Под знаком серпа. Кровавые скрепы. Часть 4. Союз кастратов и декабристов.
«При чём же здесь декабристы? - спросит читатель, - и какое вообще имеют отношение к этой изуверной секте они - передовые люди своего времени, несшие в российское общество идеалы Просвещения?»
Прямое, ответим мы. К секте скопцов, отрезавшей женщинам молочные железы, практиковавшей выжигание своим адептам половых органов калёным железом, составившей миллионы на ростовщичестве и шантаже, господа декабристы имеют самое прямое отношение. Для начала, вспомним о том, что на вторую половину царствования Императора Александра I приходится небывалый всплеск интереса к мистике: то здесь, то там возникают какие-то спиритические кружки, тайные общества, масонские ложи. Окопавшиеся в столице скопцы-раскольники чувствуют себя в этой ситуации, словно рыбы в воде: к тому же Кондратию Селиванову ежедневно совершают паломничество толпы экзальтированных аристократов, чтобы побеседовать со "святым старцем" (вам, господа, это ничего не напоминает?). Тем же, кому просто "бесед" мало, кому хочется пощекотать нервы, за отдельную плату позволяется тайно наблюдать за дикими ритуалами оскопления парней и девок,мужиков и баб. Как было установлено следствием, многие, очень многие из будущих декабристов были весьма охочи, и до таких "бесед", и до этих садистических зрелищ.
Уже в 1816 году скопцами была предпринята серьёзная попытка не просто вмешаться в государственные дела, но захватить контроль над верховной властью в Империи. Через вовлечённого в секту камергера Елянского Императору Александру I был предложен проект «Церкви Таинственной», суть которого сводилась к следующему: скопцы предлагали себя на роль некоего тайного ордена, который будет осуществлять контроль за всей жизнью Империи. Для этого полагалось учредить некий «феократический образ правления»: членов секты постригать в монахи и рукополагать в священство; затем эти лица должны были занять роль «духовников» при каждом более менее крупном начальнике в Империи и «от Божьего имени» руководить его действиями. Все нити от этих «духовников» должны быть сосредоточены в руках руководителя секты Кондратия Селиванова, который, в свою очередь, скромно предлагал свою кандидатуру в качестве такого же «духовника» при Самом Государе Императоре.
Реакция Государя на этот «проект», как нетрудно догадаться, была вполне адекватной: Елянского признали душевнобольным и отправили на принудительное лечение, а в отношении скопцов был начат сбор следственных материалов. Увы, по началу расследование не имело успеха, так как у секты нашлись высокие покровители, а против не в меру ретивых следователей в ход пускался заранее собранный компромат. Всё изменилось после того, как на пост военного губернатора Санкт-Петербурга был назначен генерал Милорадович - человек неподкупный и с безупречной биографией. Не смотря на то, что скопцы пустили в ход все доступные им средства, в биографии Милорадовича не нашлось ни одного «тёмного пятна», используя которое, Генерал-губернатора удалось бы отстранить от расследования. Не помогли и вмешательства высоких покровителей, которые Милорадович попросту игнорировал, действуя от имени Государя - и уже к 1819 году, благодаря собранным петербургским полицмейстером Горголи доказательствам, начались аресты лидеров столичного скопчества. Аресты и обыски показали, насколько мощной и влиятельной была сила, вызов которой осмелился бросить Милорадович: так, при обыске у одного только скопца-процентщика Потолицына было изъято 18 миллионов рублей в золотых монетах и ассигнациях - сумма, по тем временам, огромная! Уже к 1820 году верхушка скопчества была полностью ликвидирована, Селиванов сослан на вечное покаяние в монастырь Суздаля.
Вспомним и о том, что 14 декабря 1825 года на Сенатской площади графа Милорадовича убил ни кто иной, как Пётр Каховский - человек, промотавший в прах своё состояние и погрязший в долгах. О том, что смерть Милорадовича - это «расплата за расправу над Кондратием Селивановым», открыто говорил в те дни весь Санкт-Петербург. В том, что Каховский, будучи полностью зависимым от своих кредиторов, просто «привёл приговор в исполнение», сомневаться не приходится. А никаких иных кредиторов, кроме скопцов-ростовщиков, на тот момент в столице Империи, попросту, не существовало. Таким образом, мы можем сделать вполне логичное предположение, что Петру Каховскому просто предоставили возможность выбора, каким именно образом он "оплатит проценты": примкнёт к секте и согласится на изуверный ритуал оскопления - или возьмёт на себя роль убийцы того, кого скопцы считали своим главным врагом. Понятно без пояснений, что именно выбрал неврастеник Каховский - особенно, если учесть, что этот персонаж, готовивший себя на роль "тираноубийцы", панически боялся боли даже от булавочного укола.
Действительно, Милорадович и полицмейстер Горголи обезглавили секту скопцов, арестовав её главных руководителей - но, увы, не уничтожили её полностью, оставив корни. Это показало следствие над декабристами: так, выступивший на стороне мятежников Лейб-гвардии Егерский полк являл собою, фактически гнездо сектантов. Стало известно и о том, что именно в тех полках, которыми командовали и в которых служили участники путча, на протяжении нескольких лет агитация проповедников-скопцов велась, едва ли, не открыто. Таким образом, «ударная военная сила дворянской революции» по какому-то странному стечению обстоятельств, одновременно являлась и наиболее «обработанной» сектантами-изуверами. Случайно ли это совпадение?
Вряд ли. Мы вынуждены признать то, что, помимо финансовой зависимости многих участников антиправительственного и антимонархического заговора 14 декабря 1825 года связывало и нечто большее. Что именно? Те, кто знаком с текстом «Русской Правды» Павла (Пауля) Пестеля, будет очень удивлён, узнав о том, что она едва ли, не полностью списана с того самого проекта «Церкви Таинственной», который скопцы пытались навязать Императору Александру I в 1816 году. Разница только в том, что прагматичный Пестель не счёл нужным прибегать к иносказаниям, и вместо «духовников», которые «получают откровения Божьи», назвал вещи своими именами, предлагая наводнить весь государственный аппарат будущей Республики тайными шпионами и сверх-шпионами, которых надлежало приставить к каждому начальнику.
Можно только гадать, какие такие секретные договорённости существовали между руководителями декабристского путча и раскольниками-сектантами: может быть, в обмен на финансовую поддержку заговора скопцам-ростовщикам было обещано легализовать их ссудный бизнес - а может быть, законспирированную структуру скопцов предполагалось инкорпорировать в шпионскую «службу безопасности» пестелевской Республики. А может быть, и ещё что-то - для нас сейчас не столь важно, что именно. Для нас важно другое: на протяжении двух с половиной столетий - с середины XVII и до начала ХХ века - «хранители древнего благочестия» не только работали на разрушение Церкви и свержение Династии сами, но и субсидировали любые начинания и любые радикальные группировки, начинавшие борьбу против Трона и Алтаря. Вспомним раскольника-миллионщика Савву Морозова, финансировавшего большевиков, вспомним сарообрядца-депутата Государственной Думы Гучкова, явившегося за отречением к Государю Николаю II. Вспомним и «министров-капиталистов», составивших кабинет Временного Правительства… Поэтому и в том, что раскольничья община скопцов инвестировала свои средства в путч 1825 года, нет для нас ничего удивительного.
А давайте ещё вспомним тот интересный факт, что и «герои Сенатской», и «носители раскольничьего вольного духа» равно были канонизированы в атеистической Совдепии. Вспомним - и задумаемся.