Умер Йорам Каньюк
Вчера умер знаменитый израильский писатель Йорам Каньюк.
Я не хочу и не буду говорить о политических мнениях писателя. Замечу только, что я был очень удивлен отзывами, которые прочитал, но в сущности от русской узколобой публики, очевидно никогда не открывавшей его книг, ничего другого и не ожидалось.
На личной ноте - в моей памяти навсегда останется тот день, когда я впервые увидел в театре "Гешер" постановку "Адам - сын собаки", по мотивам романа Каньюка. Сказать, что я был потрясен - это ничего не сказать. С этого спектакля началась моя любовь к израильскому театру (и не только), и это до сих пор лучший спектакль, что я видел.
Сама книжка, как мне кажется, хуже спектакля, хотя ее новаторский стиль следует оценить. Так в те годы в Израиле не писал никто. Тему холокоста тоже еще практически не затрагивали.
Каньюк всегда имел смелость говорить и писать о том, о чем другие предпочитали молчать, или что еще хуже - замалчивать. В этом, на мой взгляд, и должна выражаться сущность культурного человека, его своеобразие. Он не всегда был прав, но покажите мне тех, кто не ошибается, и я первый брошу в него камень.
О писателях и их месте в этом мире лучше всех сказал другой мастер слова, недавно посетивший Израиль - Антонио Муньос Молина, получивший премию Иерусалима, и вот на днях премию Принца Астурийского:
«Писатель должен с подозрением относиться ко всему категоричному, его главное оружие против морализаторов - ирония. Писатель - это не пророк, не пресс-секретарь и не священник. Писатель - это черная овца, козел отпущения, блудный сын. Писатель защищает тех, кто не вписывается в рамки и принятые нормы, кто отказывается следовать за своей судьбой, кто не подчиняется правилам. Именно в этом заключается его роль».
Удивительно, но я встречался практически со всеми израильскими писателями, а вот с Каньюком как-то не успел. Все говорил себе, на следующее мероприятие с ним обязательно приду, подпишу книжку. Теперь уже не подпишу. Опоздал.
Я не хочу и не буду говорить о политических мнениях писателя. Замечу только, что я был очень удивлен отзывами, которые прочитал, но в сущности от русской узколобой публики, очевидно никогда не открывавшей его книг, ничего другого и не ожидалось.
На личной ноте - в моей памяти навсегда останется тот день, когда я впервые увидел в театре "Гешер" постановку "Адам - сын собаки", по мотивам романа Каньюка. Сказать, что я был потрясен - это ничего не сказать. С этого спектакля началась моя любовь к израильскому театру (и не только), и это до сих пор лучший спектакль, что я видел.
Сама книжка, как мне кажется, хуже спектакля, хотя ее новаторский стиль следует оценить. Так в те годы в Израиле не писал никто. Тему холокоста тоже еще практически не затрагивали.
Каньюк всегда имел смелость говорить и писать о том, о чем другие предпочитали молчать, или что еще хуже - замалчивать. В этом, на мой взгляд, и должна выражаться сущность культурного человека, его своеобразие. Он не всегда был прав, но покажите мне тех, кто не ошибается, и я первый брошу в него камень.
О писателях и их месте в этом мире лучше всех сказал другой мастер слова, недавно посетивший Израиль - Антонио Муньос Молина, получивший премию Иерусалима, и вот на днях премию Принца Астурийского:
«Писатель должен с подозрением относиться ко всему категоричному, его главное оружие против морализаторов - ирония. Писатель - это не пророк, не пресс-секретарь и не священник. Писатель - это черная овца, козел отпущения, блудный сын. Писатель защищает тех, кто не вписывается в рамки и принятые нормы, кто отказывается следовать за своей судьбой, кто не подчиняется правилам. Именно в этом заключается его роль».
Удивительно, но я встречался практически со всеми израильскими писателями, а вот с Каньюком как-то не успел. Все говорил себе, на следующее мероприятие с ним обязательно приду, подпишу книжку. Теперь уже не подпишу. Опоздал.