На севере нашей прекрасной страны, на стыке границ Израиля, Ливана и Сирии, прячется удивительная греческая деревня. Находится она внутри кибуца Маайян Барух, состоит из четырех кварталов, и выполнена из домов в одинаковом стиле в бело-синих тонах, напоминающих афинскую Плаку, Санторини, Миконос, Гидру и другие омытые солнцем греческие чудеса.
(
Read more... )
А с Маян-Барухом у меня столько всего связано, что хоть роман пиши... там я познакомилась с будущим мужем. Он работал в этом кибуце. Это далеко не все и вообще отдельная история.
Оттуда ко мне пришел коренной израильтянин - взрослый ученик, попросивший обучить его русскому языку, т.к. он работал в Сохнуте и все время ездил в Россию. Хотел понять психологию наших. Меня уже тогда знали в Кирьят-Шмоне как преподавателя английского. Уроки переросли в дружбу. Он рассказал мне как лежал 19-летним солдатом с раной в позвоночнике в Иерусалиме во время одной из войн под пулями со всех сторон, смотрел в небо и понял гораздо больше всего того, что понял Андрей Болконский про жизнь и смерть. Принес как-то сумку авокадо и научил его есть. Подсела я тогда на этот фрукт. Маян-Барух - это еще и сады авокадо, где они как громадные груши на ухоженных деревьях. Когда на втором году в стране закончился контракт с колледжем Тель Хай, где я преподпавала все тот же английский нашим докторам наук с кандидатами, и я оказалась в Керен-каемет ле Исраэль, то нас часто посылали в тот самый Мая-Барух на те самые авокадо. Сажали деревья, подпиливали ветки, короче держали в порядке Галилею. Мы это называли "завтра едем на фрукты". Кибуцники говорили приносить большие сумки и давали авокадо - кто сколько унесет после работы.
А Трумпельдор-то не только эти слова сказал перед смертью:)
Reply
Leave a comment