Биосимилары и их отличие от дженериков
Некоторые, прохлаждаясь прогреваясь в Эйлате, пропустили интереснейшую лекцию о биосимиларах и их отличиях от дженериков. Так что я тут ее коротенько, минут на сорок, перескажу, а заодно устрою санпросвет для всех, кому интересно.
Часть первая. Дженерики.
Как появляются лекарства? Случайно или целенаправленно синтезируется молекула нового вещества. Лекарством оно станет, отвечая нескольким условиям, важнейшими из которых являются его действенность на болезнь и безопасность для организма. Для исследования проводятся эксперименты сначала in vitro (в пробирке), а потом in vivo (на живых организмах: сначала это мыши или лягушки, потом могут быть голуби, кошки и обезьяны). Если эти опыты подтверждают действенность и безопасность нового препарата, начинается новая стадия - двойного слепого исследования. Добровольцам в течение определенного периода выдается упаковка препарата. Он принимает его и постоянно проходит обследования: помогает ли ему лекарство, и не появились ли побочные действия. Особенность двойного слепого исследования заключается в том, что пациент не знает, принимает ли он все это время лекарство, или же это плацебо. Мало того - об этом не знает даже врач, принимающий участие в исследовании. В курсе только фирма - на упаковке препарата, высылаемого для конкретного больного, ставится код, под которым и зашифровано - лекарство это или же пустышка-плацебо. Интересно, что всегда есть процент пациентов, которым плацебо помогает, как всегда есть те, у кого оно вызывает кучу побочных эффектов.
Наконец, препарат доказал на практике свою полезность и безвредность, и появился на прилавках. Теперь в течение нескольких лет производство нового лекарства - прерогатива фирмы, открывшей его и проводившей исследования. Но спустя несколько лет срок патента истекает, и любая фармфирма получает право выпускать такой же препарат. Теперь процесс не такой сложный: фирма синтезирует молекулу действующего вещества и должна доказать, что это то же самое вещество, что и у фирмы-первооткрывателя. Если доказана идентичность химического состава, уже не требуется проводить исследования на животных и, тем более, двойной слепой метод - лекарство выходит на прилавки. В отличие от первоначального препарата, оно считается дженериком (генериком, аналогом).
Тут можно спорить, но лично я считаю, что дженерики - это благо. Как раз на заре моей карьеры появились два препарата Losec от повышенной кислотности желудка и Plavix, снижающий свертываемость крови. Упаковочка каждого из них, рассчитанная на месяц применения, стоила около ста долларов. Чтобы получить хоть какую-то, весьма незначительную, субсидию, нужно было отвечать нескольким критериям. Но когда началось производство дженериков, цена оригиналов стала плавно снижаться, а требования для субсидий стали чисто символическими. Теперь что Лосек, что Плавикс стоят в частной аптеке где-то двадцать долларов.
То же и с Виагрой, четыре таблетки которых стоили ту же самую сотню долларов. Как только появился дженерик со смешным название Тарим (в переводе с иврита это "Подними!" или, как вариант, "Она поднимет"), цена скатилась до тридцатника, и, я думаю, это только начало. И, как бы не ругали заменители Липитора (лекарства, снижающие уровень холестерина в крови), именно благодаря дженерику со смешным названием Торид (в переводе с иврита это значит "Опусти!" или, как вариант, "Она опустит") и еще парочке, показания к применению аторвастатина смягчились, да и цена стала вполне приемлемой.
Что же до того, что дженерики не помогают так, как оригиналы, или их побочные действия ужасны... Я много лет наблюдала интересную картину. Бывает, человеку назначают лекарство впервые. Оригинала нет в запасе, или количество его ограниченно, так что пациент получает дженерик. Принимает его несколько месяцев, а потом... Аптека внезапно получает тонну оригинального препарата, и когда человек приходит в очередной раз, ему дают оригинал. Так вот, в большинстве случаев через несколько дней разъяренный клиент возвращается в аптеку с криком "Что вы мне подсунули?" Ему плохо, у него побочки, лекарство не помогает, и вообще, его чуть не отравили.
