Матчасть. Поскольку сюда документы не прикрепляются, то выкладываю по частям текст
Часть 1
IX
СОКРЫТИЕ ВАЛИНОРА
- Внемлите, поведаю я старинные предания, и первое из них - Сокрытие Валинора.
- Уже ведаете вы о том, - молвила Вайрэ, - как Солнце и Луна начали свои вольные странствия, и многое можно рассказать о пробуждении Земли под их светом; но ныне услышьте о мыслях и деяниях обитателей Валинора в те великие дни.
Должно сказать, что настолько далеко заплывали те суда света, что не так легко, как думали боги прежде, было им управлять всеми их прибытиями и уходами, и не по душе пришлось Илинсору уступать небеса Урвэнди, и Урвэнди часто выходила в плавание до возвращения Илинсора, будучи нетерпелива и горяча нравом. Потому суда те часто находились в плавании в одно и то же время, и часто тогда проходили они совсем близко над самым лоном земным, и было сияние их велико и ужасно для взора.
Тогда смутным непокоем снова начал наполняться Валинор, и боги встревожились в сердцах своих, а эльдар говорили друг с другом, и вот каковы были их мысли:
- Вот, весь мир стал светел, как площади богов, ходить по нему легко, как по широким улицам Вансамирин или по террасам Кора; и Валинор более не в безопасности, ибо Мэлько неослабно ненавидит нас, и весь внешний мир в его руках, а его тамошние приверженцы неистовы и многочисленны, - а к таковым в сердцах своих они причисляли даже нолдоли, неумышленно очерняя их в мыслях своих, не забыв также и людей, которых Мэлько оклеветал в древности. Поистине, ликование от последнего цветения Древ и великий и радостный труд - постройка кораблей - заставили отступить страх перед Мэлько, а горечь недавних черных дней и бегства народа гномов утихла - но ныне, когда покой вернулся в Валинор, а земли и сады его были исцелены от ран, гнев и скорбь вновь пробудились в их памяти.
Воистину, если даже боги не забыли безрассудства нолдоли и ожесточились в сердце своем, то эльфы гневались еще сильнее и солосимпи питали злобу к этому народу, не желая более никогда видеть их на дорогах, ведущих к их дому. Верховодили среди них те, чьи родичи погибли в Гавани Лебедей, и главой их был некто Айнайрос, который уцелел в той схватке, но потерял в ней брата; и неустанно стремился он своими словами пробудить еще большую горечь в сердцах эльфов.
Сильно печалило это Манвэ, но видел он, что замысел его все еще не завершен, и что должно валар обратить свою мудрость к тому, чтобы урядить пути Солнца и Луны. Потому созвал он богов и эльфов на совет, дабы их речи помогли улучшить его замысел; и более того, надеялся он добрыми и мудрыми словами утишить их гнев и непокой ранее, чем приведут они ко злу. Ибо ясно видел он в непокое том яд лжи Мэлько, которая живет везде, где ни заронит он ее, и плодоносит изобильнее, нежели любое семя, посеянное на Земле; и уже извещали Манвэ о том, что снова, как и прежде, ропщут эльфы, говоря о своей свободе, и гордость наполнила иных из них неразумием, посему не могут они вынести мысли о приходе рода людского.
И так, с тяжестью в сердце восседал Манвэ пред Кулуллином и смотрел взыскующе на валар, собравшихся подле, и на эльдар у колен своих; но не открыл он своих мыслей полностью, сказав им лишь, что снова созвал их на совет, дабы определить пути Солнца и Луны и, согласно велениям мудрости, упорядочить их ход. Но тотчас заговорил Айнайрос, перебив его, и молвил, что иные вещи больше занимают ныне их сердца, и высказал он богам мысли эльфов о нолдоли и о том, что не прикрыта земля Валинора от внешнего мира. Тогда поднялась великая смута, и многие из валар и их народа громко поддержали его; а иные из эльдар кричали, что Манвэ и Варда поселили их род в Валиноре, обещая им там нескончаемую радость - ныне же пусть боги позаботятся о том, чтобы счастье их не сошло на нет от того, что Мэлько владеет миром, и они не осмелятся уйти к землям своего пробуждения, даже если бы и пожелали. Более того, многие из валар жаждали былого покоя и хотели лишь мира, не желая ни слухов о Мэлько и его бесчинствах, ни разговоров о беспокойных гномах, которые могут когда-либо вернуться и разрушить их счастье. Потому боги также ратовали за сокрытие этой земли. Не последними среди них были Вана и Нэсса, хотя многие даже из великих богов держались того же мнения. Тщетно Улмо в прозрении своем молил о жалости и прощении для нолдоли, напрасно Манвэ открывал тайны Музыки Айнур и цель бытия мира; долгим и весьма шумным был тот совет и исполнен горечи и полыхающих слов больше любого другого, бывшего прежде. Посему Манвэ Сулимо наконец ушел оттуда, молвив, что ни стены, ни крепостные валы не оградят их от зла Мэлько, что уже живет средь них, затуманивая весь их разум.
