Жить не просто людям маленького роста
«Главное отличие бизнеса в нашей стране и за рубежом в том, что там предприниматели работают с клиентами, а тут с ментами» - Дмитрий Потапенко говорил доходчиво.
Встреча в МКП шла пять часов без перерыва. На часах ночь.
Члены клуба спрашивали, слушали и думали о своем. Я вспомнил свое.
Тот наезд проверяющих отличался от прочих. Одновременно с предъявлением ордера на обыск в офисе и складах, мне запретили выходить из кабинета и пользоваться телефоном. Такое начало сулило плохой конец.
Двое в штатском уселись рядом и молчали, а третий постоянно говорил.
Говорил, что где-то там у них, меня хорошо знают. Засветил осведомленность о некоторых фактах из моей жизни. Сказал, что их руководство обо мне хорошего мнения, но они тоже подневольные и копать будут до конца.
Через закрытые двери кабинета было слышно, как обыскивают офис, как выворачивают шкафы и столы. Дверь в кабинет иногда открывалась и «разговорчивому» передавалась очередная пачка бумаг. Разговорчивый их складывал стопкой на стол не прерывая своей речи.
Я видел эти контракты, счета и платежки. Было очевидно, что ребята подготовились.
В те времена, законы издавались так, что не нарушать их было не возможно.
Противоречия законодательных актов не устраивало только предпринимателей.
И вот, за слушанием о себе и о жизни, я прожил день. Уже при электрическом свете, показывая на стопку бумаг, мне был задан первый вопрос. Согласен ли я, что тут на несколько лет лишения свободы?
Я согласился. Разговорчивый положил передо мной чистый лист бумаги. Сказал, что один офицер, которого я могу знать, арестован. Доказательств его вины достаточно. И он сядет в любом случае. Однако, руководство решило подстраховаться и лишнее заявление не помешает. Либо я пишу заявление о даче взятке, хотя бы на сто долларов и забываю о сегодняшней проверке, либо отказываюсь писать и сажусь рядом с ним.
Да, я знал того офицера. Очень неприятный тип. Много крови попил. Мой перегруженный за день мозг отказывался соображать. Я спросил, сколько у меня есть времени на обдумывание? На что «разговорчивый» ответил, что они уйдут из моего кабинета только с заявлением. Иначе оставят мне повестку явиться завтра к 9 утра в их контору, где я и буду арестован.
Ночевал я дома, но не спал. Утром попрощался и уехал.
В 9 утра уже сидел в кабинете «разговорчивого». Он положил передо мной бланк объяснения, и сказал: «Пиши, что буду диктовать». И стал диктовать: «Я, Лопухов Аркадий Иванович, никогда не давал взяток подполковнику (Ф.И.О.) не в виде денег, не в виде материальных ценностей. Записано собственноручно. Число. Подпись».
Забрал у меня объяснение. Сказал, что я настоящий, не сломался, и мы расстались.
На следующий день я все же попал в больницу на две недели. Врачи говорят перенервничал.
Встреча в МКП шла пять часов без перерыва. На часах ночь.
Члены клуба спрашивали, слушали и думали о своем. Я вспомнил свое.
Тот наезд проверяющих отличался от прочих. Одновременно с предъявлением ордера на обыск в офисе и складах, мне запретили выходить из кабинета и пользоваться телефоном. Такое начало сулило плохой конец.
Двое в штатском уселись рядом и молчали, а третий постоянно говорил.
Говорил, что где-то там у них, меня хорошо знают. Засветил осведомленность о некоторых фактах из моей жизни. Сказал, что их руководство обо мне хорошего мнения, но они тоже подневольные и копать будут до конца.
Через закрытые двери кабинета было слышно, как обыскивают офис, как выворачивают шкафы и столы. Дверь в кабинет иногда открывалась и «разговорчивому» передавалась очередная пачка бумаг. Разговорчивый их складывал стопкой на стол не прерывая своей речи.
Я видел эти контракты, счета и платежки. Было очевидно, что ребята подготовились.
В те времена, законы издавались так, что не нарушать их было не возможно.
Противоречия законодательных актов не устраивало только предпринимателей.
И вот, за слушанием о себе и о жизни, я прожил день. Уже при электрическом свете, показывая на стопку бумаг, мне был задан первый вопрос. Согласен ли я, что тут на несколько лет лишения свободы?
Я согласился. Разговорчивый положил передо мной чистый лист бумаги. Сказал, что один офицер, которого я могу знать, арестован. Доказательств его вины достаточно. И он сядет в любом случае. Однако, руководство решило подстраховаться и лишнее заявление не помешает. Либо я пишу заявление о даче взятке, хотя бы на сто долларов и забываю о сегодняшней проверке, либо отказываюсь писать и сажусь рядом с ним.
Да, я знал того офицера. Очень неприятный тип. Много крови попил. Мой перегруженный за день мозг отказывался соображать. Я спросил, сколько у меня есть времени на обдумывание? На что «разговорчивый» ответил, что они уйдут из моего кабинета только с заявлением. Иначе оставят мне повестку явиться завтра к 9 утра в их контору, где я и буду арестован.
Ночевал я дома, но не спал. Утром попрощался и уехал.
В 9 утра уже сидел в кабинете «разговорчивого». Он положил передо мной бланк объяснения, и сказал: «Пиши, что буду диктовать». И стал диктовать: «Я, Лопухов Аркадий Иванович, никогда не давал взяток подполковнику (Ф.И.О.) не в виде денег, не в виде материальных ценностей. Записано собственноручно. Число. Подпись».
Забрал у меня объяснение. Сказал, что я настоящий, не сломался, и мы расстались.
На следующий день я все же попал в больницу на две недели. Врачи говорят перенервничал.