Впрочем, как мы помним, у кого-то и плацебо вызывает кучу побочек.
Часть вторая. Биосимилары.
Все, рассказанное выше, относилось к обычным лекарствам. Но сейчас фармакология стоит на пороге новой эпохи. Лекарства, произведенные с помощью биотехнологий - это совершенно другой подход как к лечению, так и к фармпроизводсту.
О биопрепаратах я совсем немного говорила в одном их недавних постов. Биопрепарат в отличие от обычного лекарства, работает "точечно", именно в том месте клетки, в которой имеется нарушение, вызывающее болезнь.
Молекула биопрепарата очень сложна. Это нагромождение пептидов (пептиды, как и белки - это несколько связанных между собой аминокислот. Только в пептидах несколько аминокислот, а в белках - несколько десятков).
Вот примерно так выглядит многократно увеличенная молекула одного из биопрепаратов
Для сравнения. Если молекулу, скажем, аспирина
увеличить в такое же количество раз, то она станет размером с точку в конце этого предложения.
Итак, некая фирма разрабатывает биопрепарат, конструирует сложнейшую молекулу какого-нибудь Панацеина, проводит исследования кошки-лягушки-двойное слепое... Наконец, ура! Разработано, доказано - действует! Панацеин выходит на рынок лекарственных препаратов. Несколько лет выпуск его является прерогативой фирмы, но потом эти года проходят, и любая другая фирма имеет право на выпуск Панацеина...
А вот и нет! То есть, право выпуска она имеет. Но, в отличие от производства дженериков, когда надо было доказать лишь идентичность химического состава, второй фирме придется проводить все исследования сначала. Мало будет доказать, что им удалось синтезировать молекулу, идентичную молекуле Панацеина. Надо будет доказать, что синтезированная молекула работает абсолютно так же. То есть, мыши-голуби-обезьяны. Двойное слепое, опять же. Почему?
Да потому что молекула Панацеина огромна. А значит, и вероятность небольшого несоответствия какого-то незначительного участка этой молекулы у аналога по сравнению с оригиналом, вырастает в тысячи раз. А чтобы получилось такое несоответствие, достаточно малейшего отклонения в технологии производства: секунду передержали, на полградуса температуру повысили, микрограмма кислоты перелили...
Вот как ту не вспомнить
"Что смешно: те лекарства, что подробно делаем, точно выдерживая технологию, сами и глотаем. А потом слышны медицинские крики - как же, точно по формуле СН3СОС2Н5 плюс метилхлотилгидрат на пару - не помогает, а точно такая же швейцарская сволочь эту бациллу берет. Опять проверяем СН3СОС2Н5 на пару - не берет, и, что особенно противно, название у них одинаковые. Опять говорю - нам же самим это глотать!
Те, что сравнивают, сидят, глотают то, что берет, и с сожалением смотрят вниз и думают: когда же мы тут научимся? Ну а Швейцария, совсем маленькая страна. Красноярский край покрывает ее, как бык овцу. Она тужится и работает, как дизель в Заполярье, но не в состоянии вылечить всех желающих в той далекой стране, где мы как раз и процветаем.
Тщательней надо, ребята, формулу нам дали СН3СОС2Н5 два часа на пару -, и не берет. Должна брать… Может, руки надо помыть тому заскорузлому пацану, что колбу держит. Не хочет сам - силой помыть.
Может, излишне трясет в наших пульманах, может, с перепою сыплют мимо пробирки..."