И вышло так, что враги гномов вынесли решение на совете богов, и злом дала о себе знать пролитая в Копас кровь; ибо ныне началось то, чему имя - Сокрытие Валинора; Манвэ, Варда и Улмо Морской не принимали в том участия, но более никто из валар или эльфов не остался в стороне, хотя исполнились непокоя сердца Йаванны и сына ее Оромэ.
Лориэн и Вана предводительствовали богами, Аулэ помогал им своим искусством, а Тулкас - своей силой; и не выступили в то время валар на битву с Мэлько, о чем глубоко сожалели они впоследствии и о чем сожалеют и ныне; ибо из-за этой ошибки великая слава валар не достигла своей полноты за многие века Земли, и до сих пор мир все ожидает ее.
Однако в те дни не ведали боги о подобных вещах, принявшись за новый и великий труд, подобного коему не вершилось средь них с дней самого возведения Валинора. Их деяниями сделались окружные горы еще более непроходимыми с восточной стороны, чем были те когда-либо прежде, и такую земную магию соткала Кэми вокруг их пропастей и неприступных пиков, что изо всех вселяющих страх и ужас земель великого мира стал тот вал богов, обращенный к Эруману, самым опасным и гибельным, и даже Утумна и обиталище Мэлько в Железных Холмах не были исполнены столь непреодолимого страха. И даже на равнинах у восточных их... лежала непроходимая паутина цепкой тьмы, которую Унгвэлиантэ оставила в Валиноре, когда были убиты Древа. Эти тенета убрали боги из светлой своей земли, так что те могли сбить с пути любого, кто следовал той дорогой, и, растекшись, раскинулись они повсюду, укрыв даже Тенистые Моря, и оттого затуманился Залив Фаэри, куда не могло проникнуть сияние Валинора; а мерцание светильников Кора едва достигало усыпанных самоцветами берегов. От севера к югу простирались чары и непреодолимая магия богов, но все еще не были они удовлетворены и молвили:
- Вот, сделаем мы так, что все дороги, ведущие в Валинор, равно явные и тайные, совсем исчезнут из мира или же коварно приведут к обману и ослеплению.
И стало так, и не осталось в море путей, где не встречалось бы гибельных водоворотов или течений всепобеждающей силы, губящих корабли. И духи внезапных бурь, нежданных ветров и непроходимых туманов поселились там по воле Оссэ. Не забыли боги и долгих окольных путей, известных посланцам богов, что тянутся через темные пустоши севера и дальнего юга; и когда этот замысел был исполнен, сказал Лориэн: «Ныне Валинор стоит один, и мы в покое», и Вана снова запела средь садов своих, ибо легко стало у нее на сердце.
Из всех них лишь солосимпи тревожились в сердцах своих, и стояли они на побережье близ древних своих домов, и не слышно было их смеха; взирали они на море, и хотя опасным сделалось оно ныне и темным, все же боялись они, что может оно принести беду в их земли. Тогда иные из них обратились с речью к Аулэ и Тулкасу, стоявшим неподалеку, молвив:
- О великие из народа валар, воистину чудесно потрудились боги, но думается нам, что чего-то пока не хватает; ибо не слышали мы, чтобы был разрушен путь, которым бежали нолдоли, тот ужасный проход меж утесами Хэлькараксэ. Ведь там, где прошли дети эльдар, смогут так же вернуться и сыны Мэлько, несмотря на все ваши чары и наваждения; и нет нашим сердцам покоя из-за незащищенности моря.
