Отключка
Поразительно, какой разрыв между рассудочной ясностью и ясностью, полученной в результате опыта. Я часто боюсь получать именно опыт, поэтому так привязан к рассудочным ясностям, и как результат - делаю рассудочные ясности суррогатом жизни. Поэтому и получается такой конфликт - вроде 'много знаю', но никак не могу сделать это частью своей жизни.
В Джомсоме перед посадкой на самолет бо сказал, что все люди вокруг находятся в полной отключке и охуении от раннего утра и озабоченности тем, что надо совершать разные действия - регистрацию, стоять в очереди, следить за билетами, паспортами, чтобы никто не пролез вперед и т.д. Вроде все ясно и наглядно - я могу это видеть своими глазами, я сам нахожусь в таком же состоянии и могу сопоставить то, что вижу, с тем, что испытываю сам. Вывод о всеобщей отключке от действительности также легко следует из ясности о том, что при таком количестве омрачений, которые испытывают люди, не может быть никакого контроля над тем, что с ними происходит. Глаза видят, ум рассудочно понимает, и я все равно отказываюсь в это верить. Так происходит очень часто с рассудочными ясностями. Я фиксирую происходящее - то есть понимаю, что рассудочная ясность есть, понимаю, что она не работает, и чтобы избежать этого противоречия, я начинаю прибегать к другим рассудочным ясностям - повторять себе, что есть противоречие в происходящем и начинаю вдлабливать ясность об этом противоречии. На этом я успокаиваюсь и игнорирую то, что это не работает. Вроде все делаю 'правильно', а не работает.
Противовесом может являться получение опыта, который отчетливо помнится, и в результате которого появляются невытесняемые ясности. Почему одни ситуации становятся опытом, а другие нет, я не могу объяснить. Ситуация, которую описал бо в аэропорту, опытом не стала, а то, что произошло в результате воровства - стало.
Меня всегда удивляли воры, особенно карманники - мне казалось с детства это каким-то невообразимым искусством, которое требует особого дара - как тонкого понимания психологии людей, так и неимоверную ловкость рук, которую невозможно развить. И еще способность спокойно холодно и беспристр5астно анализировать ситуацию и ее возможное развитие.
Я написал кучу материала о воровстве и о том, как это легко в Канаде. Я попробовал несколько раз украсть товаров из магазинов. Я понимаю, что это опасно, но я к этому подошел достаточно расчетливо и просчитал, как мне кажется все варианты. Попробовал это в четырех разных магазинах и универмагах. Действительно легко. Дальше я это делать не буду, так как после проведения эксперимента не хочу подвергать себя риску.
Это первый этап возникновения ясности - то, что я считал невозможным, возможно. При воровстве я просто использую механизмы людей - их веру в то, что прилично одетый и уверенно выглядящий бюргер не будет делать «ничего такого». Сам факт того, что мне удалось совершить это действие, уже невытесняемо говорит о ложности моих страхов и уверенностей.
Следующий этап - случайно возникшая ситуация в Гватемале. Турист выходит из магазина с большим рюкзаком, верхний карман его рюкзака расстегнут, и очевидно, что через какое-то время из него начнет все вываливаться. Турист идет быстро, я за ним, просто хочу сказать ему, что у него открыт карман. Он идет быстро, и я за ним с трудом поспеваю. Хочется его как-то остановить, чтобы сказать ему о расстегнутом кармане. Я сильно дергаю его за край рюкзака, и к моему удивлению не следует никакой реакции. Я догоняю его снова, и в этот раз с размаху, сильно шлепаю его по рюкзаку сверху ладонью. Это невозможно не почувствовать. Турист идет дальше, и тут я понимаю - человек находится в полной отключке. Тут возникает отчетливая ясность, что ситуация-то самая обыденная и человек не чувствует сильного удара по рюкзаку - и значит есть куча других обыденных ситуаций, где люди находятся в такой отключке, что с ними можно делать то, что кажется непредставимым. Если они не чувствуют такого удара, то значит не почувствуют и того, как рука залезет им в карман. Тут я понимаю, что сам в таких ситуациях нахожусь постоянно, когда теряю контроль над действительностью - и это не состояние тяжелого опьянения, достаточно начать спрашивать в магазине вопросы, засмотреться на здание, начать искать мелочь в кармане шорт, испытывать озабоченность тем, что перестал ориентироваться в улицах, достаточно просто сосредоточиться на том, что делаю фотки или на засмотреться на светофор, чтобы потерять полностью контроль над тем, что со мной происходит. Мне стало отчетливо ясно следующее:
1. Все люди постоянно находятся в состоянии отключки, и с ними можно делать в эти моменты очень многое из того, что казалось невозможным.
2. Карманники - это не невообразимые фокусники, обладающие особым талантом, это просто люди, знающие на опыте, что вот в таких ситуациях, люди совершенно теряют контроль над действительностью.
И еще возникла ясность - Дон Хуан говорил, что практически все люди из его группы - это те самые в прошлом мальчишки, которые когда-то бегали вокруг столов туристов, сидящих в ресторанах, и просящих у них крошки и остатки еды со стола.
Я понял, что именно таким мальчишкам, намного легче объяснить механизмы взаимодействия с людьми, чем ту же ясность донести до интеллектуала, который уверен в том, что его рассудочные ясности и есть настоящий жизненный опыт. Любой вор намного легче поймет, что люди находятся большую часть времени в полной отключке, чем 'умный человек' или интеллектуал, который сделает правильный вывод на основании пары наблюдений.
