о времени
Недавно мы вдруг выяснили одну вещь: оказывается, наступил тот момент, когда мы, дети начала 80-х, начали считать время десятилетиями. То есть мы сегодняшние можем осмысленно и аргументированно рассуждать о 1998 и 1999-м, потому что тогда уже были, в целом, взрослые.
Удивительно и немного страшно от того, как с возрастом меняются единицы измерения времени. Сначала его нет в принципе: кусок окна, увиденный из желтой коляски, не вписан ни в какую дату, ни в какой хронологический промежуток. Потом появляются минуты, часы. Потом время ускоряется и уже в детском саду мы знаем, что через МЕСЯЦ мы едем к бабушке и что месяц - это очень долго. Затем - счет на годы. И каждый год как расширяющаяся спираль: вроде бы, лето-осень те же, а события, краски каждый раз новые. Это называется детством и студенчеством.
Быть взрослым человеком - значит: считать время десятилетиями. И в этом, по-моему, есть ужасная несправедливость, потому что десятилетий, в отличие от часов, месяцев и даже лет, в жизни не так много.
Удивительно и немного страшно от того, как с возрастом меняются единицы измерения времени. Сначала его нет в принципе: кусок окна, увиденный из желтой коляски, не вписан ни в какую дату, ни в какой хронологический промежуток. Потом появляются минуты, часы. Потом время ускоряется и уже в детском саду мы знаем, что через МЕСЯЦ мы едем к бабушке и что месяц - это очень долго. Затем - счет на годы. И каждый год как расширяющаяся спираль: вроде бы, лето-осень те же, а события, краски каждый раз новые. Это называется детством и студенчеством.
Быть взрослым человеком - значит: считать время десятилетиями. И в этом, по-моему, есть ужасная несправедливость, потому что десятилетий, в отличие от часов, месяцев и даже лет, в жизни не так много.