фактур, но потом обнаружили, что красочная пленка замечательно отпечатывается не только на бумаге, но и на белоснежных стенках ванны… Особенно когда стали сливать воду.
Если вы думаете, что это все, то ошибаетесь, по-настоящему чудить мы начали только после того, как слили воду. Увидев, во что превратилась ванна, мы решили отмыть замечательные мраморные узоры. Знания у нас имелись, проблема была с мозгами. Знания подсказали нам, что отмыть масляную краску можно растворителем. Что мы и сделали: протерли ванну уайт-спиритом. О чудо, краска действительно смылась. А вместе с ней и эмаль... Очень трудно было потом объяснить родителям, чем руководствовались две девятнадцатилетние тети-лошади, когда помыли ванную растворителем…
Вот, например, как-то мы с подружкой, начитавшись Сетон-Томпсона и Майн Рида, играли в мустангеров и мустангов. Сначала мы укрощали мустангов. Одна была мустангом, другая мустангером. «Мустангер» садился верхом на стоящую на четвереньках «лошадь» и понеслось, задачей коня было сбросить всадника, а всадник наоборот старался удержаться… То еще родео надо сказать, с визгом, смехом, и грохотом поваленной мебели. Было шумно, жарко и очень весело. До тех пор пока нас не застукали бабушки и не объяснили детально, почему девочки ТАК делать не должны. Объяснили не очень внятно в плане слов, но весьма доходчиво в плане понимания. И нам пришлось отказаться от укрощения, и перейти к ловле мустангов. Ловили мы их на балконе. В качестве лассо выступали связанные пояса халатов, в качестве мустангов березы. Дело было крайне увлекательное… Охота продолжалась до прихода с работы папы. Который обнаружил запертую изнутри квартиру и ноль реакции на звонки. Ну, что сказать, с охотой на мустангов тоже пришлось завязать.
Но это мы уже были большие, лет по 10 наверное. А в пять лет у меня случилась злая любовная драма, первая в жизни.
Дом отдыха от закрытой организации, значит закрытая территория и все свои. Я с бабушкой, на выходные приезжают родители. Роскошное место, Киржач, лес, огромные сосны, грибы и ягоды. Но вот беда, на весь периметр кроме меня только один ребенок, мальчик Юра десяти лет. В обычной жизни мы бы друг на друга внимания не обратили вовсе, но тут вариантов не было - почти подводная лодка, мы заперты на три месяца. Так что к концу первой недели мы уже подружились. А потом было чудесное лето: шалаш, домик на дереве, модели самолетов и кораблей, корабли все кстати плавающие, один из отдыхающих научил нас вытачивать лодки из сосновой коры и ставить на них паруса из газет. А еще были походы за грибами и ягодами, ежики, поселившиеся под крыльцом, субботние вечера в соседней гостинице, где мы с папой играли в бильярд и «давали жару», потому что я с подачи папы неплохо играла, стоя на табуретке, и на спор зарабатывала нам вкусняшки, папам пиво, а нам с Юркой пирожные.
А походы за грибами? Это ли не чудо! То ли деревья тогда были большими, то ли экология лучше, но грибов тогда было видимо-невидимо. Помню, как мы вышли на поляну, а она желтая. Вся желтая! Потому что лисички на ней росли ровным слоем, на всей поляне, укрывая ее ковром. Собирать их было смешно: проводишь ножом по низу у земли, потом горстью складываешь лисички в корзину. Снова проводишь, снова складываешь. Так и вырезали тропинку через поляну.
