Лысый - 3
Почти месяц не вспоминал я о Лысом. Самое время вспомнить.
Как уже известно тем, кто следит за жизнеописанием этого замечательного человека (см. 1, 2), Лысый работал пресс-секретарем у крупного государственного деятеля, которого называл Папой. В основном он прославлял руководимую этим деятелем больничную кассу, но время от времени пытался освещать другие стороны жизни своего босса. Обычно это происходило так:
Лысый являлся в редакцию того или иного издания с бутылкой водки. Иногда и с двумя. Приносил дискету, которая, как правило, не открывалась. Если же открывалась, то на ней обнаруживался такой текст, что носитель информации сразу хотелось выкинуть вместе с самой информацией. Скажем, Папа посетил больницу, в которой лечат девочку, оставшуюся без ноги при весьма трагических обстоятельствах. Обстоятельства излагаются долго и путано, после чего приводятся слова Папы (видимо, подлинные): "Как же так, такая маленькая девочка, а у нее уже нет ножки! Как же она дальше будет без ножки-то жить?"
Вот из такого текста, написанного с многочисленными ошибками, предлагалось соорудить информационное сообщение. И почти всегда находился добрый сотрудник, готовый после чарки-другой халявной водки превратить бред Лысого в нечто удобоваримое.
Хуже обстояло дело с размещением информации по телефону. Как правило, ответ на задумчивую фразу: "Надо бы что-нибудь хорошее написать о Папе" звучал так: "Пидарас твой Папа, и ты вместе с ним". Иногда это произносилось ласково, но порой и с раздражением. А раздражение заставляло Лысого собирать работников прессы в каком-нибудь кафе и задабривать. Впрочем, иногда задабривание происходило а-ля фуршет, и не в кафе, а в магазине. И вообще, отношения нашего героя с торговлей и общепитом - отдельная тема.
Были и исключительные случаи. Однажды, в ту пору когда я ни в каких средствах массовой информации не служил, Лысый явился ко мне в состоянии сильной тревоги и стал рассказывать, что написал очень хорошую статью о Папе, а злые редакторы не хотят ее публиковать. Я понял, что за этим последует. На стол были выложены дискета с "очень хорошей статьей" и текст законопроекта, внесенного папой в соавторстве с еще каким-то народным избранником. Законопроект, на удивление грамотно пересказанный в "статье", служил информационным поводом. Пока я все это читал, Лысый звонил в редакции и жалобным голосом просил сделать хоть что-нибудь. Так просил, что аж вспотел. Наконец, один на редкость добрый редактор сказал, что статьи ему на фиг не нужны, а информационный материал пригодится на новостную полосу.
Услышав это, наш герой на мгновение превратился в желе, а потом с надеждой взглянул на меня - будто я не знал, к чему все идет. Да, я могу превратить твое сочинение в заметку на 300 слов. Да, я могу это сделать быстро. Насколько быстро? Засекай время! А водки твоей мне не надобно, тем более что ты ее не принес.
За 15 минут я изготовил совершенно демагогический текст под заголовком "Во имя здравого смысла", подписал его именем Папы, указал титулы - депутат, вице-спикер и т. п. - и вручил это изделие Лысому. Тот радостно отправил его по факсу и электронной почте. И на следующий день оно появилось на третьей полосе тогда еще вполне уважаемой газеты без каких-либо купюр и поправок.
Но это не все. Поскольку Лысый не только махал газетой, но и скопировал ее для подшития к делу, заметка через пару недель попалась на глаза самому Папе. И тот, собрав на очередное совещание своих прихлебателей, поставил им Лысого в пример. Обращаясь к самому верному прихлебателю, авторитетному журналисту с 30-летним стажем, видный государственный деятель кричал: "Вот, смотри, молодой какой, ничего не знает, писать не умеет еще, а как написал! А ты так не можешь! Вот!!!"