Рассмеялся тогда Тулкас, сказав, что ничто не может ныне прийти в Валинор, разве что по самому верхнему слою воздуха, «а над ним Мэлько не властен; не властны и вы, о малые земли сей». Тем не менее, по просьбе Аулэ отправился он с этим вала к безотрадным местам, где страдали гномы, и Аулэ сильным ударом своего кузнечного молота расколол ту стену оскаленного льда, и когда опустилась она в ледяные воды, Тулкас разбил ее на части своими могучими дланями, и моря заревели меж осколками, и земля богов полностью отделилась от королевств земных.
Сие совершили они по просьбе Прибрежных Эльфов, но никогда не позволили бы боги завалить скалами - по желанию солосимпи - то место в холмах у подножия Таниквэтиль, что выходит к Заливу Фэери; ибо там простиралось немало прекрасных лесов и других земель радости Оромэ, да и тэлэри не вынесли бы, если бы Кор был разрушен или прижат слишком близко к сумрачным стенам гор.
Тогда обратились солосимпи к Улмо, но не стал он слушать их, говоря, что не его музыке обязаны они подобной горечью сердца, скорее уж внимали они нашептываниям Мэлько проклятого. И некоторые из них были смущены, уходя от Улмо, но другие пошли и отыскали Оссэ, и тот назло Улмо помог им. И от трудов Оссэ в те дни явились в мир Волшебные Острова, ибо их Оссэ расположил огромной дугой по западным границам великого моря, так что охраняли они Залив Фаэри; и хотя тогда густой сумрак тех дальних вод накрыл все Тенистые Моря, протянувшись к сим островам языками тьмы, сами эти острова были безмерно прекрасны на вид. И корабли, идущие тем путем, непременно видели их; и даже если достигали они последних вод, омывающих эльфийские берега, то столь заманчивы были острова, что немногим доставало сил миновать их; а при любой попытке так поступить внезапная буря против воли мореходов вновь прибивала их к тем побережьям, чья галька сияла подобно серебру и золоту. Тем же, кто ступил на нее, никогда не уйти оттуда, но, оплетенные сетями волос Ойнэн, Владычицы Моря, и погруженные в вечный сон, которым овеял те места Лориэн, лежат они у воды, подобно утопленникам, которых вздымают волны. И спят те несчастные беспробудным сном, и темные воды омывают их тела; но сгнили их корабли, опутанные водорослями, на тех зачарованных песках, и не плыть им более никогда, гонимым ветрами смутного запада.
IX
СОКРЫТИЕ ВАЛИНОРА
- Внемлите, поведаю я старинные предания, и первое из них - Сокрытие Валинора.
- Уже ведаете вы о том, - молвила Вайрэ, - как Солнце и Луна начали свои вольные странствия, и многое можно рассказать о пробуждении Земли под их светом; но ныне услышьте о мыслях и деяниях обитателей Валинора в те великие дни.
Должно сказать, что настолько далеко заплывали те суда света, что не так легко, как думали боги прежде, было им управлять всеми их прибытиями и уходами, и не по душе пришлось Илинсору уступать небеса Урвэнди, и Урвэнди часто выходила в плавание до возвращения Илинсора, будучи нетерпелива и горяча нравом. Потому суда те часто находились в плавании в одно и то же время, и часто тогда проходили они совсем близко над самым лоном земным, и было сияние их велико и ужасно для взора.
Тогда смутным непокоем снова начал наполняться Валинор, и боги встревожились в сердцах своих, а эльдар говорили друг с другом, и вот каковы были их мысли:
- Вот, весь мир стал светел, как площади богов, ходить по нему легко, как по широким улицам Вансамирин или по террасам Кора; и Валинор более не в безопасности, ибо Мэлько неослабно ненавидит нас, и весь внешний мир в его руках, а его тамошние приверженцы неистовы и многочисленны, - а к таковым в сердцах своих они причисляли даже нолдоли, неумышленно очерняя их в мыслях своих, не забыв также и людей, которых Мэлько оклеветал в древности. Поистине, ликование от последнего цветения Древ и великий и радостный труд - постройка кораблей - заставили отступить страх перед Мэлько, а горечь недавних черных дней и бегства народа гномов утихла - но ныне, когда покой вернулся в Валинор, а земли и сады его были исцелены от ран, гнев и скорбь вновь пробудились в их памяти.
Воистину, если даже боги не забыли безрассудства нолдоли и ожесточились в сердце своем, то эльфы гневались еще сильнее и солосимпи питали злобу к этому народу, не желая более никогда видеть их на дорогах, ведущих к их дому. Верховодили среди них те, чьи родичи погибли в Гавани Лебедей, и главой их был некто Айнайрос, который уцелел в той схватке, но потерял в ней брата; и неустанно стремился он своими словами пробудить еще большую горечь в сердцах эльфов.