А как-то раз я отстала от всех, поаукала, и пошла на шум - в кустах раздавался характерный треск пролезающего через заросли большого тела. Каково же было мое удивление, когда в кустах меня встретила не мама, а лосенок! Я знала, что лоси опасные звери и в панике бросилась бегом от лосенка. Лосенок в панике же бросился за мной. Я неслась не разбирая дороги до тех пор, пока не впечаталась лбом в маму. В маму лосенка. До сих пор помню, каким был на ощупь бок лосихи… Я спружинила о лосиный бок, отлетела к кустам и села на попу. А дальше мне повезло, и к величайшему счастью лосиха кинулась не на меня, а от меня…
А еще в будни мы частенько ходили к аэродрому смотреть на испытания, дом отдыха был военно-космический, я была дочка инженера-изобретателя, а Юрка сын летчика-испытателя. Я была влюблена в самолеты, у моего мальчика папа летчик, а его самого зовут Юра, как Гагарина - я была абсолютно счастлива!
К середине лета мы с Юрой уже знали не только, что поженимся, но и сколько у нас будет детей…
А в августе приехала она. Разлучница. Девочка Галя девяти лет. Стоит ли говорить, что про меня Юра забыл за полдня? Но я-то про него не забыла. И про его обещания тоже. И решила отомстить изменщику. Придумала план.
Чуть в стороне от тропинки, ведущей в гостиницу, в котором была столовка с вкуснейшими пирожками и пирожными, висели качели. Огромные качели на длиннющих веревках, привязанные к высокой ветке сосны. Я поняла две вещи. Во-первых, Юра обязательно поведет Галю угощаться пирожными. А во-вторых, если сильно раскачаться, то можно оказаться почти над тропинкой. И это мой шанс! И единственный вариант получить преимущество в драке. Да, я собиралась как следует навалять мальчику десяти лет. Напомню, мне было пять.
Растяпа-изменщик соображал про пирожки целых три дня. Все это время я, одетая в свое лучшее платье и даже причесанная, почти не слезая качалась на качелях, до тошноты накаталась, зато градус решительности поднялся до критической величины. И поэтому когда Юра с Галей наконец появились на тропинке, я не раздумывая раскачалась посильнее и сиганула с качелей на предателя. Наверное, он был в шоке, и не сразу понял, что такое розовое упало на него с неба. Тем более, что и сам тут же упал, сбитый с ног. А дальше я пыталась внятно объяснить ему, что он предатель и изменщик, но вместо слов только визжала. Не забывая работать руками. Юра, забыв про мужскую честь, пытался дать сдачи, но был мало того, что деморализован, так еще и подмят под довольно крупненькую меня, в итоге смог только пару раз несущественно ткнуть меня под ребра. Я зато ткнула его везде. И не раз. Под конец-таки повела себя как девчонка, разжала кулаки и стала царапаться. К тому моменту Юра уже ревел в голос и молил о пощаде. Я в запале пару раз провела ногтями ему по лицу. К несчастью, умудрилась пальцем зацепиться за веко… К слезам и соплям добавилась кровь. Галя все это время истошно вопила в сторонке, благоразумно не предпринимая попыток нас разнять.
А дальше на крики сбежались взрослые и поверженного изменщика у меня отняли. Юру увезли на машине в травмпункт, а наши бабушки, а затем и мамы принялись выяснять отношения. Затем вернулись весь расцарапанный, в зеленке и синяках, Юра с заклеенным глазом, и его взбешенный папа. Папа поставил точку в выяснениях отношений, сказав, что сама фраза: «Его десятилетний сын избит пятилетней девочкой» звучит настолько дико, что не о чем и говорить. Тем более, что причина тоже вопиющая.
