НЕБО НА ДНЕ ЧАШКИ
Стеклянная витрина со сладостями подсвечивалась изнутри, и поэтому ярче других вещей отражалась в огромном окне, черном с огоньками от городской ночи. За окном было темно, холодно, и тени людей проносились мимо быстро, гонясь за тем, чего хотят, и подгоняемые сзади тем, чего боятся. Немного призрачное отражение витрины проецировалось прямо на улицу, и люди по ту сторону то и дело проходили сквозь нее, вступая в молекулярную, атомную или ионную диффузию с десертами и пирожными, даже не подозревая об этом. Так это и было! Пусть не в объективной, но в субъективной реальности, которая существовала в том месте, где сидела я.
А сидела я внутри тихой кофейни, и смотрела на витрину со сладостями. В тот момент мне не хотелось ничего из этого съесть, а было чертовски приятно просто видеть это все и осознавать, что они, такие красивые, маленькие и сладкие, есть. Чудные тортики с украшениями из шоколада, кексы с белыми облачками взбитых сливок и загадочные десерты разных цветов в стеклянных стаканчиках. Их невинное присутствие рождало такое странное чувство, как-будто бы все хорошо.
На молочной пенке моего кофе кто-то нарисовал для меня улыбающееся солнце. Я улыбнулась, но, говоря по правде, душа моя не слишком отличалась от человеческих теней, что проносились за окном. Внутри застыло напряженное стремление к целям, и не давало глубоко дышать. Я помнила наставления впитавшиеся глубоко, еще из детства, и чувствовала себя виноватой за то, что трачу деньги на кофе, хотя могла сейчас броситься в холод и сырость улицы, подобно крыске стремительно преодолеть расстояние от работы до дома, и там уж пить кофе бесплатно. Ведь есть вещи, гораздо более нужные, чем чашка кофе в уютном кафе. Так мне объясняли.
Я вздохнула, достала из сумки старую книгу, и, пролистав пожелтевшие страницы, начала читать:
"Все выше и выше поднималось небо…" - начал Лев Толстой свой рассказ. Я замерла на мгновение, и заметила украшенную огоньками игрушечную елку к рождеству. Заметила мягкость света вокруг. Вдруг сознание перенеслось в более простые, описанные классиками времена, и в дверь маленького, уютного кафе, шумно и неуклюже с холодной, снежной улицы ввалился уставший и жаждущий тепла путник, принося с собою маленький вихрь снежинок, тающих тут же, падая на пол у двери. Сам путник тоже сразу растаял вместе с образом былых времен, но реальность этой маленькой кофейни, окружившая меня, вдруг показалась достойной описания Толстым. Была в ней эта прелесть, одна из таких граней человеческого естества, что не меняется в веках.
Я оглянулась вокруг, встретилась взглядом с мальчиком за баром, и улыбнулась ему. В этот момент в воздухе зазвучала песня Билли Мака о том, что love is all around, необычайно согревая существо. Я сделала глоток кофе с молоком, и вдруг поняла, насколько это важно. Насколько ценна эта чашка кофе. Эта комната, этот свет, возможность смотреть на эту витрину со сладостями, и на ее отражение в окне. Это даже присутствие здесь же других незнакомых мне, но таких живых и похожих на меня людей. Ведь понятно и так, что все мы переживаем одни и те же бури в своих душах, одни и те же демоны грызут нас по ночам, и те же ангелы спасают на рассвете. И всем нам нужно чувствовать связь.
И нет ничего дороже и ценнее, чем то, что дает нам опыт. Проживание переживаний, существование и самая жизнь. Не вещи, как наставляла бабушка, а мимолетные удовольствия, в действительности, и есть самым ценным, что может у нас быть. Ведь только опыт прожитых мгновений твоя бессмертная душа заберет с собой туда, откуда не приходят.
Только твоя жизнь, в которой ты можешь вечно чувствовать себя в условиях войны с препятствиями, или которую ты можешь просто жить.
- Просто жить, - подумала я, и почувствовала детское удивление, словно это была самая новая в мире, просто революционная мысль.
* * *
Небо в рассказе у Толстого поднималось все выше и выше. А я пила кофе, и смотрела на витрину со сладостями, еле сдерживая смех.
- Просто жить… прямо сейчас. Как это странно!
Loony Anna 2012