(no subject)
Время и пространство порой шутят с нами, порой - играют в загадки. Две недели, тянувшиеся как 2 месяца, наполнявшие жизнь до краев так, что теперь, оглянувшись назад, не веришь, что только 14 дней отделяют от рождественского «Щелкунчика» и еще меньше - от боя курантов, когда вся площадь Ленина выдохнула как один человек (а салют потом был так себе).
Удивительное измерение пространство. Можно стоять в двух шагах друг от друга в новогоднюю ночь и чувствовать себя на расстоянии 4 тысяч километров. А можно услышать звонок от друга с далекого Севера, где -54 и поэтому отменили салют, и понять, что вы - рядом.
Время, неугомонное, что ты с нами творишь. Где научилось ты так по-пастернаковски растягиваться, когда спешка ни к чему, а часы и минуты для тебя замедляют ход. Сколько выпито за эти часы, сколько сказано.
Где твое время, где твое пространство - уже совершенно непонятно. И хочется закрыть дверь и написать сказку про Север. Волшебную сказку про королей, лесных фей и непременно доброго оленя. Такую сказку, которая будет длиться от Рождества до Рождества, так что в конце читатель и не поймет: то ли год прошел, то ли две недели.
Удивительное измерение пространство. Можно стоять в двух шагах друг от друга в новогоднюю ночь и чувствовать себя на расстоянии 4 тысяч километров. А можно услышать звонок от друга с далекого Севера, где -54 и поэтому отменили салют, и понять, что вы - рядом.
Время, неугомонное, что ты с нами творишь. Где научилось ты так по-пастернаковски растягиваться, когда спешка ни к чему, а часы и минуты для тебя замедляют ход. Сколько выпито за эти часы, сколько сказано.
Где твое время, где твое пространство - уже совершенно непонятно. И хочется закрыть дверь и написать сказку про Север. Волшебную сказку про королей, лесных фей и непременно доброго оленя. Такую сказку, которая будет длиться от Рождества до Рождества, так что в конце читатель и не поймет: то ли год прошел, то ли две недели.