(М.Жванецкий)
Это совсем не значит, что другим фирмам нельзя производить Панацеин. Можно. Но пусть докажут, что аналог не только имеет состав, идентичный оригиналу, но и работает абсолютно так же. И дженериком назвать это нельзя. В случае, когда речь идет о биопрепаратах, говорят не "дженерик", а "биосимилар" (similar - англ. "подобный, похожий")
Вот, к примеру, есть такое лекарство Remicade (Infliximab)
Молекула инфликсимаба взаимодействует сразу с двумя рецепторами. Поэтому показания к применению Ремикейда - и ревматоидный артрит, и болезнь Крона. Но вполне вероятно, что инфликсимаб, произведенный на другой фабрике, сможет взаимодействовать только с одним из рецепторов, а значит, будет эффективен только, скажем, при артрите, но не при болезни Крона (или наоборот). Вот потому и надо доказывать, что биосимилар не только состав имеет подходящий, но и действие его то же, что и у оригинала.
Еще один момент. Молекула огромна, а это значит, что организм реагирует на нее как на чужеродное тело. Вырабатывает антитела, пытается отторгнуть. То же надо доказывать, что организм реагирует на биосимилар Панацеина точно так же, как и на оригинал.
Кстати, о технологии.
Есть такое лекарство - Eprex
Выпускается он в виде готового шприца-ручки, очень удобно к использованию. Дозировки самые разные, подобрать нужную не составляет труда. Это эритропоэтин, то есть, применяется для стимулирования образования красных кровяных телец - эритроцитов
Пятнадцать лет назад, в самом начале "нулевых", внезапно обнаружилось, что у подавляющего большинства пациентов, применяющих Эпрекс, развивается аплазия эритроцитов (то есть, эритроциты не сформировываются как должно, а следовательно не могут выполнять свою функцию по переносу кислорода). Это было очень странно - до сих пор аплазия случалась у небольшого процента больных (5-8), а в 2000-2002 годах процент этот внезапно подскочил почти до 80. Никаких изменений в формуле или технологии производства препарата не было. В чем же причина?
А причина была все-таки в изменении технологии производства. Но не препарата, а шприца-ручки, вернее, его поршня. Та часть поршня, что находится внутри шприца, сделана из эластичного полимера. Так вот, в начале века в формулу этого полимера были внесены какие-то изменения с целью то ли улучшить его скольжение внутри поршня, то ли его гибкость для большей герметичности. Но привело это к тому, что раствор Эпрекса вступал в реакцию с полимером поршня, и в результате образовывалось вещество, вызывающее аплазию эритроцитов.
Все закончилось хорошо. Как только причина была выявлена, поршень начали покрывать дополнительным слоем, препятствующим взаимодействию этих двух веществ, и количество случаев аплазии снова вернулось к 5-8%.
"Но если еще можно шутить с коробкой передач, то с этим порошком, повторяю - СН3СОС2Н5 два часа на пару -, надо тщательней, ибо, в отличие от распредвала, мы их берем внутрь и быстро усваиваем, зеленея от надежды, а ходить потом и с микробом и с лекарством внутри - это двойная гибель, от которой надо спасаться третьим раствором - снова Сыктывкарского завода глубоких лекарственных препаратов. Так что тщательней надо, ребята."
(М.Жванецкий)
Еще одно отличие между дженериками и биосимиларами.
Когда врач выписывает обычное лекарство, то внизу рецепта маленькими буквами написано что-то вроде "Врач знает, что аптека имеет право выдать дженерик в зависимости от наличия его в аптеке, и согласен с этим". Мало того, часто врач выписывает название действующего вещества и дозировку, а в аптеке уже выдают то, что есть. В случае с биопрепаратами правила другие. Врач выписывает его торговое название, и менять его на биосимилар никто не имеет права. (в обратном случает это тоже работает - если выписан биосимилар, нельзя выдать оригинал)
Сейчас я скажу несколько слов для израильтян, так что прошу прощения у жителей других стран.
Когда говорят о биопрепаратах, не используют слова "макор" и "генерик".
Оргинальный биопрепарат называют תכשיר הייחוס (тахшир ихус) (ולא מקור)
Биосимилар так и есть - (ביוסימילר (ולא גנרי
Кстати, о израильтянах.
Есть у нас в Израиле такой препарат Zomera, применяемый для лечения метастазов в кости
Примечательно, что этот препарат во всем остальном мире называется Zometa
А все потому, что лекарство от рака, которое слышится как "Зо мета" (ивр. - "Эта умерла"), не имеет на Земле Обетованной ни единого шанса.
