(no subject)
Была у меня в детстве подружка, близкая подружка, мы читали одни книги, смотрели одни фильмы, мне казалось, что у нас были общие мечты и фантазии. Мы делились ими и понимали друг друга, и были весьма близки. Она была романтичная девочка, умная и целеустремленная, вся такая, как стрела, летящая к цели, бескомпромиссная и страстная. Ну или по крайней мере мне она казалась такой.
Мы строили планы, мечтали о будущем... Читали книги - мы вообще постоянно взахлеб читали. Мы выросли вместе, и мне казалось, что мы - лучшие, ближайшие подруги. Я любила ее, я верила в нее.
И однажды не узнала. Наверное, перемены не были стихийны, наверняка они были постепенны, а может и вовсе не было никаких перемен и это я выдавала желаемое за действительное. Но нет, если так и было, то не до конца - ведь наше окружение, например мои родители, наши бабушки, наши общие друзья детства, все они видели в ней то же самое: высокодуховную, честную, романтичную девочку, мечтающую о чудесах вселенной... Хотя бы частично - видели это.
Но выросла почему-то прагматичная и циничная, строящая отношения исключительно на принципе полезности, не способная даже к малейшему сопереживанию, совершенно приземленная тетя. Тетя, вышедшая замуж, потому что надо, родившая детей потому что пора, работающая (работавшая до рождения детей) на престижной работе, ездящая на модном автомобиле, и т.п. Как?!! Как из ромашки выросла эта колючка, этот сорняк?! Я не понимаю.
Я абсолютно не могу общаться с этим человеком, у нас нет ни единой точки соприкосновения, и пути наши давным-давно разошлись. Но я до сих пор жалею той девочки. Когда она умерла, и почему я не заметила? Или она умирала долго? И это еще страшнее, значит я не замечала агонии. А если бы заметила, смогла бы помочь? Вот боюсь что нет... Но все равно. До слез ее жалко хороший был человек, и много хорошего мог бы сделать для мира и людей. А та, которая взрослая... Повезет, если она отравит жизнь небольшому количеству людей. Но детей ее все равно жалко. Ухоженные, обеспеченные, благополучные дети, у которых нет ни малейшего шанса стать собой. Она в точности повторяет то, что с ней самой сделали ее родители...
А еще старшее то, что это увы, не единственная история преображения, когда из принцессы выросла лягушка. На вскидку, помню приятельницу, подругу подруги, молодого музыканта, певицу и пианистку, сочинявшую красивые берущие за душу песни. Девушку нежную и воздушную, глубоко и истово верующую, убежденную вегетарианку, совершенно не совместимую с грубой реальностью, похожую на совестливую феечку, мечтающую изменить мир. Она закончила школу с медалью просто потому что так получилось, легко, играючи поступила в вуз, училась каким-то восточным языкам, разрываясь между лингвистикой и музыкой. Помню, мы учились на младших курсах, я у нее в гостях, она поет, а я тихо свернулась на диване, и стараюсь плакать незаметно, но ничего не могу сделать, ее музыка пробирает до костей... А потом мы пили чай и она рассказывала как была в гостях у своей учительницы, и наелась мяса, потому что та наготовила домашних пельменей специально для нее, и отказываться от этого угощения было гораздо хуже, чем съесть мясо.
Потом наши пути как-то сами-собой разошлись. А по прошествии приличного количества лет, она вдруг мне позвонила и настояла на встрече. И вот мы сидим в кафе, она небрежно скинула пушистую шубку, изящно режет стейк с кровью, демонстрируя длиннющий маникюр, и пытается раскрутить меня на какие-то деньги. То ли акции, то ли вложения, то ли кредиты, не помню деталей, я была в таком шоке от увиденного, что сути беседы уже не запомнила. И куда подевалась та юная мечтательница? Не говорите, что выросла, она не выросла. Она когда-то умерла, тихо и незаметно, а в тело вселился вот этот норковый монстр на шпильках. Не хочу думать, что подруга моей юности еще жива, потому что значит она замурована где-то глубоко в сознании монстра, утратив право голоса, и может только наблюдать, и плакать. Тихо и про себя.