Могу считать этот разнос своей большой личной удачей, но почему-то не считаю. Ну их.
to be continued
Как уже известно тем, кто следит за жизнеописанием этого замечательного человека (см. 1, 2), Лысый работал пресс-секретарем у крупного государственного деятеля, которого называл Папой. В основном он прославлял руководимую этим деятелем больничную кассу, но время от времени пытался освещать другие стороны жизни своего босса. Обычно это происходило так:
Лысый являлся в редакцию того или иного издания с бутылкой водки. Иногда и с двумя. Приносил дискету, которая, как правило, не открывалась. Если же открывалась, то на ней обнаруживался такой текст, что носитель информации сразу хотелось выкинуть вместе с самой информацией. Скажем, Папа посетил больницу, в которой лечат девочку, оставшуюся без ноги при весьма трагических обстоятельствах. Обстоятельства излагаются долго и путано, после чего приводятся слова Папы (видимо, подлинные): "Как же так, такая маленькая девочка, а у нее уже нет ножки! Как же она дальше будет без ножки-то жить?"
Вот из такого текста, написанного с многочисленными ошибками, предлагалось соорудить информационное сообщение. И почти всегда находился добрый сотрудник, готовый после чарки-другой халявной водки превратить бред Лысого в нечто удобоваримое.
Хуже обстояло дело с размещением информации по телефону. Как правило, ответ на задумчивую фразу: "Надо бы что-нибудь хорошее написать о Папе" звучал так: "Пидарас твой Папа, и ты вместе с ним". Иногда это произносилось ласково, но порой и с раздражением. А раздражение заставляло Лысого собирать работников прессы в каком-нибудь кафе и задабривать. Впрочем, иногда задабривание происходило а-ля фуршет, и не в кафе, а в магазине. И вообще, отношения нашего героя с торговлей и общепитом - отдельная тема.
Были и исключительные случаи. Однажды, в ту пору когда я ни в каких средствах массовой информации не служил, Лысый явился ко мне в состоянии сильной тревоги и стал рассказывать, что написал очень хорошую статью о Папе, а злые редакторы не хотят ее публиковать. Я понял, что за этим последует. На стол были выложены дискета с "очень хорошей статьей" и текст законопроекта, внесенного папой в соавторстве с еще каким-то народным избранником. Законопроект, на удивление грамотно пересказанный в "статье", служил информационным поводом. Пока я все это читал, Лысый звонил в редакции и жалобным голосом просил сделать хоть что-нибудь. Так просил, что аж вспотел. Наконец, один на редкость добрый редактор сказал, что статьи ему на фиг не нужны, а информационный материал пригодится на новостную полосу.
Услышав это, наш герой на мгновение превратился в желе, а потом с надеждой взглянул на меня - будто я не знал, к чему все идет. Да, я могу превратить твое сочинение в заметку на 300 слов. Да, я могу это сделать быстро. Насколько быстро? Засекай время! А водки твоей мне не надобно, тем более что ты ее не принес.
За 15 минут я изготовил совершенно демагогический текст под заголовком "Во имя здравого смысла", подписал его именем Папы, указал титулы - депутат, вице-спикер и т. п. - и вручил это изделие Лысому. Тот радостно отправил его по факсу и электронной почте. И на следующий день оно появилось на третьей полосе тогда еще вполне уважаемой газеты без каких-либо купюр и поправок.
Но это не все. Поскольку Лысый не только махал газетой, но и скопировал ее для подшития к делу, заметка через пару недель попалась на глаза самому Папе. И тот, собрав на очередное совещание своих прихлебателей, поставил им Лысого в пример. Обращаясь к самому верному прихлебателю, авторитетному журналисту с 30-летним стажем, видный государственный деятель кричал: "Вот, смотри, молодой какой, ничего не знает, писать не умеет еще, а как написал! А ты так не можешь! Вот!!!"
Могу считать этот разнос своей большой личной удачей, но почему-то не считаю. Ну их.
to be continued