Часть первая. Дженерики.
Как появляются лекарства? Случайно или целенаправленно синтезируется молекула нового вещества. Лекарством оно станет, отвечая нескольким условиям, важнейшими из которых являются его действенность на болезнь и безопасность для организма. Для исследования проводятся эксперименты сначала in vitro (в пробирке), а потом in vivo (на живых организмах: сначала это мыши или лягушки, потом могут быть голуби, кошки и обезьяны). Если эти опыты подтверждают действенность и безопасность нового препарата, начинается новая стадия - двойного слепого исследования. Добровольцам в течение определенного периода выдается упаковка препарата. Он принимает его и постоянно проходит обследования: помогает ли ему лекарство, и не появились ли побочные действия. Особенность двойного слепого исследования заключается в том, что пациент не знает, принимает ли он все это время лекарство, или же это плацебо. Мало того - об этом не знает даже врач, принимающий участие в исследовании. В курсе только фирма - на упаковке препарата, высылаемого для конкретного больного, ставится код, под которым и зашифровано - лекарство это или же пустышка-плацебо. Интересно, что всегда есть процент пациентов, которым плацебо помогает, как всегда есть те, у кого оно вызывает кучу побочных эффектов.
Наконец, препарат доказал на практике свою полезность и безвредность, и появился на прилавках. Теперь в течение нескольких лет производство нового лекарства - прерогатива фирмы, открывшей его и проводившей исследования. Но спустя несколько лет срок патента истекает, и любая фармфирма получает право выпускать такой же препарат. Теперь процесс не такой сложный: фирма синтезирует молекулу действующего вещества и должна доказать, что это то же самое вещество, что и у фирмы-первооткрывателя. Если доказана идентичность химического состава, уже не требуется проводить исследования на животных и, тем более, двойной слепой метод - лекарство выходит на прилавки. В отличие от первоначального препарата, оно считается дженериком (генериком, аналогом).
Тут можно спорить, но лично я считаю, что дженерики - это благо. Как раз на заре моей карьеры появились два препарата Losec от повышенной кислотности желудка и Plavix, снижающий свертываемость крови. Упаковочка каждого из них, рассчитанная на месяц применения, стоила около ста долларов. Чтобы получить хоть какую-то, весьма незначительную, субсидию, нужно было отвечать нескольким критериям. Но когда началось производство дженериков, цена оригиналов стала плавно снижаться, а требования для субсидий стали чисто символическими. Теперь что Лосек, что Плавикс стоят в частной аптеке где-то двадцать долларов.
То же и с Виагрой, четыре таблетки которых стоили ту же самую сотню долларов. Как только появился дженерик со смешным название Тарим (в переводе с иврита это "Подними!" или, как вариант, "Она поднимет"), цена скатилась до тридцатника, и, я думаю, это только начало. И, как бы не ругали заменители Липитора (лекарства, снижающие уровень холестерина в крови), именно благодаря дженерику со смешным названием Торид (в переводе с иврита это значит "Опусти!" или, как вариант, "Она опустит") и еще парочке, показания к применению аторвастатина смягчились, да и цена стала вполне приемлемой.
Что же до того, что дженерики не помогают так, как оригиналы, или их побочные действия ужасны... Я много лет наблюдала интересную картину. Бывает, человеку назначают лекарство впервые. Оригинала нет в запасе, или количество его ограниченно, так что пациент получает дженерик. Принимает его несколько месяцев, а потом... Аптека внезапно получает тонну оригинального препарата, и когда человек приходит в очередной раз, ему дают оригинал. Так вот, в большинстве случаев через несколько дней разъяренный клиент возвращается в аптеку с криком "Что вы мне подсунули?" Ему плохо, у него побочки, лекарство не помогает, и вообще, его чуть не отравили.
Впрочем, как мы помним, у кого-то и плацебо вызывает кучу побочек.