Нет, мне конечно потом весьма разнообразно объяснили, что девочки, и вообще люди так себя не ведут и при наличии мозга и речевого аппарата решать проблемы кулаками как минимум глупо. Мне было стыдно, да. Но и очень приятно: справедливость восторжествовала! Причем дважды, девочка Галя с Юрой больше не дружила, выбрав меня…
О, а однажды, лет наверное в восемь, или чуть постарше, наверное все же старше, но не суть. Так вот, мы с подружкой болтали по телефону. И в ходе беседы договорились до того, что интересно будет посмотреть, что будет если что-то эдакое засунуть в розетку. Сказано - сделано. Я взяла шпильку, потом заменила ее на пинцет, подружка вилку и на счет «три» мы дружно сунули предметы в розетки…
Как нам хватило мозгов не держать наши предметы голыми руками, я не знаю. Подружка вроде бы нацепила резиновые (еще одно везение!) перчатки. А я зажала шпильку в плоскогубцах с изоляцией. В итоге мы не пострадали. Точнее пострадали, но не сразу, а только тогда, когда бабушки разобрались почему во всем подъезде погас свет. В двух подъездах…
А фехтование! Опять же, мы с подружкой, начитались Дюма. Сначала мы во время дежурства по классу в школе фехтовали указками. Сломали любимую указку математички… Математичка была очень вредная, указку же мы аккуратно собрали по щепочкам, и сложили в единое целое на доске. Кажется, даже канцелярским клеем подклеили, и указка выглядела как новенькая. На следующий день учительница взяла указку, та продержалась целой несколько секунд и развалилась у нее в руках. Был долгий разбор полетов, но вредная тетка не только не смогла повесить на кого-то вину, но и вообще доказать, что указка не умерла своей смертью.
А потом у меня дома мы продолжили фехтование. Древком от швабры и случайно завалявшейся у меня очень красивой палкой - подпоркой крышки рояля. Фехтовали долго и увлеченно, до того момента, пока нам на головы не посыпался серебристый дождь: мы жахнули палками по хрустальной люстре… Выступив из мельчайших осколков, мы бросились прочь. Я в панике дернула за выключатель, тогда у нас были такие, с веревочкой, и напрочь вырвала эту самую веревочку…
Так мы и убежали из дома, оставив свет во всей квартире и большую комнату усыпанную хрустальными осколками.
Дежурства по школе отдельная тема. Как-то, убирая кабинет на последнем этаже школы, мы нашли едва початую пачку бумаги для машинописи. А я как раз научилась делать замечательные самолетики… В итоге мы пускали самолетики до тех пор пока не кончилась бумага не только в пачке, но и в тетрадях.
Ночью был дождь, а на следующий день в школе был субботник, и мы поняли что значит вселенская справедливость, выгребая несколько сотен раскисших самолетиков из самых неожиданных мест.
А в три года папа взял меня на работу. Так сложилось, меня не с кем было оставить, и папе пришлось. Папа у меня работал осветителем в кино, в тот день были павильонные съемки на киностудии Горького. Съемки были скучные, смотреть не на что, я быстро устала и очень мешала. Поэтому меня отвели в пустующий соседний павильон, использовавшийся как склад, там была куча всякой всячины. Мне выдали альбом и цветные карандаши, разрешили играть всем, что найду, и оставили одну. Сначала я рисовала, потом исследовала павильон и кроме всякой любопытной бутафории обнаружила посреди павильона небольшой бассейн с водой. Потом, когда стало окончательно скучно, я утопила в бассейне мячик. Потом какие-то фрукты, оказавшиеся поролоновыми и замечательно плававшие на поверхности. И мне очень понравилось кидать и сталкивать предметы в воду. До сих пор помню, какое это было удовольствие! До конца съемок я благополучно очистила весь павильон, сбросив, столкнув и спихнув в воду все, что смогла сдвинуть с места… Папа был счастлив, и мы провели замечательный вечер, вытаскивая все это из воды…
А как я училась курить!! О, эта история должна быть рассказана!
Мне было лет десять или одиннадцать. В то время у нас очень тяжело болела бабушка, мама после работы мчалась к ней в больницу, папа работал в две смены, чтобы наскрести на дорогущие лекарства. А все хозяйство оказалось на мне. Я в ускоренном темпе научилась готовить, стирать, убирать квартиру. И вот однажды зимой я пришла из школы, и решила сразу заняться хозяйством. Для начала помыла в кухне пол. Потом построгала кочан капусты в солянку, капусты оказалось слишком много, поэтому из остатков я поставила вариться постные щи. Водрузила на третью конфорку ведро с собственным бельишком, а на оставшуюся поставила чайник.