Сильно печалило это Манвэ, но видел он, что замысел его все еще не завершен, и что должно валар обратить свою мудрость к тому, чтобы урядить пути Солнца и Луны. Потому созвал он богов и эльфов на совет, дабы их речи помогли улучшить его замысел; и более того, надеялся он добрыми и мудрыми словами утишить их гнев и непокой ранее, чем приведут они ко злу. Ибо ясно видел он в непокое том яд лжи Мэлько, которая живет везде, где ни заронит он ее, и плодоносит изобильнее, нежели любое семя, посеянное на Земле; и уже извещали Манвэ о том, что снова, как и прежде, ропщут эльфы, говоря о своей свободе, и гордость наполнила иных из них неразумием, посему не могут они вынести мысли о приходе рода людского.
И так, с тяжестью в сердце восседал Манвэ пред Кулуллином и смотрел взыскующе на валар, собравшихся подле, и на эльдар у колен своих; но не открыл он своих мыслей полностью, сказав им лишь, что снова созвал их на совет, дабы определить пути Солнца и Луны и, согласно велениям мудрости, упорядочить их ход. Но тотчас заговорил Айнайрос, перебив его, и молвил, что иные вещи больше занимают ныне их сердца, и высказал он богам мысли эльфов о нолдоли и о том, что не прикрыта земля Валинора от внешнего мира. Тогда поднялась великая смута, и многие из валар и их народа громко поддержали его; а иные из эльдар кричали, что Манвэ и Варда поселили их род в Валиноре, обещая им там нескончаемую радость - ныне же пусть боги позаботятся о том, чтобы счастье их не сошло на нет от того, что Мэлько владеет миром, и они не осмелятся уйти к землям своего пробуждения, даже если бы и пожелали. Более того, многие из валар жаждали былого покоя и хотели лишь мира, не желая ни слухов о Мэлько и его бесчинствах, ни разговоров о беспокойных гномах, которые могут когда-либо вернуться и разрушить их счастье. Потому боги также ратовали за сокрытие этой земли. Не последними среди них были Вана и Нэсса, хотя многие даже из великих богов держались того же мнения. Тщетно Улмо в прозрении своем молил о жалости и прощении для нолдоли, напрасно Манвэ открывал тайны Музыки Айнур и цель бытия мира; долгим и весьма шумным был тот совет и исполнен горечи и полыхающих слов больше любого другого, бывшего прежде. Посему Манвэ Сулимо наконец ушел оттуда, молвив, что ни стены, ни крепостные валы не оградят их от зла Мэлько, что уже живет средь них, затуманивая весь их разум.
И вышло так, что враги гномов вынесли решение на совете богов, и злом дала о себе знать пролитая в Копас кровь; ибо ныне началось то, чему имя - Сокрытие Валинора; Манвэ, Варда и Улмо Морской не принимали в том участия, но более никто из валар или эльфов не остался в стороне, хотя исполнились непокоя сердца Йаванны и сына ее Оромэ.
Лориэн и Вана предводительствовали богами, Аулэ помогал им своим искусством, а Тулкас - своей силой; и не выступили в то время валар на битву с Мэлько, о чем глубоко сожалели они впоследствии и о чем сожалеют и ныне; ибо из-за этой ошибки великая слава валар не достигла своей полноты за многие века Земли, и до сих пор мир все ожидает ее.
Однако в те дни не ведали боги о подобных вещах, принявшись за новый и великий труд, подобного коему не вершилось средь них с дней самого возведения Валинора. Их деяниями сделались окружные горы еще более непроходимыми с восточной стороны, чем были те когда-либо прежде, и такую земную магию соткала Кэми вокруг их пропастей и неприступных пиков, что изо всех вселяющих страх и ужас земель великого мира стал тот вал богов, обращенный к Эруману, самым опасным и гибельным, и даже Утумна и обиталище Мэлько в Железных Холмах не были исполнены столь непреодолимого страха. И даже на равнинах у восточных их... лежала непроходимая паутина цепкой тьмы, которую Унгвэлиантэ оставила в Валиноре, когда были убиты Древа. Эти тенета убрали боги из светлой своей земли, так что те могли сбить с пути любого, кто следовал той дорогой, и, растекшись, раскинулись они повсюду, укрыв даже Тенистые Моря, и оттого затуманился Залив Фаэри, куда не могло проникнуть сияние Валинора; а мерцание светильников Кора едва достигало усыпанных самоцветами берегов. От севера к югу простирались чары и непреодолимая магия богов, но все еще не были они удовлетворены и молвили:
- Вот, сделаем мы так, что все дороги, ведущие в Валинор, равно явные и тайные, совсем исчезнут из мира или же коварно приведут к обману и ослеплению.