Часть вторая. Биосимилары.
Все, рассказанное выше, относилось к обычным лекарствам. Но сейчас фармакология стоит на пороге новой эпохи. Лекарства, произведенные с помощью биотехнологий - это совершенно другой подход как к лечению, так и к фармпроизводсту.
О биопрепаратах я совсем немного говорила в одном их недавних постов. Биопрепарат в отличие от обычного лекарства, работает "точечно", именно в том месте клетки, в которой имеется нарушение, вызывающее болезнь.
Молекула биопрепарата очень сложна. Это нагромождение пептидов (пептиды, как и белки - это несколько связанных между собой аминокислот. Только в пептидах несколько аминокислот, а в белках - несколько десятков).
Вот примерно так выглядит многократно увеличенная молекула одного из биопрепаратов
Для сравнения. Если молекулу, скажем, аспирина
увеличить в такое же количество раз, то она станет размером с точку в конце этого предложения.
Итак, некая фирма разрабатывает биопрепарат, конструирует сложнейшую молекулу какого-нибудь Панацеина, проводит исследования кошки-лягушки-двойное слепое... Наконец, ура! Разработано, доказано - действует! Панацеин выходит на рынок лекарственных препаратов. Несколько лет выпуск его является прерогативой фирмы, но потом эти года проходят, и любая другая фирма имеет право на выпуск Панацеина...
А вот и нет! То есть, право выпуска она имеет. Но, в отличие от производства дженериков, когда надо было доказать лишь идентичность химического состава, второй фирме придется проводить все исследования сначала. Мало будет доказать, что им удалось синтезировать молекулу, идентичную молекуле Панацеина. Надо будет доказать, что синтезированная молекула работает абсолютно так же. То есть, мыши-голуби-обезьяны. Двойное слепое, опять же. Почему?
Да потому что молекула Панацеина огромна. А значит, и вероятность небольшого несоответствия какого-то незначительного участка этой молекулы у аналога по сравнению с оригиналом, вырастает в тысячи раз. А чтобы получилось такое несоответствие, достаточно малейшего отклонения в технологии производства: секунду передержали, на полградуса температуру повысили, микрограмма кислоты перелили...
Вот как ту не вспомнить
"Что смешно: те лекарства, что подробно делаем, точно выдерживая технологию, сами и глотаем. А потом слышны медицинские крики - как же, точно по формуле СН3СОС2Н5 плюс метилхлотилгидрат на пару - не помогает, а точно такая же швейцарская сволочь эту бациллу берет. Опять проверяем СН3СОС2Н5 на пару - не берет, и, что особенно противно, название у них одинаковые. Опять говорю - нам же самим это глотать!
Те, что сравнивают, сидят, глотают то, что берет, и с сожалением смотрят вниз и думают: когда же мы тут научимся? Ну а Швейцария, совсем маленькая страна. Красноярский край покрывает ее, как бык овцу. Она тужится и работает, как дизель в Заполярье, но не в состоянии вылечить всех желающих в той далекой стране, где мы как раз и процветаем.
Тщательней надо, ребята, формулу нам дали СН3СОС2Н5 два часа на пару -, и не берет. Должна брать… Может, руки надо помыть тому заскорузлому пацану, что колбу держит. Не хочет сам - силой помыть.
Может, излишне трясет в наших пульманах, может, с перепою сыплют мимо пробирки..."
(М.Жванецкий)
Это совсем не значит, что другим фирмам нельзя производить Панацеин. Можно. Но пусть докажут, что аналог не только имеет состав, идентичный оригиналу, но и работает абсолютно так же. И дженериком назвать это нельзя. В случае, когда речь идет о биопрепаратах, говорят не "дженерик", а "биосимилар" (similar - англ. "подобный, похожий")
Вот, к примеру, есть такое лекарство Remicade (Infliximab)
Молекула инфликсимаба взаимодействует сразу с двумя рецепторами. Поэтому показания к применению Ремикейда - и ревматоидный артрит, и болезнь Крона. Но вполне вероятно, что инфликсимаб, произведенный на другой фабрике, сможет взаимодействовать только с одним из рецепторов, а значит, будет эффективен только, скажем, при артрите, но не при болезни Крона (или наоборот). Вот потому и надо доказывать, что биосимилар не только состав имеет подходящий, но и действие его то же, что и у оригинала.