И поняла, что устала. Вот устала, и все. Села на табуреточку у окошка и вдруг представила, как папа, после тяжелой работы садится и с видимым удовольствием закуривает, окружая себя клубами дыма с вкуснейшим запахом. И у меня вдруг сложился пазл - если покурить то мне сразу станет хорошо. Ведь у папы всегда такое довольное лицо! И этот запах! Мне так нравился запах табака!
Только я не то что не у мела курить, но и даже не очень хорошо представляла, что именно курят. Папа доставал из пачки готовые сигареты. А вот дядя Волька из деревни сворачивал их из газет. Ну, газеты - вот, как раз лежат около батареи! То, что внутрь газеты что-то кладется, я не догадалась, поэтому свернула трубочку из газеты, зажала зубами и подожгла. Пролежавшая какое-то время у батареи сухая бумага полыхнула моментально. Я в панике отшвырнула ее от себя. В сторону окна, прямо на тюлевые занавески. Которые с характерным пшиком превратились в черные хлопья. Так же быстро по периметру обгорела бумага, которой было заклеено окно. Еще мгновенье и огонь побежал еще раз по круг, по окну - занялась вата и краска.
И вот тут я отмерла. В панике схватила закипающий чайник, и метнула в сторону окна. Как не обожглась ни чайником, ни кипятком - не понятно. Воды в чайнике не хватило на весь огонь, и за чайником последовала кастрюля с щами, потом солянка, а потом и белье.
Но пожар я потушила. И вот стою я посреди разоренной кухни. Окно в черной траурной рамке обгоревшей бумаги и краски, сверху летают хлопья пепла, воняет жженой ватой, к стеклу живописно прилипли ошметки капусты и мои трусики. А на полу, на пару сантиметров налита гремучая смесь из мыльной воды, солянки и щей…
И тут, как оно обычно и бывает, раздается звонок в дверь. Это внезапно мама раньше пришла с работы.
Как ни странно, увидев учиненный мною разгром мама не стала меня ругать. Вообще! Осмотрела меня на предмет повреждений и потом мы вместе мирно убрали кухню. Так что к приходу папы от пожарища остался только запах гари.
И мама все рассказала папе. Что странно, папа тоже не стал меня ругать. А просто посадил рядом, достал пачку сигарет и стал объяснять, что такое сигареты и как их курят. Подробно объяснив, сунул мне сигарету в рот, поднес спичку и скомандовал:
- Дыши в себя!
Я вдохнула. Закашлялась, вынула сигарету.
- Спасибо папа, я все поняла.
- Не, бери снова и дыши в себя! - опять скомандовал папа.
После третьей затяжки я запросила пощады. Голова уже кружилась. Но папа заставил докурить сигарету до конца. Потом тут же зажег следующую и сунул мне в рот. На середине второй сигареты я побежала обнимать унитаз…
Увы, от курения потом меня все равно это не уберегло, мне все равно очень нравился и до сих пор нравится запах табака…
А пленэр? Две недели в лесу, в палатках, двадцать подростков и два педагога. Что только мы ни творили!
Самыми популярными были нитки. Мы зашивали и пришивали все! Входы в палатки, спальники, карманы, петли на рубашках, кеды к входу в палатку. Зашитые петли на рубашках педагогов были особенно смешны - мы всю ночь аккуратно и незаметно зашивали все до единой петельки. А потом наслаждались, глядя, как несчастные педагоги пытаются одеться и никак не сообразят, в чем дело.
Зашитые в спальниках мальчики были вынуты из палаток и спущены с крутого берега. Вспоминая сейчас наши действия, я в очередной раз убеждаюсь, что дуракам несказанно везет, и Бог, судьба или мироздание их-таки хранит! Крутой берег, усеянный корягами и пеньками, и катящиеся по нему наглухо зашитые в спальниках мальчики - дело могло кончиться очень и очень печально, а закончилось только мокрыми спальниками.