И я тоже иногда хочу поплакать о них, о потерянных людях. Оплакать.
Мы строили планы, мечтали о будущем... Читали книги - мы вообще постоянно взахлеб читали. Мы выросли вместе, и мне казалось, что мы - лучшие, ближайшие подруги. Я любила ее, я верила в нее.
И однажды не узнала. Наверное, перемены не были стихийны, наверняка они были постепенны, а может и вовсе не было никаких перемен и это я выдавала желаемое за действительное. Но нет, если так и было, то не до конца - ведь наше окружение, например мои родители, наши бабушки, наши общие друзья детства, все они видели в ней то же самое: высокодуховную, честную, романтичную девочку, мечтающую о чудесах вселенной... Хотя бы частично - видели это.
Но выросла почему-то прагматичная и циничная, строящая отношения исключительно на принципе полезности, не способная даже к малейшему сопереживанию, совершенно приземленная тетя. Тетя, вышедшая замуж, потому что надо, родившая детей потому что пора, работающая (работавшая до рождения детей) на престижной работе, ездящая на модном автомобиле, и т.п. Как?!! Как из ромашки выросла эта колючка, этот сорняк?! Я не понимаю.
Я абсолютно не могу общаться с этим человеком, у нас нет ни единой точки соприкосновения, и пути наши давным-давно разошлись. Но я до сих пор жалею той девочки. Когда она умерла, и почему я не заметила? Или она умирала долго? И это еще страшнее, значит я не замечала агонии. А если бы заметила, смогла бы помочь? Вот боюсь что нет... Но все равно. До слез ее жалко хороший был человек, и много хорошего мог бы сделать для мира и людей. А та, которая взрослая... Повезет, если она отравит жизнь небольшому количеству людей. Но детей ее все равно жалко. Ухоженные, обеспеченные, благополучные дети, у которых нет ни малейшего шанса стать собой. Она в точности повторяет то, что с ней самой сделали ее родители...
А еще старшее то, что это увы, не единственная история преображения, когда из принцессы выросла лягушка. На вскидку, помню приятельницу, подругу подруги, молодого музыканта, певицу и пианистку, сочинявшую красивые берущие за душу песни. Девушку нежную и воздушную, глубоко и истово верующую, убежденную вегетарианку, совершенно не совместимую с грубой реальностью, похожую на совестливую феечку, мечтающую изменить мир. Она закончила школу с медалью просто потому что так получилось, легко, играючи поступила в вуз, училась каким-то восточным языкам, разрываясь между лингвистикой и музыкой. Помню, мы учились на младших курсах, я у нее в гостях, она поет, а я тихо свернулась на диване, и стараюсь плакать незаметно, но ничего не могу сделать, ее музыка пробирает до костей... А потом мы пили чай и она рассказывала как была в гостях у своей учительницы, и наелась мяса, потому что та наготовила домашних пельменей специально для нее, и отказываться от этого угощения было гораздо хуже, чем съесть мясо.
Потом наши пути как-то сами-собой разошлись. А по прошествии приличного количества лет, она вдруг мне позвонила и настояла на встрече. И вот мы сидим в кафе, она небрежно скинула пушистую шубку, изящно режет стейк с кровью, демонстрируя длиннющий маникюр, и пытается раскрутить меня на какие-то деньги. То ли акции, то ли вложения, то ли кредиты, не помню деталей, я была в таком шоке от увиденного, что сути беседы уже не запомнила. И куда подевалась та юная мечтательница? Не говорите, что выросла, она не выросла. Она когда-то умерла, тихо и незаметно, а в тело вселился вот этот норковый монстр на шпильках. Не хочу думать, что подруга моей юности еще жива, потому что значит она замурована где-то глубоко в сознании монстра, утратив право голоса, и может только наблюдать, и плакать. Тихо и про себя.
И я тоже иногда хочу поплакать о них, о потерянных людях. Оплакать.