Еще один момент. Молекула огромна, а это значит, что организм реагирует на нее как на чужеродное тело. Вырабатывает антитела, пытается отторгнуть. То же надо доказывать, что организм реагирует на биосимилар Панацеина точно так же, как и на оригинал.
Кстати, о технологии.
Есть такое лекарство - Eprex
Выпускается он в виде готового шприца-ручки, очень удобно к использованию. Дозировки самые разные, подобрать нужную не составляет труда. Это эритропоэтин, то есть, применяется для стимулирования образования красных кровяных телец - эритроцитов
Пятнадцать лет назад, в самом начале "нулевых", внезапно обнаружилось, что у подавляющего большинства пациентов, применяющих Эпрекс, развивается аплазия эритроцитов (то есть, эритроциты не сформировываются как должно, а следовательно не могут выполнять свою функцию по переносу кислорода). Это было очень странно - до сих пор аплазия случалась у небольшого процента больных (5-8), а в 2000-2002 годах процент этот внезапно подскочил почти до 80. Никаких изменений в формуле или технологии производства препарата не было. В чем же причина?
А причина была все-таки в изменении технологии производства. Но не препарата, а шприца-ручки, вернее, его поршня. Та часть поршня, что находится внутри шприца, сделана из эластичного полимера. Так вот, в начале века в формулу этого полимера были внесены какие-то изменения с целью то ли улучшить его скольжение внутри поршня, то ли его гибкость для большей герметичности. Но привело это к тому, что раствор Эпрекса вступал в реакцию с полимером поршня, и в результате образовывалось вещество, вызывающее аплазию эритроцитов.
Все закончилось хорошо. Как только причина была выявлена, поршень начали покрывать дополнительным слоем, препятствующим взаимодействию этих двух веществ, и количество случаев аплазии снова вернулось к 5-8%.
"Но если еще можно шутить с коробкой передач, то с этим порошком, повторяю - СН3СОС2Н5 два часа на пару -, надо тщательней, ибо, в отличие от распредвала, мы их берем внутрь и быстро усваиваем, зеленея от надежды, а ходить потом и с микробом и с лекарством внутри - это двойная гибель, от которой надо спасаться третьим раствором - снова Сыктывкарского завода глубоких лекарственных препаратов. Так что тщательней надо, ребята."
(М.Жванецкий)
Еще одно отличие между дженериками и биосимиларами.
Когда врач выписывает обычное лекарство, то внизу рецепта маленькими буквами написано что-то вроде "Врач знает, что аптека имеет право выдать дженерик в зависимости от наличия его в аптеке, и согласен с этим". Мало того, часто врач выписывает название действующего вещества и дозировку, а в аптеке уже выдают то, что есть. В случае с биопрепаратами правила другие. Врач выписывает его торговое название, и менять его на биосимилар никто не имеет права. (в обратном случает это тоже работает - если выписан биосимилар, нельзя выдать оригинал)
Сейчас я скажу несколько слов для израильтян, так что прошу прощения у жителей других стран.
Когда говорят о биопрепаратах, не используют слова "макор" и "генерик".
Оргинальный биопрепарат называют תכשיר הייחוס (тахшир ихус) (ולא מקור)
Биосимилар так и есть - (ביוסימילר (ולא גנרי
Кстати, о израильтянах.
Есть у нас в Израиле такой препарат Zomera, применяемый для лечения метастазов в кости
Примечательно, что этот препарат во всем остальном мире называется Zometa
А все потому, что лекарство от рака, которое слышится как "Зо мета" (ивр. - "Эта умерла"), не имеет на Земле Обетованной ни единого шанса.