Был у нас мальчик Паша, имевший уникальную в своем роде особенность - мальчик спал как убитый. В буквальном смысле, разбудить его не могло ничто! Каждое утро начиналось у нас с того, что соседи по палатке или педагоги выволакивали Пашу на свет божий и трясли по пятнадцать минут, пока он не открывал заспанные глаза. Спящего Пашку можно было ворочать, перекладывать, трясти, сажать, ставить - он не реагировал ни на что!
И вот однажды в наши дурные подростковые головы пришла идея замечательной шутки. Точнее идея пришла мальчишкам, Пашкиным соседям по палатке. Они среди ночи вытащили его из палатки и аккуратно уложили на наш обеденный стол. И ушли спать. Потом проснулись мы, девчонки. Увидев лежащего на столе Пашку мы решили внести свою лепту в шутку. Откопали белую простыню, накрыли ею Пашу, в сложенные на животе руки воткнули свечку, нарисовали нечто похожее на иконку, и положили на грудь. А еще из палок скрутили крест, и водрузили у Паши в изголовье. И с чувством выполненного долга ушли спать.
А потом, уже на рассвете, проснулись педагоги. Увидели всю инсталляцию, оценили по достоинству, сняли на кинокамеру. А затем разобрали все, и засунули Пашку обратно в палатку. Всю шутку до конца мы увидели только на новый год, когда смотрели фильм про пленэр. Не стоит говорить, что больше всех удивился Павел…
Педагогам от нас тоже доставалось. Например, как-то во время тихого часа, когда утомленные двадцатью подростками мужики прикорнули на берегу, мы решили их несколько модифицировать. Украсить так сказать. В наличии у нас имелся набор перманентных маркеров и пакет ирисок. Ириски мы съели, фантики порвали на полосочки, и вплели в шевелюру одного из учителей, предварительно заплетя ее мельчайшими косичками. Второго, так заманчиво раскинувшегося перед нами в одних плавках, мы разрисовали в мелкий цветочек фломастерами. Всего. Что фломики перманентные и что вообще значит это слово мы узнали ближе к вечеру, когда несчастный педагог безуспешно испробовал все, имевшиеся в наличии средства, включая уайт-спирит и песок, чтобы смыть с себя кошмарную роспись…
Под конец нашего двухнедельного рисовально-приключенческого марафона преподаватели с бывалыми юными художниками традиционно устраивали поехавшим на пленэр впервые посвящение в художники. К посвящению все готовились с первого дня, продумывали костюмы, игры, меню, старшие и учителя сочиняли сценарий и испытания. Боже ж мой, какие у нас были костюмы!! Представляете, что могут сделать подростки в лесу, вооруженные только фантазией, красками и ножиком? Ну и подручными материалами в виде веток, коры, камыша, папоротника, и личных вещей. Феерия! Жаль мы тогда почти не фотографировали, да и пленки были черно-белые…
И вот когда все испытания были пройдены, еда съедена, все любимые песни спеты, а костюмы приобрели бывалый вид, кому-то из нас пришла замечательная идея пойти к шоссе пугать машины. Ну, не пропадать же добру! Педагогам нашим, надо сказать, лет было не сильно больше чем нам, свеженькие, недавно после ВУЗа парни, с удовольствием поддержали идею. У них, кстати, были самые классные костюмы, они олицетворяли добро и зло, один в черном другой в белом, один натерт мукой, другой углем.
И вот мы зажгли свечи, фонарики и пару факелов и пошли к шоссе.
Машин конечно в конце восьмидесятых годов на второстепенной дороге ночью было очень мало, но те, что все же нам встречались, смешно виляли, мигали фарами и бибикали. Мы были счастливы.
Ровно до того момента, когда одна машина вильнув, не съехала на обочину. Мы не успели кинуться врассыпную, а из машины вышли… наши родители!! Ну что сказать, праздник удался.
А турниры Робин Гудов? Это мы с подружками устраивали на даче. Все началось с того, что мы смастерили себе луки. Ну, что это были за луки? Гнутая палочка с резинкой, стрела, выпущенная из такой палки пролетала от силы метр и печально шмякалась на землю.