И стало так, и не осталось в море путей, где не встречалось бы гибельных водоворотов или течений всепобеждающей силы, губящих корабли. И духи внезапных бурь, нежданных ветров и непроходимых туманов поселились там по воле Оссэ. Не забыли боги и долгих окольных путей, известных посланцам богов, что тянутся через темные пустоши севера и дальнего юга; и когда этот замысел был исполнен, сказал Лориэн: «Ныне Валинор стоит один, и мы в покое», и Вана снова запела средь садов своих, ибо легко стало у нее на сердце.
Из всех них лишь солосимпи тревожились в сердцах своих, и стояли они на побережье близ древних своих домов, и не слышно было их смеха; взирали они на море, и хотя опасным сделалось оно ныне и темным, все же боялись они, что может оно принести беду в их земли. Тогда иные из них обратились с речью к Аулэ и Тулкасу, стоявшим неподалеку, молвив:
- О великие из народа валар, воистину чудесно потрудились боги, но думается нам, что чего-то пока не хватает; ибо не слышали мы, чтобы был разрушен путь, которым бежали нолдоли, тот ужасный проход меж утесами Хэлькараксэ. Ведь там, где прошли дети эльдар, смогут так же вернуться и сыны Мэлько, несмотря на все ваши чары и наваждения; и нет нашим сердцам покоя из-за незащищенности моря.
Рассмеялся тогда Тулкас, сказав, что ничто не может ныне прийти в Валинор, разве что по самому верхнему слою воздуха, «а над ним Мэлько не властен; не властны и вы, о малые земли сей». Тем не менее, по просьбе Аулэ отправился он с этим вала к безотрадным местам, где страдали гномы, и Аулэ сильным ударом своего кузнечного молота расколол ту стену оскаленного льда, и когда опустилась она в ледяные воды, Тулкас разбил ее на части своими могучими дланями, и моря заревели меж осколками, и земля богов полностью отделилась от королевств земных.
Сие совершили они по просьбе Прибрежных Эльфов, но никогда не позволили бы боги завалить скалами - по желанию солосимпи - то место в холмах у подножия Таниквэтиль, что выходит к Заливу Фэери; ибо там простиралось немало прекрасных лесов и других земель радости Оромэ, да и тэлэри не вынесли бы, если бы Кор был разрушен или прижат слишком близко к сумрачным стенам гор.
Тогда обратились солосимпи к Улмо, но не стал он слушать их, говоря, что не его музыке обязаны они подобной горечью сердца, скорее уж внимали они нашептываниям Мэлько проклятого. И некоторые из них были смущены, уходя от Улмо, но другие пошли и отыскали Оссэ, и тот назло Улмо помог им. И от трудов Оссэ в те дни явились в мир Волшебные Острова, ибо их Оссэ расположил огромной дугой по западным границам великого моря, так что охраняли они Залив Фаэри; и хотя тогда густой сумрак тех дальних вод накрыл все Тенистые Моря, протянувшись к сим островам языками тьмы, сами эти острова были безмерно прекрасны на вид. И корабли, идущие тем путем, непременно видели их; и даже если достигали они последних вод, омывающих эльфийские берега, то столь заманчивы были острова, что немногим доставало сил миновать их; а при любой попытке так поступить внезапная буря против воли мореходов вновь прибивала их к тем побережьям, чья галька сияла подобно серебру и золоту. Тем же, кто ступил на нее, никогда не уйти оттуда, но, оплетенные сетями волос Ойнэн, Владычицы Моря, и погруженные в вечный сон, которым овеял те места Лориэн, лежат они у воды, подобно утопленникам, которых вздымают волны. И спят те несчастные беспробудным сном, и темные воды омывают их тела; но сгнили их корабли, опутанные водорослями, на тех зачарованных песках, и не плыть им более никогда, гонимым ветрами смутного запада.