Чёрное солнце Осипа Мандельштама
Эта ночь непоправима,
А у вас ещё светло.
У ворот Ерусалима
Солнце чёрное взошло.
Солнце жёлтое страшнее, -
Баю-баюшки-баю, -
В светлом храме иудеи
Хоронили мать мою.
Благодати не имея
И священства лишены,
В светлом храме иудеи
Отпевали прах жены.
И над матерью звенели
Голоса израильтян.
Я проснулся в колыбели -
Чёрным солнцем осиян.
1916
"Эти строки, возможно, указывают на слова Захарии: И будет в тот день, не станет света; светила удалятся. День этот будет единственный, ведомый только Господу: ни день, ни ночь; лишь в вечерние часы явится свет. И в то же время в них содержится скрытая цитата из описания Нового Иерусалима у Иоанна, которое начинается с "ворот". Город имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот... А двенадцать ворот - двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины... (Откр. 21:12-22). Ворота его не будут запираться днем; а ночи там не будет (Откр. 21:25).
В Иерусалиме ночь (она - "непоправима"), но тем не менее "у вас еще светло". Согласно Захарии, свет явится в вечерние часы (когда уже не будет солнца). По Иоанну, "у ворот Ерусалима" не будет ни солнца, ни луны, хотя там будет светло ("и ночи там не будет"). Каким образом? И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освящения своего; ибо слава Божия осветила его, и светильник его - Агнец (Откр. 21:23)- Не агнец ли - черное солнце, взошедшее у ворот Ерусалима?
Эта догадка позволила бы снять целый ряд недоумений. Например, как могут иудеи отпевать и даже хоронить в храме, которого у них нет (раз они лишены благодати и священства), и более того - "в светлом храме" (повторено дважды!). Противоречие разъясняется с помощью описания Нового Иерусалима: Храма же я не видел в нем; ибо Господь Вседержитель - храм его, и Агнец. И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего; ибо слава Божия осветила его, и светильник его - Агнец. Спасенные народы будут ходить во свете его... (Откр. 21:22).
Другой вариант отгадки предложен Роненом. По мнению Ронена, "Мандельштам противопоставил "страшное желтое солнце", освещающее еврейский Храм, черному солнцу апокалипсического христианства, восходящему у ворот Иерусалима (черный и желтый цвета талеса в поэтическом словаре Мандельштама связаны с иудаизмом)". По-видимому, Ронен (как и ряд других авторов) возводит образ черного солнца к Откровению 6:12 - "и солнце стало мрачно как власяница". При внешнем сходстве здесь мы имеем сущностное различие. Черное солнце, взошедшее над воротами Иерусалима, - не изолированная аллюзия. Оно связано и с "воротами", и с "храмом", и, что самое главное, со светом. Если связь "ворот" с "черным солнцем" и "светом" содержательна, то мы должны видеть в черном солнце самого Агнца.
Что Агнец - черное солнце, видно и из статьи Мандельштама "Скрябин и христианство". Мандельштам пишет: "Пушкина хоронили ночью. Хоронили тайно... Ночью положили солнце в гроб... Я вспомнил картину пушкинских похорон, чтобы вызвать в вашей памяти образ ночного солнца, образ греческой трагедии, созданной Еврипидом, видение несчастной Федры". Пушкин - по Мандельштаму - "солнце искупления" (совсем как Агнец), а Скрябин - "солнце вины". Но Пушкин-Агнец-искупление - это ночное, черное солнце! Мандельштам рождается под черным солнцем, но он и сам - "младенец мужеского пола", он сам - черное солнце.
В Откровении мы находим и прообраз "жены", прах которой иудеи отпевают "в светлом храме". У Иоанна мы читаем: И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце... И родила она младенца мужеского пола... (Откр. 12:1-5). Понятно, почему поэт "проснулся в колыбели, черным солнцем осиян". Жена, которую хоронили иудеи, была облечена в черное солнце. Младенец осиян этим солнцем, и это же солнце восходит у ворот Иерусалима, несмотря на непоправимость ночи. Следует ли видеть источник света ("а у вас еще светло", "в светлом храме") в черном или в желтом солнце - "энигма" поэта. Возможно, что и для него смысл двоился, поскольку и в Библии он - двойной. День Господа, который не день, и не ночь, но весь - возвращение к первому дню творения, фигурирует у Исайи, Захарии и у Иоанна Богослова то в своем страшном, то светлом облике."
http://www.portal-credo.ru/site/index.php?act=lib&id=2215