Дедушка одной из нас сжалился над несчастными, и вырезал нам отличные луки. И даже натянул вместо резинок проволоку. Натянуть такой лук правда стоило большого труда, но зато стрела летела метров на семь-восемь. И с каким звуком спускалась тетива! Праздник!
Потом один из пап, видя наши мучения с натягиванием тетивы, приделал к лукам приклады и даже смастерил механизмы спуска-натягивания.
А мой папа тоже внес вою лепту, сделав нам роскошные, сбалансированные стрелы, и показав, как обернуть наконечник куском жести, чтобы он отлично втыкался в любую поверхность.
И вот теперь наши стрелы летели метров на двадцать, и потом замечательно пробивали довольно толстую фанеру! А однажды неудачно выпущенная подружкой стрела отлично пробила насквозь ворону…
Нас не смущало, что Робин Гуд не стрелял из арбалета, нас вполне устраивал сам факт стрельбы стрелами. И мы стали тренироваться в стрельбе по мишеням. Мишень нарисовали на крышке колодца. Сначала не попадали в крышку вообще, потом попадали в молоко, но через какое-то время уже устойчиво били в черное. И вот тогда нам показалось мало стрельбы по стоящей мишени. И мы придумали двигающуюся.
Да что там было придумывать-то? Та же крышка колодца, у нее же с обратной стороны удобная ручка! И вот одна из нас садилась на велосипед, и ехала мимо арбалетчиц, загородившись крышкой с мишенью. А две других палили в нее, то есть в мишень. Ага, из арбалетов с проволочной тетивой и стрелами с металлическими наконечниками, пробивавшими насквозь ворону! К нашему счастью мы либо вообще не попадали в цель, либо все же попадали в крышку. Крышка-то прикрывала только туловище, ноги, и главное, голова были ничем не защищены и нам и в незащищенные наши головы не пришло как-то себя обезопасить…
Праздник идиотизма продолжался несколько дней, до тех пор, пока нас не увидела одна из мам. После чего арбалеты были уничтожены, а все виновники, включая дедушку и пап, были строго наказаны. И тут надо честно признать, что папам досталось куда больше, чем нам. Нам в основном прилетело уже от них…
Но это мы тоже были еще детьми. Но отчудить я могла и в относительно взрослом состоянии. Да что там, я и сейчас могу!
Но рассказ не о том. Первый год обучения в университете, задание по ДПИ под названием «Текстуры и фактуры». Надо было сделать серию листов с имитацией различных текстур и фактур. Всеми подручными способами. Стекло мы имитировали выкрашивая сначала основу, а потом заливая сахарным сиропом. Чтобы сделать керамику посыпали выкраску солью и заливали лаком. Для кожи выкрашенный гуашью лист натирали парафином и долго мяли.
Чтобы сделать мрамор надо было в емкость с водой выпустить жидкие масляные краски. Краска плавала на поверхности воды, мы спичкой сдвигали красочную пленку, чтобы получить узор поинтереснее, а потом клали на поверхность лист бумаги. Красочная пленка отпечатывалась на бумаге, и получался очень красивый мраморный узор.
Секретом успеха мраморирования являлась большая емкость с водой. Мы с подружкой это быстро поняли. И не раздумывая налили воды в ванну. Дальше я думаю уже все понятно? Мы конечно наделали много отличных фактур, но потом обнаружили, что красочная пленка замечательно отпечатывается не только на бумаге, но и на белоснежных стенках ванны… Особенно когда стали сливать воду.
Если вы думаете, что это все, то ошибаетесь, по-настоящему чудить мы начали только после того, как слили воду. Увидев, во что превратилась ванна, мы решили отмыть замечательные мраморные узоры. Знания у нас имелись, проблема была с мозгами. Знания подсказали нам, что отмыть масляную краску можно растворителем. Что мы и сделали: протерли ванну уайт-спиритом. О чудо, краска действительно смылась. А вместе с ней и эмаль... Очень трудно было потом объяснить родителям, чем руководствовались две девятнадцатилетние тети-лошади, когда помыли ванную растворителем…