В Джомсоме перед посадкой на самолет бо сказал, что все люди вокруг находятся в полной отключке и охуении от раннего утра и озабоченности тем, что надо совершать разные действия - регистрацию, стоять в очереди, следить за билетами, паспортами, чтобы никто не пролез вперед и т.д. Вроде все ясно и наглядно - я могу это видеть своими глазами, я сам нахожусь в таком же состоянии и могу сопоставить то, что вижу, с тем, что испытываю сам. Вывод о всеобщей отключке от действительности также легко следует из ясности о том, что при таком количестве омрачений, которые испытывают люди, не может быть никакого контроля над тем, что с ними происходит. Глаза видят, ум рассудочно понимает, и я все равно отказываюсь в это верить. Так происходит очень часто с рассудочными ясностями. Я фиксирую происходящее - то есть понимаю, что рассудочная ясность есть, понимаю, что она не работает, и чтобы избежать этого противоречия, я начинаю прибегать к другим рассудочным ясностям - повторять себе, что есть противоречие в происходящем и начинаю вдлабливать ясность об этом противоречии. На этом я успокаиваюсь и игнорирую то, что это не работает. Вроде все делаю 'правильно', а не работает.
Противовесом может являться получение опыта, который отчетливо помнится, и в результате которого появляются невытесняемые ясности. Почему одни ситуации становятся опытом, а другие нет, я не могу объяснить. Ситуация, которую описал бо в аэропорту, опытом не стала, а то, что произошло в результате воровства - стало.
Меня всегда удивляли воры, особенно карманники - мне казалось с детства это каким-то невообразимым искусством, которое требует особого дара - как тонкого понимания психологии людей, так и неимоверную ловкость рук, которую невозможно развить. И еще способность спокойно холодно и беспристр5астно анализировать ситуацию и ее возможное развитие.
Я написал кучу материала о воровстве и о том, как это легко в Канаде. Я попробовал несколько раз украсть товаров из магазинов. Я понимаю, что это опасно, но я к этому подошел достаточно расчетливо и просчитал, как мне кажется все варианты. Попробовал это в четырех разных магазинах и универмагах. Действительно легко. Дальше я это делать не буду, так как после проведения эксперимента не хочу подвергать себя риску.
Это первый этап возникновения ясности - то, что я считал невозможным, возможно. При воровстве я просто использую механизмы людей - их веру в то, что прилично одетый и уверенно выглядящий бюргер не будет делать «ничего такого». Сам факт того, что мне удалось совершить это действие, уже невытесняемо говорит о ложности моих страхов и уверенностей.
Следующий этап - случайно возникшая ситуация в Гватемале. Турист выходит из магазина с большим рюкзаком, верхний карман его рюкзака расстегнут, и очевидно, что через какое-то время из него начнет все вываливаться. Турист идет быстро, я за ним, просто хочу сказать ему, что у него открыт карман. Он идет быстро, и я за ним с трудом поспеваю. Хочется его как-то остановить, чтобы сказать ему о расстегнутом кармане. Я сильно дергаю его за край рюкзака, и к моему удивлению не следует никакой реакции. Я догоняю его снова, и в этот раз с размаху, сильно шлепаю его по рюкзаку сверху ладонью. Это невозможно не почувствовать. Турист идет дальше, и тут я понимаю - человек находится в полной отключке. Тут возникает отчетливая ясность, что ситуация-то самая обыденная и человек не чувствует сильного удара по рюкзаку - и значит есть куча других обыденных ситуаций, где люди находятся в такой отключке, что с ними можно делать то, что кажется непредставимым. Если они не чувствуют такого удара, то значит не почувствуют и того, как рука залезет им в карман. Тут я понимаю, что сам в таких ситуациях нахожусь постоянно, когда теряю контроль над действительностью - и это не состояние тяжелого опьянения, достаточно начать спрашивать в магазине вопросы, засмотреться на здание, начать искать мелочь в кармане шорт, испытывать озабоченность тем, что перестал ориентироваться в улицах, достаточно просто сосредоточиться на том, что делаю фотки или на засмотреться на светофор, чтобы потерять полностью контроль над тем, что со мной происходит. Мне стало отчетливо ясно следующее:
1. Все люди постоянно находятся в состоянии отключки, и с ними можно делать в эти моменты очень многое из того, что казалось невозможным.
2. Карманники - это не невообразимые фокусники, обладающие особым талантом, это просто люди, знающие на опыте, что вот в таких ситуациях, люди совершенно теряют контроль над действительностью.
И еще возникла ясность - Дон Хуан говорил, что практически все люди из его группы - это те самые в прошлом мальчишки, которые когда-то бегали вокруг столов туристов, сидящих в ресторанах, и просящих у них крошки и остатки еды со стола.
Я понял, что именно таким мальчишкам, намного легче объяснить механизмы взаимодействия с людьми, чем ту же ясность донести до интеллектуала, который уверен в том, что его рассудочные ясности и есть настоящий жизненный опыт. Любой вор намного легче поймет, что люди находятся большую часть времени в полной отключке, чем 'умный человек' или интеллектуал, который сделает правильный вывод на основании пары наблюдений.